Спасатели разбитых сердец

скачать книгу бесплатно

Кому я должен мстить за свою разрушенную жизнь? И что при этом делать, чтобы окончательно ее не потерять, не исчезнуть без следа, как сгоревший метеорит в плотных слоях земной атмосферы?

***

Зинаида

В деревне со времен основания усадьбы сохранилась величественная церковь, построенная из красного кирпича. Она была действующая, после войны ее отреставрировали, заново оштукатурили и покрасили в белоснежный цвет. На синих куполах были нарисованы золотистые звездочки.

Перед началом съемок вымощенную брусчаткой маленькую площадку перед церковью начисто расчистили от снега нанятые колхозные работники. Вместе с нашими мужиками они установили легкие полосатые столбы и несколько указателей с дореволюционными надписями, в каждой из которых непременно присутствовала позабытая буква “Ять”. Сделали подобие старинной городской площади, по которой должен был маршировать гусарский полк.

Мазь Ивана Федосеевича помогла, но полностью ожог не прошел. Гримерша его закрасила, в кадре он был не виден, но предательски напоминал о себе в неподходящий момент. На службе я чуть не выронила свечку. Ставила ее на канун и неудачно коснулась волдыря. А когда вышла из церкви и стала спускаться по скользким каменным ступеням, взялась за улетающий конец пуховой шали, и тот проехался по обожженной ладони, будто впиваясь колючими шерстинками. Я ойкнула от боли, и хорошо, что смотрела куда надо – прямо на Карена, иначе бы пришлось переснимать дубль.

Карен при полном параде, в распахнутой шинели, стоял перед церковью. Он будто бы отстал от сослуживцев и замер, впервые увидев юную княжну. Мы смотрели друг другу прямо в глаза, по заданию режиссера, и только это меня спасло от нагоняя. Получился своего рода экспромт, как будто возглас у княжны вырвался от восхищенного удивления, настолько девушка была поражена красотой и статью бравого гусара.

Мой друг и поклонник держал в руке надкушенный большой калач. Настоящий, купленный в сельпо, а не бутафорский. Навряд ли пролетающая по своим птичьим делам ворона заинтересовалась бы невкусной подделкой из папье-маше. Хотя кто ее знает, могла бы и перепутать.

Нахальная прожорливая птица села на плечо неподвижного человека, словно тот был каменной статуей или столбом с вывеской, и принялась за калач. Ворона то выклевывала кусочки из свежего хлебобулочного изделия, то вцеплялась и тянула на себя, силясь вырвать добычу из цепких мужских пальцев.

Карен боялся нарушить сценарий и не оглядывался на пернатую нахалку. Парень с приоткрытым не от наигранного удивления ртом смотрел, как я сажусь в сани, подставляя кучеру левую руку вместо обожженной правой, как лошадь трогает с места и княжна со слугой уезжают с площади по дороге в усадьбу.

За поворотом сани остановились, и я выскочила из них, не дожидаясь помощи наряженного кучером дрессировщика. Поспешила узнать, провалили мы дубль из-за вороны или ее вмешательство пришлось очень даже кстати. По мне, пернатая артистка сыграла “на отлично”, но важно было узнать мнение режиссера.

Аркадий Натанович бегал по площади, сияя счастливой улыбкой до ушей. На радостях чмокнул спустившуюся ниже камеру, закутанную в телогрейку от подмерзания. Едва не приложился носом об мостовую, споткнувшись о рельсы операторской тележки. Сергей успел его поймать за руку и уберечь от опасного падения.

– Эффектный вышел кадр! Шедевральный! – восклицал режиссер, воздевая руки к небу, где над площадью кружили товарки прирожденной актрисы в компании заселивших колокольню галок. – И почему мы не додумались взять с собой дрессированную ворону? Можно ведь было найти подходящую птицу. Послушную и достаточно фотогеничную. Так ведь, Валера?

Он оглянулся на подошедшего дрессировщика.

– Конечно, Аркадий Натаныч, – пробасил Валерий, отклеивая накладную бороду. – При желании любого зверя или птицу можно найти, хоть крокодила или бегемота.

– Бегемот здесь, пожалуй, сразу бы околел с крокодилом вместе, на таком зверском дубняке, – Аркадий Натанович поежился в своем бессменном демисезонном пальто, пряча покрасневшие от холода руки в карманы. – Но вы, ребятки, молодцы. Чисто сработали. Давайте-ка не будем расхолаживаться и терять набранный темп. Пока хорошая погода, нам надо отснять как можно больше кусочков будущего фильма. Так держать! Отправляемся в усадьбу. Нам очень повезет, если сегодня отработаем по разговор княжны с писарем Бумажкиным и передачу тайного письма от поручика Дорского включительно. Тогда на завтра у нас останется тройка и свидание с поручиком, а все последующее на ближайшую перспективу не требует солнечного дня. По прогнозам синоптиков со среды погода испортится. Могут начаться лютые метели.

– Да, интересно знать, как мы здесь будем колупаться, если всю округу занесет сугробами выше человеческого роста, – проворчал Сергей.

– Колхозный трактор выручит. – Аркадий Натанович хлопнул его по плечу. – Не будь букой, хотя чего говорить, ты всегда такой, сколько тебя помню. Плохой пример подаешь маленькому сынишке. Чего доброго, тоже вырастет угрюмым ворчуном. Радоваться надо жизни. Погляди вокруг: солнышко светит, птички летают.

– Кабы были нормальные птицы, – оператор посмотрел вверх, на ворон и галок. – А это что – завсегдатаи помоек.

– Однако и от них бывает польза, – режиссер улыбнулся озарившей его идее. – Кстати, вот для тебя маленькое поручение. Когда будет у нас перерыв, найди-ка ты в лесу пестрых соек или красивых снегирей, у которых грудь сияет, как красное знамя. Сними крупным планом, пусть они клюют рябину с дерева или порхают с ветки на ветку. Пригодится для красоты нашей картины.

Сергей привычно насупился и кашлянул в ладонь, наверное, думая, что лучше бы молчал и не напрашивался на внеочередное задание.

Тем временем ко мне подошел Карен и заботливо поинтересовался, заглядывая через плечо:

– Как твоя рука? Сильно беспокоит?

– Легче, чем вчера, – я смущенно потупила взгляд и спрятала руки в пушистую муфту, чтобы не взялся разглядывать ожог. – Спасибо Ивану Федосеевичу за снадобье по старинному рецепту.

– Если бы этот выживший из ума чудик не засорял вам с Тонькой мозги антисоветскими страшилками, то было бы совсем прекрасно, – Карен проворчал тоном всегда чем-то недовольного главного оператора, как будто взялся играть его роль. – Нет же, помолчать не может, старый балабол.

– Скучно ему. Дети и внуки редко навещают, – я выступила в оправдание хозяина съемного жилья. – Надо ему о чем-то рассказать. Приезжий народ взбудоражить. А ты отлично сыграл с вороной. Как тебе удалось вовремя сориентироваться и понять, что не надо прогонять нахалку?

Нехитрая уловка сработала. Удалось отвлечь Карена от моего ранения и баек Ивана Федосеевича. Парень стал рассказывать про необычный экспромт, который случился сам собой, без чьей-нибудь идеи.

День прошел очень плодотворно. Мы отработали планово по сценарию до разговора княжны с отцом и ее последующего побега на свидание. А это все означало, что мучение с поводьями мне не удастся отсрочить еще на день. К тому же теперь над нами висели, точно Дамоклов меч из греческой мифологии, свирепые метели. Нам всем хотелось управиться с красивыми пейзажными сценами до прибытия обещанного циклона, чтобы потом не пришлось ждать погоды вдали от моря и наверстывать упущенное.

Глава 7. Деревенские страшилки

Вечером был аншлаг в сельском клубе, одном на пять деревень. Весь костяк съемочной группы собрался на любительский шахматный турнир. Соперником Аркадия Натановича был председатель колхоза: очень высокий, тучный, лысый и румяный Илья Ильич, похожий на сказочного великана. Зрители дружно затаивали дыхание, когда он огромными ручищами переставлял маленькие фигуры на доске. Возьмет коня или ферзя так, что фигурка станет не видна за широкими пальцами, приподнимет вверх и долго держит, прежде чем найти для нее подходящую клеточку. При этом жутковато лыбится огромным ртом и сверкает золотыми зубами.

Наш любимый режиссер делал ходы быстро и аккуратно, почти незаметно для родной группы поддержки и болельщиков другого лагеря. До финала игры было еще далеко. Аркадий Натанович не терял взятое в самом начале преимущество, и мы с друзьями немного успокоились, представляя его победителем. Но тут председатель сделал удачный для его команды ход и смел волосатой лапищей сразу несколько фигур соперника с доски.

Из нашей компании умел играть в шахматы один Филипп, он выполнял роль комментатора, говорил, что значит тот или иной ход, вот только давать начальству подсказки ему быстренько запретили. У колхозного скотника оказался на редкость острый слух, и как он только не оглох от коровьего рева и поросячьего визга.

Игра набирала обороты. В клубе стало жарко и душно от скопления взволнованных людей. Каждая из команд с нетерпением ждала развязки, мечтая о победе своего чемпиона.

Аркадий Натанович быстро взял реванш и объявил Илье Ильичу шах.

За кем же будет мат? Предугадать это не мог даже знаток Филя.

Председатель колхоза сцапал короля, поднял его и застыл, поставив руку на локоть. В тот момент, наверное, перестал дышать весь зал. В невероятно чистой тишине слышалось лишь мерное тиканье шахматных часов…

Внезапно с громким скрипом распахнулась ведущая прямо на улицу широкая дверь, и в клуб, спотыкаясь на ходу, ввалился пунцовый Иван Федосеевич в съехавшей набекрень ушанке и облезлом заснеженном тулупе, застегнутом всего на одну среднюю пуговицу.

– Караул! Братцы! Беда! – истерически завопил старик.

Огорошенный председатель выпустил из пальцев черного короля. Фигурка покатилась по доске, сбивая черных и белых собратьев, спутала все ходы.

– Что же ты, старый обормот, как медведь-шатун, по ночам шатаешься? – разгневанно прогремел Илья Ильич, вставая из-за фанерного столика. – Баламутишь честной народ! Погляди, ты испортил нам с товарищем режиссером славную игру, – он указал на воцарившийся на доске разгром. – Как только не стыдно! В твоем-то возрасте такое вытворять… Позор, одним словом. Тоже мне, нашелся юный хулиган!