скачать книгу бесплатно
Оказавшись в гэнкане[29 - Гэнкан (??) – традиционная для японских домов и квартир расположенная у входа зона с перепадом высот, где оставляется обувь.], я хотела было пройти дальше, не заботясь о приличиях в подобном месте, но Минори схватила меня за руку:
– Хината… Не надо. Мало ли…
Вздохнув, я махнула рукой и скинула обувь. Минори сняла свои туфли и аккуратно поставила их у порога, подровняв заодно и мои новые кроссовки.
Пройдя дальше, мы оказались в маленькой комнатке, отделенной от остальной части дома фусума[30 - Фусума (?) – внутренние скользящие деревянные двери, обклеенные с двух сторон непрозрачной бумагой и используемые для разделения пространства большой комнаты.]. Перед нами стоял низкий столик, на котором были оставлены четыре изящные шкатулки.
Первую украшала роспись в виде двух карпов кои[31 - Карпы кои (?) – парчовые карпы, декоративные одомашненные рыбы.], белоснежного с рыжими пятнами и черного с белыми. На второй распахнул черные крылья и выставил острые когти тэнгу[32 - Тэнгу (??) – ёкай в облике мужчины с крыльями, как у ворона (иногда как у других хищных птиц), и когтями, обитающий в горных лесах и владеющий холодным оружием. Долгое время считались демонами-разрушителями и предвестниками войны.]. На третьей был изображен пушистый тануки[33 - Тануки (?) – ёкай-оборотень в виде енотовидной собаки.], а четвертую шкатулку покрывала роспись в виде грациозного журавля.
– Думаю, нам нужно выбрать одну, – предположила Минори. – Что подсказывает интуиция?
– Кои – символ достижения цели и удачи. Тэнгу – это ёкай, и этим все сказано. Тануки – тоже ёкай, но хотя бы безобидный. Журавль, хоть и может быть ёкаем, также символизирует долголетие и преданность. Я бы выбрала кои. Они всегда являются хорошим символом. Никогда не видела, чтобы их использовали в качестве плохого знака.
– А вдруг это ловушка? Может, те, кто все это устроил, хотят нас запутать? Чтобы все выбирали что-то сложное и опасное?
Я медленно покачала головой:
– Нет. Мы же уже огляделись в этом месте и можем сделать некоторые выводы. Один из них – организаторы полагаются на мифологию и культуру. Все дома в развалинах, кроме традиционных. И кайдан был основан на мифе об Аматэрасу и Сусаноо. То, что Кадзуо сказал про Ёми… По такой логике и традиционные символы должны сохранять свое значение.
– Звучит разумно, – протянула Минори. – Но почему бы тогда не выбрать журавля? Тоже хороший символ.
Я прикусила губу. В голове против воли промелькнуло воспоминание: я и брат стоим на мостике над прудом и смотрим на разноцветных кои, чешуя которых в лучах весеннего солнца среди бликов на водной глади кажется драгоценными камнями.
– Давай выберем кои, – повторила я.
Не дожидаясь ответа, открыла шкатулку. Минори, казалось, сжалась, но ничего не произошло. Я заглянула внутрь шкатулки и увидела еще две, но меньшего размера.
Минори глянула через мое плечо и нахмурилась:
– А дальше что? Шкатулки еще меньше?
Я вытащила новые коробочки и поставила их на столик. И тут же удивленно приподняла бровь: трех других шкатулок на столе не было.
– Ничего себе… – пробормотала Минори.
Я принялась рассматривать новые шкатулки. Их также украшала изящная роспись: миниатюрная гейша и самурай в боевой стойке с катаной.
– Не знаю, что именно мы сейчас выбираем, но я за гейшу, – тряхнула головой Минори. – Говори что хочешь, но только не самурай.
Я пожала плечами:
– Хорошо, – и потянулась открыть шкатулку.
– Подожди! – Минори схватила мою руку. – Может, все-таки сначала обдумаем и обсудим?..
– Ты же только что сказала, что не согласишься на самурая? – Я мрачно посмотрела на нее.
– Да, но… Может, тебе в голову придут убедительные аргументы за самурая…
Я тяжело вздохнула:
– Пока не приходят. Давай выберем гейшу. – Я действительно не знала, что могли означать рисунки, но воин с катаной выглядел угрожающе.
Я открыла шкатулку, и та снова оказалась пустой, вот только на столе внезапно появились изящная кисть, стопка бумаги васи[34 - Васи (??) – японская бумага из местного волокна, обработанного вручную.], брусок туши, тушечный камень и маленький кувшинчик с водой.
– И что мы должны делать? – Минори огляделась.
Я тоже. Комната была абсолютно пустой – только столик и письменные принадлежности. Отодвинуть фусума я пока не пыталась, помня о первом… кайдане.
– Смотри! – воскликнула Минори, и, проследив за ее взглядом, я увидела, что на одном из листков васи что-то проявилось.
Мы подвинулись ближе и прочитали выведенную каллиграфическим почерком надпись.
Я поморщилась.
– «Что мы готовы поставить»? – Минори нервно усмехнулась: – Эх, не зря мама в детстве водила меня на уроки каллиграфии.
Минори присела у столика и, капнув в тушечницу воды, начала аккуратно водить по камню бруском. Через пару минут Минори обмакнула кисть в тушь и, одобрительно кивнув, занесла руку над васи, держа кисть перпендикулярно листу.
– И на что мы будем играть? – протянула Минори, и рука с кисточкой задрожала.
Я, задумчиво нахмурившись, присела рядом.
– Знания по истории или литературе сойдут? На медицинском они не так нужны.
– Не смешно, Хината, – простонала Минори. Она казалась нездорово бледной. – Я не хочу терять ни зрение, ни слух, ни речь…
– Еще не факт, что потеряешь. Ладно, давай так, нам не надо ставить что-то каждой. Достаточно предложить что-то одно. Поэтому давай ставить по очереди. Я начну.
Минори зажмурилась и через пару мгновений кивнула.
Я же, нахмурившись, задумалась. Что бы поставить? Что для меня было более ценным, а что – менее? Грудь пронзила острая боль, так что я зажмурилась. Самого дорогого я уже лишилась. Что мне еще было терять?
Зрение, осязание, слух? Я потеряла брата и живу без него, неужели не справлюсь с жизнью, к примеру, без голоса?
Я подвинулась ближе к Минори и, забрав у нее кисточку, – возможно, слишком резко, – вывела два иероглифа: ??[35 - ?? (кёкацу) – чувство обоняния.].
– «Обоняние»? – Минори обхватила лицо руками. – Почему обоняние?
– Если потеряю – смогу пережить, – отозвалась я, пожав плечами. – Остальные органы чувств мне нужнее, особенно здесь. А своими знаниями я слишком дорожу.
Особенно воспоминаниями. Хотя, возможно, было бы проще, сумей я просто избавиться от всех них…
Тишину прорезала традиционная мелодия, в комнате потемнело. Свет, источник которого я не смогла определить, сконцентрировался у фусума, и на непрозрачной бумаге начали проявляться линии, как будто кто-то невидимый решил разрисовать стену в стиле ямато-э[36 - Ямато-э (???) – стиль японской живописи, получивший распространение в эпохи Хэйан (794–1185) и Камакура (1185–1333), наиболее популярными сюжетами которого были повседневная жизнь и пейзажи. Лучше всего был представлен росписями на раздвижных дверях фусума и ширмах бёбу.].
Глава 3
???????
Беда за бедой
Вот только через минуту мы увидели не пейзаж и не бытовую зарисовку. На проявившемся на фусума рисунке было изображено сидящее на низком столике животное с вытянутой мордой, острыми ушами и длинным пушистым хвостом.
– И что мы должны с этим…
– Дайкон! – воскликнула Минори.
Я подозрительно скосила на подругу глаза, на мгновение подумав, что та не выдержала напряжения.
– Эй, Хината! – прищурившись, пробурчала Минори. – Не смотри на меня так. Эта картинка означает «дайкон». Это же хандзи-э[37 - Хандзи-э (???) – ребусы в виде картин, в которых зашифровано слово.] – ребус такой.
Я посмотрела на рисунок еще раз и наконец поняла.
– Это не стол, это подставка, и чтение этого иероглифа – «дай», а под этим странным существом подразумевается лиса, одно из чтений – «ко», – медленно произнесла я, и Минори счастливо кивнула. – Ты откуда это знаешь?
– То есть ты даже на секунду не предположила, что я просто догадалась… – проворчала она. – Видела на одном из уроков истории, когда мы проходили культуру эпохи Эдо[38 - Эпоха Эдо – исторический период (1603–1868) Японии, время правления клана Токугава. Начался с назначения Токугава Иэясу сёгуном в 1603 году.]. Я запомнила, потому что мне тогда сразу пришло в голову, как ты в детстве всегда вытаскивала дайкон из еды. – Минори рассмеялась.
– Ненавижу дайкон, – пробормотала я, думая о том, что все всегда удивлялись, как он мог мне не нравиться.
– И что дальше? – Минори все еще улыбалась. – Мы ведь выиграли, да?
Я сомневалась, что все было так просто, и, оглядевшись, поняла, что на столе теперь появился еще один предмет – песочные часы. И песка в верхней половине почти не осталось.
Я дернулась, едва не разлив тушь, и, схватив кисть, кое-как написала на новом листе: ??[39 - ?? (дайкон) – японский корнеплод, разновидность редьки.].
Минори шумно вдохнула и выдохнула – буквально через пару мгновений после того, как я оторвала кисть от бумаги, вниз упали последние песчинки. Несколько секунд ничего не происходило, а затем вновь послышалась короткая мелодия.
Свет, падающий на фусума, погас, а когда вновь загорелся, бумага была снова белой, и «невидимка» вырисовывал новые чернильные линии.
– Это еще не всё, – прохрипела Минори, еще не до конца отойдя от произошедшего.
И у меня сердце колотилось в груди как бешеное, а в ушах шумела кровь. Я закрыла глаза и приказала себе успокоиться.
Мысленно я мрачно посмеялась над собой. Видимо, не так уж сильно я готова была расстаться даже с обонянием. Что уж говорить о жизни… Однако я оттолкнула несвоевременное воспоминание.
– Хината, смотри скорее. Надо решить этот хандзи-э, часы заново отсчитывают время.
Я бросила взгляд на столик: может, мне показалось, но песка в часах как будто стало меньше.
Я перевела взгляд на фусума и поморщилась. На меня мрачно и даже презрительно взирала огромная, толстая жаба, держащая в одной лапке тяван[40 - Тяван (??) – чашка в виде пиалы, используемая в японской чайной церемонии.], а другой взбивающая в нем с помощью тясэна[41 - Тясэн (??) – бамбуковый венчик для приготовления чая маття.] – бамбукового венчика – чай.
– Зная, как я люблю маття, ты не запомнила что-то про эту картинку?
– Такой не было, – простонала Минори.
– Не раскисай, – бросила я. – Думай!
На первом ребусе отгадка была зашифрована с помощью чтений иероглифов слов, обозначающих объекты изображения. Что было нарисовано здесь? Жаба, венчик, пиала, чай – гама, тясэн, тяван, тя.
Гама, тясэн, тяван, тя. Тясэн, гама, тя, тяван. Тя, тяван, гама, тясэн. Тяван, тясэн, тя, гама…
– Тягама! – воскликнула я, и теперь уже Минори бросила на меня удивленный взгляд.
Однако уже через секунду она поняла и быстро вывела на листе: ??[42 - ?? (тягама) – чайник.].
– Так, это было несложно, – подвела итог я. – На картинке было мало элементов. Но не расслабляйся.
– Думаешь, это не всё?.. – сморщив нос, спросила Минори.
Ответом ей стали короткая мелодия и новый чернильный танец на фусума.
Теперь линии сложились в изображение мужчины в кимоно, который с помощью катаны разрубил на две части котел.
– Они уменьшили нам время, – прошипела Минори.
Я бросила взгляд на песочные часы: теперь уже было очевидно, что песка в них стало гораздо меньше, чем в первый и даже во второй раз.
– Давай рассуждать, – задумчиво нахмурившись, произнесла Минори. – На картинке мужчина, катана[43 - Катана (?) – длинный японский меч с изогнутым лезвием, острым концом и длинной рукоятью, рассчитанной на двуручный хват.], котел. Еще, может быть, кимоно. Отоко или дан, катана, кама, кимоно. Катана, кама, отоко, дан, кимоно. Кимоно, кама, отоко, катана…
– Не сходится. – Я закрыла глаза, пытаясь не поддаваться панике. – Минори, есть идеи?
– Не знаю, мне ничего не приходит на ум! Может, синий? У него кимоно синее. Это ао. Ао, отоко, дан, кимоно, кама. Кама, ао, катана. Ао и дан, отоко, ао, кама… Сочетаний таких слогов не существует!
Песчинки падали вниз одна за другой, так что в верхней половине часов песка осталось не больше чем на пару миллиметров. И только эти миллиметры отделяли нас от проигрыша. В первую очередь меня.
Я прикрыла глаза, а затем снова внимательно посмотрела на хандзи-э.
Мужчина с катаной в руках разрубает напополам котел. Это была очень странная картинка. Могла ли катана быть настолько острой и крепкой, чтобы разрубить котел? Тогда, может, таким образом подчеркивалось качество оружия? Крепкий, острый, сильный, мощный, смертоносный, отточенный… Нет, все не подходило. Но зачем кому-то вообще было разрубать котел? От эмоций? Мужчина на рисунке выглядел довольно сердитым. Злость, ярость, обида, гнев… Нет, все было не то. Мы что-то делали не так, раз все не сходилось.
Делали…
Может, внимание должно было быть привлечено к действию мужчины? Он разрубал котел на две части. Нет, не то. Разрезал?
Резать.
Кири и кама. Нет. Кама и кири.
Камакири![44 - ???? (камакири) – богомол.] Неаккуратно, кривыми линиями, оставив несколько капель на бумаге, я вывела чернилами на васи: «богомол».
Одновременно с тем, как последний слог катаканы отпечатался на листе, верхняя половина песочных часов опустела, а Минори, закашлявшись, наконец задышала.
Я и сама судорожно выдохнула, а затем невольно принюхалась. И ощутила запахи чернил и древесины.
Снова заиграла мелодия, теперь уже показавшаяся мне ужасно резкой и неприятной. Меня охватило беспокойство, что эта игра будет продолжаться и продолжаться, пока мы не проиграем…
Но на этот раз музыка не стихла. Она продолжила играть, а в фонарях на полу загорелся огонь, осветив комнату приятным мягким светом.
Фусума раздвинулись, и музыка наконец смолкла. Еще мгновение мы стояли, но затем я решительно зашагала в следующую комнату. Она была абсолютно пустой, только в центре стоял чайный столик, заставленный едой.
