скачать книгу бесплатно
Я – взмах крыла бабочки. 2
Вероника Чуркина
Я была обижена на весь белый свет. Я была в отчаянии. Мне хотелось умереть. И вдруг мир вокруг меня изменился, изменилась и я.
Вероника Чуркина
Я – взмах крыла бабочки. 2
Название: Я – взмах крыла бабочки. – 2.
Автор(-ы): Вероника Чуркина
Ссылка: https://author.today/work/349982
Глава 1. Космическая одиссея продолжается.
Я продолжала ставить галочки в анкетах. Обычно это быстро проходило, а тут задумалась о чём-то.
– Что ты там такого сложного увидела? Совсем зависла, даже не моргаешь, – полюбопытствовала Душечка, внученька моя разлюбезная. Я медленно выплывала, словно из сумрака из воспоминаний о былом. Поглядела на буквы в тексте, вроде знакомые, да и слова вполне узнаваемые, а общего смысла не могла понять. Смысл вопроса так и не дошёл до моего сознания. Я поставила галочку наугад. Уф!
– Что ты сказала? – Обратила я внимание на странный взгляд Душечки.
– Никки, ты не сосредоточена, второй уже день занимаемся тестированием, а ты всё где-то в сторонке витаешь в облаках. Что происходит?
– Да ничего не происходит. Детство я вспомнила, – призналась я Душечке нехотя.
– Расскажи! Расскажи! – Завопила во весь голос Душечка.
– Да нечего рассказывать, обычное у меня было детство даже ещё советское, – у меня совсем не было никакого желания распространяться о тех далёких годах.
– Никки! Ну, Никки! Расскажи! Расскажи, пожалуйста! Я читала книги, смотрела фильмы, а тут сама история в живую, – Душечка сначала вопила, потом умоляла, просила о снисхождении.
– Я обижусь! – Грозно предупредила и для солидности нахмурила нарочно брови.
– На что ты решила обидеться, бабулечка моя дорогая? – Хныкала упрямая Душечка. – Я же тебя мумией не называю! Ну поболтай со мной о своём босоногом детстве.
– Хорошо, уговорила. Только с одним условием.
– Каким ещё условием?
– Не перебивать, иначе я собьюсь с мысли!
– Принято. Зашью рот нитками наглухо.
– Ну слушай, я родилась очень давно, так давно, что год уже не имеет значения, скажем не столь важен. Родилась я в конце шестидесятых двадцатого века в стране, которая называлась Советским Союзом. Утречком ранней осенью я заорала басом, известив миру о появлении первенца в рабоче-крестьянской семье.
– Что такое рабоче-крестьянская семья? – Тут же задала вопрос Душечка.
– Это когда папа и мама живут и работают в сельской местности.
– Какие сложные ограничения!
– Не перебивай, иначе я собью! Я родилась, а спустя полтора года меня познакомили с пыхтящим кулёчком и сказали:
– Милая, этот пупсик – твоя сестра, люби её и оберегай.
– Не надо тюсика, не хочу тюсика! – Слова захлебнулись в горьком плаче.
– Давай снесём тюсика в лес, – смеялись взрослые.
– Не надо тюсика в лес! – Ещё горче заревела я.
– И ты это всё помнишь? – встряла Душечка.
– Да, я всё это помню! А теперь я сбилась и забыла о чём хотела рассказать! – Рявкнула я на внученьку свою болтливую, за одно сердясь и на себя за свой склероз проклятый.
– Всё молчу, молчу! – Душечка скорчила раскаявшуюся рожицу.
– Продолжаю. Родилась я в тех далёких краях, где еловые леса глухие росли, где деревеньки маленькие строили, и проживали там охотники да лесорубы. Отец был у меня сильный, много работал, курил папироски, а по праздникам мог и рюмашку «хлопнуть».
– Что такое хлопнуть рюмашку? – Не к стати влезла Душечка.
– А то и значит, что выпить немного водки, граммов пятьдесят.
– Ну и выраженьице! Хлопнуть рюмашку!
– Тебе выражения не нравятся? Может, дальше и не рассказывать?
– Рассказывай, рассказывай, мне всё нравится, – нахохлилась как воробышек Надюшечка.
– Тогда помолчи. Теперь о маме. Мама всю свою жизнь трудилась бухгалтером.
– Что такое бухгалтер?
– Ну надо же! И этого не знаешь! Бухгалтер – это человек, подсчитывающий заработную плату. Люди раньше работали за денежные знаки, да и сейчас иногда работают.
– Знаю, знаю! – Душечка от радости захлопала в ладоши.
– И снова про маму. Она считала себя некрасивой. Разве может быть мама и некрасивой? Конечно нет, все мамы по своему хороши. Мамочка, брови вразлёт, прекрасные умные глаза, чувственный рот и всегда стройная фигура. Мама была добрая заботливая и пыталась сама приодеться и меня с сестрицей не обидеть. Она строчила по вечерам на старенькой швейной машинке обновки. Надо сказать, мама не являлась профессиональной портнихой, но мы всегда радовались новеньким юбочкам и простеньким платьицам. В местном деревенском магазинчике тогда изобилия товаров не наблюдалось, продавалось лишь самое необходимое типа чая, хлеба, сахара, муки и масла. За одеждой и обувью катались в город.
– И как вы жили?
– Жили, как могли, не перебивай. Для меня не существовало такого понятия, как «детский сад». Услышав данное словосочетание, я представляла чудную картину – на лесной полянке маленькие детки водят хороводы и песенки поют.
– А разве не так? У нас в садиках дети вольно бегают по отведённой им территории, – встряла снова Душечка.
– Не ходила я в дошкольное заведение, совсем не посещала. Моим воспитанием занималась бабуля, сутулая ворчливая и вечно чем-то недовольная. Если я стану такой, прибей меня чем-нибудь. Моя бабуля втихаря ругала коммунистов, хотя мама являлась членом коммунистической партии.
– Что такое коммунисты и что такое партия? – Тут же встряла внученька моя великовозрастная.
– Ты что историю страны не изучала? – Изумилась я невежеству Душечки. – Это же была правящая партия в советские годы. Тогда вступить в члены коммунистической партии считалось почётной обязанностью.
– Как-то я упустила данный момент, – промямлила Надюшечка и снова затихла на время.
– Повзрослев, я с удивлением обнаружила, что мамуля скрывала своё происхождение. Моя бабка оказалась дочерью священника, служившего в действующей церкви в селе Ярославской области в советские послевоенные годы. В нашем доме иконы тщательно прятались. Молилась ли бабушка втихую по ночам, осталось для меня секретом. Ещё выяснилось, что бабуля была не только поповной, но и бывшей учительницей и поэтому, наверное, выдрессировала меня читать книжки ещё до школы. И вот однажды дождливым сентябрьским утром с огромным букетом традиционных во все времена багровых георгинов я и была препровождена в учебное заведение. Наивная чебурашка не ожидала, что «школьная пора» растянется на бесконечные десять лет. Не думала я тогда малолетка, что и шикарные бантики, фартук и коричневое платьице надоедят за эти годы до зубовного скрежета.
– Ничего особенного, и сейчас в школе учатся десять лет, – пожала плечами Душечка.
– Слушай дальше. Мамина престарелая тётка, двоюродная сестра бабули рассказывала, как она ещё до Великой Октябрьской революции 1917 года обучалась в Смольном институте благородных девиц. Институтки носили длинные форменные платья с белыми воротничками и по цвету соответствующим году обучения: синее, коричневое, зелёное или чёрное. Она даже показывала фотографию класса, где девочки замерли со строгими торжественными лицами и гладкими причёсками.
– Ух-ты! Старина-то какая! – не выдержала Душечка и подала голос.
– В моём детстве неторопливо тянулись серые трудовые будни с выходными днями и редкими советскими праздниками. По выходным мама пекла пироги, а с зарплаты покупала конфеты. Отец, заядлый рыбак притаскивал домой щуки на ушицу. Папашка был чистокровный выходец из настоящей крестьянской семьи, короче говоря, земледелец в седьмом поколении и в области выращивания картофеля ему не было равных. Мать любила в сезон бегать в лес за клюквой и малиной, поэтому в подвале всегда теснились банки с компотами и вареньями, да и соленья там частенько зимовали. Бывало в праздничные дни мы всем семейством присаживались у «голубого экрана» телевизора, где в те знаменательные вечера транслировали фильмы и концерты по заявкам телезрителей. Бывало и в гости к соседям хаживали и в клуб в киношку или на концерт заезжих артистов.
– Фи, как не интересно! Как скучно вы жили! – Снова встряла в мой рассказ Душечка.
– Самым любимым праздником, конечно считался Новый год. Он и сейчас у меня самый любимый, самый волшебный. Отец притаскивал в дом большую ёлку, ставил её посредине комнаты, и мы с мамой её с упоением наряжали стеклянными шарами и лёгкой мишурой. На макушке ёлки как правило красовалась алая звезда. Под ёлкой стоял пластмассовый Дед Мороз со своею Снегурочкой, а иногда дрых любимый кот Васька. На телевидении состоялась премьера комедии «Ирония судьбы, или с лёгким паром!» В саму новогоднюю ночь мы смотрели "Голубой огонёк«и поедали салат оливье и «селёдку под шубой». Вся страна под бой курантов поднимала бокалы с «Советским шампанским» и лимонадом «Буратино» в детском варианте. Мы с сестрёнкой прыгали вокруг ёлки и бесились, как чертенята. Что такое Рождество, я не знала.
– Ну надо же! Не знать ничего про Рождество! – Высказала своё мнение Надюшечка.
– Слушай дальше, если тебе интересно. Вот сбила меня! В те годы взрослая я уже подкопив деньжат, каталась в город за покупками, и вообще легко разъезжала по стране. Тогда также легко и просто могла поменять и место жительства. Ага, вспомнила, что хотела рассказать! Про школу… Мои школьные годы были бурными и интересными, но не всегда безмятежными. Учителя с нами нянькались, как с родными. Я путешествовала по городам и весям, участвовала в различных конкурсах и олимпиадах для школьников, получала грамоты и небольшие призы. На выпускной бал мне в ателье сшили замечательное голубое платье из шёлка и купили босоножки на шпильке. В тот вечер получив на вечное пользование аттестат зрелости, я прослезилась от полноты чувств. Потанцевала на банкете, поела салату, попила лимонаду и для счастья мне больше ничего и не надо было, – я замолчала в задумчивости. Накатило что-то далёкое и горькое, наверное чувство утраты юности, родителей, друзей.
– А дальше? – Душечка смотрела на меня пристально и неумолимо, требуя продолжения.
– А дальше началась взрослая жизнь, о ней я потом расскажу. А сейчас давай займёмся чем-нибудь другим.
Через пару часов Душечку осенило:
– У тебя же, Никки, была сестра. Где она теперь?
– Подумай сама, сколько лет прошло. А ты не помнишь тётю, вообще не общались?
– Что-то я не припомню такую родственницу.
– В лучшем случае, я могу отыскать внуков. Дожила ли она до восстановления, это большой вопрос, – мне стало грустно.
– Как звать сестрёнку? Я с родственниками плохо контактировала и не подозревала о том, что ты была не единственным ребёнком в семье, – Душечка находилась в приподнятом настроении.
– Моя сестрёнка Зинаида была заметной штучкой, бойкой. Зинка – корзинка, мы так её дразнили.
– Почему вы так её дразнили?
– Да просто в рифму, а так она шустрая девица была, везде свой нос совала. На врача потом после школы выучилась и осела в Архангельске. Мы во взрослой жизни с ней почти и не общались.
– Задам поиск по дате и месту рождения. Когда все варианты переберут, пришлют подходящий. Если найдём родичей по данному направлению, будет круто. После нашего путешествия по Солнечной системе, на Марсе устоим бал и всю родню позовём.
– Тебе бы всё попировать да поплясать, – укорила я внученьку.
– Жить надо весело, а ты всё какие-то причины придумываешь для грусти. Печалиться будем потом, когда жить надоест, и звёзды вдаль позовут.
– Тебя звёзды зовут? – Я насторожилась.
– Нет, не торопятся, ну и я не спешу. А вот твоя сестра, если была долгожителем, то вполне могла попасть в экспериментальную группу по программе оздоровления и восстановления. Есть вероятность, что вы ещё встретитесь.
– Что-то я сомневаюсь, – запечалилась я, вспомнив Зинку.
– Она же врач по образованию, должна была вести здоровый образ жизни, много двигаться, знала как увернуться от стресса и не загонять себя «в бутылку». Вот в последнем ты, бабуля, вообще мастерица, любишь загоняться в угол поглубже.
– Да не выдумывай ты! Нормально я из стрессовой ситуации выхожу. А на счёт сестрицы, последний раз я к ней приезжала на свадьбу старшей дочери Лены. Это было ещё в той другой жизни, Лена наверное тоже к звёздам подалась. Лена пошла по стопам матери и тоже на врача выучилась, кажется даже на хирурга. В последнюю встречу в платье невесты она выглядела, как королева, девка видная, высокая блондинка, вся в матушку свою. Я любовалась тогда на жениха и невесту и мечтала, что мой сын тоже сыграет красивую свадьбу. Сестра Зина с мужем прожила много счастливых лет, и я ей даже немного завидовала. У меня не всё сложилось, так хоть у неё всё путём, любовь не переросла в привычку, а превратилась в семейный монолит.
– И что такое семейный монолит? – Спросила девушка, которая побывала замужем аж четыре раза.
– Как это что? Это сплочённый семейный коллектив, проверенный временем и обстоятельствами. Они так привыкли друг к другу, сплотились в любви и согласии, что их союз уже не растащить, не разлучить.
– А почему у меня-то не получилось раз и навсегда? Я любила, меня обожали, а потом всё как-то уходило в никуда, – Надюшечка скорбно поджала губки. Я подумала, что может время другое пришло, и перемены в личную жизнь ворвались вместе с новыми технологиями, но смолчала. Не буди лихо, пока тихо!
К вечеру с нами связалась космическая станция «Поляна тюльпанов». Стена исчезла, там показалась стандартная каюта. Посредине комнаты стояла по стойке смирно, руки по швам молодая стройная женщина. Она была одета в строгий без намёка на кокетство тёмно-зелёный комбинезон. На голове русые волосы подстрижены «под ёжик», глаза ясные серые спокойно разглядывали нас с Душечкой.
– Здравствуйте, я Зинаида. Кто меня разыскивал?
– Я, – голос внезапно осел, я кашлянула. – Я кажется твоя сестра и зовут меня Вероника.
– Точно, Вероника. Помню тебя. Зачем искала? – По военному чётко, коротко и по существу говорила женщина.
– Соскучилась, захотелось узнать, как ты живёшь, чем дышишь, – пролепетала я растерянно.
– Жизнедеятельность в пределах нормы, дышу стандартной смесью кислорода, азота с биодобавками. Извините, я забыла, что такое «соскучилась», но помню тебя сестра Вероника. Хорошо выглядишь для своего возраста. Да поможет тебе активный образ жизни для плодотворного труда на благо общества.
– Ты далеко от Земли находишься? – После непродолжительной паузы я нашла о чём спросить сестрёнку такую далёкую и непонятную. Надо продолжать разговор хотя бы из вежливости.
– Достаточно далеко, чтобы иметь возможность изучать космическое объекты за пределами Солнечной системы, – она так же внезапно умолкла, также как и заговорила. Зинаида бесцеремонно разглядывала меня и не выражала никаких не только родственных, но и вообще эмоций.
– Зиночка, ты счастлива? – Вырвалось из меня спонтанно.
– Счастлива? Я полезна человечеству и горжусь этим. Я востребована, тружусь на благо общества. имею возможность существовать долгие годы в крепком молодом теле. Это ли не счастье? Я вас всех люблю! – Зинаида робко улыбнулась, помахала рукой, и связь прервалась. Мы с Душечкой долго приходили в себя. Первая опомнилась Надюшечка:
– Никки, что это было?
– Это была Зиночка – моя сестрёнка. После восстановления Зиночка очень изменилась. Мне она запомнилась, как эмоциональная яркая натура. Она всегда одевалась эксцентрично совмещая цвета и стили совершенно несочетаемые. Как может измениться человек!
– О, Господи! А что из меня слепить смогут? Я тоже через пару лет буду счастлива в серой робе и почти лысая? Ужас! Лучше я помру! – Душечка гневно сморщила носик, выхватила со стола чашку, а потом и блюдечко и со страшной силой по очереди метнула их в стену. Бах! Бах! Посыпались осколки. Я испугалась, что мы с девицей поранимся, но обошлось, и нас не зацепило. Непонятно откуда, словно из щели в полу выскочил робот-уборщик и вскоре от происшествия не осталось и следа, всё чистенько убрал в мгновении ока. Душечка между тем поуспокоилась:
– Да будь что будет! Зато звёзды увижу, дальний космос понюхаю!
Остальные дни полёта катились не торопливо и вполне однообразно. Только на четвёртые сутки случилось небольшое недоразумение. Я проснулась по корабельным часам предполагаемым прекрасным утром и полусонная сунула голову умыться в нашу крошечную душевую. Что-то где-то чирикало. Робот что ли какой сломался? Не поняла. Спросонок голова ещё работала не в полную меру. Но мы же в открытом космосе и надо что-то делать! С визгом пронеслась в столовую Душечка. Это уже серьёзно! Я тоже туда поспешила и увидела их. Их – это цыплят. С десяток жёлтеньких пушистеньких цыпляточек суматошно бегали по комнате, испуганно чирикали, а гонялся за ними наш любимый кот, чёрный как ночь, Уголёк.
– «Мя а-у! Мя-а-у! Чирик! Чирик! А-а!» – Какофония звуков мешала думать. Да и о чём тут думать? Катастрофа не случилась? Нам не грозит гибель в открытом космосе? И слава Господу Богу! Система обеспечения комфортного существования не вышла из строя? Ещё раз, слава Богу! Я глубоко и медленно выдохнула и окончательно проснулась.
С добрым космическим утречком, Никки! Чёрный наглый котяра, наш космический «заяц», с этим дружком всё понятно, он уже на вторые сутки стал своим в доску, обожаемым мусиком – пусиком. А вот цыплёнки откуда взялись?
