скачать книгу бесплатно
Сузуки невозмутим.
– Лейтенант. В Субик-бей находится крупнейшая военно-морская база США в Тихом океане. Там обслуживаются все военные корабли.
– У Манильской бухты? Это всего в девяноста километрах.
– Да.
– Эта база была там уже в начале войны. Откуда к ней доступ у американских кораблей?
– США и Филиппины – союзники.
– А истребители, бомбардировщики? Я их постоянно вижу.
– Они прилетают на авиабазу Кларк, расположенную к северу от Манильской бухты. Почему, как вы думаете, такие огромные подразделения не атаковали и не захватили остров Лубанг? Ведь Лубанг контролирует вход в Манильскую бухту.
– У меня нет доступа к планам противника.
– Никаких планов нет, война закончилась.
Онода борется с собой. Затем он медленно встает, делает шаг к Сузуки и упирает дуло винтовки ему между бровей.
– Скажите мне правду. Сейчас самое время.
– Лейтенант, я не боюсь смерти. Но глупо было бы умереть, притом что я и так говорю правду.
Для Оноды, которого раздирают сомнения и прозрения, эта ночь самая длинная из всех. Внешне он неподвижен, его лицо будто окаменело. Атомные бомбы сброшены на два японских города, сто тысяч единовременно погибших? Оружие, как-то связанное с энергией, выделяемой при расщеплении атомов. Как такое может быть? Сузуки не хватает технических знаний, чтобы объяснить. У других стран она тоже есть, эта бомба. Текущего арсенала хватит, чтобы убить каждого жителя планеты не раз и не два, а тысячу двести сорок раз. По мнению Оноды, это несовместимо с логикой войны, с логикой любой мыслимой войны, включая войну будущего.
Онода хочет знать, что произошло после того, как на Японию якобы сбросили бомбы. Как я уже сказал, это было в 1945 году, в августе 1945-го. Япония объявила о безоговорочной капитуляции. Император обратился к народу по радио. До этого никто никогда не слышал его голоса. Он заявил, что не является живым богом. Это немыслимо для Оноды, и он снова решает, что Сузуки явился с заданием его обмануть. Он упирает дуло винтовки Сузуки в лоб.
– На самом деле война не кончилась. Фронты сместились, только и всего.
Но Сузуки непоколебим.
– На Западе Германия проиграла войну. Она капитулировала за несколько месяцев до Японии.
– Нет, – говорит Онода, – война продолжалась, война на Западе продолжалась. Я своими глазами видел доказательства.
– Что? Что вы видели?
– Я видел, как волна за волной над головой пролетают американские военные самолеты… Они летели прямо туда, в том направлении. На запад.
– Когда это было?
– Это длилось годами.
– А когда началось?
– В 1950-м. Бомбардировщики, и транспортники. И военные корабли.
– Это была Корейская война.
– Корейская война? Какая корейская война? Корея – наша.
– Коммунисты выбили оттуда Японию. Потом США начали войну с коммунистами.
– И проиграли.
– Наполовину проиграли, наполовину выиграли. Корея теперь разделена на коммунистический Север и капиталистический Юг.
Оноде сложно воспринять столько всего зараз.
– Но истребители, истребители никогда не прекращали полеты.
– Что за истребители? Когда?
– Они всегда летели на запад. Американские самолеты прямо над моей головой. Их было все больше и больше, начиная с 1965 года – крупные формирования. А на воде – целые флотилии, все чаще, все многочисленней. И вы хотите, чтобы я поверил, что война закончилась?
– Это была война во Вьетнаме.
– Что?
Онода откидывается назад. Это долгая ночь. Цикады, безразличные к войне и миру, к тому, кто и как называет войны, снова усиливают свой монотонный стрекот. Это их война, а возможно, их переговоры о мире, которые мы не способны понять. Луна. Ранний свет наступающего дня делает ее бледнее и бессмысленнее. Так было всегда, еще до появления людей.
Не сговариваясь, Онода и Сузуки одновременно поднимают на нее глаза.
– Люди были на Луне, – тихо говорит Сузуки, с опаской, словно не желая сразу раскрывать слишком много шокирующей информации.
– Когда? Как?
– Меньше пяти лет назад. Мне неприятно об этом говорить, но их туда доставили ракеты американцев, наших бывших врагов.
– Америка по-прежнему наш враг.
– Уже нет. Они даже приезжали к нам на Олимпийские игры[4 - Летние Олимпийские игры в Токио состоялись в 1964 г.].
– Я знаю об играх, – говорит Онода.
– Откуда? – удивляется Сузуки.
– Вражеские агенты разбросали по острову тщательно сфабрикованные японские газеты. Некоторые выглядели правдоподобно, но это только чтобы выманить меня из джунглей.
Онода надолго умолкает.
– Я продолжу свою войну. Я сражаюсь уже тридцать лет, и меня хватит еще на несколько…
– Но факты, которые…
– Я подумаю об этом, – прерывает его Онода.
– Что должно произойти, чтобы вы прекратили воевать? – тихо спрашивает Сузуки.
Онода думает.
– Сброшенные с самолетов листовки, в которых меня просили сдаться, были подделкой. Я могу это доказать.
Он говорит это больше для себя, чем для нежданного гостя.
– Есть только одно условие, при котором я сдамся. Только одно.
– Какое? – спрашивает Сузуки.
– Если бы один из моих командиров пришел сюда и отдал мне приказ прекратить боевые действия, тогда бы я сдался. Только тогда.
Сузуки подхватывает эту мысль.
– Давайте я попробую кого-нибудь привезти. Однако сначала нужно, чтобы кого-то из тех офицеров вернули на службу. По новой конституции, у Японии очень маленькая армия, исключительно оборонительная.
Сузуки прикидывает.
– Я могу вернуться в Токио через два-три дня. Затем еще примерно десять дней на то, чтобы все организовать… Через три недели я могу снова быть здесь.
Онода на секунду задумывается.
– Звучит здраво.
Сузуки торопится:
– Что вы об этом думаете? Мы встретимся снова, прямо здесь, на этом месте. Я приведу одного из ваших начальников. Никаких филиппинцев. Никого больше. Только он и я.
Теперь Онода говорит официальным тоном.
– Я согласен. Но если вы попытаетесь обмануть меня, я без предупреждения открою огонь по вам и тем, кто будет с вами.
Никакого рукопожатия, лишь едва заметный поклон. Мужчины не касаются друг друга. Сузуки испытывает воодушевление.
– Я могу вас сфотографировать?
– Нет, – говорит Онода. – Разве что мы оба будем в кадре.
Сузуки немедленно достает камеру. У него нет штатива, он кладет ее на рюкзак и отпрыгивает назад к Оноде, присевшему на землю в двух метрах от него.
– Сейчас будет вспышка. Вы даже примерно не представляете, какой сенсацией станет это фото.
– Держите мою винтовку, – говорит Онода, – это будет доказательством того, что я вам доверяю.
Их обоих освещает вспышка. Онода оценивающе смотрит на Сузуки.
– Частично. По крайней мере, частично.
Аэродром Лубанг
Декабрь 1944 года
Это небольшой аэродром. Поросший травой, потрескавшийся асфальт не ремонтировался годами. Несколько приземистых зданий на заднем плане, ржавые крыши из гофрированного железа, все в разной степени запущенности. За аэродромом – открытый океан; к северу, в дымке, маленький остров Кабра. Японский военно-транспортный корабль стоит на якоре недалеко от побережья. Маленькие неповоротливые десантные суда принимают японских военных на борт. Батальон усталых солдат прибыл в часть. Они еще не до конца отчистили форму от грязи джунглей, многие в резиновых сапогах, которые, должно быть, отобрали у местного населения. Двигаясь к кораблю, они минуют два сильно поврежденных истребителя, убранных со взлетно-посадочной полосы.
Майор Танигути[5 - Ёсими Танигути, командир Оноды, майор Императорской японской армии.] и Онода, оба тридцатью годами моложе, стоят в тени пустого ангара. Онода, вытянувшись в струнку, получает приказ от командира. Речь майора звучит официально.
– Лейтенант Онода, я передаю вам приказ штаба.
Онода еще больше выпрямляется.
– Господин майор, лейтенант Онода для получения приказов прибыл.
– Вы здесь единственный, кто имеет навыки ведения скрытой войны и обучен партизанской тактике.
– Так точно, господин майор.
– Вот ваш приказ, – говорит Танигути. – Когда наши отряды покинут Лубанг, вы должны удерживать остров до возвращения Императорской армии. Вы будете вести партизанскую войну, защищая эту территорию, чего бы вам это ни стоило. Вам придется принимать решения самостоятельно. Никто не будет отдавать вам приказы. Вы предоставлены сами себе. С этого момента нет никаких правил, вы устанавливаете их сами.
Онода неподвижен.
– Так точно, господин майор.
– Единственное правило, – продолжает Танигути, – вы не можете покончить с собой. Если вас захватят, вы должны дезинформировать врага.
Майор делает знак следовать за ним внутрь полупустого ангара. Везде видны следы сборов. Ни одного японского самолета, только неопрятная куча провизии и военного оборудования. Майор и Онода подходят к стене, где по-прежнему приколоты различные карты, на одной из которых изображен остров Лубанг. Майор указывает на него.
– Вывод войск еще не завершен, но с настоящего момента у вас есть две непосредственные стратегические задачи. Во-первых, все взрывчатые вещества, которые еще остались на острове, передаются вам, с их помощью вы уничтожите аэродром. Во-вторых, вы уничтожите посадочную площадку в Тилике[6 - Поселение на северном побережье острова Лубанг, в Манильской бухте.]. Обе цели враг в первую очередь захочет использовать для вторжения.
Онода изучает карту. Остров имеет вытянутую форму, его длина едва превышает двадцать пять километров. Центральная часть гористая и заросшая джунглями, без дорог и населенных пунктов. В восьмидесяти километрах от Тилика, лежащего на северном побережье, простирается Манильская бухта. На узкой юго-западной части острова, расположенной за горами, пролегает равнина, но, кажется, отсутствуют дороги. Там находится только одно небольшое поселение Лоок.
– Господин майор, – спрашивает Онода, – сколько у меня будет людей?
– Мы соберем для вас отряд, – говорит майор. – Однако никто из этих солдат не владеет навыками партизанской войны. И никто не будет знать о ваших приказах. Кроме того, в такой войне у вас не будет шансов получить какие-либо награды.
– Я воюю не ради медалей.
Мужчины молчат.
– Господин майор?
– Спрашивайте сейчас. Это единственная возможность.
– В зону моей ответственности входит исключительно Лубанг или более широкая область? Малые острова вокруг – Кабра, Амбил, Голо?
– Почему вы спрашиваете?
– Господин майор, этот остров не очень большой и только на две трети покрыт джунглями. Это очень маленькое пространство для партизанской войны.
