скачать книгу бесплатно
– А кто?
Рассказчик не ответил.
– Ты с чего это вдруг рассказал? – спросил второй. – Про друзей-то?
– Ни с чего. Просто. Просто ты не замечал, что Рыков… как-то изменился? После того, как он в лесу тогда заблудился.
– Изменился?
– Ну да. Ты вот посмотри, какого цвета у него глаза стали. Цвет поменяли. И в столовке он только мясо жрет. А вчера ночью я видел – едва только стемнело и все уснули, Рыков выбрался из своей койки, огляделся и направился прямиком-прямиком… А-аа! – рявкнул рассказчик.
Его собеседник взвизгнул, и, кажется, подпрыгнул.
– Придурок! – вскрикнул он. – Идиот! Дебил!
– Испугался! – рассказчик довольно рассмеялся. – Это шутка, не дергайся, давай лучше мяч искать.
– Дурак, я язык себе прикусил…
Они продолжили поиски, продолжили шуршать по кустам, а я лежал не шевелясь, все боялся, что они вот-вот меня обнаружат, и со страху наделают в штаны, и побегут вызывать взрослых…
Не нашли. И мяч не нашли, в норы заглянуть, конечно, не додумались.
– Куда все-таки мяч делся? – спросил рассказчик минут через пять блужданий. – Тоже исчез. Странно. А ты про наш этот лагерь историю слышал?
– Нет.
– Тоже мрак. Раньше тут была психлечебница, вот в этом самом месте. И тут опыты на психах проводили разные.
– Опыты?
– Ага. Сверхлюдей выводили. Чтобы лучше думали и быстро бегали. А трупы прямо здесь, в лесу, закапывали.
– Какие трупы?
– Обычные. Психи то и дело умирали, не получалось из них суперменов. Вот их здесь и закапывали.
– Прямо в лесу?
– Ага. Вот тут вокруг нас одни сплошные могилы, может, мы сейчас тоже на могиле стоим…
Нет тут никаких могил, если бы были, я бы чувствовал, я чувствую и столетнюю могилу, и раньше если, а тут чисто. Какие-то кости, конечно, лежат, но совсем древние. Кстати, и про психов вранье, выдумки, никаких психических лечебниц тут не было, я знал это наверняка. После лечебниц всегда остается тяжелый дух, в таких местах трудно дышать, а здесь ничего, как обычно.
– Ладно, хватит рыскать, – рассказчик плюнул. – Всё, исчез мяч.
– Власов…
– А пошел-ка этот Власов! Тут клещей наверняка полным-полно, нацепляем – мало не покажется. Я не собираюсь больше ничего тут разыскивать, а ты как хочешь.
– Да я тоже не хочу здесь, ну его. Тут и змеи вполне себе могут быть.
– И крокодилы.
– Крокодебилы!
Они рассмеялись и вернулись на площадку, а я остался лежать. Неприятные мысли бродили в моей голове, весьма неприятные. Люди пропадают целыми семьями. Конечно, это могли быть байки, дети любят сказки рассказывать, особенно страшные, но все же…
Все же я стал подумывать о том, чтобы податься еще дальше. От прекрасных здешних мест куда-нибудь поглуше. Казалось бы, ничего не случилось, подумаешь, болтовня…
Болтовня. С болтовней было тоже что-то не так просто. Через три дня после случая с мячом в томную послеобеденную пору я валялся в ручье, в тихом местечке, укрытом от посторонних глаз разросшимся вдоль воды кипреем. Вода текла прохладная, не успевавшая согреться на солнце, и в нестерпимую полуденную жару я пристрастился лежать в прохладе, к тому же вода текла явно полезная, настроение после нее у меня заметно улучшалось. К тому же в ручье водились пугливые рыбы необычной рубиново-изумрудной окраски, если я лежал в воде не шевелясь, они показывались из-под нависающих корней, приближались ко мне и начинали выбирать из шерсти мусор и прочую другую дрянь, это было приятно и полезно, самый все-таки настоящий курорт. И вот в один из дней я лежал в прохладе и дремал, наблюдая только за тем, чтобы голова не опустилась в воду, и услышал шаги, и это были совсем не дети. Сначала я почуял довольно противный сигаретный дым, смешанный с крутым чесночным ароматом, затем через лес затрещали шаги. Шли двое, это я определил легко, правда, вот ступали они как-то тяжело, не по-человечески, это меня насторожило, не люблю я слишком тяжелых людей, подозрительно это как-то.
Вот и сейчас мне это не понравилось, я осторожно вылез из ручья и, не отряхиваясь, выбрался на берег. Двое приближались. Я вдруг подумал, что они тащат тело. Так сосредоточенно и молча можно волочь только труп.
Но это оказался совсем не труп. Два мужика в спортивных костюмах, скорее всего физрук и завхоз, тащили ковер. Точнее, палас – длинную, похожую на кишку трубу, изогнутую посередине. Мне сразу как-то полегчало, мужики натянули между двумя соснами веревку, закинули на нее палас и принялись лупить хлопушками.
Работали они с душой, а пыли в паласе оказалось премного, она распространилась по сторонам едким облаком, достигла меня, я не удержался и чихнул.
– Слышал? – спросил физрук – от него пахло потом и матами.
– Не, – ответил хозяйственник, от него пахло хлоркой, стружкой и лопатами – каждая вещь пахнет особенно, особенно пахнут лопаты, загробным миром, если точно.
– Кашлянул вроде кто-то…
Хозяйственник рыгнул и достал папиросы.
– Шишка упала, – сказал он. – Шишки падают с удивительными звуками, это как дождь.
Они принялись лупить по ковру, и скоро в воздухе повисла тяжелая пыль, и мне захотелось чихнуть снова, так что пришлось прикусить язык. Звук от ковра получался громкий, он раскатывался по лесу, отскакивал от деревьев, заполнял собой все вокруг, бум-бум-бум, и тишина.
Тишина наступила разом, я растерялся, глаза защипало от пыли.
– И что ты про все это думаешь? – спросил физрук.
– Про что?
– Про собрание.
Хозяйственник не ответил, закурил. И физкультурник тоже закурил, и некоторое время они курили на пару и молчали, распространяя вокруг себя тревогу и дым, от которого мне хотелось чихнуть еще сильнее.
– Собрание… По-моему, это чушь, – сказал хозяйственник. – Мракобесие мракобесит. Знаешь, мне иногда кажется, что наша Валентуха в секте состоит. Идея каждому ребенку выдать по навигатору… Это бред!
– Родители не против. Слышал, что в городах творится?! Дети-то пропадают вроде как.
– И пенсионеры еще. Все дружно пропадают, знаю-знаю. Иногда я сам думаю – а не пропасть ли?
– Зря шутишь, это серьезно. У нас тут спокойно вроде бы, но уже и здесь что-то…
– Что не то? – насторожился хозяйственник.
– Интернет не работает. И мобильники…
– Так они и сразу не работали, – сказал хозяйственник. – Тут место такое. Низина, ничего нового не работает. К тому же озеро может перекрывать.
– У меня сначала телефон работал. А сейчас… Я вчера на эту башню водонапорную забрался, попробовал оттуда. Только эсэмэска пришла с незнакомого номера. Там пишется, что на людей нападает кто-то…
– Кто?
– Ну… Вроде как… оборотни.
Хозяйственник засмеялся.
– Подростки прикалываются. Детки любят такие шутки, какие мне эсэмэски только не приходили…
– А если не прикалываются?
Хозяйственник стал хлопать по ковру. Редко, но сильно, с остервенением, хлоп-хлоп.
– Ты мне эти сказки, пожалуйста, не рассказывай, – попросил хозяйственник. – У меня нервная система ослаблена, сплю плохо, кричу по ночам, меня на лесопилке бревном ушибло.
– Нервная система… – вздохнул физрук. – Это да. Надо в городок, что ли, съездить, узнать как. А то давно не были.
– Надо…
Они продолжили выбивать ковер, а я отправился бродить по лесу. На меня опять накатило плохое настроение, опять предчувствия и все такое, весь день я ходил вокруг лагеря и думал, что мне делать. Выбор был – уходить или оставаться. Уходить вроде как пока не из-за чего, явных признаков нет…
Но я-то знал, как оно начинается. Вчера и явных признаков нет, а сегодня мертвяки под каждым кустом. Надо решать.
А в середине июня я понял, что выбор делать надо как можно скорее. Потому что меня заметили.
В тот день с утра в небе висела белая пелена, похожая на водяной пар, к полудню пар стал собираться в облачка, но в тучу так и не сложился. Поэтому я этот день и запомнил. Ну и заметили меня в этот день.
Я обнаружил это совершенно случайно, вдруг. Судя по утренней музыке, в тот день была суббота. С вечера я никак не мог уснуть, не мог даже нормально устроиться для сна, потому что под открытым небом не спалось, лезть в тесную лисью нору тоже не захотелось, оставался вертолет, в нем-то я и устроился, залез под скамейку поглубже и уснул, почему-то очень хорошо уснул, как когда-то я засыпал дома, устроившись между диваном и стеной.
Проснулся поздно. В вертолете сохранялась прохлада, и вылезать наружу я не спешил, отдыхал себе под скамейкой. А потом услышал – по лесу перли двое, судя по шагам, дети. Выскакивать из-под лавки было поздно, я вдавился в пол и замер.
Мальчишки приблизились к вертолету, обошли вокруг, постукивая палками по бортам, звук получался гулкий, точно я сидел внутри барабана.
– Тут он, – сказал мальчишка. – Вон, под лавкой. Лежит…
– Это волк? – прошептал другой мальчишка. – Точно волк?
Они замолчали растерянно, а я не знал, что мне делать. Разве я похож на волка? Вот уж не думал, волки и окраса другого, хотя вроде и черные тоже встречаются.
– Я тебе говорил – здесь он живет, в вертолете.
– Волк, – повторил испуганный. – Настоящий…
– Я тебе говорил, а ты не верил.
Выскочить, что ли? Шугануть их? Кинуться с рыком, зубами клацнуть? Не надо лучше, еще перепугаются, поджилки порвутся. Буду лежать. Какой я им волк? Кажется, те же самые, что искали мяч.
– Я его давно заметил, он возле кухни болтается, очистки жрет. И выследил потихоньку.
– И что?
От обоих обильно пахло котлетами, видимо, только что из столовой. Котлетами их тут кормят, хорошо живут. Поступить бы в такой вот лагерь на службу, охранять территорию, питаться шницелями и пшенной кашей. Хотя толку от меня, наверное, немного, вот и выследили…
Меня выследили, усмехнулся я. Какой-то сопляк выследил, нет, точно старею. Выследили, а взрослым не рассказали, интересно, почему?
– Надо рассказать вожатым, – предложил испуганный. – Если это волк…
– Нет, – ответил первый. – Нельзя.
– Почему? – Испуганный закашлялся, и кашлял долго, до хрипа и слез. – Почему?
– Это же понятно.
– Что понятно? Что понятно?! Ты же помнишь, что на собрании говорили? Ну, когда лектор приезжал? Про собак? Взбесились все собаки, стали нападать на хозяев, если вы увидите собаку… Надо сразу же сообщить директору лагеря.
– Так это же волк.
– Что волк, что собака, какая разница… А потом, он и на собаку тоже похож, у нас у соседей такая была. Слушай, давай расскажем, а? А вдруг он тоже бешеный, как и остальные?
Испуганный хлюпнул носом. На волка, оказывается, я похож. Интересно.
– Он не бешеный, – сказал рассказчик. – Я за ним наблюдаю давно уже, он тут живет. Возле кухни кормится.
– И что?
– Да просто же все. Это ведь настоящая тайна! А может, его получится приручить, а? Представь, мы его приручим и велим на Власова кинуться, а? Прикинь, как Власов наделает в штаны, а?
Не нравится им этот Власов явно.
– Ну, да, наверное… А ты умеешь дрессировать?
– Я в цирковую студию ходил два года. Правда, мы там гимнастикой обычно занимались, пирамиды всякие… Но дрессировка тоже, основы преподавали. И потом, у нас там пудель был. Это просто, короче.
Циркач. Везет мне, дрессировщик вот теперь, укротитель, сейчас как начнет укрощать, так сразу хоть топись.
– Давай сюда.
Зашуршали пакеты, и котлетами запахло сильнее, я подумал, что сейчас будут меня приручать. А ничего котлеты, пахнут неплохо, луку только много.
– Он спит, – сказал Циркач. – Дрыхнет.
– День же, – возразил второй, пугливый. – Странно. Нет, он не спит, кажется… Может, он совсем… Умер? Вон, спина-то седая…
Вот уж не знал, что у меня седая спина. Не думал, что все так плохо, старость, однако. И вообще. Котлеты, однако, вкусные, пусть с луком.
