скачать книгу бесплатно
– Сам нас сюда притащил! – Генка поправил рюкзак. – А теперь говоришь, что упадок…
– Ладно, фиг с ним, с упадком. Пойдёмте лучше.
Улица Победителей действительно была похожа на улицу Проигравших. Видимо, когда-то здесь был асфальт, но теперь от асфальта ничего не осталось. Поверх него лежал толстый слой перепревших опилок, сквозь опилки уже пробивался свеженький чертополох, всё это было покрыто жухлыми листьями с толстых тополей, произраставших вокруг в изобилии. Дома были все старые, в основном одноэтажные и жёлтые, такие почему-то всегда строят вдоль железнодорожных путей. Стёкла в окнах были мутными, вероятно, их не мыли для того, чтобы дневной свет половинился, проникая через них, и не раздражал глаза склонных к поздним подъёмам обитателей.
– Всё-таки почему эта улица называется улицей Победителей? – Генка глядел по сторонам. – Чего Победителей?
– Моржу понятно «чего», – объяснил Жмуркин. – Победителей Олимпийских игр. На этой улице жил Кожемякин, чемпион по метанию молота.
– Да не слушай ты его, – сказал Витька. – Брешет он. Никаких метателей молота здесь никогда не жило. Просто улица Победителей, и всё…
– Может, – предположил Генка, – это в честь Победы в войне.
– Кривая какая-то…
– Да какая разница! – сказал Жмуркин. – Нам здесь не жить. Нам в самый конец, там у них какая-то площадь…
– Улица Победителей похожа на помойку, – указал пальцем Генка.
Под деревьями, напротив домов, возвышались величественные кучи мусора, состоящие преимущественно из пластиковых бутылок, гнилых ящиков из-под бананов и рваной бумаги.
– Оставь своё жлобство, так у нас повсеместно, – сказал Жмуркин и ступил на почерневший деревянный тротуар.
Через каждые триста метров из опилок торчали ржавые колонки, и Витька попробовал воду. Вода была чистая, только пахла железом. В лужах рядом с колонкой в изобилии водились упитанные улитки.
– Козлёночком станешь, – прокомментировал Жмуркин.
Витька швырнул в Жмуркина улиткой.
Народу на улице Победителей было немного, точнее, вообще никого.
– В книжках, которые так любит читать наш Витька, обычно пишут: «Улица будто вымерла…»
– Тут словно эпидемия какая случилась, – сказал Витька.
– Так и есть, – согласился Генка. – Называется «безнадёга»…
– Все на работу ушли, – пояснил Жмуркин. – Никакой мистики, никаких эпидемий. К тому же вон абориген. Вон там, у колонки.
Жмуркин показал рукой.
Возле колонки действительно стоял человек лет, наверное, пятидесяти, был он сух и жилист, из рукавов длинного пиджака торчали широкие, как сковородки, ладони. Человек набирал воду в большой пятилитровый баллон из-под минералки. Набрав одну банку, человек сразу подставил под струю другую. На секунду он повернулся, и Витька увидел, что, несмотря на общую моложавость, лицо у мужчины старое-старое. Лицо человека, многое повидавшего на своём веку.
Ребята подошли ближе.
Человек улыбнулся. Витька подумал, что человеку всё-таки, наверное, лет восемьдесят, не меньше.
– Эй, дед, – позвал Жмуркин довольно грубо, – а где тут можно меди нарыть?
– Чего? – продолжал улыбаться дед.
– Меди, – Жмуркин перешёл на шёпот. – Меди, алюминия, олова, бронза тоже пойдёт… Мы слышали, тут есть никому не нужная ограда. И ещё куча всяких цветметов. Так где можно добра нарыть?
Человек отодвинул канистры подальше от колонки. Улыбаться он перестал.
– Так вам нужен цветной металл? – спросил он.
– Ага. Вы не знаете где?
– Так, значит, вы охотники за металлом? – продолжал допытываться человек.
– Типа того, – ответил Жмуркин. – Жизнь такая, приходится вертеться, туда-сюда…
Совершенно неожиданно человек сделал быстрое движение рукой и схватил Жмуркина за ухо.
– Дедуля, – оторопел Жмуркин. – Ты чего?
– Ах ты маленький негодяй! – дед сворачивал жмуркинское ухо всё сильнее, будто собирался его выкрутить с корнем. – Значит, это ты и твои дружки сюда повадились?!
– Дедушка! – крикнул Витька. – Вы что делаете?
Старик подцепил рукой банку с водой и швырнул её в Витьку. Банка была тяжёлая, придавила Витьку к земле.
– А ну перестаньте! – Генка попытался схватить старика за руку, но тот ловко стукнул Генку согнутым пальцем в лоб, отчего Генка пребольно прикусил щёку.
– Да что такое! – Жмуркин пытался повернуться вокруг собственной оси, но старикан его не отпускал.
– Я вас сейчас всех в милицию отведу! – приговаривал дед, выкручивая жмуркинское ухо уже в другую сторону. – Сначала уши надеру, затем выпорю, потом в милицию сдам! И с вашими родителями хорошенько поговорю! Вы у меня будете знать!
Витька отбросил в сторону бутыль с водой. Жмуркин выл. Генка подхватил с земли гнилую палку и уже собрался было треснуть воинственного старика по ноге, как вдруг Витька громко закричал:
– Саранча!!!
Человек вздрогнул и отпустил Жмуркина.
– Бежим! – крикнул тот и первым рванул по улице Победителей.
Дед не стал за ними гнаться, просто грозил вслед кулаком.
Отбежав метров на триста, ребята перешли на шаг, а потом и вовсе остановились.
– Отличный сегодня денёк! – жизнерадостно сказал Генка.
– Просто замечательный, – согласился Витька.
– И чем же он замечателен? – Жмуркин был раздосадован – ухо распухло и заметно увеличилось в размерах. – Сорок лет назад человек высадился на Луне?!
– Да нет, – Генка снял рюкзак и всучил его Жмуркину. – Просто мы отделались минимальными потерями – одно оторванное ухо! А всё могло бы быть гораздо хуже! Нас могли поколотить местные жители! Нас мог запереть в подвале маньяк! Другие расхитители металлов могли нас закатать в бочку с цементом! В конце концов, этот дед мог сдать нас в милицию! А так всего лишь одно выкрученное ухо. Кстати, Витька, ты заметил, что нашему Жмуркину не везёт с ушами? С его ушами всё время происходят душераздирающие вещи…
– Болван, – сказал Жмуркин. – У меня в одном ухе мозгов больше, чем у тебя во всей голове!
– Жмуркин, теперь тебе как настоящему художнику надо это ухо отрезать, – посоветовал Витька. – Будешь как Ван Гог[1 - Голландский живописец Винсент Ван Гог отрезал себе ухо.].
– Идите вы!
Генка посерьёзнел.
– Мне кажется, что это ты должен идти, – сказал он. – Должен идти и угостить нас вишнёвым коктейлем. Соглашаешься?
– Ладно уж. Соглашаюсь. Чёрт с вами…
Витька глядел на улицу из окна кафе и пил горячий, очень горячий шоколад. Генка снова листал журнал с мотоциклами. Жмуркин одной рукой гонял по столу выпущенного из заточения жука, другой рукой возил по полировке стакан с вишнёвым коктейлем. К столику подошла официантка и сказала:
– Молодой человек, к нам с домашними животными нельзя!
И указала на жука.
– А где вы здесь видите домашнее животное? – огрызнулся Жмуркин.
– Вот это. – Официантка ткнула жука ручкой.
– Это не животное.
– А что же это тогда?
– Насекомое. А насекомое – это насекомое! Если бы у вас висело объявление «Не входить с домашними животными и домашними насекомыми», тогда да. А если такой таблички нет, я могу входить со своим домашним насекомым куда угодно!
– Всё-таки уберите жука, – настаивала официантка.
Жмуркин пристукнул по столику кулаком, но жука в коробок спрятал.
– Я на вас в суд подам! – сказал он. – На ваше кафе и на вас персонально. Вы придираетесь ко мне без повода, нарушая тем самым мои гражданские права! И гражданские права моего питомца!
Официантка плюнула и ушла.
– Вот, – Жмуркин болтал в вишнёвом коктейле лёд. – Нам говорят, не заходите в кафе с животными. Нам говорят, идите помогите ветеранам! Ну да, мы идём помогать ветеранам, а какой-то престарелый кунгфуист раскидывает нас как котят. Этот мир прогнил насквозь…
– Мы шли расхищать цветметаллы, – напомнил Витька. – Так нам и надо. И, если уж говорить серьёзно, насекомые – это тоже животные. Животные просто более широкое понятие…
– Да плевать. С их стороны хамство запрещать мне ходить с майским жуком.
– Да хватит вам лаяться, – сказал Генка. – Пойдёмте лучше к ветерану.
– Я сам ветеран, – произнёс Жмуркин.
– Чего же ты ветеран? – спросил Витька.
– Я ветеран войны с дураками, – Жмуркин выбрался из-за стола. – Только в этой войне мы не победили, а проиграли. Ладно, бандерлоги, идёмте к ветерану. Осчастливим его.
– Где он живёт-то?
– Возле рынка.
– Может, арбуз купим? – предложил Жмуркин. – Он печень очищает.
– Чтобы очистить печень, надо пить собственную мочу, – сказал Витька. – Да и арбузов сейчас нет, рано ещё.
– Сам пей собственную мочу. – Жмуркин двинулся к выходу.
Но на рынок они всё-таки зашли. Витька купил семечек у старушки, Генка купил универсальный припой, Жмуркин купил сахарную кость для Снежка. После чего ребята отыскали нужную пятиэтажку, поднялись на нужный этаж и позвонили в нужную дверь.
– Сейчас он на нас собак спустит, – предположил Жмуркин. – Знаю я этих ветеранов, у каждого бультерьер в кармане. Когда я еду в троллейбусе, они бьются там, как настоящие гладиаторы…
Но, судя по тишине, за дверью никого не было.
– Пойдём, – развернулся Жмуркин. – Он уехал в Новокузнецк к внукам…
Упрямый Витька нажал на кнопку ещё раз. В глубине квартиры послышалось железное звяканье, потом голос сказал:
– Заходите.
Витька толкнул дверь, она оказалась незакрытой.
– Заходите, заходите, – повторил голос.
Ребята несмело вошли. Прихожая была оклеена газетами, пахло клейстером, скипидаром, краской.
– Ну, всё, – Жмуркин скорбно постучал по стене. – Будем вкалывать…
– Не ной, Жмуркин, – сказал Витька. – Поработаем немножко. Перед экзаменами нечего классуху злить. К тому же труд – благодарное дело…
– Направо, – сказал голос. – Проходите…
– Вам этот голос ничего не напоминает? – спросил Генка.
– Он напоминает мне лишь о моей невесёлой участи. – Жмуркин наткнулся на ведро с кистями и опрокинул его.
Они повернули направо и вошли в комнату. В центре стоял человек в панаме из газеты. Человек возил валиком с краской по потолку и грыз сливочную соломку.
– Мне насчёт вас звонили, – сказал человек и повернулся. – Из школы.
– Блин! – ругнулся Жмуркин и потрогал себя за распухшее ухо.
– Чёрт… – Генка сделал шаг назад.
– Дела… – Витька почувствовал, что краснеет.
Перед ними стоял человек с улицы Победителей. Тот, что чуть не оторвал Жмуркину ухо.
