скачать книгу бесплатно
Страж водопоя
Эдуард Николаевич Веркин
Эдуард Веркин. Триллеры. Что скрыто в темноте? #1
Светка и Марсель, брат и сестра, оказались без родителей в богом забытом городке Холмы, затерянном среди чащ и болот. Случайный попутчик отговаривал их ехать в Холмы: «Вы лучше туда не ездите. Они там с вывихом все». Но что может произойти в тихом городке?! Местные жители гостеприимны и, очевидно, очень рады Светке и Марселю: ведь в эти края мало кто заглядывает. Ребят поселили в пустующей больнице, вкусно кормят и стараются всячески угодить. Что кроется за навязчивым гостеприимством? Почему совсем маленькие дети приносят Светке в подарок мягкие игрушки? А за Марселем будто следят?.. Неужели Холмы – совсем не то, чем кажутся?..
Эдуард Веркин
Страж водопоя
© Веркин Э., 2020
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.
***
В сумерках все предметы кажутся темнее.
Чехов А. П.
1
От Знобищева к северу
Светка высунула язык и стала рассматривать его в зеркальце.
– Любуешься жалом? – спросил я.
– Чуть не откусила, – пояснила она. – Пап, а ты мог бы так быстро не ехать?
– И так еле тащимся, – возразил я. – Куда медленнее?
– Тебя не спросила… Пап, куда мы торопимся-то? Кругом тайга, а я запасной язык дома оставила, сам знаешь…
– Без языка – это тебе только преимущества, – сказал я. – Некит не любит болтушек, он сам трепло.
Светка ткнула меня кулаком в шею.
– Трепло, – повторил я. – И хвастун. В прошлый раз встретились, как завёлся про свои подвиги рассказывать…
– Ты просто завидуешь, – перебила Светка. – А зависть – плохое чувство. Не доведёт тебя до добра…
Конечно же, Светка сказала это зловещим голосом.
– Если человек тебя во всём превосходит…
– Это Некит-то во всём меня превосходит? – не удержался я. – Да он просто долдон…
Отец резко снизил скорость.
– Прекратите ругаться, – сказал он. – От этого у меня голова болит.
– Он первый начал. – Светка захлопнула зеркальце и вернулась к планшету.
– Ну да, про великого Некита плохо не выражёвываться…
Отец поглядел на меня выразительно, я замолчал. Поехали дальше. Подумалось – не поругаться ли ещё, так, немного, для развлечения, чтоб скрасить путь. Но решил, что не стоит. А лес за окном мне тоже надоел, так что я, как и Светка, взялся за планшет. Некоторое время ехали молча, в багажнике булькал бензин в канистре и брякал совок в ведре, и громыхали подвески. Светка хмыкала, скрежетала зубами и сосредоточенно тыкала пальцами в планшетный экран.
Дорога была относительно неплохая, заплатанная по поводу лета и пустынная по поводу утра, лишь иногда мы проскакивали мимо приткнувшихся к обочине фур с занавешенными кабинами, мимо лесовозов, мимо ремонтной техники. А вообще пусто.
Так и ехали.
Светка щёлкнула зубами, я обернулся, думал, может, язык прикусила.
Не повезло.
– И всё равно. – Светка бросила планшет на сиденье. – Все равно «Кипящая стена» у меня не работает. Не «Стена», а каша огненная. Почему так?
– Ну и хорошо, что не получается, – сказал я. – «Стена» хороша крыс в амбаре травить, для настоящего дела не годится. Если на тебя кто покрепче кинется, только шерсть ему опалишь. Лучше уж «Разящий смерч» использовать.
– После «Смерча» одни ошмётки остаются, – возразила Светка. – А я хочу трофеев на стену повесить. В прошлый раз я поставила «Смерч», так даже когтей не осталось.
– Зачем тебе когти? – спросил я. – Какой толк от когтей?
– Ожерелье сделать, – объяснила Светка. – Или бусы. Или пуговицы. Не, «Разящий смерч» не дело…
– «Смерч» хорош, – возразил я. – Но лично у меня толком ни разу не получался.
– Хочешь, научу? – лениво спросила Светка.
– Не, – отмахнулся я. – Не надо. Все эти огненные штуки… Это девчачье.
– Девчачье? – Светка аж подпрыгнула.
– Ну да, девчачье, – повторил я. – Все эти фейерверки, огненные шары, молнии – всё это очень девочково. Красиво, конечно, но…
Я иронически усмехнулся.
– Я предпочитаю проверенные способы, – сказал я. – Меч, арбалет, копьё. Чтобы сталь. Чтобы соль. Чтобы по-настоящему!
– Примитивный подход! – Светка пнула меня в спину через сиденье. – Как и ты сам – примитив и варвар…
– Ну конечно, не Некит…
Светка пнула посильнее.
– Хватит спорить, – отец затормозил. – Кажется, приехали.
Дорога расходилась вилкой. Отец остановился у знака, направо через двести сорок километров было Знобищево, налево была просто стрелка, без Знобищева.
– Давайте направо, – тут же сказала Светка. – Туда дорога разъезженнее – шанс найти нормальную гостиницу выше. Я не хочу в мотеле опять ночевать и в сапогах ходить.
– А я не хочу ночевать в Знобищеве, – сказал я.
– А вдруг тебе понравится?
Знобищево. Кто эти названия придумывает? Куда ни приедь – содрогнёшься.
Отец достал путеводитель, полистал.
– В Знобищево завод по производству пластиковой упаковки, – сказал он. – Средняя школа, пекарня, грибоварный цех, углежогные ямы. Всё.
– Я же говорю, в Знобищеве тебе понравится, – хихикала Светка. – Едем в Знобищево! Осмотрим углежогные ямы!
– А налево что? – спросил я.
Не хочу в Знобищево, что я, углежогных ям не видел, что ли?
– Налево у нас… – отец опять полистал путеводитель. – Налево у нас…
– Ну конечно же, Трупылёво! – перебила Светка.
Она не выспалась, и поэтому зла и капризна. В Трупылёве мы были две недели назад, чудесный тихий городок, не имеющий ничего общего со своим названием. Мне там понравилось, я ловил карпов в прудах и осваивал квадрокоптер. Отец писал днём отчёты, а по вечерам книгу, щёлкая по клавишам машинки одним пальцем, а вот Светка страдала с первого дня – в магазине, куда Светка отправилась за апельсиновым соком, её беспричинно стукнула старушка. Это повергло Светку в странное и смятённое состояние – она то собиралась найти старушку и выяснить, что же она ей сделала, то придумывала, как ловчее испепелить Трупылёво вместе с его бессовестными обитателями. Ни на первое, ни на второе Светка так и не решилась, зато Трупылёво стало частью нашего обиходного лексикона.
Почему выбор всегда между Трупылёвом и Знобищевом?
– Направо Холмы, – прочитал отец в путеводителе. – Город основан… ого, еще в девятнадцатом веке. Основан артелью бродячих мастеров, центр лесной и пеньковой промышленности на северо-востоке, приготовляли избы, сплавляли их до Волги… Искусные плотники…
– Большой выбор гробов, – прокомментировала Светка.
– Трехэтажное здание пенькового техникума… – читал отец.
– Пеньковый техникум! – хлопнула в ладоши Светка. – Брат, тебе надо непременно туда поступить. Научишься наконец плести лапти!
– Лучше плести лапти, чем плести чушь, – ответил я.
– Лапти плетут из лыка, – поправил отец. – Из пеньки плетут верёвки. Кстати, до сих пор плетут именно из пеньки, отличные верёвки получаются.
– Могу поспорить – там проводится праздник самой крепкой в мире верёвки. День Висельника. Нет, не так, Висельник Дэй…
– Нет, – возразил отец. – Ежегодный фестиваль плотницкого искусства «В чашу». Помимо этого фестиваля Холмы известны самой толстой в мире сосной.
– Я за Холмы, – сказал я.
Не то что я уж такой поклонник самых неохватных в мире сосен, но явно интересней, чем в Знобищеве. Углежогные ямы.
– Я тоже за Холмы, – сказал отец. – Мне кажется, там будет интересно.
Мы выехали из-под знака и повернули налево. Хотя указателя в сторону непосредственно Холмов не было.
– Но почему мы едем всё-таки в эти Холмы? – спросила Светка уже без ёрничанья. – Что вам там показалось? Пеньковый техникум? Это, конечно, оригинально, кто-то же должен и пенькой заниматься. А нам-то что? Сколько, кстати, до Холмов?
– Триста тридцать, – ответил отец. – К обеду будем.
– Это если повезёт.
Триста тридцать километров меня несколько опечалили, ну да ладно. Кто-то же должен и всё такое прочее.
Хорошая дорога от отворота не продержалась долго, километров через двадцать её раскатали встречные лесовозы, и началась уже обычная трясина – с ямами, колдобинами и неровными заплатами из свежего чёрного асфальта. Отец поворачивал налево и направо, я перестал следить, куда мы ехали, иногда только сверялся с солнцем, убеждался, что едем мы всё-таки на север.
После очередного поворота дорога стала получше, правда, асфальт кончился совсем, вместо него началась бетонка, и теперь мы ехали как по рельсам и медленно. Светка переобувалась – вместо мягких розовых тапочек натягивала на ноги кеды на толстой резиновой подошве. А я и так всегда в кроссовках хожу.
Я опустил стекло и почувствовал реку.
– Река скоро, – сказал я.
– Да нет никакой реки, – возразила Светка.
– Река есть.
Поспорили немного, я выиграл, мимо реки я не проскочу, любую чую – дорога ушла книзу, остановились на берегу.
Отец изучал карту, Светка в планшете проверяла. А я смотрел на воду.
– Нам туда, – отец указал на другой берег.
Через реку был перекинут понтонный мост, уже старый, проржавевший и чуть снесённый течением в сторону.
– Понтон? – Светка посмотрела на отца.
– Бывает, – зевнул отец. – Возможно, почвы заболочены – капитальный мост ставить нельзя, а деревянные каждую весну сносит. Так что понтон – лучший здесь вариант. Не надо искать ужаса там, где его нет.
– А зимой как они ездят? – приставала Светка.
– Зимой по зимнику, – ответил уже я.
– Как у тебя всё легко, – рассердилась Светка. – Зимой – по зимнику, летом – по летнику. Красота. Меня твой примитивный взгляд на мир поражает…
– Соберитесь, – сказал отец.
А я и так собран. Да и Светка тоже, это она просто так.
– Как речка называется? – спросила Светка.
– Белая Коса, – ответил я. – На указателе так написано…
– Бела Коса, – поправил отец. – Интересное название, странно его здесь встретить. Видимо, были какие-то культурные влияния…
