скачать книгу бесплатно
Хазины умирали достаточно часто, семь, девять, двенадцать лет назад, их хоронили с почестями или за государственный счет, я стал было разбираться, но понял, что бред-бред. Если тот самый Хазин умер десять лет назад, посылку отправить он решительно не мог.
А вообще забавно – Хазин растворился.
Телефон. Луценко. Идея на грани гениальности пронзила его буквально некоторое время назад. Котик Жо похищает Дросю, тушканчик Хохо идет по пятам похитителя, впоследствии Дрося и Хохо женятся. Я не удержался и спросил, как в эту схему вписывается утконос Кирилл? Луценко отключился.
Все-таки Светлов.
Про Светлова все ясно, но на всякий случай я посмотрел.
Успел вбить «Светлов Ал…», как поисковик автоматически перенаправил меня на искомый сайт. Экран на секунду погас, затем всплыли буквы.
«НЭКСТРАН. МЫ СТРОИМ БУДУЩЕЕ».
Я двинул мышкой, запустилась заставка.
Темнота отступает. По конвейеру огромного автоматизированного завода перемещается каркас, похожий на скелет акулы. Руки промышленных роботов добавляют к скелету сверкающие детали, искрит сварка, вспыхивают и гаснут плазменные резаки, постепенно каркас обрастает плотью, и видно, что это космический корабль фантастических очертаний.
Ворота цеха открываются, свет, и вот уже корабль на стартовом столе, и к нему идут космонавты в сине-серебристых скафандрах. Старт. Луна под ногами, Марс по правому борту, полет к Юпитеру, прекрасный, как сон.
Посадка. Пламя Земли и лед Внеземелья. Первый человек в Дальнем космосе.
Всверлив знамя Земли в голубой лед кометы Понса-Виннеке, космонавт поднимает голову и смотрит дальше, и мы видим, что это дальше простирается по Млечному Пути.
Воняет. Все-таки не показалось, воняет по-настоящему, и этот запах не спутать ни с чем.
«БУДУЩЕЕ ВСТРЕЧАЕТ НАС. NEXTRAN INC».
Корпорация НЭКСТРАН – одна из крупнейших промышленно-финансовых групп на Европейском континенте. Фундаментальные исследования, включая создание группировки орбитальных лабораторий. Связь. Промышленная энергетика. Управляемый термоядерный синтез. Разработка интеллектуальных видов вооружений в рамках оборонной инициативы «Зеркало». Медицина завтрашнего дня. Создание транспортных систем нового поколения.
Светлов Алексей Степанович – глава совета директоров, крупнейший держатель акций, изобретатель, доктор физики, филантроп и благотворитель.
Фотографий Светлова было много. Светлов прыгает с парашютом. Тренирует овчарку. Печет блины. Едет на мотоцикле. Открывает интернат для одаренных детей. Плавает с дельфинами. Лежит в гипсе после падения с лошади. Испытывает нелетальный электромагнитный комплекс «Припек». Ни одной фотографии в нерабочей обстановке.
Почти не изменился. Похудел разве что. Улыбчивый и ироничный.
Светлов, конечно, посылку мог отправить. Вот только в его случае мотивация еще менее вразумительная, чем у Федора или Хазина. Человеку, который может отправить беспилотником термобарический заряд, нет никакого смысла отправлять курьером этот жалкий намек. Я не представляю самой жалкой угрозы ни блистательной безупречности компании НЭКСТРАН, ни лично Светлову Алексею Степановичу, я давно осознал свои детские ошибки, я люблю сыр, простоквашу и солнечные ванны.
– Я не представляю угрозы, – сказал я вслух.
На всякий случай.
Я не представляю никакой угрозы.
Зачем-то я набрал «Паша Воркутин».
Паша ожидаемо процветал, хотя и претерпел некий творческий ребрендинг. Теперь его звали Павел Воркутинцев, он продолжал активную концертную деятельность, вел передачу на радио «Песни наших ребят» и программу на телевидении «Музыка пятницы и четверга».
Опять позвонил Луценко. Ладно, с Дросей и Хохо он погорячился, но надо этого алкоголика заставить работать. Пусть ведет свой канал. Название классическое: «Уланов. Или двадцать пять ударов палками». Уланов будет читать стихи, а Луценко бить его удочкой. После этого я стал подозревать, что вчерашний вечер у Луценко зря не прошел.
На всякий случай проверил Механошина. Восемь лет назад Механошин Александр Федорович умер в возрасте семидесяти трех лет. Надо сказать, на Механошина я особо и не думал, посмотрим…
Если я слишком долго не сплю, начинаю совершать необычные поступки. Вероятно, это годы. Посмотрим Крыкова.
Станислав Крыков. Я запустил поиск, через секунду с экрана мне ухмылялся Крыков. Он заметно постарел, но держался бодро, за его спиной желтел песок и плескалось море: Крыков жил в Хайфе и служил русскоязычным гидом. Однако. Тушканчик входит в двери, раздавлен и сутул. В Хайфе вместо Хазина. Как игрива порою жизнь.
На страничке имелся телефон и просьба заказывать экскурсии заранее и не забывать про шаббат; я набрал номер, мне неожиданно ответили, не шаббат ведь. Акцент появился, но голос я узнал. Крыков.
Опять же, забавно. Столько лет, а голос не изменился, пообмялся слегка, но вполне узнаваем, Станислав Крыков, человек, кинувший меня на… не помню точно, тысяч на десять долларов, проживал в Израиле и водил экскурсии по библейским местам.
– Здравствуй, Стас, – сказал я.
– Здравствуйте, – ответил Крыков.
Запах усилился.
– Узнал?
– Нет, – ответил Крыков, и я сразу понял, что он соврал.
Узнал, голос его дрогнул, правда, самую чуть.
– Это Виктор, – сказал я. – Мы работали вместе. Помнишь?
– А, Витенька, – Крыков изобразил радость. – Да, конечно, помню. Как дела?
Мелиоратор из Нерехты укушен гадюкой, но победил в конкурсе японских трехстиший.
– Нормально, – сказал я. – А у тебя?
Необычное ощущение. Столько лет – и вот зацепились.
– Да все вроде ничего, помаленьку. Знаешь, суета, суета, пашешь с утра до вечера… А так… кризис среднего возраста, похоже…
– Купил красный «БМВ»?
– Купил красные носки.
– У вас же там жарко.
– Но носки-то все равно нужны.
С этим было сложно спорить.
– А как у тебя? – спросил Крыков. – Книги пишешь? Ты же вроде писателем собирался становиться.
– Пишу, – тоже соврал я.
Зачем я ему вообще позвонил? О чем спрашивать? Куда ты тогда слишком быстро исчез, Стасик? И почему ты тогда слишком быстро исчез? Что тебя тогда так напугало, что ты забыл про деньги и добежал аж до Канадской границы? И не ты ли подложил мне в постель бычью голову, Стасик?
Но Крыков все понял и без вопроса.
– Я же давно уехал, – сказал он. – У меня родители перебрались, а я за ними. И не особо слежу, что там у вас происходит…
– Понятно.
– Тут непростая жизнь, – пожаловался Крыков. – Много проблем, много трудностей.
– Так возвращайся.
Крыков хмыкнул.
– У нас тут хорошо, – сказал я. – Прохладно.
– Нет, спасибо, – зевнул Крыков. – У нас у самих неплохо. Я здесь попривык, потом семья…
И про семью соврал, да, разучился Крыков убедительно врать, раньше делал это натуральнее, все скисает с годами.
– Ну, смотри, Стас, твое дело, – сказал я. – Кстати, не знаешь случайно, где Хазин?
– Нет, – слишком быстро ответил Крыков.
Знает. Но говорить не хочет.
– А зачем тебе Хазин?
– Решил молодость вспомнить, – ответил я. – Мы ведь с ним дружны были, потом разошлись. А теперь вот что-то загрустил. Кризис среднего возраста, наверное.
– Купи красные носки, – посоветовал Крыков. – Мне сильно помогло.
Я посмеялся. Крыков посмеялся.
– Да нет, не прокатит… – вздохнул я. – То есть купил давно… Пересматривал вчера старые фотографии, помнишь, Хазин с камерой не расставался?
– Тогда все снимали, модно было.
Акцент у Крыкова вдруг пропал. И оливковая округлость из голоса исчезла. Я почувствовал, что Крыков насторожился и перестал улыбаться.
– Да-да, модно. А сейчас смотрю на фотки, пацаны еще все, веселые, над каждой фигней смеялись…
– А сейчас?
– А сейчас, Стас, не смешно. Вот и взгрустнулось… Хотя ты постарше нас был, тебе, наверное, уже тогда не смеялось…
Крыков промолчал.
– Хорошее все-таки было время, – сказал я. – Надежды юношей, как говорится. Вот и накатило, решил по старым друзьям прозвониться. Гляжу, а ты в израиловке!
Крыков снова промолчал.
Мог бы отключиться, но не отключался. Ждал. Хотел узнать, зачем я позвонил ему на самом деле.
Тогда спросил я:
– Помнишь, в Чагинск ездили? Хазин там три гига наснимал, пересматриваю вот.
Молчание. Надо предложить Уланову тему для поэмы. «Молчание Дроси Ку».
– Стас? Ты где?
– Брось, Витенька, ты же не дурак, – сказал Крыков то ли насмешливо, то ли с угрозой. – Должен понимать. Есть правило – никогда не возвращайся в прежние места. Я же тебя этому с первых дней учил, забыл?
– Да не, Стас, я не в этом смысле. Просто захотелось поговорить. Помнишь, как мы там?
– Извини, Виктор, мне бежать надо.
Прохладен и сутул.
– Стас, ты чего?
– Нет, мне правда пора, сейчас группа подъезжает как раз. Давай потом как-нибудь созвонимся.
– Стас, ты…
– Пока, Виктор.
Крыков отключился. Безусловно, это не Крыков прислал мне коробку. Про Хазина он, похоже, знает, но…
Я набрал Крыкова снова. Ну да, абонент недоступен. Вряд ли получится дозвониться еще раз, внес в черный список. Интересно, где же все-таки Хазин? А что, если действительно умер? Как-нибудь нехорошо умер, Крыков об этом знает, поэтому и напрягся?
В дверь постучали. Я замер. Постучали еще.
– Вы дома?
Блондинка. Эта дурацкая блондинка приносит мне гадские новости.
Постучали снова.
– Вы спите? – продолжала блондинка. – Э-эй! Кто-нибудь дома? Тук-тук, я твой друг…
Уходить она, похоже, не собиралась. Постучала опять.
– С вами все в порядке?
– Да! – рявкнул я. – Сейчас открою!
Выкарабкался из дивана, натянул халат, открыл дверь.
– Здравствуйте! – блондинка с блокнотом грызла карандаш.
