скачать книгу бесплатно
Я показал предусмотрительно вытащенные из кармана Хазина ключи от машины. Роман захихикал. Мы направились в сторону гостиницы, кажется. Не очень шагать легко было, Романа то и дело изрядно разматывало, так что иногда приходилось держаться за забор. Пространство испортилось, вот мы были возле Дома культуры и тут же оказались возле синего забора – синий забор вокруг городского парка, ограда из тонких железных прутьев.
– Стой, – сказал я Шмуле. – Здесь короткая дорога есть…
Я остановил Шмулю, привалил его к забору, затем растянул два прута и попытался пролезть. Но не получилось, я смог просунуть внутрь голову, застрял, вырвался, прищемив уши. Шмуля держался за забор обеими руками, удобный забор, как раньше. Я старался раздвинуть прутья шире, но они не поддавались, кажется, их заменили, раньше они были из мягкого железа, сейчас, похоже, стальные. Шмуля попробовал протиснуться сквозь прутья, но застрял еще бесславней меня, половиной туловища.
– Я застрял, – вздохнул Роман. – Надо было в Кинешме оставаться…
Я попытался добыть его из забора, но он попался основательно, или я неправильно дергал.
Скрипнули тормоза, я оглянулся. Возле обочины стояла «шестерка» Хазина. Не думал, что он сможет вести в таком состоянии.
– «Забор Большака», – из окна выставился Хазин и стал фотографировать Романа в затруднении. – Так и знал, что этим закончится. Витя, ты его втолкни лучше, а он потом снизу подлезет…
– А кто управляет? – спросил Роман.
Я ухватился за Шмулю покрепче, дернул посильнее, мы упали.
– Я сегодня немного в хлам и не стану даже за рубль… – пояснил Хазин. – Так что за драйвера у нас сегодня сатрапейро Теодоро. Он умеет заводить без ключей и ездить без рук!
Из машины выглянул Федор.
– Вить, помочь тебе? – спросил он.
– Не…
Я поднял Романа с земли.
– Шмулю не забывай, – сказал Хазин. – Его нельзя бросать одного, он потеряется.
– Меня можно бросать, – возразил Роман. – Я не потеряюсь…
Я открыл заднюю дверь «шестерки» и поместил в салон Романа.
– Тут мои вещи! – восхищенно воскликнул он. – Лежат!
Я забрался в машину с другой стороны. Роман устроился с колесной лирой в обнимку, на сиденье рядом блестела шашка.
– Вперед, Пёдор! – крикнул Хазин. – Вперед!
Между Хазиным и Федором сидел плюшевый дельфин. Мы поехали. Вниз по Вокзальной, через лужу, через шпалы, мимо музыкальной школы, мимо, в автомобильный мост.
– Федя у нас шабесгоем, – сообщил Хазин. – Добро пожаловать в кибуц! Подайте мне саблю!
На мосту меня слегка затошнило, наверное, от высоты. А Хазин потянулся к шашке.
– «Шабля и шибболет»! – провозгласил Хазин. – Вступайте в наше тайное патриотическое общество!
– Саблю не трогай, – посоветовал Федор.
– Как скажешь, Феофан. Зачем нам на банкете сабля?
– Зачем нам этот банкет? – спросил Шмуля. – Зачем нам еще один банкет?
И нечеловечески загудел колесной лирой, в этот момент мы стали съезжать с моста.
– Федор, Шмуля спрашивает: зачем нам банкет в грязелечебнице? – поинтересовался Хазин. – Вроде все съели… Или там и банкет и грязелечение?
Федор не ответил. Мы почему-то свернули с асфальта и теперь пробирались по проселку, справа блестела незнакомая вода, тут не должно быть никакой воды…
– Мы это где? – спросил я.
– АРЗ, – ответил Федор.
– Это же АРЗ! – заорал Хазин. – Я так и знал!
Он постучал Федора по плечу, и мы едва не соскочили с дороги.
– Грязелечебница имени адмирала Чичагина ждет нас! – не унимался Хазин.
– Разве в Чагинске есть грязелечебница? – спросил я. – Я не знал…
– Ее открыли, – сказал Федор. – Реставрировать собираются.
– Ее открыли для нас! – сказал Хазин. – Для тебя, для меня, для Зинаиды Захаровны! О, эти целебные грязи… Теодор, а ты в курсе, что наш Витенька большой спец по грязелечебницам? Он уже пятнадцать грязелечебниц раскрутил…
Хазин посвистел.
– До космических уровней! Возможно, он единственный триггер грязелечебниц в Центральном федеральном округе. Куда он ни приезжает, там немедленно открывается солидная грязелечебница и марциальный бувет…
– Заткнись, – попросил я.
– Зачем мы туда? – не понимал Роман. – Прием у губернатора уже был…
– У врио, – поправил Федор. – А там будет…
– Дансинг! – воскликнул Хазин.
– Барбекю и напитки, – сказал Федор.
– …Потом банкет у мэра, – продолжал Роман. – Иногда еще банкет бывает у главврача…
– И в гильдии зоотехников! – перебил Хазин. – Но это под утро, ближе к рассвету. Но зато песни какие душевные…
– У зоотехников пока приема нет, – усмехнулся Федор. – Но, может, проведут.
– Лучше у библиотекарей! Люблю, чтобы культурно!
– Зачем четыре банкета друг за другом? – Роман потряс головой. – Я не понимаю…
– Шмуля, «Табель о рангах» перечитай, – посоветовал Хазин. – Нельзя нарушать куртуазность поведения, правда, карабинейро?
Федор закурил в окно.
– Давайте споем в дороге, – предложил Хазин. – Я знаю одну чудесную песню…
– «Чесоточка»! – перебил Роман. – Споем «Чесоточку»!
Но спеть не успели, Федор свернул в сосновую рощу, и мы приехали. Грязелечебница не выглядела отреставрированной. Хотя я никогда не видел старых грязелечебниц севера России, но эта походила на несколько обычных длинных бараков, покрашенных белой краской. Чуть на отшибе стояла котельная, а между котельной и корпусами – деревянная с виду башня, похожая на водонапорную.
– Прямо как в Солигаличе, – сказал Шмуля.
– Это грязевая башня, – пояснил Хазин. – Тут зреет грязь.
– Вылезайте, – сказал Федор. – Там все готово. Вылезайте!
– Я тут полежу, – попытался отбрыкаться Роман. – Мне нехорошо…
– Там тебе полегчает, – пообещал Федор. – Витя, проследи!
Я выбрался из машины. И Хазин. Роман с трудом вышел. Под мышкой лира, под другой шашка.
– Нам в столовую, – махнул я рукой.
Я оглянулся. Федор пренебрежительно парковал «шестерку» у грязевой башни, расстояние не держал, тыкался бампером в кирпичный фундамент, правым бортом ломал кусты сирени.
– Федя, не надо ломать! – крикнул Хазин.
– Прямо идите!
Мы шли прямо под тоскливые музыки Шмули по направлению к столовой.
– В детстве так жить мечтал, – болтал Хазин. – Чтобы до утра с бандурой и шашкой… у главного энергетика… Зачем я на исторический поступал, надо было на бандуриста… Гуди, гудок!
– Гудок – это немного другое, – возразил Роман.
– Это не бандура, это лира, – поправил я. – Колесная лира…
– Лира с ручкой, хочу такую. Продам талант, заплачут разведенки… Крутись, ручка, пляши, жучка… Рыбу забыли!
Хазин сбегал за дельфином, мы подождали.
– Эта сволочь всю машину мне раскурочила… я ему счет… Гуди, гудец…
– Рома еще шашкой крутить умеет, – напомнил я.
– Этот Рома никакой не Рома, а сущий Шмуля, – сообщил Хазин громким шепотом в глаз дельфина. – Шму-ууля… Я ашкеназа за семь километров чую… За семь сорок… Короче, только пуля козака во степи сотрет…
– Я не Шмуля, – сказал Рома. – Я Рома. Ро-ма…
Мы приближались к столовой, шли по тропинке. Роман крутил мелодию, Хазин пинал шишки, я запнулся за корни. Приземистый корпус белел среди сосен, вокруг расставлены столы и мангалы, вкусно пахло жареным мясом и маринованным луком, в воздухе висел дым. Сосновый бор вокруг. Или кедровый.
– А мы вовремя, – сказал Хазин. – Я давно мечтал поучаствовать в барбекю. Это отдельная культура…
– А я нет, – возразил Роман.
– А мы с Витенькой да, мы с утра по-человечески не жравши, у врио одни фляки синие… А нам надо писать книгу. Шмуля, а если вот мы сейчас на тропинке встретим Пашу Воркутэна, а он тебе в морду плюнет, ты что делать будешь?
Роман растерялся.
– Я же говорю – Шмуля ты и есть, – подтвердил Хазин. – Настоящий козак Воркутэна бы как Тузик грелку, а ты калькулируешь…
Роман задумался.
Из-за корпуса столовой выехал синий пикап Светлова. Алексей Степанович легко припарковался между соснами, вышел из машины, снял пиджак, забросил в салон и, разминая пальцы, направился к нам.
– Начальство в гости… – сказал Хазин. – Такая лалула…
– Это он, – пробормотал Шмуля.
– Кто – он? – спросил Хазин.
– Этот… длинный, из НЭКСТРАНа…
– Как ты смеешь так говорить про нашего благодетеля?! – возмутился Хазин. – Не длинный, но протяженный!
– Я сам себе благодетель… – ответил Роман. – Я сам протяжен…
Силы у Романа иссякли, он больше не смог крутить колесико лиры, музыка стихла. Светлов приблизился.
– Привет-привет! – Алексей Степанович бодро пожал руки мне и Хазину.
Роман, похоже, хотел от рукопожатия увернуться, но энергичный Алексей Степанович пожал руку и ему.
– А это кто? Вилли?
– Это Ихтиандр, сын погибели, – сказал Хазин.
– Очень приятно, – Светлов пожал дельфину плавник. – Вы выбрали столик?
– Нет, – ответил я.
– Я думаю, вон там неплохо, – Светлов показал пальцем и пошагал к столику под сосной, недалеко от крыльца.
Мы плелись за ним. Роман, кажется, опьянел сильнее и запинался за корни.
– Как дела у вас? – спросил Светлов. – Продвигается работа?
– Работаем, – ответил Хазин. – Сегодня интересный день, много материала собрали. Я сфотографировал весь город, ну, кроме банкета, там запретили почему-то, у нас тут есть один друг, знаете, из опричников, этакий малюта…
