скачать книгу бесплатно
– Все черномаги – в некотором роде ведьмы. Смески, вроде тебя.
Холин стоял, сложив руки на груди и мерцал на меня глазами. И мне не нравилось, как он на меня смотрел. Этак задумчиво, словно пазл в голове складывал. Я поднялась и потопала наружу. Заплутать не боялась – ловцы понавесили светляков, и в подземелье было светло, как днем, только топать было далеко и холодно.
Наверху добрые люди-нелюди укутали дрожащую меня в одеялко и дали термос с чаем. Мне велели где-нибудь присесть и подождать, пока взрослые дяди решают суровые мужские дела. Закатывание глаз встретили дружным ржачем, а я устроилась на чьем-то надгробии. Старый каменный столб со стершимся именем подпирал спину, чай согревал изнутри, и противная дрожь покидала тело. Водитель мобиля снова подмигнул. Точно тик. Какой нормальный парень будет строит глазки умотанной в одеяло девице, мрачной и лохматой, как оборотень, сидящей на надгробии с прислоненной к нему лопатой. Ну, не могла я ее там оставить после всего, что с нами было. Да и Холин напомнил. Представляю, как бы я выглядела, если бы он меня еще и копать заставил, как обещал. Копали двое ловцов. Они зафиксировали на магфоны и кристаллы павшую до моего удачного провала банши и там же, почти у ограды, ее и зарыли, обильно посыпав останки и место погребения нейтрализатором. А на краю кладбища отыскался еще один вход в пещеру, наверняка, куда более темный и холодный, потому что все продолжали шастать через проторенный мною лаз.
Про меня, кажется, забыли, но это и к лучшему, потому что выбравшиеся из дыры в земле некромант и вампир Дан, старший в команде ловцов, говорили об интересном, в которое вряд ли стали бы меня посвящать.
– Тебе не нагорит, за то, что потревожил церковную элиту среди ночи еще до того, как на место доехал?
– Во-первых, я тебе доверяю, а во-вторых, был уверен, что они доберутся сюда гораздо позже нас. А ты самца банши “тараном” приложил или “биты” хватило?
– Хватило практикантки с лопатой.
Вампир ржал, похлопывая себя по ляжкам. Долго и со вкусом. У меня прямо руки зачесались показать, как использовать лопату по назначению.
– Из училища прислали? Боевая!
– Из НАМ.
– Тю, там же одна золотая молодежь. Она хоть темная?
– Ведьма. Я, не спавши двое суток, только из Туле, после поднятия с допросом на останках недельной давности, еще и перед сменой дернули. Сам уже как зомби. Ждал парня-стажера из училища в Смааре, документы даже пришли. А тут заявляется это нечто на грани истерики.
Холин потер виски и на глаза надавил. Знаю этот прием, не раз выручал на дежурстве в морге, когда спать хочется до потери сознания, а вокруг еще спокойно и тихо, как в могиле, так и тянет прилечь.
– Сочувствую. И кто тебя так… отлюбил?
– Да уж догадываюсь, откуда уши растут.
– Слушай, что он на тебя так неровно дышит?
– Что б я знал.
– Так спросил бы, эльфы на прямой вопрос всегда отвечают. Пунктик у них какой-то на это счет.
– У них на все пунктики, не ступить. Чувствую, прибавится у нас в городе нездешней красоты из-за всего этого. По отклику – жертва явно чистых кровей.
– Зачем только…
– Кладку они растили. Причем очень быстро. Сам же видел – скорлупа сформироваться не успела, а зародыши созрели. Им от силы пара дней оставалась, и был бы у нас под боком геморрой похлеще сегодняшних загородных плясок. Знаешь, что там?
– Еще бы, я сам там был. Иначе демона лысого ты бы меня вызвал. Мы уже обратно вернулись, из машины выйти не успели, когда маяк сработал. На вот, кстати, взамен. – Ловец протянул что-то Холину и тот рачительно спрятал презент в карман. – А в пригороде мутно все как-то. Немертвые это были, а не упыри, как по магнету раззвонили. Только зря мотались. Брата твоего видел и отца. Старик проигнорил, а Ясен спрашивал о тебе.
– Ну и? – некромант снова потер глаза.
– Сказал, что не видел тебя пару месяцев. На, глотни. Да не “ред-бульк” там, чай травяной, чтоб не спать, я ж тоже после смены.
“Ред-бульком” вампиры прозвали коктейль из суррогатной крови и всяких нужных минералов и витаминов, который можно было купить в любой аптеке на перекус. Они вообще были ребята задорные, слегка ироничные и любили поржать что над собой, что над окружающими. Особое удовольствие им доставляло прикалываться над своими гастрономическими пристрастиями в адрес “теплокровных”, хотя сами имели температуру тела всего на 10 градусов ниже, чем у человека.
– Может я пойду? Что мне тут торчать? Записали все, следы сняли, ребятки твои полпещеры на образцы разобрали и маркерами утыкали, а когда этот церковный хмырь явится, еще не ясно. Мне вон практикантку еще караулить до утра.
– На измор берешь? Банши на нее от гнезда выманивал? – заржал вампир. – Небось и некроформу свою показывал. Впечатлилась?
– Угу, лопату перехватила, чтоб бить удобнее было. – Холин сделал глоток из предложенной Даном фляги и плечами передернул. – И не заткнуть. “Молчанка” ее не взяла. Лезет везде, хоть привязывай.
– Так и привязал бы, глядишь, понравится. Обоим. – И опять ржет.
– Шутки у тебя… Только не ляпни нигде, мне еще с Ливиу разборок не хватало. Где она, кстати?
– Да вон, позади тебя, на могилке сидит. С лопатой. Давно.
– Дан, ну ты и…
– Вампир?
– Скотина, – с чувством выдал Холин, чем вызвал очередной приступ хохота, и повернулся ко мне. Подошел, помолчал, пронзая взором. Я поднялась. – Добро собери и в машину.
Я, тоже молча, придерживая одеяло на манер плаща, подхватила лопату и направилась к распахнутым воротам со снятым охранным контуром – ходи не хочу. Некромант пристроился в кильватере.
– Эй, Холин, – окликнул мастера неунывающий Дан. – Пусть Генци вас отвезет. Нам все равно еще тут торчать. Ты ж сейчас вырубишься, а у тебя ведьма боевая.
Как там мастер на приятеля реагировал, я не интересовалась, но, когда он полез на заднее сиденье, а за руль забрался тот самый с дергающимся глазом, я была рада. Бодрый водитель, пусть и с тиком, лучше, чем умотавшийся до полусмерти некромант.
– Мастер, – я вдруг вспомнила, что кое-что не спросила.
– Ну? – отозвался мужчина, его затылок лежал на изголовье сиденья, глаза были закрыты и вокруг них снова пролегли тени.
– А как вас зовут?
– Марек, – буркнул он, – Свер Марек Холин. И, пожалуйста, помолчи.
“Пожалуйста” из его уст меня добило, и я заткнулась. Где-то в дороге я выключилась и очнулась только когда Годица, причитая, помогала подняться по лестнице наверх ко мне в комнату.
Междуглавие
Эльфик был такой миленький, что она не удержалась и чуть-чуть его попробовала. Колдун орал и слюной брызгал, обзывал нежитью, глупой дурой и еще по-разному, она не запомнила, ей сложно было долго помнить слова. Но когда колдун велел запоминать, она старалась, даже если начинала голова болеть. Так случалось, если тело не подходило. Это не подходило. Оно плохо держало силу и от этого все время хотелось есть. А эльфик такой светленький, и у него много было, она совсем чуточку взяла. Если б колдун не вернулся раньше обещанного и не застал, ничего бы и не узнал. Что уж теперь… Ему же ничего не стало, поспит немножко и все, а она колдуну еще приведет. Кого скажет, того и приведет. Она же послушная. И не нежить. Какая же она нежить, она вполне себе жить. Живет же? Значит жить. Просто другая немножко. Кому-то для жизни хлеб нужен, кому-то кровь, а ей просто энергия. У колдуна ее много, но плохая, темная, с другой стороны. На другой стороне страшно, она не хочет обратно на другую сторону. Там света нет, а она жить хочет. Поэтому сделает все, как колдун скажет, а он за это ее здесь оставит и еще тело найдет, когда это испортится.
Это тело было неудобное, маленькое, она в него едва-едва влезла. Предыдущее больше было и лучше, но колдун сам его сломал. Оно ему нравилось сначала, то тело, а потом надоело и он сказал, что так совсем не пойдет, когда она второй раз без никого вернулась, и сломал. Тело стало холодное, и она из него выпала. Была бы совсем голодная, сразу бы на другую сторону провалилась. Два дня была без тела или больше, считать тоже было сложно. Потом появилось это маленькое неудобное тело. Колдун сказал, что так безопаснее и мне все поверят. Сказал, потерпи. Она и терпела, сколько могла. Иногда на крышу приходили греться звери, они были внутри теплые, и она брала немного жизни у них. У зверей было много жизней. Колдун сказал, что зверь зовется кошка и поймал ей одного. У колдуна кошка шипела, а у нее нет и теплом делилась, сама, даже просить не надо было и отбирать.
У первого эльфика колдун сам велел взять немного, чтобы тот сделался послушным и привести. Она так и сделала. Колдун сразу обрадовался, а потом нет. Сказал, что этот неправильный… нет, неподходящий и что-то про кровь, но на первый раз и такой сгодится. Второго она через один и два дня привела, правильного. Так же, как и первого. Колдун отвез ее в город, где много деревьев и трава, и цветы. Ей нравились цветы, очень. Колдун сказал, хорошо, эльфам тоже цветы нравятся. И сказал привести.
Второй в доме пробыл столько, сколько на двух руках пальцев, если два спрятать. Она ему воду носила и яблоко. Он все просил помочь и куда-то идти, но ей было сложно запомнить куда и зачем. Она хотела, правда, только забывала, куда идти. Потом колдун велел у эльфика жизни немного взять и увез насовсем. Ей было жалко, она привыкла ему носить воду и яблоко. Он называл ее девочка и печальными глазами смотрел, ей нравилось. Колдун никогда ее так не называл, только тварь, нежить и глупая дура. Заставлял из кружки пить белое, она забыла что. Ей не нравилось пить, она не умела хорошо глотать, и одежда становилось мокрая. А телу не нравилась мокрое, и колдун опять ругался. Почему он ругается все время? Она же послушная. Вон какого эльфика привела. Такой хорошенький. Глазки красивые и волосы так блестят, как лунный свет. Пусть бы колдун его ей оставил, она бы его сама кормила. Она уже знает, как. Нужно воды и яблоко. Можно еще того, которое белое.
Молоко! Белое называлось молоко. Колдун говорил – телу нужна еда, чтобы жить. Она привыкнет. Уже почти привыкла и научилась. Даже запоминать научится. И говорить сама, а не то, что колдун ей в голову вложит. Она пробовала говорить слова сама, но получалась ерунда. Она не знала, как их правильно собирать. Только когда колдун помогал. Или повторять. Повторять было просто. Зато она могла думать громко, так, чтобы слышно было. Все слышали, а эльфики нет. Эльфикам надо было говорить. Тогда они слышали и улыбались. Они хорошо улыбались.
Колдун хорошо придумал это тело выбрать. Пусть и неудобно. Она потерпит. И вовсе она не глупая. Если она помнит плохо, это не значит, что глупая. Просто она голодная. Вот когда колдун нужное дело сделает, он ее отпустит, и тогда она будет сама по себе жить, и обязательно кошек возьмет, чтобы тепло и много жизней. У эльфиков тоже много. Даже у всех кошек, что на крышу приходят, столько нет. Вот сейчас отнесет еще воды и рядом посидит. Колдун уйдет спать, а она с эльфиком посидит. Можно волосы потрогать. Колдун сказал, что уйдет завтра ночью и его заберет. Жалко. Сказал, надо именно завтра, а то не успеет. А что не успеет – она забыла. Зато вспомнила, куда второй просил идти, в какой-то надвзор. Но она не знала, что это. Зато вспомнила слово. Это хорошо. Значит, когда будет удобное тело, она сможет быть, как другие. Запоминать. Говорить словами. Пить молоко, чтобы одежда была не мокрая. Ходить туда, где цветы. И чтобы были кошки. Она не хотела больше брать силой даже у эльфиков. А кошки отдавали сами.
* * *
Даллине шел по парку в расстроенных чувствах. Все складывалось не очень удачно и ему придется в скором времени вернуться в Лучезарию к родителям. Маэстро ему оказал в стажировке, хотя у него техника очень хороша. Это все папа и его уроки фехтования. Руки стали слишком грубы для нежных струн и ни дополнительные уроки, за которые пришлось платить из своего кармана, ни мамины связи не помогли продвинуться дальше первой десятки. А теперь вот куда? Куда он со своей Академией культуры? По ресторациям выступать? Тогда уже лучше домой.
Под ноги упал цветок, и Даллине его поднял совершенно машинально и только потом увидел на скамейке хорошенькую девушку-полукровку, совсем юную, почти девочку. Она плела венок и цветы уронила. Большие влажные глаза, будто она только что плакала. А может и плакала. Уже вечер, и стемнеет скоро, и в парке уже почти никого.
– Добрый вечер, милая. Что ты делаешь здесь совсем одна?
– Добрый вечер, уважаемый. Я потерялась. Подружки позвали гулять и бросили. Я недавно здесь и не знаю города. И у меня нет с собой магфона. Там номер бабушки, его я не помню на память. Почтенный страж в форме надзора оставил меня здесь его подождать и все не идет.
– Куда тебе нужно? Я могу проводить.
– Мне нужно на улицу Звонца, дом с зеленой крышей, он слева, второй от фонтана.
– Это совсем рядом. Идем.
– Спасибо. Можно я возьму вас за руку?
Даллине кивнул, прохладные пальчики нежно коснулись его руки, а большие фиалковые глаза с серебристыми искрами смотрели так призывно и будоражаще, что обычно сдержанный и воспитанный эльф завороженно склонился к приоткрытому ротику, но коснуться не успел. Девушка глубоко вдохнула, Даллине моргнул, счастливо улыбнулся и послушно пошел следом, держась за тонкие пальчики.
Черномаг встречал у двери не один. С ним был еще кто-то в глухом плаще.
– Хорошая мавка, – сказал колдун. – Этот подойдет лучше всего. Отведи его на чердак.
Нежить в теле девушки повиновалась, увлекая замороченного эльфа за собой.
– Снова будете экспериментировать? – голос скрытого плащом незнакомца, красивый и мелодичный, был язвителен и нагл.
– Зачем? Эксперименты закончены. Схема отработана. Кладка дозреет сама и при должной сноровке твари сгодятся на еще один отвлекающий маневр. Или вы наивно полагаете что система магического сканирования не среагирует на темный всплеск? Нам в любом случае нужен противовес, чтобы отвлечь надзор. А ловить выводок банши это достаточно шумно и ресурсозатратно. Вы узнали, что это была за девица?
– Она не опасна и ничего не вспомнит. И, в случае чего, тоже сгодится как отвлекающий маневр.
Часть 2. Технология копки упыря.
Глава 1
– Это шутка такая?
Завтрак, он же обед, был испорчен. Я мрачно взирала на два конверта, поданных мне к чаю вместе с десертом. На одном красовалась печать магистрата, на втором – родимой Академии. Покровы тайн я срывала ножом для масла. Магистрат возвещал о необходимости пройти регистрацию, обозначится в реестре ведьм, получить свидетельство об инициации и скромненько напоминал, что в конце недели состоится ежегодный благотворительный бал, где меня желают лицезреть. Приглашение лежало там же, чуточку пострадавшее от ножа. Казалось – розоватый плотный прямоугольник кто-то надгрыз со стороны печати не слишком чистыми зубами.
Академия сухим канцелярским слогом (неудобоваримее для глаз и языка только экзорцизмы изгнания неживых) сообщала, что мне, как инициированной ведьме, надлежит пройти дополнительный курс управления силой, без которого я не смогу получить свидетельство. Далее шли пункты законов с указаниями страшных кар за просроченную регистрацию о смене магического статуса. К письму прилагалось расписание занятий. И все они были утром.
Я подняла еще слегка красные от недосыпа глаза на автора кулинарного шедевра. Отец невозмутимо наслаждался кофе из малюсенькой фарфоровой чашечки, отгородившись от меня планшетом и, судя по дергающимся бровям, внимал утренним новостям Нодлута.
– И зачем?
– Что зачем? – отозвался папа.
– Можно было и повременить, пока диплом не получу.
– Твою инициацию магсканы зафиксировали, как пробой 3-й категории, информация пошла прямо в статистический отдел надзора, а вечером я имел неприятную беседу с замглавы на тему “Ливиу занимается опасными экспериментами в черте города”.
– Пусть свой магскан лучше проверят, – буркнула я, чай остыл, аппетит пропал, настроение тоже, – откуда там 3-я?
– Я так и сказал
– Ну и? – Не понимаю, как папа в магистрате на собраниях речи толкает, если дома из него все надо клещами тянуть.
– Проверили. Причем в последний раз при мне.
– И?
– Сможешь выкинуть свой диплом на помойку и пойти учится заново. Как нормальная ведьма.
– Спасибо, дополнительные курсы меня вполне устраивают.
– Знал, что мы договоримся.
Я выбралась из-за стола с самым решительным видом.
– Куда? – вопросил родитель.
– В Академию.
– Что у тебя за дела с Холином?
Я запнулась о порожек в дверях столовой. Вообще, об него все запинаются, но сейчас я не от невнимательности. Обернулась. Папа смотрел поверх планшета строгим глазом и брови хмурил скорее озадаченно, чем сурово.
– Он тебя под утро домой привез. Опять свидетельствовала? – Издевается, однозначно.
– Нет, ну что ты, на этот раз принимала самое непосредственное участие в первых рядах.
– Митика…
– Он мой мастер-куратор по практике.
– Ты… ты в Новигор ночью ездила? – папа, видно, знал о происшествии в пригороде что-то такое, что обычным гражданам знать не положено, и это что-то его беспокоило. – Холины были там.
– Нет, я в другом месте ночь провела и с другим Холином, – прозвучало двусмысленно, но папа подозрительно успокоился.
Значит, инцидент на старом кладбище в массы не пошел, и даже в узких кругах о нем не всем известно. Инквизиторы спрячут дело под горой грифов и будут тихонечко рыть. Не удивительно, если информация о жертвоприношении распространится, будет скандал и фонтан общественного мнения. Очень, однако, удачно и вовремя немертые решили погулять.
– Не советую, – вдруг сказал папа.
– Что?
– Холин. Не советую. Уж лучше эльф, – папа отложил планшет и складочку между бровей потер, изо всех сил стараясь выглядеть лояльнее. – Сейчас уже совершенно не важно, кто поучаствовал в… изменении твоего магического статуса. Сделанного не вернешь, но с Холином ограничься, пожалуйста, рамками учебной программы.
– Пап! – возмутилась я подобным мнением о моем моральном облике. – Я, вообще-то, пока еще девица!
Второй советник и магистр Йон Тодор Ливиу был удивлен и раздосадован, потому как считал, что слышит из уст дитяти откровенное вранье.
