скачать книгу бесплатно
– И что? Попросим помощи у настоятеля или настоятельницы.
– Ах да, вы же, наверное, не знаете… – протянул Луи. – Все монастыри распущены, а их имущество продано.
Амелия немного подумала.
– Что ж… Тогда попросим помощи у нового владельца.
Но попросить не получилось. На их стук из-за ворот послышался злобный лай, и огромный пес стал бросаться на ограду, бренча цепью. Его глаза налились кровью, из пасти свисала слюна. Амелия отшатнулась. Она не боялась животных, но это определенно внушало страх.
– Славный песик, – мрачно сказал Луи. Он повысил голос: – Эй, есть тут кто-нибудь?
Никто не ответил. Амелия беспомощно оглянулась на своего спутника.
– Похоже, придется возвращаться, – сказал Луи. – Не расстраивайтесь, все равно что-нибудь придумаем… Идите вперед, я вас догоню.
Пес глухо зарычал и вновь стал кидаться на ограду. Убедившись, что Амелия отошла, Луи подскочил к ограде и, просунув сквозь нее руку, рванул на себя ветку розового куста, на которой оставался один-единственный белый цветок. Вне себя от бешенства цербер ринулся на него. Отдерни Луи руку долей секунды позже, пес наверняка отгрыз бы ему кисть, но Луи не зря был известен своей ловкостью. Он отскочил на дорогу вместе с похищенной веткой, а пес принялся лаять так яростно, словно хотел поднять на ноги весь ад.
– Ты мне напоминаешь одного моего знакомого, – сказал Луи на прощание, – такого же злобного и такого же глупого. Жаль, что ты с ним не встречался: вы бы составили отличную пару!
И, смеясь от души, он двинулся вслед за Амелией, на ходу обрывая с ветки розу. То, что шипами он поранил себе руку, в счет, разумеется, не шло.
Амелия оглянулась, пытаясь понять, куда Луи мог запропаститься. Дождь стал стихать, и она с облегчением подумала, что скоро все кончится, но не тут-то было. Страшный раскат грома потряс землю, и Амелия увидела, что в высокий вяз, который рос возле дороги, ударила молния. Дерево застонало, по ветвям его пробежали языки огня. Молния расколола ствол надвое, и одна его половина рухнула на дорогу, продолжая пылать.
Чувствуя, как под ногами колеблется земля, Амелия затрепетала. Луи схватил ее за руку и стащил с дороги.
– Там за деревьями какая-то хижина; бежим! Оставаться здесь слишком опасно.
Это оказалась не хижина, а старый полуразрушенный амбар, где пахло сеном и на балке дремала сова. Учуяв посторонних, она приоткрыла желтые глаза, встряхнула крыльями и вновь задремала. Впрочем, по крайней мере, здесь было сухо, и Амелия сбросила плащ.
– Что это? – спросила она, указывая на розу, которую Луи держал в руке.
Он покраснел.
– А… Это вам.
Она хотела отказаться, но вспомнила, где видела эту розу, и поняла, что именно он сделал, чтобы ее добыть.
– Благодарю вас, – неловко проговорила она.
Забирая цветок, она мимоходом коснулась его пальцев – и только тут заметила на них кровь.
– Вы поранились, – сказала она.
– Да, – ответил он. И безрассудно, не размышляя, просто потому, что на долю секунды ее рука задержалась в его руке, поднес ее пальцы к губам.
А потом он увидел ее глаза – зеленые, околдовывающие, мерцающие – и сгинул в них, увлекаемый безоглядной страстью, которая сжигала его изнутри. Он целовал ее мокрое лицо, лепестки губ, белую шею; он запутался в ее волосах, которые пахли дождем, в ее руках, в мокрой одежде, которая льнула к телу. Весь мир, кроме нее, перестал существовать; и каждый удар сердца был как удар молнии, и в груди у него словно распускалась пылающая роза.
Глава 9
Ева смотрела в окно кареты, по которому ползли струи дождя. По ее подсчетам, прошло больше часа с тех пор, как госпожа и конюх отправились искать помощь. Но вот до нее донеслось шлепанье чьих-то шагов по лужам, и она насторожилась.
Дверца распахнулась, и Амелия забралась в карету. На лице ее было привычное отрешенное выражение, разве что чуть более замкнутое, чем обычно, – но служанка приписала это тому, что шел проливной дождь и вообще все сегодня было против них.
– Вы нашли людей, сударыня? – спросила Ева. – Они помогут нам?
Амелия ответила не сразу.
– Там монастырь, который кто-то купил. А во дворе огромная цепная собака. Новые хозяева не стали выходить. – Она поморщилась. – Луи садится на коня, он поедет в деревню за помощью.
Дождь прекратился, а потом прибыли деревенские молодцы, которым Луи посулил хорошие деньги, если они помогут вытащить карету. Это оказалось не так легко, на вызволение экипажа ушел почти час. Наконец Луи сел на козлы, Амелия расплатилась со своими спасителями, а один из деревенских сел на лошадь и поехал показывать дорогу, которая ведет в Лан, чтобы дама, которая заплатила им настоящим золотом, а не презренными ассигнатами[11 - Бумажные деньги времен революции, которые были подвержены сильной инфляции.], не заблудилась еще раз. В четвертом часу дня карета уже въезжала в город.
Здесь с гостиницами дело обстояло гораздо лучше. Амелия помылась, переоделась, села у окна, за которым виднелся кусок нарядной белой церкви, и задумалась. Вошедшая Ева справилась, не нужно ли чего-нибудь ее госпоже.
– Нет, – ответила Амелия. – Наверное, я лягу отдохнуть. Попроси, чтобы меня не беспокоили.
Ева вышла, а молодая женщина легла в постель и закрыла глаза, но было слишком рано, и сон не шел к ней. «Главное – добраться до Амьена… Догадалась ли Ева? Нет, конечно, она слишком ко мне привязана… Но я не должна была делать этого. Это безумие… дождь сводил меня с ума, и я потеряла голову… потеряла… потеря…»
Спальня куда-то уплыла, а вместо нее возникла большая, светлая комната с камином. Амелия стояла возле двери, пытаясь выйти, – но ей не позволяли.
– Я хочу видеть его!
– Поверьте, вам не стоит этого делать, сударыня…
– Пустите меня! Пустите! Я должна его видеть!
Внезапно комната изменилась, и Амелия увидела, что вокруг нее стоят шкафы, как в библиотеке того старика, графа д’Эпири… Шкафы беззвучно повалились, а в следующее мгновение из пасти камина на Амелию хлынул кровавый поток. Она закричала…
– Сударыня! – Ева трясла ее за плечо, лицо у служанки было испуганное. Амелия прикрыла рукой глаза, собираясь с мыслями.
– Мне приснился сон. Всего лишь сон.
– Луи хотел вас видеть, – проговорила Ева. – Я сказала, что вы велели вас не беспокоить.
Амелия мрачно посмотрела на нее.
– Что ему надо?
– Он хотел знать, в котором часу мы отправимся завтра утром, – удивленно ответила служанка.
– А, – неопределенно протянула Амелия. Она немного подумала. – Я хочу поговорить с хозяином. Его зовут Бертен, верно?
– Да, сударыня. Позвать его?
Разговор Амелии с Бертеном получился не слишком продолжительным, и содержание его осталось для посторонних тайной. Известно, впрочем, что после него хозяин написал некую записку, которую попросил отнести своему зятю. Мальчик принес ответ менее чем через час, и хозяин вновь поднялся к Амелии.
– Он согласен, – объявил Бертен.
– Очень хорошо. Передайте ему, чтобы он был готов выехать завтра в восемь.
Луи поднялся рано утром. Он хотел отправиться в конюшню, проверить, как там лошади, но тут к нему заглянула Ева.
– Госпожа хочет с тобой поговорить.
Едва услышав, что его зовет Амелия, Луи просиял и тотчас же направился к ней.
– Ты хотела меня видеть? – спросил он.
Амелия сидела за столом в простом платье, которого он прежде на ней не видел, и он подумал, что оно ей очень идет. Он хотел поцеловать ее руку, но рука выскользнула из его пальцев, и опять он натолкнулся на отрешенный, упрямый взгляд. На краю стола лежал кошелек, который он успел вчера заметить в ее руках.
– Возьмите, – сказала она. – Надеюсь, этого хватит.
Ничего не понимая, он взял кошелек, увидел внутри него золотые монеты – и догадался. Его лицо дрогнуло, но он отказывался верить, что все кончится именно так, как и должно кончиться между госпожой и слугой, который ей не пара.
– Что это значит? – тихо спросил он.
Амелия отвернулась.
– Я наняла другого кучера, зятя хозяина. Он доставит нас с Евой в Амьен. А вы свободны.
– Ты не можешь поступить со мной так, – прошептал Луи. Он был очень бледен. – Что я тебе сделал? В чем был неправ?
– Не смейте говорить мне «ты», – проговорила Амелия, и по тому, как сверкнули ее глаза, он понял, что и впрямь все кончено. – Вы ни в чем не виноваты. Это была моя ошибка, но она не повторится.
– Это не ошибка, – горячо возразил Луи. – Я люблю тебя… вас. Не надо… не надо со мной так.
Все-таки она была сделана не из камня. На мгновение в ее лице что-то дрогнуло, и он уже воспрял духом, надеясь, что ему удастся ее переубедить… Но она только покачала головой.
– Вы ничего обо мне не знаете. Поверьте, так будет лучше. Я всем приношу несчастье. Я… – Она запнулась. – Так этого хватит? – спросила она, кивая на кошелек.
Этого уже он не мог стерпеть.
– Да пошла ты к черту! – в бешенстве выпалил он и, схватив кошелек, швырнул ей под ноги – так, что монеты рассыпались и затанцевали, кружа по всей комнате. И Амелия, несмотря на все свое самообладание, все-таки вздрогнула, когда за ним с грохотом затворилась дверь.
Ничего не видя перед собой, он слетел по лестнице, вбежал в конюшню, сел на свою лошадь и поскакал прочь – подальше от Лана, от своей судьбы, от этой лицемерной дряни, которая разбила ему сердце и втоптала его в грязь, так, словно он был слуга, существо второго сорта, которое и человеком-то является по недоразумению.
За городом он остановился. Он задыхался, сердце в груди было тяжелым, словно камень, перед глазами мельтешили кровавые колесницы. В ярости он ударил себя кулаком в лоб и выругался.
Он был оскорблен тем, как с ним обошлись, но едва ли не больше он был оскорблен самим собой – тем, что, несмотря ни на что, не мог перестать думать об Амелии, о ее тающих глазах и нежном лице. И чем дальше он уезжал, тем мучительнее ему хотелось вернуться.
Он покружил на месте, дергая поводья, так что его лошадь стала недовольно мотать головой, но наконец решился и двинулся обратно.
«Придумаю что-нибудь… попрошу прощения… Мне без нее не жить».
Завидев напротив церкви знакомую вывеску гостиницы, он воспрял духом, спрыгнул с лошади и взбежал по ступеням.
Лестница, удивленное лицо хозяина, который шел по коридору, дверь ее комнаты и вот…
В окно смотрелся хмурый сентябрьский день. Комната была пуста. Он опоздал.
Он закрыл за собой дверь и привалился к ней спиной. Обыкновенная комната, не слишком чистая, и кровать узкая, а стол хромает на одну ножку – он только сейчас это заметил. Ничто здесь не напоминало об Амелии, и даже запах ее духов растворился, исчез бесследно, словно ее никогда здесь и не было.
Пора было уходить. Опустив глаза, Луи заметил, как на полу что-то тускло блеснуло. Он присел и извлек из щели между половицами золотую монету – одну из тех, которые он бросил ей под ноги, когда они расстались, ее прощальный оскорбительный дар. Но теперь Луи не ощущал ничего, кроме тихой грусти. В конце концов, эту монету она держала в руках, этот золотой кружок сохранил тепло ее пальцев. Он поднялся и спрятал монету в карман.
– Все в порядке, гражданин? – спросил хозяин, когда Луи вышел из комнаты.
– Лучше не бывает, – буркнул тот.
Стремительным шагом он спустился по лестнице, вскочил на лошадь и покинул Лан. Вскоре он был уже на дороге, которая вела на юго-восток, туда, где среди лесов его ждала Арденнская армия, из которой он прибыл сюда.
А Амелия вечером того же дня велела кучеру остановиться, не доезжая до Амьена, и свернуть к небольшому замку с четырьмя зубчатыми башнями по углам.
– Что вам угодно? – настороженно спросил старый слуга, открывший дверь.
Прежде чем ответить, Амелия оглянулась на Еву.
– Я графиня Амелия фон Хагенау, – сказала она, – невеста виконта Оливье де Вильморена. Я приехала к своему жениху. Он написал мне, что будет в этом замке… по крайней мере, я так его поняла. Он здесь?
– Боже мой! – воскликнул слуга, пораженный до глубины души – Сударыня! Какая честь для нас! Конечно же, мы слышали о вас от господина виконта! Проходите, прошу вас! А это ваша служанка? Мы очень, очень рады видеть вас! Особенно в это время, которое дает так мало поводов для радости… Прошу вас следовать за мной!
И Амелия с Евой оказались в уютной гостиной, где в большом кресле сидел седовласый господин лет пятидесяти и вслух читал круглолицей молодой женщине какой-то роман.
При появлении Амелии господин опустил книгу и поднялся с места. Молодая женщина тоже встала.
– Господин маркиз, – торжественно откашлявшись, произнес слуга, – это графиня Амелия фон Хагенау, невеста господина виконта!
– Александр, маркиз де Доль, – представился господин, целуя руку Амелии. – А это Анриетта де ла Трав, моя племянница. Счастлив приветствовать вас под этим скромным кровом! – Он шутливо развел руками.
– А где Оливье? – еле слышно спросила Амелия. – Я думала, мой жених…
Она не закончила фразу. Маркиз пристально поглядел на ее лихорадочно блестевшие глаза, на красные щеки и слегка нахмурился.
– Я вижу, вы устали с дороги, – сказал он. – Лоран покажет вам комнаты. К сожалению, в связи с недавними прискорбными событиями у нас осталось очень мало слуг, но, может быть, оно и к лучшему. Меньше посторонних ушей, – закончил он с улыбкой. – Что же до виконта, то, я уверен, Анриетта сможет вам лучше меня рассказать, где он сейчас находится. Все дело в том…
Но Амелия не слышала конец фразы любезного господина. Прежде чем Ева успела ее подхватить, она упала на пол в глубоком обмороке.
Часть вторая
Девяносто третий год
Глава 1
В начале апреля 1793 года двое всадников возвращались из Парижа в Амьен. Тот, что ехал слева, был черноволос, с голубыми глазами и выразительным, хорошо вылепленным лицом. Тот, что скакал справа, был белокур и ладно скроен, но на лице его лежала печать заботы. Стоит также отметить, что оба всадника находились в самом расцвете молодости – каждому из них еще не исполнилось и двадцати пяти лет.
После Сен-Кантена, когда дорога пошла посвободнее, блондин оглянулся и, видя, что их никто не может услышать, заговорил громче.
– Вся надежда на то, что эту гнусную республику удастся прикончить в этом году. Кто мог подумать, что прославленный воин герцог Брауншвейгский окажется обыкновенным старым болваном! Вся Франция лежала у его ног, ему было достаточно сделать одно движение, чтобы вернуть закон в эту страну и восстановить монарха в его правах. Но старый глупец медлил и медлил, пока не оказалось слишком поздно: Дюмурье соединился с армиями Келлермана и Бёрнонвиля и дал ему решающий бой при Вальми. Как, как Дюмурье сумел сделать это? Со своей армией оборванцев, которых было меньше, чем закаленных пруссаков герцога, он нанес ему поражение и заставил уйти из Франции! Объясни мне, Арман, как такое возможно? Как герцог мог все потерять?
Черноволосый Арман только пожал плечами.
