banner banner banner
Девятка
Девятка
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Девятка

скачать книгу бесплатно


– В безопасности.

– Это не отвечает на мой вопрос.

– Вообще-то отвечает, – возражает мужчина и, приблизившись ко мне вплотную, добавляет: – Ты в моём доме.

– И где твой дом находится?

– В надёжном месте, – глаза сверкают недобрым огнём.

Неужели так трудно сказать, как есть, без всей этой напускной загадочности?! Только начали разговор, а мне уже хочется его придушить. Становится сложнее держать себя в руках. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоить нервы и подавить нарастающее раздражение и приступ бешенства, и пробую снова, хоть и не рассчитываю услышать прямого ответа:

– Мы в Финляндии?

– Нет.

Нет? Мои глаза округляются. А где тогда, чёрт подери?! Но вместо этого задаю вопрос, который меня интересует больше всего:

– Зачем ты меня похитил?

– Пока не знаю.

Он это серьёзно?!

– Я бы хотела вернуться домой… – шепчу, с трудом сдерживая бушующий ураган эмоций.

Ладонь мужчины едва касаясь моей щеки, опускается к подбородку. Большой палец с нажимом проводит по нижней губе, словно хочет стереть воображаемую помаду. Пытаюсь отвернуться, но безуспешно – его пальцы крепко удерживают моё лицо.

– Вернуться домой? – переспрашивает он вкрадчивым голосом. – К мужу… и его любовнице?

Удар ниже пояса. Рука сама по себе взлетает в воздух, чтобы залепить ублюдку пощёчину, но цели так и не достигает. У похитителя отменная реакция, – он ловко перехватывает моё запястье и пригвождает к стене над головой.

– Отпусти! – злобно шиплю я.

– Дежавю, – улыбается он мальчишеской обезоруживающей улыбкой и плавно вдавливается в меня бёдрами.

От неожиданности я выдыхаю, на что мужчина и рассчитывал… Не успеваю опомниться, как он набрасывается на меня, словно голодный зверь и проталкивает язык в мой приоткрытый рот. Отпускает запястье и обхватывает обеими руками мои ягодицы, до боли впиваясь пальцами. Издаёт хриплый рык и углубляет поцелуй. Жадный, ненасытный, выбивающий последние остатки разума. И я чувствую, как тело в очередной раз предаёт меня: низ живота стягивает тугим узлом, соски тотчас набухают, упираясь в грудь похитителя. Дыхание становится тяжёлым. И я не замечаю, как начинаю отвечать на поцелуй. Остервенело впиваюсь в его губы, и наши языки сплетаются в бешеном страстном танце. Мои руки скользят по его широким плечам, затылку, и пальцы зарываются в густые жёсткие волосы.

Я хочу большего, хочу почувствовать его… Тянусь к лонгсливу, но он опережает меня и, прервав поцелуй, быстрым движением стягивает с себя ненужную одежду. После чего хватает мою ночнушку и рывком разрывает её. Тонкая ткань легко поддаётся и с треском расходится посередине. Мужчина замирает, наблюдя за тем, как бешено поднимается и опускается моя тяжёлая грудь, а уже в следующую секунду он припадает губами к напряжённому соску, обводит его горячим языком и с силой втягивает. Я вскрикиваю от удовольствия, и он обхватывает пальцами другой сосок, играет с ним, сжимает, покручивает. Меня бьёт мелкая дрожь, дыхание становится частым и прерывистым.

Ни разу в жизни не испытывала такого ослепительного фейерверка эмоций. Это безумие, дурманящее, сносящее крышу безумие. И похоть. Необузданная, всепоглощающая. Я ощущаю её приторно-сладкий вкус и запах, вдыхаю его полной грудью, но не могу насытиться. Я доведена до предела, и мне срочно необходима разрядка. Никаких нежностей, никаких ласок и прелюдий.

Не отрывая голодного рта от моего соска, мужчина поднимает на меня свои глаза, манящие, гипнотизирующие. И всё понимает без слов, потому что хочет того же. Мгновенье и мы оказываемся на кровати.

Он расстёгивает джинсы и спускает их вниз, а я инстинктивно раздвигаю ноги, приглашая. Он склоняется надо мной, и головка его обжигающего члена, дразня, скользит вдоль моих влажных складок. Из груди непроизвольно вырывается стон полный мольбы и нетерпения. Услышав этот отчаянный звук, он рычит, сдавленно, утробно, не как человек, а как животное. Его глаза темнеют, зрачки расширяются. Не в силах больше сдерживаться, он входит в меня одним грубым толчком на всю длину, до упора. И я, ахнув, выгибаю спину.

Он ожесточённо вбивается в меня, и я содрогаюсь от мощных ударов, продолжая стонать от мучительно-сладостного удовольствия, и как обезумевшая двигаюсь ему навстречу. Он вдалбливается глубже, жёстче. И мой стон переходит в надрывный крик.

На мгновенье он останавливается и припадает к моим припухшим губам, поглощая мои стоны и крики. Приподнявшись на руках, проводит правой ладонью по моему животу и груди, поднимаясь выше. Крепкие пальцы обхватывают моё горло и слегка надавливают, но я не реагирую. Разум затуманен. Я не понимаю, что он делает, не спрашиваю и не сопротивляюсь. Закрываю глаза, наслаждаясь нашей близостью. Он не убирает руку и возобновляет движения. Медленные и неторопливые, они постепенно сменяются беспощадными глубокими толчками. И вскоре я чувствую, как стенки влагалища судорожно сжимаются вокруг его набухшего члена. Я лихорадочно комкаю и сжимаю в кулаках простынь, выгибаюсь и тут же содрогаюсь от мощнейшего оргазма. И кричу, дико, неистово.

– Твою мать… – глухой сиплый стон слетает с его губ.

Продолжая яростно таранить сокращающееся лоно, он с силой сдавливает мою шею, перекрывая доступ кислорода. В глазах моментально темнеет, и я погружаюсь в бездну.

* * *

Усилием воли заставляю себя открыть глаза. Прорываясь сквозь сон и дурман, медленно прихожу в себя и, хмурясь, осматриваю комнату, освещённую настольной лампой. За окном ночь… или поздний вечер. Кто его разберёт? Часов у меня как не было, так и нет. Я лежу на кровати. Одна. Голая. Между ног саднит и полыхает от недавнего вторжения…

«Когда у меня был секс в последний раз?» – в голове всплывает вопрос, такой странный и неуместный. И что удивительно, мозг включается и начинает в ускоренном режиме обрабатывать запрос.

Год назад. Да, ровно год назад. Мы с подругами решили устроить небольшой девичник на выходных и отправились в столицу, где первым делом посетили ночной клуб Teatteri, о котором так много слышали. Там-то я и подцепила парня, молодого и страстного. Одноразовый секс в туалете. Так банально.

Встряхнув головой, отгоняя навязчивые воспоминания, сбрасываю одеяло и встаю с кровати. И только сейчас замечаю запах жареной рыбы. Рот тотчас наполняется слюной, а желудок издаёт недовольное урчание. К чёрту вопросы о сексе! На данный момент меня больше интересует, когда я ела в последний раз.

Подхожу к столу и, стараясь не подавиться слюной, обвожу ошалелым взглядом свой ужин. На деревянном подносе стоит большая белая тарелка с синей декоративной каймой, на которой дымится стейк из тунца с кунжутом и шпинатом. Рядом с тарелкой пиала с салатом из свежих овощей, стакан с водой и бокал белого вина.

– Молодец, Вероника, отработала, – мрачно произношу вслух, и аппетит вмиг пропадает.

Сажусь за стол прямо так, в чём мать родила, и начинаю безэмоционально поглощать пищу. Механически жую божественно приготовленную рыбу и не ощущаю её вкуса. Краем глаза замечаю порванную ночнушку в мусорном ведре, и на душе становится так отвратно, что кусок в горло не лезет.

Я запрещаю себе думать о том, что произошло несколько… минут… или часов… назад. Судя по всему, я потеряла рассудок. Я не соображала… словно находилась под кайфом. Да, именно так! Я как будто вдохнула белую дорожку, как в молодости, когда баловалась кокаином, и меня накрыло, одурманило. Может он вколол мне какие-нибудь синтетические возбудители, усиливающие половое влечение и обостряющие сексуальные ощущения? Я отчаянно пытаюсь найти оправдание своему постыдному падению, но в глубине души знаю, что наркотики тут ни при чём. Дело во мне. Я сама отдалась ему. Добровольно. Меня никто не заставлял и не принуждал. Во время секса я улетала в космос, а сейчас… сейчас я падаю с безумно высокого небоскрёба. Господи, как паршиво! Сама себе противна. Лучше бы он меня изнасиловал. Принять такую правду было бы намного легче.

Осушив бокал с вином одним глотком, возвращаюсь обратно в постель и в скором времени забываюсь беспокойным сном.

* * *

Утром, стоя в ванной комнате перед зеркалом, изучающе рассматриваю своё тело, проверяя на наличие повреждений. Старые синяки приобрели фиолетово-багровый оттенок, а на шее появились новые – синеватые отпечатки пальцев, яркими пятнами выделяющиеся на белоснежной коже. У меня слишком нежная кожа для таких игрищ. Может именно это и заводит таких, как он? Приводит в восторг, когда видит следы, оставленные на теле жертвы? Или таким образом помечает свою собственность?

«Я тебе не принадлежу, урод, и принадлежать не буду!» – с ненавистью рычит внутренний голос.

Приняв душ, привожу себя в божеский вид и надеваю новую ночную рубашку, на этот раз глубокого синего цвета. Надеюсь, эта проживёт дольше.

Выхожу из ванной и в оцепенении застываю. Дверь комнаты открывается, и в неё входит невысокая стройная женщина неопределённого возраста. Похожа на тайку. На ней удобная закрытая обувь на плоской подошве, узкие чёрные брюки до щиколотки, белая рубашка с закатанными рукавами, поверх которой завязан белоснежный фартук до колен. Заметив меня, женщина склоняет голову в коротком поклоне в знак вежливого приветствия и, не произнеся ни слова, вкатывает в комнату тележку с едой.

Неуверенно кивнув в ответ, пристально наблюдаю за ней, пока она расставляет на столе столовые приборы, прозрачные пиалы с кашей, хлопьями, йогуртом, фруктами и орехами, подставку с варёным яйцом, стаканы с апельсиновым соком и водой. Порываюсь заговорить с ней, попросить о помощи, но быстро одёргиваю себя. Она – обслуживающий персонал и работает на похитителя. Если она и не в курсе, что творится в его доме, то навряд ли пойдёт против хозяина и наверняка обо всём ему доложит. Но даже, если ошибаюсь на её счёт, в чём я сильно сомневаюсь, рисковать я не намерена. Главное в данной ситуации – не терять бдительности и хладнокровия, быть расчётливой, осмотрительной и не вестись на поводу у эмоций, чтобы не натворить глупостей и необдуманных поступков.

Она не союзник, а враг!

Сложив в тележку остатки ужина и грязную посуду, тайка подходит к двери. В руке мелькает ключ-карта и сразу срабатывает щелчок замка. Ещё один поклон, и женщина исчезает, захлопнув за собой дверь.

«Вот он, путь к освобождению!» – мои глаза загораются, а уголки губ, дрогнув, растягиваются в лёгкой полуулыбке-полуухмылке.

Нет необходимости заручаться поддержкой незнакомки, – всё, что мне нужно – это ключ от темницы. Ключ, который хранится в кармане фартука этой коротышки.

«Скоро, очень скоро я выберусь из этой чёртовой комнаты, а потом… неважно, что потом. Как там пелось в песне… One step at a time», – подбадриваю себя и в приподнятом настроении приступаю к завтраку.

* * *

Часы тянутся бесконечно долго. Я несколько раз дёргала окна и дверь, в надежде, что они поддадутся, но без толку. Перебрала всю одежду в комоде, даже перемерила её. Ничего интересного не нашла, – комплекты нижнего белья и домашних костюмов. Больше ничего.

Я как дикий зверь расхаживаю по комнате, не зная, чем себя занять. Хочется что-то разбить, но я сдерживаюсь и делаю дыхательные упражнения, чтобы успокоиться. Но больше всего меня раздражает неизвестность. Она заставляет то и дело сжимать челюсть до скрежета в зубах. Это невыносимо! Я привыкла контролировать свою жизнь, свой день и не под кого не подстраиваться. А теперь сижу и жду у моря погоды, запертая в четырёх стенах. Рапунцель хренова! Нет, не Рапунцель, а собачонка! Сижу в отведённой мне конуре и терпеливо ожидаю хозяина, готовая ублажать, утолять его похотливый голод. И да, я действительно жду его, жду с каким-то нездоровым нетерпением. Что угодно, лишь бы не сидеть сложа руки.

С этими мыслями я забираюсь на кровать, утыкаюсь в подушку лицом и проваливаюсь в очередной сон без сновидений.

Чьи-то губы ласкают мой затвердевший сосок через ткань ночной рубашки, играют языком, слегка прикусывают. Я судорожно вздыхаю и медленно распахиваю ресницы. Мой взгляд встречается с необычными зеленовато-карими глазами похитителя. Он нависает надо мной, удерживая свой вес на одном локте.

– Как… тебя зовут? – спросонья бормочу я.

– Рэми.

Его бархатный голос отрезвляет, и я окончательно просыпаюсь.

– Рэми? – повторяю я.

Сердце пропускает удар.

– М-гм, – подтверждает мужчина, продолжая теребить чувствительный бугорок зубами.

Я вздрагиваю и закрываю глаза. Моё тело, охваченное приятной истомой, расслабляется и с жаром отвечает на его прикосновения. Удовольствие тёплой волной растекается по венам, и я не сдерживаю тихого стона. Рука Рэми ложится на вторую грудь, мнёт её, зажимает сосок между пальцами, слегка оттягивает. Мои ладони против воли тянутся к нему, зарываются в его волосах и сильнее прижимают к груди. И он с силой втягивает сосок в горячий влажный рот, лишая меня способности думать связно. Я вскрикиваю и невольно приподнимаю бёдра, приглашающе раздвигая ноги.

Его рука отпускает грудь и, нежно касаясь кожи, скользит по внутренней стороне моего бедра, приближаясь к изнывающему от желания лону. И я выгибаюсь от наслаждения, когда его пальцы с лёгкостью проникают между набухших складок. Подрагиваю от жадного нетерпения и поддаюсь вперёд, насаживаясь на них, и Рэми начинает таранить разгорячённую плоть и теребить зудящий клитор большим пальцем.

«Да, да… боже, да!» – кричит одурманенный разум.

Сердце бешено трепыхается в груди будто пойманная в клетку птица, готовая в любую минуту вырваться на свободу. С губ слетает прерывистый вздох. Лицо раскраснелось, лоб покрылся лёгкой испариной. Я задыхаюсь от возбуждения и прикусываю нижнюю губу, чувствуя, как внизу живота зарождается мучительно сладкое пламя. Блаженство нарастает, приближая к заветной развязке… но в последний момент Рэми вынимает из меня пальцы, лишая оргазма. Из горла вырывается сдавленный протестующий стон, но он не отображает и десятой части, обуревающих меня эмоций. Мне хотелось взвыть, отчаянно, одичало. Раздразнить, довести до грани и кинуть… Это жестоко! Чертовски жестоко!

– Попроси, – склонившись над моим лицом, шепчет мужчина, и от его дыхания кожа покрывается мурашками.

– Ч-что?.. – мозг отказывается воспринимать информацию.

– Попроси, и я дам тебе кончить.

Наконец понимаю, чего он от меня хочет, и взгляд с разумом мгновенно проясняются.

– Ты это серьёзно?

– Попроси, – настойчиво повторяет он и проводит языком по моей верхней губе.

– И не подумаю! – сверкнув глазами, рычу я.

Он бросает на меня разочарованный взгляд, без слов поднимается с постели, надевает футболку и уходит.

– Сука, – исступлённо шиплю я.

Меня всю трясёт от гнева и негодования. Ярость зарождается где-то в недрах души. Необузданная, клокочущая, испепеляющая, она разъедает и требует выхода. И я, повинуясь внезапному порыву, хватаю лампу с прикроватного столика, замахиваюсь и со всей силы бросаю в сторону двери. Она звонко ударяется о деревянное препятствие и разлетается на куски.

Я тяжело дышу, сидя на кровати, и грудь в такт дыханию медленно поднимается и опускается. Я испытываю облегчение, но оно мимолётно и вскоре сменяется новым приступом бешенства. Я давно замечала за собой раздражительность и вспыльчивость, но это… это нечто иное, нечто опасное. Это настоящая агрессия, неприкрытая и неконтролируемая. Я как Халк хочу ломать, бить и крушить всё и вся на своём пути без разбору.

«Мне нужно успокоиться. Мне нужно срочно успокоиться», – как молитву мысленно произношу я.

Душ, горячий душ – вот, что мне поможет.

Не раздеваясь, захожу в душевую кабинку, включаю воду и, съехав по холодной кафельной стене на пол, обхватываю колени руками и утыкаюсь в них лицом. Плевать на нецелесообразное расходование воды, плевать на зелёных, плевать на планету, плевать на всё.

Тело всё ещё вибрирует от неутолённого сексуального голода и безграничного презрения и отвращения. Но не к Рэми, нет, а к себе. Вместо того, чтобы сопротивляться, я растекаюсь мягким желе в его руках. Вместо того, чтобы бороться, бесстыдно раздвигаю перед ним ноги и ору до хрипоты, когда он имеет меня жёстко и грубо. Может это то, что называют Стокгольмским синдромом? Но у меня нет симпатии к похитителю. Впрочем, и ненависти как таковой тоже нет.

Странный человек этот Рэми. Не понимаю его игр. Чего он добивается? Чтобы я текла в его присутствии как последняя сучка, вымаливала его член и просила засадить мне по самые яйца? И так каждый раз пока не наскучит, не приестся? Садистская тварь!

Не знаю, что он там задумал на мой счёт, но он сильно просчитался. Я больше не позволю ему манипулировать собой. Завтра я положу этому конец. Завтра я выберусь отсюда!

Глава 4

Пристроившись на краю подоконника, я стою спиной к окну и обвожу комнату пустым ничего не выражающим взглядом. Пока я вчера вечером шпарила кожу в горячем душе до покраснения, кто-то убрал разбитую лампу – следы моего буйства, вынес грязную посуду с не съеденными остатками завтрака и принёс ужин, чему я искренне удивилась, думала – не заслужила. Но, как оказалось, хозяин всегда кормит свою шавку по расписанию, независимо от её поведения.

На ужин я получила гурмэ-бургер слабой прожарки. С румяной корочкой снаружи и сочным, полусырым мясом внутри, с парой листьев салата, острым соусом сальса, двумя тонкими кусочками сыра, несколькими кружочками маринованного огурца и приличным количеством маринованного красного лука – всё именно так, как я люблю. Откуда он знает о моих предпочтениях до сих пор остаётся загадкой. И меня это пугает и настораживает. Не понимаю, зачем так заморачиваться. Неужто думает, я растаю от такого внимания? Циничный внутренний голос давится едким смешком от такого предположения. Двадцатилетняя наивная дура, напичканная «пылкими» любовными романами, может и растаяла бы, но я не из той категории.

Единственное разочарование в ужине – никаких столовых приборов мне не выдали, а жаль, нож бы мне сегодня пригодился. Что ж, буду импровизировать, не впервой.

Наконец, замечаю, как ручка бесшумно опускается, дверь открывается, и в комнату входит знакомая женщина, катя за собой тележку с завтраком. Моё тело мгновенно напрягается, пальцы впиваются в подоконник, но внешне я остаюсь спокойной и безучастной. Не хочу её спугнуть. Делаю вид, будто и не смотрю в её сторону, пока она расставляет блюда на столе. И жду.

Чувствую, как пружинят мышцы и ощущаю себя сосредоточенным хищником на охоте, который сидит в засаде, наблюдая за жертвой и готовясь к решающему прыжку. И как только тайка поворачивается ко мне спиной, чтобы выкатить тележку, я действую. Действую размеренно и целенаправленно, отчего движения кажутся не просто быстрыми, а молниеносными, отточенными, как будто я совершаю нечто подобное чуть ли не каждый день.

Схватив лампу, я бросаюсь к своей жертве и с силой обрушиваю тяжёлый предмет на затылок женщины. Она не успевает почуять неладное, не успевает обернуться или вскрикнуть. Один точный удар и она, не издав ни звука, падает на пол. Не теряя ни минуты, я тянусь к карману её фартука и достаю заветную карту. После чего стаскиваю фартук и связываю им запястья тайки за спиной. Не знаю, жива она или нет, но меры предосторожности не помешают.

Снова подхватываю несчастную лампу и бросаю её в зеркало у комода, которое в миг рассыпается дождём осколков. Снимаю наволочку с одной из подушек и, намотав на ладонь, осторожно поднимаю с пола защищённой рукой самый большой осколок, по форме напоминающий кинжал. Остановившись у двери, с досадой смотрю на обувь женщины. Её тридцать шестой никак не налезет на мой тридцать девятый с половиной. Ничего не поделаешь, придётся идти босиком. Может найду какую обувку у входа. Резиновые сапоги были бы в самый раз.

Прикладываю карту к замку и чуть не подпрыгиваю от радости, услышав победоносный щелчок. Тяну дверь на себя и, приоткрыв на несколько сантиметров, выглядываю в коридор. Никого. Тишина. Выскользнув из комнаты, осторожно прикрываю за собой дверь, убираю ключ в карман домашних шорт и, выставив вперёд правую руку с острым оружием, крадучись, точно вор, иду в сторону лестницы. Благо ковровое покрытие заглушает шаги. Единственное, что может выдать меня это бешено колотящееся сердце. Оно стучит так громко, что я ощущаю его пульсацию на шее, в висках и пальцах. От страха голову сдавливает словно металлическим обручем. Я моментально покрываюсь липким потом, отчего футболка неприятно прилипает к телу. Дыхание затрудняется, и я чувствую, как неумолимо приближается удушающий приступ паники.

«Нет! Не сейчас!» – приказываю себе и, воткнув острие осколка в левую руку, делаю небольшой разрез.

Срабатывает. Приступ отступает, чтобы уступить место боли.

Я прохожу мимо закрытых дверей. С опаской посматриваю на них, но не испытываю желания узнать, что или кто за ними прячется. Первым делом нужно найти выход. Или, на худой конец, телефон.

Рядом с лестницей располагается лифт. Судя по всему, для обслуживающего персонала. Лестница тоже не парадная. Значит, я нахожусь в крыле для прислуги. Нехорошо. Здесь легко можно напороться на кого-нибудь из рабочих. Но отступать поздно. Если вынудят – нападу. И перережу глотку, если потребуется. Мой единственный козырь – эффект неожиданности.

Буковые лакированные ступени не скрипят и ничем меня не выдают, и я без приключений добираюсь до первого этажа. Длинные лабиринты коридоров в скором времени выводят меня в главную часть дома. Можно сказать в его сердце – кухню, объединённую со столовой и небольшой гостиной. Оборудованная по последнему слову техники, кухня похожа на картинку из журналов о дизайне интерьера. Её хочется благоговейно созерцать, а не кощунственно использовать по прямому назначению.

Высокие потолки, огромные панорамные окна, просторное помещение, залитое утренними лучами солнца… и ОН. Кажется, моё сердце остановилось. Я больше не слышу отбиваемого им набата в ушах. Меня окружает леденящая душу тишина. Сомнений нет, мой амбициозный план побега провалился. Но несмотря на то, что я проиграла данный раунд, сдаваться так просто не собираюсь. Поэтому воинственно вздёргиваю подбородок, поднимаю руку, крепко держащую осколок зеркала, и делаю шаг по направлению к врагу.

Грозная разъярённая фурия в моём лице наступает, а Рэми даже бровью не ведёт. Он спокойно сидит перед ноутом за мраморным островком, склонив голову на бок, и с любопытством рассматривает меня, словно редкую экзотическую зверушку в зоопарке. Он никак не реагирует на моё наступление и возможно находит ситуацию забавной. Но мне не до смеха.

Он ничего не говорит. Наблюдает и ждёт моего выпада. А я не решаюсь напасть и тоже терпеливо жду его действий.

Наконец, Рэми поднимается со стула и плавно, с грацией хищника, подходит ближе. Но недостаточно близко, чтобы пырнуть его остриём импровизированного оружия.

Мужчина стоит передо мной в одних спортивных штанах. Я впервые вижу его при дневном свете, и мои глаза безотчётно скользят по его полуобнажённому торсу. Здоровое, крепкое тело, не перекаченное и не пересушенное. Высокий и подтянутый, узкие бёдра, плоский живот, широкая грудная клетка и плечи. И только сейчас замечаю неприметную татуировку на его груди. Всего одно слово на английском языке: Wizard. Волшебник.

«Самомнение, однако»… – усмехаюсь про себя и как зачарованная разглядываю тату.