
Полная версия:
Вова грабит банк

Александр Вер
Вова грабит банк
Глава 1. Знакомство
Скорость, с которой Вова перебирал документы в последний рабочий час, могла бы поколебать уверенность даже прожжённых профи. А всё из-за пятничного выброса эндорфина. Гипермотивация – древний инстинкт бегства от бессмысленного труда, заложенный в ДНК каждого офисного работника. Под конец Вова управился с последней папкой и как верный продукт системы, сдал в бухгалтерию кипу бумаг, смысл которых был столь же ясен, как инструкции на китайском. Этим он побил рекорд сотрудника бухгалтерии, когда-то умевшему исчезать ровно в 17:01 но, к сожалению, покинувшему бренный мир в 16:59. Но тяготы забываются быстро. Как уже ясно, офис Вовы – величественный монумент бюрократии, вовсю трепетал в предвкушении выходных. Каждый клерк рвался на свободу с энтузиазмом зэка, услышавшего звон ключей надзирателя. Так же и Вова мечтал скинуть свою тюремную робу и отправиться в клуб, где его коллеги традиционно напивались до состояния “в хлам”, а в понедельник свой хлам собирали “до кучи”.
Ходил в клуб Вова просто потому, что дружить было не с кем. После расставания с Галей он растерял приятелей. А на работе вполне хватало таких одиночек, как он, живущих себе в удовольствие. Между прочим, Галя теперь куролесила где-то на курорте с новым ухажёром, по её словам – криптотрейдером. С ним она мастерски наставила Вове рога, после чего с дерзостью достойной Клеопатры заявила, что он – “клерк-неудачник” и ничего не значит в её распрекрасной жизни! Вова мог бы устроить скандал, но… Во-первых, он до конца не выплатил за ипотеку. Как известно: ипотека – лучший укротитель мужской агрессии. Во-вторых, он давно подозревал, что Галя гедонистически настроена на поиски пляжей и бесплатных коктейлей. Пришлось, пожав плечами, отпустить её в свободное плавание.
Вечер выдался тёплым. Июльское солнце медленно клонилось к закату, заливая город желтоватым фильтром соцсетей. Вова, сбросив груз забот, зашагал по аллее. Спешка куда-то испарилась – возможно, её поглотила городская червоточина, а может, Вова просто устал бежать в никуда. Троллейбусы трещали щётками, как раздражённые старушки на скамейках, машины сигналили без причин, а пешеходы неслись с видом “если я опоздаю, мир рухнет”. Вова же просто наслаждался моментом, как настоящий философ, который понял, что смысл жизни – в отсутствии смысла. Но после попадания в поле зрения соблазнительной фигурки, стало очевидным, что смысл жизни, несмотря на работы Камю и Сартра, всё-таки существует!
Внимание Вовы привлекла девушка в розовом. Она сидела на скамье, уткнувшись в телефон с таким увлечением, будто её единственная забота в жизни – выбирать фильтры для сторис. Вова остановился.
– Привет, – сказал он.
Блондинка хихикнула, возможно, над мемом про котиков, затем посмотрела исподлобья и осмотрелась вокруг, похоже не веря, в то, что Вова не ошибся адресатом.
– Чего? – спросила она, поджав алую губку в идеальный бантик.
Выпучив подведённые тушью глаза, девушка почти с пренебрежением, стала оглядывать его снизу вверх. В этот момент пешеходы вокруг чудесным образом испарились, что придало смелости. Вове ещё раз захотелось послушать её тонкий голосок. Очевидно, чтобы его послушать, нужно было хоть что-то сказать. Тогда он ляпнул первое, что пришло в голову:
– Скажите! – выдавил он из себя, внезапно осознав, что последний раз знакомился с девушками ещё во времена, когда ВК был молодежным сайтом. – А вот в той стороне находится ночной клуб?
Вова указал в конец аллеи, где действительно находился их любимый клуб. Девушка поджала губы еще сильнее – казалось, еще немного, и они вовсе исчезнут.
– Дя! – брякнула она, демонстративно уткнувшись в телефон.
Вова, следуя древней мужской логике “если первая тема не сработала – пробуй противоположную”, махнул в другую сторону:
– А в той стороне стоит храм?
Девушка подняла бровь так высоко, что та чуть не скрылась в идеально уложенных волосах:
– А вам кудя? В клуб? Или в храм?
Своей незамысловатой логикой офисного работника Вова тут же сообразил, что попасть в оба эти места не получился. Разве что после клуба захочется покаяться. А ведь после некоторых гулянок, определëнно, стоило навестить батюшку:
– Возможно, после клуба мне понадобится исповедь, – честно признался он.
Девушка развела руками:
– Ню… Это не ко мне!
Трудно было возразить, так как на монахиню она явно не смахивала. В розовом платье с дорогим макияжем она больше напоминала грешницу, чем смиренную прихожанку.
– Мне вообще-то к вам, – набрался храбрости Вова. – Я знакомлюсь.
Девушка понимающе-сочувственно промычала, сохранив каменное выражение лица:
– М-м-м… Ню… Мне нельзя!
– Чего нельзя? – не понял Вова, нервно оглядывая её безымянные пальцы – ни кольца, ни следов от загара.
– Разговаривать с вами.
– А почему нельзя?
Она задумалась, будто вспоминая условия странного пари:
– Просто, нельзя.
В мелодичном голосе блондинки присутствовал заметный дефект. Вместо звуков С и Ш получалось нечто среднее, поэтому она выговаривала “ЩВАМИ” и “ПРОСЬЩТО”, будто разговаривала с набитым конфетами ртом. “Возможно иностранка,” – подумал, Вова и решил сделать комплимент, так необходимый при встречах с иностранцами:
– Какой у вас необычный голос!
Блондинка пожала плечами:
– Это после операции, – звучало “посьщле аперации”:
– Давно? – сочувственно поинтересовался он:
– С детства, – выходило “щьс децсщтва”.
“Ага! Значит, наша!” – обрадовался Вова и, воодушевленный этим открытием, перешел в решительное наступление:
– Я хочу пригласить тебя в клуб. Сегодня вечером.
Лицо девушки исказилось так, будто он предложил искупаться в луже с лягушками.
– Я не хожу никуда.
– А как же ты передвигаешься? – не понял Вова.
– Меня возит водитель. И ещё мой самолет, но это если далеко…
После слова "сьщамалёт" Вову передернуло. Он наконец-то разглядел девушку как следует: розовое платье, сшитое явно не в торговом центре; украшения, которые даже при беглом взгляде стоили больше его годовой зарплаты; сумочка, сияющей перламутром чешуи русалки. На чехле телефона радужно переливались самоцветы подозрительно напоминающие бриллианты. Всё что принадлежало девушке выглядело не просто дорого, а безумно дорого.
“Упс…” – подумал Вова, осознав, что имеет дело либо с подругой олигарха, либо с дочкой крутого чиновника. А о чём говорить с подружками олигархов или дочками крутых чиновников Вова не даже не представлял, так как не встречал за свою жизнь оных. С перепугу он ляпнул:
– Так ты замужем?
– Неть, – быстро ответила она.
Вова почувствовал, что теряется, как если бы он вдруг оказался в лабиринте, где вместо Минотавра его поджидала блондинка с телефоном:
– А… Может тогда мы…
– Неть!
Она отвечала быстро, будто за отшивание офисных клерков получила специальный диплом и затем уже без академической расторопности приготовилась вернуться к созерцанию новостных лент – там всегда было что-то более интересное. Вове же некуда было деваться до самого вечера. Он набрался смелости:
– Я тут в Египет летал. Ты там бывала?
Блондинка поморщилась, будто лужа с лягушками, в которую недавно звал искупаться Вова, вдруг начала источать запах дохлятинки:
– Египет? Фу! Египет – помойка!
Вова наконец придумал тему. Ведь о чем можно говорить с девушкой, у которой всё есть? О том, что у неё всё есть! Разумеется!
– Тогда скажи, где лучше?
Блондинка опешила. Она повела пальцем от себя к нему:
– Я?.. Тебе?..
Конечно же ей было невдомёк, зачем что-либо рассказывать. Скорее наоборот: это парень должен был прилагать усилия! Вова в отчаянии развёл руками:
– Значит расскажу я! Вон смотри. – он указал на остановку общественного транспорта. – Вон троллейбус, на котором я каждый день езжу на работу. А вон там такси. На нём я езжу по праздникам или когда напьюсь.
Незнакомка поводила головой по сторонам, а затем оценивающе оглядела его и хмыкнула:
– Смешной ты, – прозвучало как “сьщмисщьной ты”.
Вова не унялся:
– Раз твоих рассказов о загранице не будет… Давай расскажу, как в трамвае…
И начал свою историю…
Блондинка неуверенно кивнула, склонив голову. С абсолютным равнодушием она выслушала одну его историю. Затем подперев подбородок, вторую. Потом Вова присел рядом и стал выдавать анекдоты один за другим. Она слушала с томными вздохами и между историями вставляла свои односложные – “Дя”, “Неть” и “Сьщмисщно”. Оказалось эти интонации вызваны не насмешкой. Лена, как она представилась, действительно так всегда выражалась из-за врожденного дефекта основания языка и впоследствии перенесенной операции.
Когда стало темнеть, язык у Вовы только развязался. Лена стала водить плечами. Её платье не защищало от вечерней прохлады; видимо она продрогла до такой степени, что могла бы стать живым термометром для метеорологов.
– У тебя дома есть коньяк?
Он уже рассказал ей о том, что живет неподалеку. Но пришлось констатировать: коньяка нет. Лена же водку не пила:
– Идём. Я куплю.
Он спросил:
– Куда?
– К тебе! – просто ответила Лена с таким видом, будто это было самым логичным решением за всю историю человечества. – Мне надоело тут…
Так она попала к нему домой и осталась на ночь. Вове пришлось пыхтеть изо всех сил, чтобы не ударить в грязь лицом. Но понравились Лене его старания или нет, осталось загадкой. В постели апатия Лены доходила до степени крестьянки, привезённой с выставки “Сон в летнюю ночь”. В конце действия гостья безмятежно развалилась и с полным равнодушием произнесла:
– Харашо…
И отодвинулась, затем уснула.
Утром Вова принялся делать завтрак, а пока яичница жарилась, решил впечатлить гостью своими работами. Он открыл стеклянную полку с клееными модельками самолётов, которую возглавлял легендарный ТУ-144. Затем пришла очередь самого сокровенного: Вова достал со шкафа знаменитую диораму. Каждая деталька на искусственной поляне была изготовлена вручную. Маленькие домики на пашне выполнены с такой тщательностью, что даже муравьи могли бы позавидовать. И поначалу гостья проявила интерес: Лена склонилась, поправляя волосы. Но через секунду она резко выпрямилась и с уверенностью доктора наук заявила:
– Возле домиков должны быть гномики!
Почему в её голову забрели именно гномики, возможно даже искушённый психолог не ответил бы. Но в своём мнении Лена была твёрдо уверена! Вова оказался в затруднении: гномиков у него не было и в общем-то на диораме они не предвиделись. Пришлось включать фантазию. После замешательства Вова признался, что гномики, разумеется, есть! Но живут они в земле – под домиками.
И это сработало! Лена тут же успокоилась, согласившись, что диорама выглядит гораздо лучше – с гномиками, скрытно живущими под домиками. Радость Лены напоминала открытие архитектора волшебного мира, который гордился созданной экосистемой подземных гномиков!
После всего что случилось, Вова осознавал – Лена явно не блистала интеллектом! И всё же пытался развлечь. Он подсовывал ей детальки собственного крафтинга, любимые брошюры Блока и Есенина. За его передвижениями Лена следила взглядом ленивца, провожавшего гоночные болиды. Покажи ей Вова полное собрание томиков Ленина или тайный знак Тамплиеров; Лена скорее всего посчитала бы их артефактами древней цивилизации. Она постоянно кивала и произносила привычное “сьщмисщно”, а когда удивлялась говорила – “дя ты сщьто?!”
Но несмотря на недалёкость (или именно благодаря ей), Лена всё же очень нравилась. Вова нутром чувствовал, как она была полна наивной доброты, нетипичной для красоток, чем-то напоминая Русалку, которая из любви попала в мир жестоких людей. Лена не чванилась своим богатством и не лицемерила как Галя.
Правда о личной жизни скрытничала. При каждом намёке она уводила взгляд. А когда вопрос прозвучал прямо, Лена снова забавно прошепелявила, напоминая, что рассказывать ей нельзя. Отчего к достоинствам девушки можно было отнести ещё и преданность слову. Вова даже подумал: “Если бы у меня был рейтинг достоинств по шкале от 1 до 10, то Лена заняла бы уверенное место где-то между “наивной откровенностью” и… “гномиками”.
После завтрака Лена заметно заскучала. Разглядывая обои, она вытащила трубку и вызвала такси.
– Пока! – бросила через плечо.
Вова же был очарован загадочной блондинкой; как бы Лена ни относилась к его увлечениям, которые возможно ей напоминали коллекцию марок у пенсионера, он хотел встречаться с ней как можно чаще. И хотя Лена свой номер не оставила, но всё же согласилась повторно зайти, уточнив: – “я посьщтарающь”.
Глава 2. Тамара
В понедельник мужская компания у столовки с энтузиазмом разбирала пятничные подвиги. Кто-то хвастал, что “провёл незнакомку и стрельнул телефончик” – хотя все знали, что на самом деле он просто шёл в том же направлении, а номер выпросил после пятого отказа. Костя, приятель Вовы, как всегда, свалился в клубе, зацепив чью-то юбку и очнулся только дома в холодной постели – что-то вроде “похмельного квеста”, где главный приз – возможность вспомнить, как ты вообще оказался в своей квартире. Двое других просто уснули в тарелках, что было их стандартным финалом любой вечеринки. И лишь один похвастался “романтичной ночью” – правда, с бывшей, что автоматически переводило историю из разряда успехов в раздел грустных попыток.
Вова слушал, смеялся, но молчал. Когда прицепились к нему, он потупил взгляд. Опытные кутёжники сразу поняли – тут есть о чём рассказать! Начали выспрашивать. Вова отнекивался, но в конце концов сдался и показал фотку полуобнажённой Лены, сделанную украдкой, когда она одевалась. Коллеги вытаращили глаза, а Костя одобрительно хлопнул по плечу. И хоть показывать фото Лены было некрасиво без её ведома, но в итоге Вова почувствовал уважение коллег, чем утешил своё самолюбие.
В тот же день в отделе появилась новенькая. Начальник представил её как Тамару и определил на стажировку в Вовин отдел “перебирания документов”. Между собой отдел называли “перевиранием документов”, с чем Вова был полностью согласен. Но похоже новенькую “перевирание” совсем не смущало – она была готова к любым испытаниям!
Тамара выглядела немного старше Вовы и казалась очень толковой девушкой. С отчаянной энергией она взялась за папки и распихала их с такой скоростью, что у сонных сотрудниц поотлетали челюсти. Казалось, у новенькой стоило поучиться всему отделу, а не наоборот. Поэтому, Вова даже обрадовался при новости, что её приняли.
***
На следующий день столовая пустовала – Вова пришёл позже всех. Он только присел с подносом, когда вошла новенькая. Тамара подмигнула, хотя до этого они не общались, взяла поднос и подсела. Разговорились. Девушка оказалась из тех людей, которых невозможно перебить – она обожала рассказывать о себе. Так Вова узнал, что она воспитывает сына и как одинокая мать находит отдушину в “перевирании документов”. Ей казалось, что только упорядоченные папки могут спасти её неупорядоченный мир.
В конце Тамара пожаловалась на сломанный выключатель в ванной и перегоревшую лампочку. И будто, к слову, упомянула: “Сын уехал к бабушке и сегодня ночью я совершенно одна”. Это прозвучало так заманчиво, что Вова охотно вызвался помочь; ему как раз очень захотелось побыть электриком.
Тамара обрадовалась:
– А ещё я люблю вечером налить вина и в тишине почитать Блока. Вова, ты читал Блока?
Вова с радостью отозвался:
– Обожаю Блока!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
Всего 10 форматов