Бронза и Подсолнух

скачать книгу бесплатно

Вскоре на берегу собралось много людей. Это было как раз обеденное время. Многие из зевак принесли с собой свой обед и держали его в руках.

Вода в реке колебалась. Цинтун отбрасывал тень на водную гладь. Эта тень была словно видение: то становилась большой, то уменьшалась.

Отец разгневался, поднял шест и пригрозил сыну:

– Если ты не спустишься, получишь хорошую трепку!

Цинтун не обращал внимания на отца. Мать кричала сыну с берега:

– Цинтун, спускайся!

Отец снова и снова кричал мальчику и просил его спуститься, но Цинтун продолжал сидеть на свае. Тогда отец рассердился и толкнул его зад шестом, чтобы столкнуть мальчика в реку.

Цинтун заранее к этому приготовился. Он крепко держался обеими руками и ногами за бетонную сваю. Он будто врос в нее.

Кто-то с берега кричал:

– Да уж! Это еще уметь надо, чтобы так сидеть на свае. Если он может сидеть наверху так долго, это уже хорошо.

– Пусть и помирает там! – в сердцах сказал отец.

Отцу ничего не оставалось, как причалить лодку к берегу, с трудом переводя дыхание, выбраться на сушу и отвести буйвола на пахотные работы в поле.

Люди стали расходиться и покидать берег реки.

– Ну и сиди там наверху! Вот и не спускайся оттуда всю жизнь! – сказала мать.

После этого она перестала обращать на него внимание и вернулась домой.

Цинтун подумал, что вокруг стало очень тихо. Он сидел на свае, свесив обе ноги и уперевшись подбородком на руки. Дул ветер. Он непрерывно трепал его волосы и одежду.

Вернувшись домой, мать думала о сыне, который сидел на бетонной свае, и убиралась в комнате. Потом она остановилась. Она внезапно поняла, что ее действия были немного странными. Зачем нужно убираться на маленькой кровати? Зачем снимать москитную сетку над кроватью Цинтуна и складывать ее в таз? Зачем доставать чистое одеяло из шкафа? Зачем доставать подушку?… Она сидела на краю кровати, которую только что прибрала. Ее сердце было наполнено сомнением.

В это время в поле отец Цинтуна ругал буйвола, который обычно был послушным. Но сегодня он упрямился. Отец разрешал буйволу двигаться, но животное очень медленно шло и тайком поедало чужие посевы. Дойдя до ряда, буйвол сбрасывал хомут, который отец только что надел на него. Отец несколько раз замахивался плеткой, чтобы побить животное. Буйвол высоко поднимал голову и мычал. После этого животное фыркало, выпуская воздух через ноздри.

Наконец-то хомут был надет на буйвола. Отец как раз собирался последовать за плугом, но буйвол внезапно побежал вперед. Плуг волочился следом. Отцу с трудом удалось догнать буйвола. Он действительно сильно рассердился, замахнулся плетью и отстегал животное по голове. Отец очень редко бил буйвола плетью. Животное не сопротивлялось и не издавало звуков, а просто опустило голову. Мужчина тут же раскаялся в содеянном. Он встал впереди буйвола, чтобы посмотреть на него. Казалось, что глаза животного были наполнены слезами. Отцу стало тяжело на сердце. Он сказал буйволу:

– Не надо винить меня. Ведь это ты был непослушным.

Он больше не заставлял животное работать, а снял с него хомут и обмотал поводья вокруг его рогов. Отец будто сказал этим животному: «Иди куда хочешь».

Но буйвол стоял на месте. Отец сел на обочину рисового поля и закурил.

После собрания у старой софоры бабушка, оперевшись на палочку, стояла у ограды перед входом и смотрела на дерево.

Когда мать Цинтуна вернулась к реке просить сына спуститься с бетонной сваи, бабушка тоже пришла вместе с ней. Посмотрев на внука, она не сразу стала просить его спуститься. В этой семье бабушка больше всех беспокоилась о внуке. Она же и больше всех понимала Цинтуна.

Отец и мать каждый день должны были работать в поле, поэтому в основном он воспитывался бабушкой. До пяти лет мальчик спал вместе с бабушкой – у нее в ногах. Когда бабушка наталкивалась ногами на теплое и мягкое тело своего маленького внука, ее сердце наполнялось неописуемым чувством счастья. Когда зимними вечерами на улице свирепствовал холодный ветер, для бабушки ее спящий в ногах внук был словно тазик с горячим углем. Жители Дамайди видели, что куда бы ни пошла бабушка, она всегда брала с собой внука. Они также замечали, что они постоянно ведут нескончаемые беседы. Цинтун использовал взгляд и жесты, а бабушка всегда принимала их сердцем и понимала их смысл. Между ними никогда не возникало преград. Даже когда они говорили на сложные темы, бабушка без малейших усилий понимала своего внука. Во внутренний мир Цинтуна доступ был только у одного человека. И это была его бабушка. К тому же ей очень нравилось находиться в его удивительном мире.

Бабушка, глядя на внука, который высоко сидел на бетонной свае, сказала ему:

– Ну что ты там все сидишь? Если тебе хочется поговорить, то разговаривай с отцом. Он – глава семьи. Если ты не говоришь, а сидишь там наверху, то так и просидишь зря всю жизнь… Тебе хорошо все нужно обдумать. После того, как девочка придет в нашу семью, тебе уже нельзя будет веселиться и играть, тебе нужно будет зарабатывать деньги… Ты все еще не спускаешься? Если не спустишься, то ее другая семья заберет к себе… К ней нужно будет хорошо относится и не обижать ее… Если ты ее обидишь, то тебе пощады не будет. Я вижу, что твоему отцу нравится эта девочка. Он только беспокоится, что наша семья слишком бедная… Спускайся, спускайся.

Бабушка шаткой походкой подошла к воде и подтолкнула шестом лодку к бетонной свае.

Когда Цинтун услышал слова бабушки и увидел приближавшуюся лодку, то мальчик, обхватив сваю, соскользнул в лодку.

По неизвестной причине отец привел буйвола обратно. Отец хотел, чтобы буйвол вспахал поле. Он пахал в течение некоторого времени, но потом остановился, снял с животного хомут и привел буйвола обратно домой.

– Почему ты так быстро вернулся? – спросила мать.

Отец не проронил ни слова.

Цинтун встал перед отцом и с помощью взгляда и жестов, которые были понятны только его близким людям, поспешно сказал отцу:

«Куйхуа – хорошая девочка, очень хорошая девочка. Давай ее возьмем в нашу семью. Я буду хорошо работать, обязательно буду хорошо работать! На новый год мне не нужна новая одежда. Я больше не буду просить мяса. Мне нравится, что она станет моей младшей сестрой».

Глаза мальчика наполнились слезами.

Глаза матери и бабушки тоже наполнились слезами.

Отец, схватившись за голову, сел на корточки.

– Наша семья бедная, но я не верю, что мы не сможем воспитать эту девочку. Каждый из нас будет в чем-то себе отказывать. Так мы сможем ее вырастить. У меня как раз нет внучки! – сказала бабушка.

Цинтун, потянув бабушку за руку, направился к старой софоре.

Отцу следовало остановить их, но он только вздохнул им вслед.

Мать пошла за ними, и вскоре отец тоже последовал за семьей.

Буйвол побежал вперед и возглавил шествие.

Когда они шли по улицам деревни, то люди спрашивали, куда направляется вся их семья. Они не отвечали, а шли к старой софоре.

* * *

Солнце уже садилось на западе.

Толпа возле старой софоры поредела, но женщины из школы кадровых работников так и сидели вместе с девочкой на каменной мельнице. Семья Гаюя была уже довольно близка с девочкой. Мать Гаюя даже сидела на каменной мельнице, ее рука лежала на плече Куйхуа, а лицо было повернуто так, словно она разговаривает с девочкой.

Сложившаяся ситуация должна была скоро проясниться.

Лицо главы деревни выражало одновременно беспокойство и радость.

Отец Гаюя сел на корточки и начал рисовать на земле тонкой веткой дерева, словно планируя что-то. В это время он думал: «Сколько должны нести утки в год яиц, если в моей семье появится Куйхуа?» Он уже долго проводил расчеты, но так и не смог определить точную цифру.

Гаюю, его матери, главе деревни и всем остальным присутствующим уже давно надоело считать яйца, а отец Гаюя все продолжал это делать. Он иногда останавливался, поднимал голову и смотрел на Куйхуа. Ему действительно нравилась эта девочка. Когда он снова начинал считать, то прищуривал глаза.

В этот момент подошла семья Цинтуна.

– Почему вы опять пришли? – спросил глава деревни.

– Кто-то уже забрал на воспитание этого ребенка? – спросил отец Цинтуна.

– Еще не вынесено окончательное решение, – сказали женщина и глава деревни, сидящие рядом с Куйхуа.

– Хорошо, – вздохнул отец Цинтуна.

Отец Гаюя, сидевший на корточках, все это слышал, но оставался равнодушным. Он не мог даже и подумать о том, что семья Цинтуна возьмет на воспитание эту девочку. Как они обеспечат ей достойное существование? Ни у кого из жителей деревни Дамайди не было сил и финансовых возможностей, чтобы соревноваться с отцом Гаюя. Он даже не смотрел на семью Цинтуна.

Гаюй бросил косой взгляд на Цинтуна, думая о том, что ситуация принимает плохой оборот. Мальчик тут же передней частью стопы ударил отца по ягодицам.

Мать Гаюя почувствовала, что наступил критический момент, и, повернувшись лицом к мужу, сказала:

– Быстрее говори свое решение.

– Мы берем эту девочку! – опередил отец Цинтуна.

– Ваша семья берет ее на воспитание? – спросил отец Гаюя, поднимая голову и глядя на отца Цинтуна.

– Наша семья берет ее! – подтвердил отец.

– Наша семья берет ее! – повторила мать.

– Наша семья берет ее! – стукнув тростью, подытожила бабушка.

Буйвол поднял голову к небу и промычал, произведя сильное впечатление на всех присутствующих. От громкого звука на землю посыпались листья.

– Ваша семья берет ее на воспитание? – вставая, переспросил отец Гаюя. Он презрительно фыркнул и продолжил:

– Извините, вы уже опоздали. Мы берем девочку на воспитание в свою семью.

– Глава деревни только что сказал, что еще до конца не определено, какая семья будет ее воспитывать. Наша семья не опоздала. Мы первые решили взять ее на воспитание, – сказал отец Цинтуна.

– Никто не может забрать эту девочку! – возразил отец Гаюя. – Вы будете ее воспитывать? Вы сможете обеспечить ей достойное существование?

– Да, наша семья бедная. Но даже если нам придется продать дом, то все равно мы хотим ее воспитывать! В любом случае мы заберем ее! – сказала бабушка и вышла вперед.

Бабушка Цинтуна была самым уважаемым пожилым человеком в деревне Дамайди. Как только глава деревни увидел, что она сердится, то поспешил подойти к ней и взять ее под руку.

– Не нужно сердиться. Обо всем можно договориться, – заверил бабушку глава деревни. Затем, указывая на отца Гаюя, сказал: – А ты еще считаешь? Считай! Сколько должны утки снести яиц?

Каждая семья настаивала на своем. Отец Гаюя сначала сомневался в своем решении, но теперь он хотел стать победителем в споре. Через некоторое время обе семьи начали громко ругаться. Многие люди, услышав их спор, поспешили к ним и окружили их со всех сторон.

Глава деревни сам не знал, как поступить в этой ситуации.

В этот момент у одного из присутствующих появилась идея.

– Раз уж все так, то пусть решает сам ребенок, – сказал этот человек.

Все решили, что это хорошая идея.

– Ты согласен с этим? – спросил глава деревни у отца Гаюя.

– Согласен, – ответил он.

Отец Гаюя считал, что в таком случае преимущество остается на его стороне. Он, указывая рукой на западный конец деревни, где располагался единственный дом с черепичной крышей, сказал девочке: