скачать книгу бесплатно
Алису удивило такое положение вещей: «Почему мы не едим все вместе? Мне было бы любопытно узнать, как продвигается конкурс».
Герсен величественно покачал головой: «Это невозможно. Мое начальство настаивает на максимальной конфиденциальности, особенно в связи с распространением слухов».
«Слухов? Каких слухов?»
«Нашим конкурсом заинтересовался известный преступник – так говорят. Лично я в этом сомневаюсь. И все же, кто знает? Мы даже приготовили спальные места для служащих в помещениях редакции. Они не смогут выходить до тех пор, пока не объявят победителя».
«По-моему, вы перегибаете палку, – заметила Алиса. – А кто этот известный преступник?»
«Все это чепуха! – напыщенно заявил Герсен. – Не хочу пересказывать беспочвенные сплетни».
Алиса тоже прониклась высокомерием: «Меня они на самом деле не интересуют». С этой минуты она замкнулась в себе и обедала молча, лишь время от времени бросая на Герсена непроницаемые взгляды.
После обеда Герсен придумал для Алисы дополнительные поручения, а сам осторожно надел на голову шляпу с полями набекрень: «Мне нужно отлучиться примерно на час».
«Хорошо, господин Лукас».
Герсен направился в «Вертеп крючкотворов». Из своих номеров он позвонил в «Гостиный двор св. Диармида»: «Я хотел бы поговорить с мадемуазель Алисой Роук».
Через несколько секунд регистратор ответил: «К сожалению, в данный момент ее нет в нашей гостинице».
«Вы не ошиблись? Она все еще в номере 262?»
«Нет, сударь, она остановилась в номере 441».
«А кого-нибудь из ее друзей там нет?»
«Нет, сударь, ее никто не ожидает. Не желаете ли оставить ей сообщение?»
«Пожалуй, что нет. Все это не так уж важно».
«Благодарю вас».
Герсен сложил кое-какое оборудование в чемоданчик. Для того, чтобы к нему больше не приставали в приемной, он переоделся в вечерний костюм, и только после этого вышел.
Как раз наступил традиционный «перерыв на чай» – сырые старые улицы Понтефракта заполнились мужчинами в раздувающихся коричневых и черных сюртуках и полногрудыми розовощекими женщинами в широких узорчатых юбках и черных накидках. Герсен вскоре прибыл в гостиницу «Двор св. Диармида». В вестибюле он не заметил ничего, что заслуживало бы особого внимания.
Приблизившись к стойке регистратора, он притворился, что делает какие-то расчеты на листе бумаги. Служащий наблюдал за ним некоторое время, после чего спросил: «Чем я могу вам помочь, сударь?»
Герсен записал на бумаге еще несколько номеров – регистратор взирал на него в замешательстве.
«Я приехал на конгресс нумерологов. Мне нужно снять номер на несколько дней или на неделю, – сказал наконец Герсен. – Математический резонанс указывает на номер 441 – я хотел бы остановиться именно в нем». Герсен положил на стойку монету; регистратор сверился со списком постояльцев на экране.
«Сожалею, сударь! Этот номер уже занят».
«Тогда мне следует остановиться в соседнем номере, 440 или 442».
«Я могу предложить вам номер 442, он свободен».
«Меня это вполне устроит. Меня зовут Альдо Брайз».
Оказавшись в номере 442, Герсен приложил микрофон к обшивке стены и прислушался. Из номера 441 не доносилось ни звука. Герсен опустился на колени в углу, просверлил миниатюрное отверстие и спрятал в нем почти незаметный приемник-ретранслятор, после чего соединил записывающее устройство с телефонным аппаратом и положил устройство в ящик стола. Замкнув цепь, он убедился в том, что все работает, и покинул номер.
Вернувшись в редакцию «Актуала», он зашел к себе в кабинет, осторожно снял шляпу и положил ее на полку. Только после этого он уделил внимание Алисе величественным кивком; та ответила скромным бормотанием и украдкой покосилась на него из-под длинных темных ресниц. Герсен уселся за стол, крякнул и молча сидел не меньше пяти минут, нахмурившись и уставившись в пространство – так, словно он о чем-то глубоко задумался. После этого он поднялся на ноги и прошел по коридору в сортировочное помещение.
Служащие работали не покладая рук. Герсен включил экран компьютера и взглянул на сводку результатов. Теперь личности всех запечатленных на фотографии лиц можно было считать установленными – за исключением номера 6, пользовавшегося множеством различных имен и прозвищ. Никто, однако, еще не упомянул имя «Ховард Алан Трисонг».
Герсен вернулся в кабинет. Алиса, наклонившаяся над столом, подняла голову: «Как проходит конкурс?»
«Превосходно – в том, что касается рекламы журнала. Число ответов превосходит ожидаемое на семнадцать процентов».
«Но никто еще не выиграл главный приз?»
«Еще нет».
«Почему в журнале опубликовали именно эту фотографию?»
Герсен подошел к своему столу, уселся с весомостью судьи, начинающего арбитраж, и надменно произнес: «Мне никогда не приходило в голову задавать этот вопрос».
Уголки губ Алисы чуть опустились, но она ничего не сказала.
Спустя несколько секунд Герсен сложил домиком кончики пальцев: «Думаю, что не будет ничего страшного, если я вам сообщу – под строжайшим секретом, разумеется – что все изображенные на фотографии лица, за исключением одного, опознаны».
Алиса безразлично пожала плечами: «Меня это не слишком интересует, господин Лукас».
«Ну, зачем же так? – тяжеловесно-шутливым тоном отозвался Герсен. – Не сдавайтесь так легко! Насколько я помню, вы упомянули, что приехали с Цитереи Темпестре?»
«Да, я там прожила несколько лет».
«И, насколько мне известно, на Цитерее люди ведут себя самым непринужденным образом?»
Алиса задумалась: «Не уверена, что я вас понимаю. Что вы имеете в виду, когда говорите о „непринужденном“ поведении?»
«Разве там не наблюдаются… скажем так, некоторые излишества?»
«Наблюдаются, время от времени. Туристы нередко позволяют себе отвратительные выходки, особенно находясь далеко от дома. Причем наихудшая репутация – у приезжих из Понтефракта».
Герсен рассмеялся. Наблюдая за ним уголком глаза, Алиса явно подумала: «В конце концов, даже этому идиоту не чуждо нечто человеческое».
«Разве вам не приходилось посещать казино на Диком Острове? Говорят, посетители проигрывают там огромные деньги».
«Тот, кто надеется что-нибудь выиграть в казино, сам виноват».
Герсен произнес заунывно-суровым тоном: «Проигранные ими деньги в конечном счете обогащают заправил преступного мира».
«Я об этом слышала, – отозвалась Алиса. – Можно сказать, что мой отец тоже обогащается за счет казино, но его никак не назовешь заправилой преступного мира».
«Надеюсь, что нет. Он – азартный игрок?»
«Ни в коем случае. Он проектирует игровые автоматы и регулирует их таким образом, чтобы владельцы казино могли обчищать карманы игроков. Его развлекает такая работа. Он говорит, что не испытывает ни малейшей симпатии к игрокам. Он считает их потакающими своим прихотям ленивыми глупцами, если не психически больными людьми». Алиса смерила Герсена невинным взором: «Надеюсь, вы не испытываете пристрастия к азартным играм, господин Лукас? Я не хотела бы нечаянно вас оскорбить».
«Не беспокойтесь на этот счет, мисс Роук. Я не интересуюсь азартными играми, и меня не так-то легко оскорбить».
«По поводу конкурса – кого из сфотографированных лиц еще не опознали?»
Герсен спокойно ответил: «Номер шестой».
«И когда завершится этот конкурс?»
«Не знаю, – Герсен взглянул на часы. – Сегодня у меня для вас больше нет никаких поручений, мисс Роук. Вы можете идти в любое время, когда вам будет удобно».
«Благодарю вас, господин Лукас». Алиса накинула куртку и направилась к двери. Задержавшись, она обернулась с неуверенной улыбкой: «Не нужно ли будет еще что-нибудь сделать сегодня вечером, господин Лукас?»
«Нет, спасибо, мисс Роук. До завтрашнего утра!»
Алиса ушла. Герсен зашел в сортировочное помещение и некоторое время наблюдал за служащими. Затем он вернулся в кабинет, снял ненавистный сюртук и подверг стены, окна, пол, потолок и все содержимое кабинета тщательной методичной проверке. Если бы это потребовалось, он мог бы применить детекторы, улавливающие малейшие изменения энергетических полей, но процесс измерения таких полей как таковой мог привести к возбуждению искомых датчиков и разоблачить его бдительность. Высоко под потолком, в углу, Герсен заметил несколько нитей паутины, легко ускользавших от внимания, если к ним не приглядывались нарочно; возможно, это действительно была паутина.
Изучив подозрительные нити, через несколько минут Герсен решил, что виновником их появления был паук, и смел их на пол.
Усевшись в кресло, расстегнув воротник и развязав шейный платок, Герсен размышлял. За окном темнело. Выйдя в приемную, Герсен обнаружил, что уже началась вечерняя смена. Понаблюдав за работой служащих, Герсен придал своему костюму первоначальный вид, вышел на улицу и прошелся, вдыхая прохладный вечерний туман, к отелю «Вертеп крючкотворов».
Швейцар приветствовал его суровым поклоном; лакей поспешил взять у него из рук шляпу и помог ему подняться по лестнице – так, словно Герсен был дряхлым стариком.
Герсен поднялся к себе в номера. Избавившись от сюртука, он присел у телефона и уже поднес руку к аппарату, но задержал ее в воздухе. Поколебавшись, он мрачновато усмехнулся: подслушивающие устройства в «Вертепе крючкотворов»? Немыслимо!
Для того, чтобы полностью убедиться в отсутствии таковых устройств – в конце концов, входная дверь апартаментов не запиралась на замок – Герсен проверил помещения с помощью детектора энергетических полей, параметры которого он тщательно запрограммировал сам.
В номерах не было ни подслушивающих устройств, ни скрытых видеокамер.
Герсен снова подсел к телефону и позвонил в номер 422 гостиницы «Двор святого Диармида».
«Господина Брайза нет, – прозвучал голос автоответчика. – Пожалуйста, оставьте сообщение».
Герсен произнес пароль, включавший записывающее устройство. Тональный сигнал оповестил его о том, что устройство зарегистрировало какой-то разговор, и на экране аппарата Герсена появилось время начала записи – разговор состоялся полтора часа тому назад.
Сначала прозвучал голос Алисы: «Позовите, пожалуйста, господина Альберта Стрэнда».
«Одну минуту, мадам», – этот голос, по мнению Герсена, принадлежал какому-то чиновнику или служащему. Через несколько секунд прозвучал другой голос: «Привет, Алиса!»
«Добрый день, господин Искромолот. Я…»
«Шшш! Ай-ай-ай, как тебе не стыдно! Не забывай: здесь я – Альберт Стрэнд из семьи Стрэндов, владеющей поместьем в округе Вомбс».
«Прошу прощения! Разве это имеет какое-то значение?»
«Кто знает? – откликнулся беззаботный голос. – Мы имеем дело с ловкими людьми. Конечно, мы с ними справимся, но зачем напрасно жертвовать преимуществами? Отвага, энергия, хитрость, решительность! Таковы наши побуждения!»
«Не забывайте о страхе», – тихо, с горечью сказала Алиса.
«Само собой, о страхе никогда нельзя забывать! Итак, что тебе удалось узнать?» – у говорившего был выразительный голос, и он умел виртуозно им управлять. Герсен слушал, как завороженный.
Алиса, напротив, отвечала голосом, почти лишенным всякого выражения: «Сегодня утром, когда я пришла на работу, господин Лукас сказал, что я буду выполнять обязанности его личной секретарши».
«Надо же! Я на это не рассчитывал. И что из себя представляет этот господин Лукас?»
«Он очень беспокоится о секретности – чрезвычайно беспокоится. Мне не позволяют заходить в комнату, где просматривают ответы участников конкурса. Сегодня, пока его не было, я дважды пыталась туда пройти, но госпожа Энч приказала мне вернуться в кабинет Лукаса. Я спросила Лукаса о том, как проходит конкурс, и он весь надулся важностью. Сказал, что личности всех сфотографированных людей установлены, кроме одного – номера шестого. Никто еще не объявлен победителем, и в ближайшее время такое объявление не ожидается».
«И это все?»
«Боюсь, что это все. Господин Лукас рассказывает очень мало. Он одевается, как расфуфыренный болван, но при этом он очень осторожный и проницательный болван – если вы понимаете, что я имею в виду».
«Прекрасно понимаю. При всем при том, надо полагать, он не слепой и не может не поддаться твоему незаурядному очарованию».
«Как вам сказать… я в этом не уверена».
«В таком случае попробуй, узнай! У нас очень мало времени. В ближайшем будущем меня ждут важные дела».
«Сделаю все, что смогу, господин Стрэнд». Алиса поколебалась, после чего прибавила: «По сути дела, вы так и не объяснили мне, что в точности от меня ожидается».
«Даже так? Я недостаточно ясно выразился? – на мгновение голос Стрэнда стал язвительным, даже ядовитым. – Узнай, почему они используют именно эту фотографию! Каким образом, где и когда они ее получили? Что-то происходит, что-то скрывается за этим конкурсом – и я хочу знать, что».
Разговор закончился.
На следующий день Алиса представила второй отчет: «Господин Стрэнд?»
«Я здесь, Алиса».
«Мне практически нечего вам сказать. Сегодняшний день мало отличался от вчерашнего. Я попыталась обсуждать конкурс, но господин Лукас не отвечает на мои вопросы. Он только сидит, как вкопанный, и смотрит на меня свысока».
«Алиса, времени почти не осталось, – теперь Стрэнд говорил жестким, почти шипящим голосом, ничем не напоминавшим его вчерашний мелодично-приветливый тон. – Мне нужны результаты. Обстоятельства тебе известны».
«Завтра я снова попробую», – упавшим голосом сказала Алиса.
«Советую применять более эффективные средства».
«Но я не могу ничего придумать! Он все время держит язык за зубами!»
«Затащи его в постель. Трудно держать язык за зубами, лежа в постели с голой женщиной».
«Господин Искромолот… то есть, Стрэнд! Я не могу так себя вести! Я даже не знаю, как это делается!»
«Не притворяйся, Алиса! Все знают, как это делается! – Стрэнд усмехнулся; угрожающая хрипотца исчезла – теперь он говорил весело, живо, почти срывающимся от волнения голосом. – Если это необходимо, ты сможешь это сделать – а ты сама знаешь, что это необходимо!»
«Господин Стрэнд, в самом деле, я не…»
«Алиса, не делай из мухи слона! Все очень просто. Улыбнись ему – он пригласит тебя с ним поужинать. Одно за другим – и скоро ты уже будешь лежать с ним в постели, голая. Господин Лукас пыхтит и барахтается, как рыба, выброшенная на берег. Ты начинаешь хныкать. «Дражайшая Алиса! – восклицает господин Лукас. – Почему ты плачешь в этот миг радости и наслаждения?»
«Потому что, господин Лукас, мне стыдно, я боюсь! Вы просто развлекаетесь со мной, вы меня не любите!»
