скачать книгу бесплатно
Окуневая речка Уводь. Рассказы и стихи
Анатолий Венедиктов
Казалось бы, ничего особенного не происходит. Обычная жизнь: дом, семья, работа. Но если посмотреть на все это с другого ракурса, с другой стороны? То оказывается, даже самое маленькое событие делает большую жизнь, и героем рассказа может быть любой человек, каждый из нас. Разные характеры, разные судьбы, разные житейские истории объединились в этой книге, чтобы рассказать о себе читателю. Присмотритесь, жить – это интересно, жить – это здорово!
Окуневая речка Уводь
Рассказы и стихи
Анатолий Венедиктов
Фотограф Лидия Анатольевна Венедиктова
Фотограф Дарья Евгеньевна Венедиктова
© Анатолий Венедиктов, 2022
© Лидия Анатольевна Венедиктова, фотографии, 2022
© Дарья Евгеньевна Венедиктова, фотографии, 2022
ISBN 978-5-0059-1587-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
СОЛДАТСКИЙ АЛЬБОМ
Военная тайна
I
Сегодня мало кто помнит о том, что срочная служба в сухопутных войсках, когда то, продолжалась три года, а в мор. флоте – пять. Теперь даже представить это сложно – ушел в Армию мальчишка, а вернулся мужик. Мужик не по возрасту, мужик по сути. Совсем другие взгляды на жизнь, нежели до службы. Бывшие одноклассницы на танцах сторонятся, выпускницы и старшеклассницы стесняются. Ну, да ладно, разговор о другом. Попал Иван на службу в Германию. Год прослужил в комендантской роте. И все вроде бы складывалось нормально, прочувствовал все «заморочки» и профессиональные и бытовые, узнал и офицеров, и одногодков своих, и «стариков», что на год или на два старше. И с дисциплиной вроде бы все в порядке, и с физ. подготовкой отлично. Но к концу первого года службы вызван был Иван из караула в роту, и отправлен срочным порядком к новому месту службы. Пока с час качался он на жесткой лавке в кузове транспортного «газона», было о чем задуматься. Привезли в танковый полк. Документы – строевику, Ивана к нему же, пред ясные очи.
– И на кой хрен тебя прислали? – удивился командир. – В «учебку» поздно, «заряжающим» в танке для такова места маловато.
В итоге, определили на вакантную должность писаря штаба полка. Дня через два, командир полка обратил внимание на солдата в красных пагонах с пехотными эмблемами в петлицах. Остановил.
– Кто таков? Запомни, молодой человек, ты – танкист!
И пошла служба, вновь испеченного танкиста, совсем другая – незатейливая, но ответственная и уважаемая. Танковый полк – махина. Техника, тактика, стратегия, учеба день и ночь. Время серьезное – в Берлине между Европой и Россией стена, на Кубе заварушка, того и гляди война грянет. Офицеры от подъема до отбоя в полку. Про отпуска и не заикаются. Ни о какой дедовщине и речи не идет.
Командарм – боевой офицер, в подразделениях с инспекцией постоянно. Покоя не знает. На дивизионном плацу строевой смотр без всякого исключения. Комендантский взвод, в составе полка, по брусчатке строевым шагом «печатает».
– Запевай!
Ивана в бок: «Ванюша, давай!». И готовились вроде, и тренировались у себя дома в полку, по возможности, а тут Командарм – фронтовик, генерал, танкист! А куда деваться? Была не была! Не обделил Бог Ивана талантом и голосом. Грянул песню, что пронесли через всю войну танкисты – «Думал я, что любовь не достанет в танке сердце мое за броней…» Отзвенела песня на марше и затихла.
Запевалу к начальнику штаба «на ковер».
– Ну что певун, достукался!
У певуна сердце в пятки, глаза в пол.
– Я не виноват! Уж больно песня хорошая!
– Конечно, не виноват! Растрогал командарма, а нам расхлебывай! Собирайся в отпуск, «голова садовая».
Вот такая история. Не знаешь порой, где найдешь, а где потеряешь.
И сегодня не все в порядке на Земле. Нет покоя политикам. Нет покоя человеку труда и тем, кто призван оберегать покой Отчизны нашей – России. Видно так уж устроены мы люди.
Всего Вам доброго Россияне, покоя и счастья на долгие годы!
II
На гражданке есть ГАИ, а в армии ВАИ и почти ни какой разницы. Стоит человек в форме на перекрестке с жезлом, будь добр выполняй, что требуется. На серьезных армейских учениях «ВАИшниками» не ограничиваются, привлекают отдельный взвод из роты охраны. Солдаты обучены и дисциплинированы. По тревоге все необходимое с собой. Служба в ГСВГ (группе советских войск в Германии) и офицеру, и солдату требования предъявляет особые. И времена не простые. Немцы в Берлине стену строят, на Кубе наши Советские ракеты, солдаты в ГСВГ после отбоя с автоматами спать ложатся. Только не очень- то спится.
Регулировщики по тревоге на дороге первые. В транспортный ГАЗон, и по маршруту на перекрестки по одному, вперед «соколики». Направления для всех военных колонн определены. Не зевай, парень, и смены не жди.
У Ивана Кузовкова перекресток в поле, а неподалеку поселок немецкий (ГДРовский) живет своей гражданской жизнью. Как говорится, и работают, и песни поют, и хлеб жуют. Небольшой хлебный фургончик, как по расписанию, три раза в день туда – сюда шастает. Венных машин пока нет и проблем нет. Только одна проблема – есть охота. А взводный все не едет. Пожует Ванюша из рюкзака сухарик, запьет из фляжки сырой водичкой и все. Молодой организм и прохладная осень требует. Следующим утром «хлебняшка», как на грех, с одной стороны, а колонна военных грузовиков с другой к перекрестку движется. Иван «хлебняшку» тормозит, а военным, конечно, зеленый свет.
Ушла колонна своим путем. А фургончик перекресток проскочил и встал на обочине. Немец- водитель из машины вышел, достал из отсека батон с золотистой корочкой.
– Битте, Ванюша!
И уехал.
III
Перестройка.
На вокзальной площади встречаю жену, а моя племянница Леночка, военнослужащая, с офицером случайно проходят мимо.
– Дядя Ваня – привет!
– Привет, «товарищ прапорщик»!
Офицер – подполковник, танкист.
– Товарищ подполковник, извините, Вы в ГДР не служили?
– Служил.79 Гвардейский. Расформирован.
Обнялись.
– Извини, друг.
– И Вы, простите!
Горбачевская перестройка.
Зачет по плаванию
Желание заработать всегда сопровождает, начинающего осознавать себя, человека. Но это не главное.
Полковой художник-писарь Славка Полбут нашел свою нишу, позволившую ему зарабатывать, даже находясь на срочной службе. Серьезный народ евреи. И дел то всего ничего. Нарисовал с фотки портрет танкиста – отличника боевой и политической подготовки, несколько строчек стандартного текста написал, и отправил все в конверте с адресом газеты группы советских войск в Германии «Советский Воин».
Танкистов в ГСВГ обучали серьезно, и отличники были настоящие. Нельзя иначе: новая техника, новые задачи, новые технологии. Учатся постоянно и солдаты, и офицеры. Время строгое – начало шестидесятых. Все должен уметь воин-танкист и управлять, и стрелять, и под воду ходить. «Первый класс» раньше, чем на втором году службы не заработаешь. Было кого рисовать, а рисовать Славка умел. И все, а дальше жди публикации в очередном номере и денежки на счет. И танкисту приятно, и писарю гонорар.
Трудная задача для танковых войск научится форсировать речные преграды под водой. Не просто экипажу танка идти под воду, почти как в космос. Все на пределе и люди, и техника, по тому, что все впервые. То тут лишку, то там не хватает. Хватились – проблема, оказывается, не все солдаты плавать умеют. А без этого нельзя, мало ли что под водой может случиться. На всех уровнях задача очевидна. Нормативы по плаванию определили, до исполнителей довели и вперед. А как вперед то, когда ни базы, ни тренеров в войсках по данному виду подготовки нет? Вот такие дела. Но думать некогда, исполняй.
В план летних занятий вошла сдача зачета по плаванию. Пока тепло, солдат в машину и в пойму Эльбы на озера, где танкисту – заряжающему воды по пояс. Кольями и веревками дорожки разметили, старт и финиш обозначили, и поплыли по-экипажно. Вроде бы без проблем зачет сдали, бумаги оформили, веревки на склад, колья в костер. Но все так просто не закончилось.
Из войсковой газеты пришло письмо на имя командира полка «по поводу статьи писаря вашей части». То ли из-за денег написал писарь статью, то ли действительно возмущен был солдат «мелководным» зачетом.
Помнит командир и зачет, и озеро глубиной по колено, на котором, даже если плыть добросовестно, ноги за дно цепляются. Замполита позвал. Они ровесники, оба военного поколения спецы.
– Поговори, Иван, с солдатом. Парень он не глупый.
Замполит «писателя» вызвал, усадил, сам напротив лицо в лицо. Все расспросил: как дома, как родители, пишет ли девушка, занимался ли спортом на гражданке? Беспокоится солдат, не часто подполковники по душам говорят с рядовыми. На все вопросы ответил: и про дом, и про мать, и про девушку, и про имеющийся разряд по плаванию.
Не меньше часа продолжался разговор отца-командира, с начинающим взрослую жизнь, человеком. Вместе вышли из кабинета. Много дел у обоих – служба.
– Так мы договорились? Поможешь учить солдат плаванию?
– Конечно, товарищ подполковник!
– Ну и добро.
И хоть публикация статьи о сдаче танкистами зачетов по плаванию так и не состоялась, автор понял, что работа его не прошла даром.
А гонорар это же совсем не обязательно. Потому, что гораздо важнее то, что будет в итоге. А также человеческие отношения, отношения добра и справедливости, которые ни чем не заменишь.
Отпуск солдата
Повезло солдату-срочнику Ивану Буданову – приехал в отпуск из далекой Германии через два года после начала службы! В небольшой коммуналке на три семьи, где он жил с матушкой, и где она продолжала ждать его, ничего не изменилось. Соседка, тетя Шура, увидев Ивана в парадной форме, стоящего на пороге квартиры, расцвела в улыбке и произнесла, запинаясь.
– Ванюша! Да, как же так! Ни письма, ни весточки и вдруг?
– Тетя Шур, я в отпуск на десть дней. Боялся сообщать, вдруг сорвется.
Небольшая коммуналка – одна семья. Ключ от комнаты в темном углу на гвоздике. Форму долой. В одних трусах на любимый диван.
– Интересно, когда матушка придет с работы, что будет?
А что будет-то, и так понятно.
Мать от радости в слезы, потом в магазин за водкой, селедкой и хлебом. Стол раздвинули вдоль дивана и кровати, соседей позвали, выпили за приезд и песняка – «Хазбулат удалой…». Радость в доме.
Не пьющий Ванюшка вышел на кухню потихоньку, матушка за ним.
– Вань, а Вань! Может что не так …?
– Нет, Мам, все нормально. Я просто прогуляюсь немного и вернусь. Не беспокойся!
Июльское солнце клонилось к закату, продолжая питать улицы родного города живым теплом. И, хотя все в нем оставалось по-прежнему, и дома, и улицы, и люди, но что-то изменилось в его облике, что-то произошло с ним за время вынужденного отсутствия. Очевидно, это что-то беспокоило молодого человека, и само собой привело к дому, где жила девушка, с которой дружил до службы и регулярно переписывался. Ему казалось, что письма от нее были искренними, добрыми. Они и не могли быть другими, так как подружились ребята незадолго до призыва Ивана в Армию. В одной компании играли в волейбол, ходили купаться, просто гуляли и провожались. И, в общем-то, никаких обещаний и обязательств, друг перед другом, у них не было. Последнее время, если честно, письма из России приходили все реже, и это слегка напрягало солдата.
В приоткрытую калитку четырехквартирного дома, видна была часть небольшого двора с теннисным столом посредине, на котором девушка в купальнике читала (или делала вид, что читает) книгу. Надо же, Галка! Точно она. Повезло! Тихо подошел, взял за руку.
– Гала, Галчонок – это я!
– А, Ваня, ты приехал! Я рада, но мне некогда. У меня скоро экзамены в институте.
– Понятно, – невольно сделав паузу, ответил Иван. Потом повернулся, и не спеша пошел к выходу со двора, надеясь все-таки, что произойдет чудо. Но калитка щелкнула запором сухо и выразительно, как бы определяя все произошедшее, подводя итог и переписки, и дружбы.
До позднего вечера, сидя друг против друга, мать и сын рассказывали о том, что произошло в их жизни за время разлуки. Говорили о старшем брате, работающем по направлению в Минске, о соседях, о городе. Почти все Иван знал из писем. Но говорить и при этом смотреть в глаза друг другу, говорить, сочувствуя и сопереживая, это же так здорово и так важно для самых близких людей на свете, и людей вообще!
На другой день с утра прибежал Володька – друг детства.
– Иван, ты дома? Ну, молодец!
И все закрутилось, и пошло, и поехало: танцы, пляж, рыбалка, даже свадьба в молодежном городке. И все по-трезвому, и все с грустинкой.
– Да ладно тебе, Ванюша. Смотри сколько девчонок, и большинство свободные. Не переживай, прорвемся, – успокаивал Володька друга. – Через год вернешься- все будет в норме!
И он оказался прав, но только не через год, а значительно раньше.
На шестой или седьмой день отпуска в комнату, где на диване, после очередных похождений, отдыхал отпускник, постучали. Получив разрешение, на пороге появилась девушка лет шестнадцати, не больше.
– Здравствуйте! – сказала она.– А Зинаида Гавриловна здесь живет?
– Да, – ответил Иван. – Посидите. Она скоро вернется.
Девушка аккуратно присела на край дивана, не поднимая головы, посмотрела на молодого человека синими глазами.
– Я – Ира.
– А я – Иван. Мама скоро придет, не беспокойтесь, – заверил он девушку.
Матушка вернулась почти сразу же. Увидев Ирину на диване, запричитала.
– Жду, жду – тебя все нет. Пошла встречать, и разошлись. Ну, надо же! Ванюша, знакомься. Это Ира – сестра ваша с Юрием троюродная, из Иванова. У меня теперь два гостя долгожданные!
Выполняя поручения свих родителей, Ирина прожила рядом с отпускником из Германии целых три дня, а точнее до конца отпускных дней солдата. Он же, по праву старшего брата, сразу после завтрака, брал ее за руку и целыми днями водил по городу. Городу, который очень любил потому, что рос вместе с ним. Любил, даже когда он был серым от пыли, когда в нем почти не было дорог, а были только улицы засыпанные песком. Любил потому, что вместе со всеми сажал деревья и кусты, убирал во время субботников и бегал эстафеты сначала за школьную, а потом и за заводскую команду. Город оформился, стал необычно красивым. Поливальные машины целый день мыли, не успевший еще состариться, асфальт. Кустарники и деревья на газонах были в самой поре и после полива радужно светились. Девушка из Иванова, выросшая в большом, выстроенным на скорую руку, областном центре, не переставала удивляться тому, каким может быть город зеленым и уютным.
Они ходили в кино, в парк на аттракционы. Потом на футбол, смотреть который собиралось полгорода. Ходили на водную станцию, где он прыгал с десятиметровой вышки, изображая ласточку в полете, а у нее замирало сердце от страха, что он разобьется. После прыжков она сама брала его за руку и говорила: «Не прыгай больше, Ванюша, и не отпускай мою руку, а то я могу потеряться». А он и не отпускал, и даже наоборот.
Но отпуск кончился. Пришла пора возвращаться к своим армейским делам.
«Мама! – писал Иван, впоследствии с места службы. – Пришли, пожалуйста, адрес Иринки. Мне это очень, очень важно!» Но ответа с адресом не последовало. Мать боялась, что вдруг у них это серьезно, и не дай бог поженятся, чего делать не следует. Браки между родственниками не желательны.
