скачать книгу бесплатно
Цзэнь прикоснулся к ране в боку. Она все еще кровоточила, но он решил позаботиться об этом, когда они окажутся за городскими стенами. Он осознавал, каким поверхностным и затрудненным стало его дыхание и каким искаженным, расплывчатым стало зрение.
С огромным усилием он встал и вытянул руку.
– Тебе нужно будет крепко за меня держаться.
При мысли о прикосновении на ее лице снова промелькнула тень страха. Цзэнь понимал намного больше, чем она могла себе представить. Элантийцы оставили следы на них обоих, как видимые, так и скрытые.
Девушка приподняла бровь:
– Разве мы не должны сосредоточиться на побеге, вместо того чтобы обниматься?
Несмотря на растущую необходимость действовать быстро, его щеки все же обдало жаром.
– Этим мы и занимаемся, – ответил Цзэнь. Головокружение теперь вызывало тошноту. Скоро у него не останется сил, чтобы перенести их обоих. – Я перенесу нас через стену.
– Как?
Цзэнь стиснул зубы.
– Просто… смотри. То, что я собираюсь сделать, невозможно объяснить за несколько секунд.
Она скептически посмотрела на него, но, слегка пожав плечами, все же подошла ближе и аккуратно накрыла его ладонь своей. Поколебавшись долю секунды, она все же задала вопрос, который повис между ними.
– Почему ты помогаешь мне? – на этот раз в ее словах не было насмешки. – Твой связной мертв, а мне нечего тебе предложить.
Цзэнь уже приоткрыл рот, чтобы ответить, когда кое-что заметил. Бледный, похожий на полумесяц узор выглядывал из-под рукава на ее левом запястье. В этот момент подул ветер, еще больше приподняв ткань, и Цзэнь увидел это: сморщенный шрам на коже девушки, линии которого были расположены по подобию хинского иероглифа, окруженного плавной, непрерывной дугой.
Печать.
Которую он никогда раньше не видел.
Цзэнь приоткрыл рот, и когда он снова поднял глаза, возникло ощущение, будто дымовая завеса, через которую он смотрел на девушку из чайного домика, наконец рассеялась.
Энергии инь, которые он почувствовал в лавке старика Вэя.
То, как она убила элантийского солдата взрывом ци.
Причина, по которой королевские маги охотились за ней.
На личности этой девушки стояла печать, что могло означать только одно: практик, оставивший ее, запечатал внутри этой девушки все секреты, которыми владел. Возможно, в этой печати таилась тайна, объясняющая исходящую от певички энергию инь.
Понимала ли она, что происходит?
Девушка все еще ждала ответа.
Какой бы лживый ответ Цзэнь ни собирался дать, он так и остался невысказанным. Внутренний голос велел ему импровизировать. Он перевернул запястье девушки и большим пальцем другой руки осторожно, чтобы не коснуться кожи, оттянул рукав.
– Потому что у тебя есть это, – сказал он.
– Ты его видишь, – прошептала она, и страх на ее лице уступил место удивлению.
Когда девушка выдохнула, Цзэнь приготовился к новым вопросам. Внезапно она сократила расстояние между ними и обвила руками его талию. Голова девушки стукнулась о его плечо. В этом жесте не было ничего романтичного; это было движение, вызванное отчаянием, и оно отозвалось болью в груди Цзэня. Маленькая девочка, цепляющаяся за последнее прибежище в этом рушащемся мире.
Очень нежно Цзэнь позволил себе опустить руки на ее поясницу. Волосы девушки щекотали его подбородок, аромат лилий окутывал и успокаивал. Усталость навалилась на Цзэня, так что девушка тоже, в некотором смысле, поддерживала его. Ее присутствие оставалось твердым и незыблемым.
Однако худшее было еще впереди.
– Держись, – сказал он и позволил ци течь через его тело.
Искусство Света было разделом практики, который точным образом направлял ци через фокусные точки тела с целью совершать неординарные движения. В рассказах о практиках, что дошли до простых людей, подобное мастерство часто преувеличивали, приписывая героям способность летать или танцевать на воде. Чтобы преодолеть эти стены, требовались навыки чрезвычайно одаренного практика… и идеальный момент.
Цзэнь обуздал текущую вокруг ци, позволив ее потокам влиться в него, и запер все это внутри. Обычные люди тоже имели внутри себя ци – являясь основой этого мира, она текла повсюду, – и все же именно способность притягивать энергию и контролировать ее даровала практикам их силы. На протяжении нескольких циклов практики культивировали и расширяли количество ци, которое они могли удерживать в своих ядрах. Цзэнь знал, что в данный момент он светится как маяк, притягивая своей энергией находящихся поблизости элантийских магов. Оставалось всего несколько мгновений, прежде чем они настигнут его.
Девушка крепко обнимала его, как будто почувствовав движение ци вокруг них. Цзэнь услышал отдаленные крики, увидел вспышки металла, почувствовал едкий запах элантийской магии.
Еще немного…
Подошвы ног покалывало, бушевавший внутри поток ци наполнял его опьяняющим приливом жизненной силы. Цвета вокруг стали резче, звуки четче, как если бы мир рассыпался на осколки раскрашенных кристаллов, острых, как лезвие, и ярких, как алмазы. В то же время что-то зашевелилось внутри: огромный зверь вдохнул, с урчанием просыпаясь от притока энергии.
Цзэнь подавил это чувство.
Вспышки серебряных доспехов ритмично мерцали между зубьями городских стен, патрули все еще не знали о том, что происходило внизу. Цзэнь мысленно отсчитывал секунды, у его ног горела энергия.
И вот он побежал.
Мир открылся в волнующем потоке света и тьмы, инь и ян. Переулки, петляющие зигзагами между осыпающимися крышами полуразрушенных домов, вереницы белья, повешенного за окнами и развевающегося, словно бледные души, мерцающие свечи то тут, то там, отбрасывающие желтые тени сквозь бумажные окна. Цзэнь мог чувствовать все это, элементы мира, составляющие поток ци: размокшую землю, рыдающую под покрытыми отходами и копотью улицами, затхлый воздух, висящий над сгорбленными домами. Маленькие лужицы воды, забитые нечистотами, угольные топки, приносящие так мало тепла в эту осеннюю стужу.
«Ты мог бы что-нибудь сделать, – прошептал голос в глубине его сознания. – Мог бы положить конец страданиям своего народа. Вся эта сила в твоих руках. Если бы только ты освободил ее».
Девушка в его объятиях приглушенно пискнула. Цзэнь напрягся. Воздух внезапно стал удушливым, запах горелого металла сжал горло, давление в ушах усилилось…
Железный хлыст обрушился на них из ниоткуда.
Повинуясь инстинкту, Цзэнь изогнулся всем телом, прикрывая собой девушку.
Он почувствовал удар в тот момент, когда плеть хлестнула его по спине, достаточно сильно, чтобы перед глазами заплясали звезды. Боль, мучительная боль, распространилась по его венам, как лесной пожар. Он не мог дышать, двигаться или думать.
Цзэнь потерял концентрацию. Ци, которая подталкивала его вверх, рассеялась. Небо начало отдаляться, а земля стремительно приближалась.
Тьма сомкнулась вокруг практика.
7
Идущий по Пути участвует в равном обмене, ибо нельзя брать без того, чтобы отдавать.
Заимствованная сила должна быть возвращена хозяину, а сама власть требует оплаты.
Дао цзы, «Книга Пути»
Классика добродетелей, 1.4
Парень потерял сознание.
Что-то – металлический хлыст, которым скорее всего владел элантийский маг, – ударило его, отчего они сбились с нужного направления и начали крутиться по спирали.
Пока они падали, Лань кричала, прижимаясь к парню, в то время как лацканы его плаща хлопали перед ее лицом, как сломанные птичьи крылья. Ветер завывал у девушки в ушах, заглушая ее голос и теребя черные локоны парня.
Земля приближалась, непреклонно и быстро. Нет, не земля – зубья городской стены, что облизывал свет факелов, вместе напоминающие зубы и язык огромного зверя, открывающего свою пасть. Лань увидела блеск серебра и металла под ними – патрули, которые доберутся до них через несколько секунд.
Она снова закричала, с огромным трудом отдернула руку и ударила парня по щеке.
Тот резко открыл глаза.
У Лань кровь застыла в жилах.
Она будто бы видела нечеловеческое лицо; его выражение было настолько ледяным, что могло бы принадлежать одной из тех элантийских мраморных статуй, изображающих богов и ангелов. Осторожный, вежливый парень, с которым она разговаривала ранее, исчез.
И его глаза – они были полностью черными. Что-то кружилось в этой темноте: отблеск света, далекие звезды в чернильной ночи. Лань почувствовала, как он положил руки ей на спину, почувствовала прилив чего-то необъяснимого вокруг них – энергии ли, силы или ветра?
Воздух стал густым, как рисовый сироп. Что-то коснулось спины девушки. Словно убаюкиваемые гигантской рукой, Лань и хин замедлились, поплыли вниз и плавно приземлились на каменные валы.
Парень с поникшей головой растянулся на них. Его веки затрепетали, и с тихим выдохом он снова потерял сознание, придавив Лань своим весом.
Неподалеку загрохотали шаги. Кто-то потянул ее за руки. Мир принял нормальное положение, когда ее рывком поставили на колени. Чьи-то руки в перчатках схватили ее за подбородок так сильно, что на нем скорее всего останутся синяки, и заломили ей руки за спину. Лань подняла глаза и обнаружила, что ее удерживают несколько патрульных с городской стены.
– Что это такое, черт возьми? – Элантийский язык окатил ее, как ведро холодной воды. – Ты видел?
– Откуда, думаешь, они спрыгнули? Было слишком темно, чтобы разглядеть.
Не убедись Лань, что мужчина почти летел, прыгнув на стену с крыши домов, она бы тоже ни за что в это не поверила. Как? Она подумала о пламени, которое, казалось, вырывалось из его пальцев. О том, как он начертил странный символ в воздухе, и окно, находящееся в нескольких шагах от него, буквально разлетелось вдребезги.
Девушка вспомнила свой последний разговор со стариком Вэем.
В каких бы народных героев ты ни верил, они уже давно мертвы. В этом мире не осталось героев, старина Вэй.
Ты и правда так думаешь?
Грубый большой палец коснулся ее щеки. Мысли Лань рассеялись.
– Красивая штучка, – промурлыкал один из элантийских Ангелов. – Стыдно такой не воспользоваться.
Лань боролась, пытаясь проникнуть внутрь себя за частичкой той чудесной силы, которая спасла ее от Дон-нарона Дж. Тарли.
Но в этот раз ничего не произошло.
Девушка едва подавила крик, когда Ангелы прижали ее к грубо отесанному камню. Она почувствовала вкус крови, теплый и металлический, почувствовала, как ее спины коснулась твердая, холодная броня, когда швы ее легкого платья для выступлений разошлись так же легко, как рисовая бумага.
Неужели вот так все и закончится? Неужели она погибнет от рук нескольких Ангелов, когда свобода находится всего в нескольких шагах, по ту сторону стены?
– Оставьте ее в покое, – прорвался сквозь туман ее мыслей голос, подобный грому зимней бури. Давление на нее тут же ослабло, и Лань подняли на ноги.
Сморгнув слезы, она посмотрела в холодные голубые глаза новоприбывшего.
К ним направлялся Зимний маг. Свет факелов делал его серебристо-голубой ливрей багровым. Волосы элантийца представляли собой белую как лед копну. В воспоминаниях Лань они всегда были красными, красными, как кровь из сердца ее матери в тот день, когда она впервые встретила его.
Только на этот раз Зимний маг тоже видел ее. Прямо на ее глазах сверкающий хлыст, который до этого тянулся за магом, обвился вокруг его рук, растворившись в одном из металлических браслетов, что он носил.
– Ты, – тихо сказал элантиец. – Я думал, что узнал магию, которую в последний раз видел двенадцать лет назад. Ту самую, которую не мог забыть.
Зимний маг опустился на колени. Пальцами в синих перчатках он схватил Лань за подбородок так сильно, что, когда рывком повернул ее лицо к своему, девушка ахнула. Его глаза торжествующе сузились.
– Не убей ты генерала Тарли, так бы и продолжила танцевать у меня перед носом.
Он узнал ее. Даже хуже… он искал ее.
Из-за ее магии.
«Какой еще магии?» – в отчаянии подумала Лань, но понимание прожгло ее разум чередой образов: генерал Тарли, умерший от таинственной вспышки белого света; ее мать, чьи волосы и платье развевались, будто бы подхваченные невидимым ветром, танцующие на лютне пальцы, которые после сжали запястье Лань, оставив шрам, видимый только ей и написанный на языке, которого никто не понимал.
До сегодняшнего вечера.
Маг поднял руку и стянул с нее перчатку. Вид его пальцев – длинных, тонких и болезненно белых – вызвал у Лань волну отвращения.
– Пришло время закончить то, что я начал.
Лань поклялась себе, что в следующий раз, когда они встретятся, она не будет испуганным, дрожащим от страха ребенком, беспомощно прячущимся в укромном месте. Она поклялась, что станет сильной. И сможет дать отпор.
И все же, когда Лань встретилась с Зимним магом взглядом, она почувствовала, что у нее пересохло в горле. Ее охватил страх – такой сильный, что она содрогнулась в его объятиях.
– На этот раз, – прошептал королевский маг, – ты отдашь его мне.
Она не могла оторвать взгляда от его холодных глаз. Не могла заглушить слова, что преследовали ее целых двенадцать циклов.
«Отдай его мне», – сказал он маме.
«Никогда», – ответила она.
Время замедлилось, когда маг прижал свою обнаженную руку к левому запястью Лань. Металл на одном из его браслетов начал извиваться, пока не заострился, как кончик иглы, и не проколол кожу девушки.
Вспыхнувшая боль выстрелом пронеслась от ее руки до груди, в конце концов поглотив все тело. Зимний маг будто бы провел раскаленным добела ножом по ее костям, вырезая дыру в ее плоти. На этот раз, когда воспоминание о смерти матери снова вспыхнуло перед глазами Линь, в нем таилось что-то другое, что-то большее.
На этот раз, когда мама схватила ее за запястье, выжигая на коже невидимый шрам, напоминающая змею фигура, извиваясь, выползла из ее тени.
Лань закричала. Лицо Зимнего мага сияло в белом свете, похожем на морщинистые изломы на его щеках. В свете, который, как она поняла, исходил от ее собственного запястья.
Ее шрам пылал, заключенный в круг иероглиф сверкал, как белое золото. По венам Лань зигзагами пробежал огонь, на коже появились трещины, как если бы девушка раскалывалась изнутри. В ушах раздался пронзительный визг, когда мир вокруг покрылся рябью и изменился.
Зимний маг с криком отпустил ее запястье. Схватившись за левую руку, Лань упала на колени. Что-то, вырвавшееся на свободу внутри нее, сжимало виски и завывало прямо в уши.
Тень прорезала царивший вокруг хаос. Чьи-то прохладные руки обхватили Лань за плечи, отталкивая назад. Небо перевернулось, звезды, внезапно ставшие ярче кристаллов, закружились так близко, что она почти могла попробовать их на вкус.
