скачать книгу бесплатно
– У меня осталось три монетки. Хочешь, я верну их тебе?
На меднике отражались блики огня, а в центре был выгравирован маленький листик.
Ана помедлила. Она знала, что эта мелочь значила для Мэй. Она всю жизнь собирала деньги, чтобы выкупить себя из кабалы договора, который ее заставили подписать. В прошлом Ана тратила дюжину медников на кусочек торта «Птичье молоко». Деньги утекали сквозь пальцы как вода, и она не задумывалась об их ценности.
Встреча с Мэй изменила ее взляд на такие вещи.
Ана аккуратно закрыла ладошку Мэй, на которой лежала монетка.
– Мы вместе это заработали. Оставь у себя. А в следующем городе купим себе что-нибудь вкусненькое.
Мэй аккуратно опустила медник обратно в карман платья.
– Как думаешь, мы найдем ма-ма в следующем городе? – спросила она.
Ана молчала, внимательно изучая лицо Мэй. Но в полном надежды взгляде ребенка не проглядывало и тени сомнения. Ана никак не могла понять, как этой девочке удавалось так легко отдавать свою любовь после всего, что с ней было. Постепенно Ана собрала по крупицам историю Мэй: долгое путешествие из королевства Чигон – ее дома в Азеатском регионе – вместе с матерью в поисках светлого будущего. Но эти мечты разбились на осколки, а ее мать увезли, потому что так диктовали условия подписанного ею договора.
Мэй обладала силой родства с землей, из-за которой ее нещадно эксплуатировали, а тем временем ее долг рос.
И с каждым днем в голове Аны все чаще мелькала мысль: я могла бы быть на ее месте.
– Обязательно, – ответила Ана. – Мы найдем твою ма-ма, даже если мне придется постучать во все двери, что есть в этой империи.
Губы Мэй расплылись в улыбке, и она обняла Ану, пряча лицо в складках ее рубашки.
– Ты же больше не уйдешь, правда?
Ее голос звучал приглушенно, и когда Ана опустила взгляд, то увидела яркие глаза-океаны, робко взирающие на нее.
– Не ходи туда, куда я не могу пойти за тобой.
К горлу Аны подступил ком. Она знала, что такое потерять мать, когда ты еще совсем ребенок. Чувство, что ты сделал что-то не так, что тебя снова могут покинуть люди, которых ты любишь, никогда не оставляло ее.
Поэтому она сжала Мэй в объятьях и прошептала:
– Я всегда буду с тобой.
Плеск воды, доносящийся из банной, отвлек их внимание.
Глаза Мэй сузились.
– Этот странный человек принес тебя домой, и раз он вроде как спас тебе жизнь, я разрешила ему помыться в теплой воде, прежде чем он уйдет, – сказала она.
Ана почувствовала, что уголки ее губ невольно ползут вверх.
– Умница, – заговорщически подмигнула она.
– Он очень плохо пах. И был грязным.
– Я знаю, – ответила Ана. – Он отвратительный, и тупой, и страшный.
Это звучало по-детски, но Ане стало легче.
Затем дверь в банную распахнулась.
В ту же секунду Ана взметнулась с кровати и спрятала Мэй за спину. От резких движений рана на ее руке разболелась, но все внимание Аны было сосредоточено на Рамсоне Острослове.
Он побрился и смыл черноту с лица. Теперь Ана увидела, что он был намного моложе, чем она думала: возможно, на пару лет старше ее. Его взъерошенные песочные волосы спадали завитками на лоб, а по острым скулам стекали капельки воды. По сравнению с мерзким, неопрятным существом, которым он был ранее, сейчас Рамсон казался просто красавцем – его смазливое плутовское лицо было больше под стать брегонскому моряку или солдату из имперского патруля Кирилии. Но никак не таинственному подпольному преступнику.
Острослов улыбнулся Мэй. Ане показалось, что у него есть клыки.
– Привет, крошка.
– Не смей говорить с ней, – гаркнула Ана. Она повернулась и быстро проговорила: – Мэй, пожалуйста, сходи искупайся.
Девочка взяла бадью со снегом и проскользнула в банную. Прежде чем захлопнуть дверь, она развернулась, смерила Рамсона взглядом и провела указательным пальцем по шее. Дверь со щелчком закрылась, и сердце Аны успокоилось.
Ана сосредоточилась на Острослове.
У него появились синяки. На запястьях, где заканчивались рукава его рубахи, расползлись насыщенно-красные пятна – там лопнули кровеносные сосуды. От чувства вины у Аны засосало под ложечкой, но она не поддалась этому ощущению. Он не раздумывая использовал ее и предал. Такие люди не достойны сожалений.
Губы Острослова сложились в улыбку, хитрую, но очаровательную.
– Что ж, Ана, милая, – сказал он, и у нее внутри все похолодело. – Что мы имеем? Ты хотела моей помощи, а я просил тебя помочь мне выбраться из Гоуст Фолз. Наши желания исполнились. Вот бы каждый день так.
– Я выполнила свою часть сделки, – сказала она в ответ. – Теперь твоя очередь.
Она удержала порыв напомнить ему о своей силе родства и доказать, что она может заставить его страдать, если захочет. У нее до сих пор оставалась власть над ним. И ее план еще не… провалился.
– Мне все равно, знаешь ли ты, кто он или где он. Но ты поможешь мне найти алхимика и сделаешь это за две недели. Я достаточно наслышана о твоей репутации, и знаю, на что ты способен.
Ему придется оправдать свою репутацию. Все нанятые ею охотники за головами и ищейки не смогли напасть на нужный след. Рамсон Острослов был ее последним шансом.
Но этого Ана ему не сказала.
Острослов вскинул брови.
– Ты достаточно наслышана о моей репутации, – повторил он, наслаждаясь звучанием этих слов. Он выглядел довольным, но тут его глаза сузились. – И почему ты думаешь, что я буду тебе помогать? Теперь я свободен, как птица.
Коварный, подлый аферист. Что ж, если он хотел вести игру не по правилам, так тому и быть.
Ана могла бы ему угрожать. Эта мысль уже некоторое время не давала ей покоя: уродливая, извращенная идея, которую она не хотела бы воплотить.
Покажи ему, на что ты способна, мой маленький монстр.
– Помнишь, что я сделала в тюрьме?
Воспоминание о багровых лужах на белом мраморе промелькнуло в ее памяти. Ане было не по себе от этих образов, но она продолжила.
– То же самое я могу сделать и с тобой, – она подошла на шаг ближе. Ею двигало странное возбуждение, предвкушение опасности. – Можешь себе представить, каково это – умереть от потери крови, которая вытекает из твоего тела капля за каплей?
– Признаю, это, должно быть, больно, – он облизнул губы. – Но в жизни есть вещи и пострашнее. И какую бы ты пытку ни придумала, скорее всего, я уже проходил через нее раньше. Думаю, по этой причине меня сложно запугать.
Ана нервно вдохнула. Блеф – это не могло быть правдой. Он ждал, пока она догадается, что он лукавит. Он смотрел на нее с прищуром и ожидал реакции. Его глаза были хитрыми, живыми, в них читался ум… и это не были глаза труса. В них не было страха.
Но он еще научится ее бояться. Как и все научились.
Она продемонстрировала ему свою самую жестокую улыбку. Ее сила родства зашевелилась. Она все еще была слаба из-за божевосха, но уже восстанавливалась.
– Ох, сколько же людей пели эту же песню. А через минуту лежали, умоляя о пощаде, у моих ног.
– Кажется, у тебя есть некий опыт.
– Ты даже не знаешь, через что мне пришлось пройти. Спрашиваю в последний раз и надеюсь, что ради своего же блага ты дашь правильный ответ. Поможешь мне найти алхимика?
– Да.
Ана моргнула. Мрачные мысли, болезненные воспоминания и исходящее от силы родства напряжение – все вмиг рассеялось. Остался треск огня в очаге, плеск воды в банной и приглушенное пение ребенка.
– Ты удивлена, – Рамсон Острослов поднял брови.
Ана добилась, чего хотела, но почему же у нее было чувство, что он победил? Она скрестила руки на груди, а ее мозг бешено работал. Что она упустила?
– Я тебе не верю.
Чего ты добиваешься?
– Мудрое решение. В конце концов, я делец, – его взгляд стал жестче. – Я ничего не делаю просто так.
У Аны внутри закипала бурная белая злость.
– Просто так? Я помогла тебе бежать из тюрьмы. Я освободила тебя, а иначе ты бы сгнил в этой камере. За тобой долг.
– Я не просил тебя меня освобождать. Я предложил сделку, но мы ни о чем не договаривались.
Острослов так ненавязчиво об этом говорил, будто они торговались за свеклу на рынке.
А на кону стояла жизнь Аны.
– Итак, я тебе ничего не должен, ведьма, – продолжил он, выковыривая грязь из-под ногтя. – Но у меня есть к тебе деловое предложение.
Голос Аны напоминал рычание.
– Ты думаешь, ты в том положении, чтобы что-то предлагать?
– Ах да, последние несколько минут ты грозилась устроить мне пытки. Но если бы ты на самом деле намеревалась воплотить свои угрозы в реальность, ты бы уже это сделала. Очевидно, я тебе нужен. Так что давай перестанем ходить вокруг да около и поговорим о деле?
Он догадался, что она блефовала. Сердце Аны бешено колотилось, пока она смотрела в глаза аферисту, не намереваясь отводить взгляд. Папа всегда говорил ей, что прямой зрительный контакт доказывает уверенность в себе. Но пока Ана пыталась сформулировать ответ, ее уверенность ослабела.
Малая. В голове зазвучал голос брата. Ана вспомнила, как он наклонялся над шахматной доской, какой у него был умный взгляд. Подумай.
Лука учил ее, что переговоры подобны партии в шахматы. Чтобы победить, игрок прежде всего должен продумать эндшпиль. Тогда это казалось элементарным уроком, но сейчас он ей очень пригодился. Ее цель – ее эндшпиль – заставить Острослова найти алхимика, настоящего убийцу. И сейчас аферист хотел от нее чего-то большего в обмен.
Почему бы и нет? В конечном счете, что ей терять?
Быть может, нужно сделать и провальный ход, если в итоге он приведет ее к победе.
– Что ты хочешь? – спросила Ана, поднимая подбородок.
Так ей было легче представить, что она принцесса, которая проявляет милость, а не простолюдинка, молящая о помощи.
– Отомстить, – ответил аферист.
– И ты считаешь, я тебе могу помочь?
– Может быть. Ты же постоянно напоминаешь мне о своей власти над моим смертным телом.
Конечно же – кто бы сомневался – он хочет использовать ее силу родства.
Ана прищурилась. В голове звучал голос Луки, подсказывавший ей, что делать. Нужна конкретика. Выведай подробности.
– И каков же твой план мести? Будь конкретнее.
Улыбка Острослова стала шире, как будто она сказала что-то смешное.
– Хорошо. Я буду конкретнее. Я планирую уничтожить своих врагов, одного за другим, вернуть свое положение и то, что принадлежит мне по праву. Для этого мне нужен союзник. Кто-то сильный. И, боги мне свидетели, – он обвел ее взглядом, одновременно одобрительным и оценивающим, – ты самый сильный аффинит плоти, которого я когда-либо видел.
Аффинит плоти. Ана чуть не выдохнула от облегчения. Плоти, не крови. Она хорошо замаскировала свою тайну, и нужно было, чтобы Рамсон Острослов продолжал думать, что она управляла плотью. Аффинитов плоти были сотни: они работали мясниками, солдатами, охранниками. Но существовала лишь одна кровавая ведьма Сальскова.
Рамсон Острослов переоценивал свои интеллектуальные способности.
– Ради тебя я никого убивать не стану, если ты этого хочешь.
– Убивать? Я не сказал «убивать». Я сказал «уничтожить». Уничтожить человека можно разными способами, при этом сохранив ему жизнь.
Бармены и охотники за головами описывали Острослова как хитрого и безжалостного. Только сейчас она поняла почему.
Ана приказала себе успокоиться. Она диктовала условия, а не он. А она никогда не будет причинять вред невинным людям.
«Правда ли это?» – прошептал в ее голове голос Садова. Ты считаешь себя порядочным человеком, маленький монстр? Ты думаешь, ты лучше этого афериста? После всей той крови, что ты пролила…
– Никаких пыток, – сказала Ана вслух. – Никаких убийств. В нашем соглашении я сама решаю, как распоряжаться своей силой родства. Я отвечаю только за сохранность твоего здоровья, а ты можешь расправляться со своими врагами, как хочешь. Если ты согласен на эти условия, я стану твоим партнером на две недели. Но после того, как ты найдешь моего алхимика.
Он сузил глаза, задумчиво постукивая указательным пальцем по подбородку.
– Три недели, – сказал он. – И, в свою очередь, мне тоже понадобится три недели, чтобы отыскать твоего алхимика.
– Мы сошлись на двух неделях.
