скачать книгу бесплатно
перестань своей тайной манить,
что и шумным днём, и в глухой ночи
между нами – как тонкая нить.
Эта нить длинна, эта нить крепка,
словно нервы бывалых вояк.
Не порвёт её ни моя рука,
ни твоя.
«Выпить чай, послушать дождь…»
Выпить чай, послушать дождь,
ничего не ждать,
потому что, если ждёшь,
всё всегда некстати:
метры кажутся длинней,
время – как наждак,
в серой веренице дней
всё всегда не так.
А вот если ты хранишь
позитив в кармане,
то (как под надёжной крышей)
всё всегда нормально.
«На земле – красно-жёлтый ковёр…»
На земле – красно-жёлтый ковёр,
но и зелени тоже хватает.
Человек временами упёрт,
ко всему безразличен местами.
Израсходовав силы, листва
обрела ежегодное ложе.
Мир давно от чего-то устал,
но никак не поймёт – от чего же.
Если веру с надеждой зажечь,
подключив к ним любовь постепенно,
тут же нейтрализуется желчь
и случатся в душе перемены.
Скоро сдавят мороза тиски
непростую земную дорогу.
Нет печали, обиды, тоски.
Пустота – заполняется. Богом.
«Поймала кошка саранчу…»
Поймала кошка саранчу,
и говорит ей та:
«Пойми, я жить ещё хочу!» —
и слышит: «Не беда, —
в ответ, – устроена я так,
во мне охоты дух».
Что делать? Оба существа
правы? из этих двух.
«Покуда страстью человек терзаем…»
Покуда страстью человек терзаем
и бой ведёт неравный с нею он,
на волю и выносливость экзамен
причин не сдать найдётся миллион.
Как зритель искушённый в кинозале,
наш человек и в критике силён.
Наполнит речь и смехом, и слезами
он, словно топку кочегар – углём.
Но для эмоций силы истощимы:
увы, слабеют с возрастом мужчины,
а женщины – теряют красоту.
У нас снаружи и внутри границы,
однако же не сто?ит торопиться,
чтоб выйти и за эту, и за ту.
«Я устал от себя самого…»
Я устал от себя самого,
мне б оставить сей суетный век,
но садятся со мною в вагон
тараканы в моей голове.
Машинисту послушен состав,
а кондуктору – каждый билет.
У движения схема проста.
Всё иначе – в моей голове.
Всё запутано донельзя там.
А успех – на большой высоте.
Высота эта будет взята.
Я же этого очень хотел.
Пусть теперь абсолютно не те —
я и тысяча тысяч других:
мы рабы социальный сетей,
но Создатель нас кормит с руки.
Он взирает на нас, своих чад,
и дарует нам вечный покой,
и сердца наши тихо стучат,
и усталости нет никакой.
«Меня окружают ангелы…»
Меня окружают ангелы…
Эх, терпят меня они
зачем – эгоиста наглого
и плоского, как винил?
Беспечно летят мгновения,
мелькает за часом час.
И светлая грусть осенняя
на солнце горит, лучась.
Готовятся люди к холоду.
Я, кажется, не готов.
Планета моя расколота.
Корабль мой без бортов.
Ни компаса нет, ни таймера.
Я этого сам хотел.
Я знаю, что скрыта камера,
но будто не помню, где.
Лучи светят инфракрасные,
и слышится ультразвук.
С катушек слетают массово
бегущие от разлук.
Сверхновое плюс сверхстарое
в итоге равно нулю.
Все окна закрыты ставнями,
а я всё равно не сплю.
Мне видятся сны обычные
в реальности, наяву.
Сравнив всё, что вижу, с притчами,
смеюсь я, потом реву.
Я будто попал в чуть видимый
нервущийся чудо-круг,
и не разобрать, где критика,
где льстят, где зачем-то врут.
И сам уж себе не верю я,
и сам себя не пойму.
Создавшаяся империя
мне будто не по уму.
Начало в конец поставлено.
Дух времени возмужал.
Хоть нервы мои из стали, но
их грубо разъела ржа.
Проступки несу в кармане я,
а совесть средь них орёт.
Спасибо за понимание,
так легче идти вперёд.
Не переписать жизнь набело,
но штука вот в чём, друзья:
меня окружают ангелы
и ждут, что исправлюсь я.
«Мессией не станет Месси…»
Мессией не станет Месси.
Я шепотом пропою:
поменьше бы всем депрессий
в нелёгком своём бою.
Оставим обиды, ссоры.
Возрадуемся, друзья.
Конец наступает скоро.
Не знаю, готов ли я.
Цикада в траве стрекочет.
На землю спустилась ночь.
Когда слишком много кочек,
спокойно идти невмочь.
Но если смотреть под ноги,
хоть изредка, но смотреть —
покажется очень многим
отнюдь не опасной смерть.
На поле кровавой битвы
не страшно полечь совсем,
когда на устах молитва,
а ноги – в родной росе.
Редакция
Лукавство во взгляде виднелось,
приветлив казённый был дом.
Спасибо, товарищ, за смелость,
но верится как-то с трудом,
что ты прям совсем не виновен.
