скачать книгу бесплатно
Лекарь то и дело проверял королевский пульс. Служанки как раз выносили из покоев тазы с кровавыми полотенцами. Одна из них выплеснула воду прямо в любимые розы королевы. Ну что за неотесанные клуши!
– Ваше Величество…
Фрейлина рядом зажала рот кружевным платком, дрожащий палец указывал куда-то в сторону зарослей. Агнетта близоруко прищурилась, и не сразу разглядела, как от деревьев отделилась несуразная длинная тень. Олень? Да нет, не похоже. Тонкие ноги оканчивались массивными копытами, вытянутая морда напоминала по форме собачью, если бы не длинный, приплюснутый язык, сверкнувший в вечернем свете змеиной чешуей.
– Что это за чудище?
Как ни странно, ей вовсе не было страшно. И даже ответ пришел сам собой: дело явно не обошлось без колдовства, а кому еще при дворе пристало баловаться магией?
Зверь, будто не замечая их, покачиваясь, подошел к тому месту, где на листьях еще блестели красноватые капли. Неповоротливое туловище переваливалось при каждом шаге, словно водянистый студень, ломаные узоры рун то появлялись, то исчезали на лоснящихся боках.
Назад в покои они пробирались по стеночке, так дрожали подкашивающиеся коленки.
– Напиши-ка письмо моему родственничку, – служанка, у которой в глазах все еще стоял ужасный зверь, слизывающий влагу вместе с лепестками роз, не сразу поняла, о чем речь. – Ну, тому самому. Кузену короля.
– Да вы же его на дух не переносите!
Что поделаешь. Год назад королева бы от души посмеялась, приди ей в голову мысль просить помощи у заядлого картежника и ловеласа. Но, как говорится, из двух зол следует выбирать меньшее.
Самый лучший совет
– Вот, матушка просила передать, – Гунни стянула с шеи плетеный кожаный шнур. В стеклянной склянке переливалась искрящаяся жидкость, подобно тому, как искрятся на солнце крылья стрекоз. – Носи не снимая. И еще велела, чтобы ты носу не смел во дворец показывать, пока все не уляжется.
– То за порог не пускала, теперь не возвращайся… – пробурчал Свейн, с наслаждением смакуя поджаристый пирог с мясом. Не то, что какие-то там травянистые булочки!
Гарн разбирал внушительного вида тюк с теплой одеждой. Меховые сапоги, шарфы, стеганные штаны на пуху…
– Мда, друг, тебе не позавидуешь, – сочувственно покачал головой Бересклет, глядя, как растет гора вещей. – Не то, что мы с Орешником: зимой и летом одним цветом.
– Ты хотел сказать: во всем цвету! – поправил его фейри. И прищурил глаза на шутиху. – Значит, говоришь, запросто пролетела через преграду? То-то я подозревал, что ты крепкий орешек.
– Эй, ты чего? – вытаращив глаза, Гунни хлопнула по руке, невесть как оказавшейся на ее поясе.
– Да так, проверяю. Вдруг тебе мешочек с крупой подвесили? Ну, как в сказке, чтобы дорогу найти?
Шутиха презрительно шмыгнула носом, потом вдруг посерьезнела и принялась выворачивать карманы. Стайка бурундуков неподалеку взвыла от восторга, когда на землю полетели засахаренные орехи, стеклянные шарики, бусины и прочая дребедень.
И ничего подозрительного или похожего на чужеродное колдовство.
Фафнир тем временем гремел склянками, смотрелся в каждую начищенную медную тарелку, и для верности протирал рукавом посуду из горного хрусталя. Вокруг него, естественно, уже собрались безмолвные зеваки. Один енот попробовал было стащить серебряную ложку. Пришлось наказать наглеца, подвесив в воздухе за лапы в назидание другим воришкам.
– Мастер, давно хотел спросить… – Гарн в нерешительности почесал кудлатую голову. А он похудел, осунулся даже. Пожалуй, не стоило его так сильно трясти.
С другой стороны, сейчас у мага в руках снова была его лаборатория. И даже книги, некоторые из которых весили больше десяти фунтов. Ну, теперь-то уж Хокану не поздоровится. С соперниками Фафнир никогда не церемонился, тем более, если на кону стояла его собственная жизнь.
Ага, и жизнь кронпринца, к слову. неплохо будет на старости лет обеспечить себе теплый угол.
– Почему вы сами не перенесли… ну, не то, чтобы я жаловался, конечно…
Вместо ответа старик протянул руку – темная паутина крайне неохотно снялась воротника, словно уже пустила корни в покрытую катышками ткань. Гарн отшатнулся, когда маг растер ее между пальцами, и в воздухе остался горький дымок, как от спорыньи.
– Понял теперь? Темный граф-то времени зря не теряет. Почитай, весь дворец уже этой дрянью окутан. Подожди недельки две – оно и внутрь проникнет.
– Точно! А я все думала, отчего в покоях дышать нечем, – Гунни даже прихлопнула себя по лбу. И вскочила, поворачиваясь то так, то эдак. – А на мне, на мне нет ничего?
– Не переживай, скоро он и на тебя обратит внимание, – заверил ее Фафнир. – Шутка ли, золотая птица. Живьем с тебя перышки-то сдерет!
– Страсти-мордасти какие, – отозвалась девушка, как ни в чем не бывало усаживаясь за стол и принимаясь за горячие блинчики. Тетушка Бузина, облачившись в расшитый шелковыми птицами фартук, хлопотала у печи. Пусть она и не вмешивалась в беседу, но все эмоции читались на лице, и по тому, как она в сердцах шлепала на широкое блюдо очередную порцию оладушек – которые мгновенно разлетались, с медом и вареньем из черемухи.
Деревянный стол не смогли бы обхватить трое человек – по словам Грёнхен, раньше на месте пня росло многовековое дерево, вокруг которого и образовалась чудесная поляна. Всякий, кто приходил сюда с плохими мыслями, оборачивался в камень – их россыпи тянулись отсюда до самого болота, где покрытые тиной болотницы использовали их для своих пивоварен.
– Раз так, то я, пожалуй, тут с вами останусь. Помирать мне еще рано, – резонно заметила шутиха, когда на столе появилась кастрюля с гречневой подливкой и рассыпчатой кашей. – И Ханна по мне соскучилась, правда ведь?
– А что с Агнеттой?
Взгляд Гунни заметно погрустнел.
– Жалко ее. Она одна, а их всех… много!
– А короля тебе не жалко? – проворчал Фафнир. Девчонка в ответ лишь показала ему язык.
– Король спит без просыпа, что ему станется? Проснется, как Спящая Красавица – а все недруги уже перемерли давно!
– Ничего, теперь-то все будет иначе… – маг поймал красноречивый взгляд Коори, которым тот обменялся с шутихой. – Что, смотрю, на меня уже никто не рассчитывает?
Он в сердцах поставил на стол какую-то бутыль, сплошь облепленную ракушками. Начищенные соусники и вазочки вокруг нее тут же подернулись странной голубоватой пылью.
– Убери мусор со стола! – замахнулась на него полотенцем Бузина. А фейри, вытянув шеи, с любопытством рассматривали оставленный ржаво-красный след, прожегший скатерть до самого дерева.
– Ничего себе…
– Ох, прости, – Гунни преспокойно взяла салфетку и пододвинула к себе поближе масленку с нежно-желтым маслом. – А мы уж все думали, что ты того – на пенсию собрался. Уж больно в прошлый раз ты хорошо драпал, аж пятки сверкали!
– Я… да я… – от возмущения Фафнир чуть не выпустил из рук склянку. Судя по перепуганному лицу Гарна, последствия могли быть не их приятных. – Да не родился еще на земле тот, кто мог бы со мной тягаться!
– На земле – возможно, – Коори задумчиво наматывал на палец отросшую за лето прядь. – А вот под землей…
– Точно, прямо с языка снял! – щелкнула пальцами Гунни. – А вообще самый лучший совет – свой собственный, так что держался бы ты от этого графа подальше. Не ровен час…
Где-то далеко, словно бы в подтверждение ее словам, ухнул раскат грома. Устроившийся на коленях у Ханны бурундук с раздутыми щеками тут же скатился в траву и шмыгнул в свою норку. Свейн откашлялся.
– Надо бы одежду развесить, намокнет еще под дождем, матушка ругаться начнет… – стряхнув крошки с рубахи, принц бросил себе в чашку еще один кусок сахара и в недоумении уставился на уплетающего за обе щеки густой наваристый суп Ларса.
– Чего прохлаждаешься? Мне, что ли, прикажешь этим заниматься?
– Почему бы и нет? – зеленый побег выхватил поджаристую плюшку прямо из-под носа, второй пребольно ухватил принца за ухо.
– К слову, мы ведь так еще и не решили насчет той ящерки!
Засуха
Он мог бы и не привязывать ленту – высохшая почва вокруг закопанной игрушки набухла, прямо чистый чернозем. За какую-то неделю пустырь превратился в плодородное поле, и местные уже успели посадить овес. Что и говорить, местный крестьянин своей выгоды не упустит.
Взгляд графа остановился на шесте, к которому был привязан зарезанный петух. Вороны уже расклевали безжизненную тушку, и Эмма брезгливо поморщилась, придерживая руками полы широченной шляпы.
– Неделя, целая неделя. Сколько еще прикажешь ждать? Что, так сложно выманить мальчишку из леса?
Складки ее нового наряда удивительно походили на листья капусты с болтающимися метелками овса, чудесным образом выросшего за одну ночь. Чудеса, колдовство – местные крестились и бормотали молитвы, подкрепляя слова жертвами. Вера и мракобесие в одном флаконе. Как же, однако, легко будет управлять их неокрепшими умами.
Гораздо проще, чем собственной твердолобой сестрицей.
– Ты обещал мне, обещал! – она то и дело срывалась на крик, мало заботясь об остановившихся неподалеку стражниках. Кучер, делая вид, что осматривает упряжь, ловил каждое их слово.
– Ты обещал не трогать лес. Там охотился наш пра-прадед, забыл? У бабушки была горжетка из горностаев, я хочу себе такую же!
– Вот же ненасытная тварь, – пробормотал про себя Хокан, растирая между пальцами чуть влажную землю.
– Я не о тебе, а о чудище, – улыбнулся он, с удовольствием глядя на залившееся свекольным цветом лицо. – Подумать только, иссушило уже две рощи, и все никак не успокоится. Хорошо еще, что умеет делиться.
Деревянная фигурка чудо-зверя делилась на две части. Мать и детеныш. Большая часть разгуливала по лесу, а закопанная в поле вторая передавала в землю всю собранную влагу. Удобно. Нет лучшего способа справиться с врагом в засушливой Африке, чем закопать у того под носом деревяшку и отвести воду.
– Местные мне еще спасибо скажут, – посмеивался граф про себя, разглядывая щебечущих на пашне воробьев. – К слову, давненько было не видать нашей пташки.
– Ты о той дурочке? – Эмма по-лошадиному фыркнула, благо что пухлые губы могли позволить себе любые вольности. Не по этой ли причине ни один из кавалеров так и не решился на заветное признание?
– Смотрю, тебе все же удалось с ней пообщаться. Мне она показалась удивительно шустрой.
– Она мне сказала, что я жирная. Мне! Что под юбками у меня не две ноги, а целая дюжина, раз я всю комнату обставила коробками с обувью, – тесная шнуровка корсета угрожающе потрескивала под напором прелестей. Да, надо бы шепнуть пару слов дворцовому кондитеру, чтобы заменил сливочный крем на белковый.
– Ты же разберешься с ней, правда, братик?
Хокан обреченно вздохнул. Право, иногда он жалел, что не утопил ее в детстве в старом колодце во время игры в прятки.
– Я просил тебя всего лишь подружиться с ней. Что, если она нас раскусила?
– Так попроси свое чудище раскусить ее, – парировала сестра, громко рассмеявшись над своей же шуткой. Типичные придворные замашки, быстро же она освоилась.
– А может, – он заставил себя приникнуть прямо к ее уху, хотя вездесущие рюшечки и перышки тут же немилосердно зачесали нос, а ароматом духов можно было морить мух на целую милю вокруг, – может, скормить ему тебя?
Вздернутый носик безо всякой пудры приобрел столь желанный Эммой молочно-белый оттенок. Стая воронья темной тучей взлетела с новенького плетня, где каждые двенадцать шагов шест украшала обезглавленное чучело с общипанными перьями. Прямо-таки белое, черное и красное, три магических цвета в ряд.
Пожалуй, он не станет приказывать кучеру снять птиц. Пусть чудище вспомнит полузабытый привкус. Порой ничто так не движет к победе, как жажда крови. И сестра права, пора ускорить охоту.
***
Работа нашлась всем. Даже неженке-принцу доверили толочь в ступе какие-то коренья, больше похожие на сморщенные паучьи лапки. Ханна перебирала травы, Бересклет успел-таки пристроиться ей помогать. А вот Коори маг перехватил первым, поручив ему «самую опасную и ответственную часть работы».
– Ну и куда запропастилась Гунни? – со скучающим видом фейри одним взглядом заставлял корень мандрагоры распадаться тончайшей стружкой. – Отлынивает?
– Полетела на разведку во дворец, – за несколько часов работы пальцы Ханны насквозь пропахли травами, даже сквозь кожаные перчатки. Для Берра же отрывать от стебля листья с высохшими бутонами было сродни препарировать мумию жабы.
– Господин маг, а вы светлый волшебник или темный?
Все как по команде взглянули на Фафнира. А тот ничем не показал, что вопрос застал его врасплох. Правда, стал чуть медленнее помешивать кипящее варево в котелке.
– Я-то? Наверное, где-то посередине, – наконец признался он. И тут же принялся копаться в бесчисленных мешочках и пакетах. – Проклятье! Где же тут барсучий жир?
– Даже не думай! – прикрикнула на него Бузина. Маленький барсучишка, очень не к месту вздумавший полакомиться оставшимися после обеда блинами, живо юркнул под отороченные зеленым кружевом юбки. И без того широкая материя разрослась травяным ворсом, словно желая прикрыть собой всех снующих по земле обитателей.
Фафнир с досадой крякнул.
– Вот незадача… жалко что ли, для старого друга? Ладно, ладно, молчу! Придется-таки размять кости.
Все маги умеют перевоплощаться – об этом ей по секрету сообщили фейри. Секрет Полишинеля – кажется, так презрительно отозвался об их разговоре принц, чем заслужил ослиные уши на весь вечер. И все-таки, в свое время Ханна ни разу не заподозрила, что Марна тоже владела этим даром. Может, та перевоплощалась по ночам? Интересно, в кого превращалась она: в сороку или ворону? Может быть, в сову, чье предостерегающее уханье до сих пор частенько раздается в ночной тиши?
Притвориться курицей старику в прошлый раз удалось намного быстрее. На сей раз он так долго кряхтел, охал и приседал на корточки, что Коори исчерпал весь запас шуточек, а Грёнхен, не выдержав, запустила в мага чайным блюдцем и пригрозила трухлявым проклятьем до конца дней.
– Видал? Помогло, – Берр с опаской проводил взглядом удаляющегося ворона и поправил на всякий случай шляпу. – Мог бы догадаться и приготовить для дамы настойку от мигрени. Спорю, она бы это зелье в два счета приготовила.
– Ой, и не говори, – Орешник с досадой потер раскрасневшиеся глаза. – Хотя, для такой черной магии… Скорее всего, побрезгует. И где старик столько мандрагоры откопал? Со всего света, что ли, собрал?
– То-то Гарн сбежал, даже на ужин не остался, – Ханна вытерла со лба пот. Странно. В конце лета – и вдруг такая жара.
– Засуха. Мне птички нашептали, по всему лесу деревья сохнут. Странно еще, что до нас не добралась. Еще вроде какие-то слухи ходят о чудище – точно не расслышал, лень было.
– Про чудище – лень? – поразилась Ханна, а Бересклет звонко щелкнул собрата по кончику длинного носа.
– Не мог догадаться, что Ханне будет интересно?
– Да какие там чудища? – возмущенно привстал Орешник, и неочищенные корни живо вскочили, неуклюже поскакав в траву на своих коротких ножках. – Наши тролли живо чужака сожрут и не подавятся!
Так-то оно так, но… Что-то в лесу было неладно. И Бузина жалела, что так некстати разболелась голова и она не может поговорить с соседями. Чаинки в ее стакане упорно предсказывали скорые перемены и покой. Оставалось надеяться, что не вечный.
Серебряные пуговицы
Карета, разбудившая ее поутру, громыхала по брусчатке как Торова колесница. И да, заскрежетать зубами ей захотелось не меньше[2 - имеются в виду козлы Тангниостр (скрежущий) и Тангриснир (скрипящий зубами), козлы, запряженные в колесницу Тора], особенно когда она увидела, кто выходит из обитых иссиня-черной кожей недр, раздутых, словно на рессорах и впрямь покачивалась родственница сказочной тыквы.
Кузен изменился, прибавил в весе. На носу красовалось модное по тем временам золоченое пенсне. Обтянутый атласным жилетом живот напоминал желейный пудинг, а шитый серебром и жемчугом камзол смотрелся богаче, чем ее парадное платье. Впрочем, Эрланд всегда имел слабость к женским нарядам и, говорят, даже спал в кружевной сорочке с розами.
– Дорогой кузен! – Агнетта покорно дала расцеловать себя в обе щеки, а затем украдкой стерла со щеки следы вишневой помады. – Как вы расцвели за границей! Поездка явно пошла вам на пользу.
– Ну а вы, милая сестрица, скорее, похожи на уставшую розу, – хвала небесам, хватило такта не сказать «увядшую». Похоже, кузен так и не избавился от своей привычки растягивать слова, а легкий акцент даже придавал ему шарма. Королева уже заметила пару фрейлин, нарочито медленно прогуливающихся неподалеку. Кружевных вееров было маловато, чтобы скрыть красноречивые взгляды и зардевшиеся лица. Нет уж, не так быстро, ведь кузен был нужен ей самой.
– Не поинтересуешься, зачем я вызвала тебя, да еще и так срочно? – галантно подхватив своего спутника под руку, она повела его по гравиевым дорожкам в сторону цветника. У Эрланда было много слабостей, одна из них – розы. При виде них он на пару мгновений терял дар речи – вот тут-то она и вставит нужную пару слов.
– Полагаю, чтобы на время попридержать твою корону, пока брат притворяется листиком у себя в оранжерее, – а кузен зря времени не терял, поднаторел в придворных тонкостях. Еще бы не эти ярко-желтые чулки и скрипучие башмаки с огромными пряжками. Агнетта старалась не думать, как они вдвоем выглядят со стороны. Она, наскоро причесанная, в своем далеко не лучшем платье, и разодетый кавалер в несуразном парике, ковыляющий на своих каблуках почище Лафлеша[3 - персонаж пьесы Мольера «Скупой»].
– А потом, когда все уляжется, ты снова улыбнешься и намекнешь, что пора мне убираться восвояси. Comme d’habitude! [4 - Как и всегда (франц.)]
