скачать книгу бесплатно
– Как хотите… – равнодушно произнёс Радугин – Но это уже история, её изучают в школах.
– Вы нас обманываете – Андрей тяжело вздохнул и укоризненно посмотрел на собеседника – Но зачем? Хотя…. Ваша, буржуазная пропаганда, всегда основывалась на лжи и клевете. Я, Леонида Ильича, недавно видел по телевизору. Он очень хорошо выглядит.
– Я плохо помню историю тысячелетней давности – сказал Радугин – поэтому лучше будет, если с вами на эту тему побеседуют специалисты.
Вдруг с экрана исчезла фотография будущей жены Андрея и на её месте появилось миловидное лицо женщины с чёрными прямыми волосами. Во всём её облике чувствовалась какая-то искусственность.
– Союз Советских Социалистических Республик являлся авторитарным государством… – голос у женщины был грубоват и звучал чересчур официально.
– Вот только не надо мне тыкать в лицо своей буржуазной терминологией – бесцеремонно, даже грубо, оборвал её Андрей – Говорите по-простому, по-человечески.
Женщина не ожидала такого внезапного вторжения в свою речь и явно растерялась.
– Советский Союз был антидемократическим государством – на этот раз она говорила спокойно и даже немного растерянно – Это значит, там ущемлялись права человека, ограничивалась свобода слова и свобода действий…
– Ну, неправда это!
Андрей вдруг вскочил с места и начел ходить перед экраном взад-вперёд.
– Что конкретно запрещалось в Советском Союзе, в смысле, свободы слова? – он остановился и вопросительно посмотрел на женщину.
– Запрещалось высказывать мнение, критиковать руководство, говорить правду.
– Никто, никогда и нигде, не запрещал ничего подобного! Причём, критиковать могли все, и публично: на собраниях, в газетах, на радио, на телевидении. Задавай любые вопросы, обсуждай любые темы, вноси предложения. Только говори по делу, конструктивно.
– Но, коммунистическую партию, членов политбюро вы же не могли критиковать… – робко произнесла женщина.
Андрей снова глубоко вздохнул и, глядя себе под ноги, стал спокойно рассуждать – "Сахаров, Солженицын… Понимаю… Здесь надо отличать критику от клеветы. Я думаю, вы делаете это сознательно".
– Разве ваше общество могло обсуждать решение членов политбюро? – продолжала она в это время.
– Конечно. Наше общество обсуждало даже Конституцию.
– И ввод войск в Чехословакию, Венгрию, Афганистан, тоже обсуждало?
– Ну, знаете ли… – Андрей повернулся, сделал несколько шагов и проговорил в сторону экрана – Такие вещи, как защита Родины, не обсуждаются.
– Но ведь эти государства не нападали на вашу Родину. Они даже ей не угрожали.
– Зато вы угрожали им! – возмущённо крикнул Андрей – Это мы от вас их защищали. Да, если стоит вопрос защиты демократии, то мы, действительно, иногда применяли силу.
– Но у вас не было демократии.
– Как это у нас не было демократии? А что такое, по-вашему, демократия?
– Это власть народа, которая осуществляется путём свободного волеизявления – женщина на мгновение задумалась и не очень уверенно продолжала – На то время у вас не существовала выбора: в списках для голосования был один единственный кандидат. Это уже потом…
– У нас было свободное волеизьявление – остановил её Андрей – Мы выбирали местную власть, а они выдвигали своего представителя в высший эшелон и так до самого верха. Что здесь не правильно? Один кандидат в списках… А зачем нам лишняя бюрократия? Народ доверяет власти а власть народу.
– Какой тогда смысл в голосовании? Назначили бы своего представителя на должность в приказном порядке. Фактически оно у вас так и было. Все ваши выборы, это иллюзия демократии.
– Но вы же не жили в Советском Союзе, вы там даже близко не были – обиженно проговорил Андрей – И вообще, что вы ка мне пристали? Что вы от меня хотите?
– Я даю экономическую и политическую оценку государственного строя, в котором вы жили.
– Вы на себя лучше смотрите….
Почувствовав послабление, женщина, не теряя времени, пошла в наступление.
– Вашей системе во всём была свойственна показушность: как в политике, так и в экономике. Изъяны и недостатки вы маскировали, выставляя напоказ лишь видимость прогресса. Точнее это не вы маскировали, это вам всё так подавалось. А вы, то есть – народ, в это верил. Хотя и не все. Может быть, даже, таких было и большинство, но этому большинству было всё безразлично: как политика, так и экономика. Вот эта апатичность народных масс и привела к застою, хотя по отчётам и докладам у вас всё шло хорошо. Народ начал проявлять недовольство, когда из магазинов стали исчезать продукты и товары, появился дефицит и очереди. Промышленные изделия выпускались низкого качества. Но, несмотря на спад в производстве, дотационная система по-прежнему создавала видимость благополучия. Идейные пропагандисты зомбировали ваше общество. Оно было покорным и послушным. Но иногда этого оказывалось не достаточно. Появлялись личности, которые в открытую выражали недовольство существующей властью. Тогда власть применяла экономические рычаги воздействия, которые были очень эффективны. Народ сильно зависел от власти, в руках которой сосредотачивались все материальные благо. Зависимыми людьми легко управлять и можно манипулировать. Границы вашего государства находились на замке, поэтому вы не имели возможности сравнивать ваш образ жизни с образом жизни людей в других странах. Ваш народ сознательно держался в неведенье. Несогласные изолировались, изгонялись, даже уничтожались физически. Однако, несмотря на все старания, со временем изъяны вашего общества уже невозможно было скрывать. Общество нуждалось в переменах. Это понимали даже те, кто находился у самой верхушки власти. Так у вас появился Горбачёв. Правда перед этим ещё были Андропов и Черненко, но они правили не долго.
– Почему?
– Умерли. Они уже имели солидный возраст, имели проблемы со здоровьем.
– Вы несёте какую-то чушь – сказал Андрей, садясь на скамейку и вцепившись взглядом в Радугина.
– Когда Горбачёв ввел гласность – не спеша начал тот – в обществе поднялись все эти вопросы.
– Что ввёл? – не понял Андрей.
– Гласность. Это когда стало возможным говорить всё, на любые темы и о ком угодно.
– А, ну теперь понятно, почему развалился Советский Союз – разрешили клевету.
Андрей смотрел в сторону и молчал. Лишь только частое и глубокое дыхание выдавало его внутреннее напряжение. Он сосредоточенно капался в мыслях, отыскивая нужные, чтобы продолжать идейную борьбу.
– Скажите – наконец произнёс он, обращаясь к женщине на экране – Как вас зовут?
Женщина заметно сконфузилась.
– Екатерина Круглова – немного подумав, ответила она.
– А по отчеству?
– Без отчества…
– Ну, хорошо… Скажите, Екатерина, вы жили в Советском Союзе?
– Я никак не могла жить в Советском Союзе….
– Ну, вот видите, вы не жили там, не знаете, а говорите.
– Я специализируюсь на истории.
– Эту историю вам преподнесли те, кому было выгодно её преподносить в таком виде. А об истинных событиях вы не знаете. Чтобы судить о стране, надо как минимум там побывать, посмотреть, поговорить с людьми. Вот вы упрекаете нас в недемократичности. Утверждаете, что в нашем обществе не существовало противоположных мнений. А зачем нам эти противоположные мнения? К примеру – мы хотим мира во всём мире. Кому здесь нужна противоположность? Да, у нас одна партия, партия коммунистов. Она руководит государством. Но ведь её же сам народ избрал. У нас народ и партия – едины. Теперь на счёт экономики. Да, возможно некоторые отрасли нашего хозяйства убыточные, дотационные. Ну, так мы ведь над этим работаем: исправляем, ищем. Не всё же сразу. А что вы, собственно говоря, имеете против дотаций? Это же всё делается во благо народа. В этом и заключается забота государства о народе. А что у вас, у капиталистов? Безработица, кризисы, войны. Безжалостная эксплуатация человека человеком. Какая, к примеру, разница между вашим врачом и нашим? А такая разница, что наш врач заинтересован в том, что бы наши люди были здоровые, меньше болели. А ваш – наоборот. Потому что он существует за счёт денег своих пациентов. Чем отличается ваш рабочий от нашего, если они работают на одинаковых производствах и выполняют одинаковые операции? Не знаете? Так я вам скажу – наш рабочий трудиться на благо всего народа, на благо Родины, а ваш на буржуя-капиталиста, ради его наживы. В вашем обществе всем правят деньги, капитал. Мы же работаем для достижения общей, гуманной цели – построения коммунизма.
Все внимательно слушали Андрея и, когда он замолчал, по-прежнему продолжали выжидающе смотреть на него.
Екатерина Круглова первой продолжила дискуссию. На этот раз она говорила спокойным, мягким голосом.
– Я вас понимаю – сказала она – вы социализм считаете прогрессивным шагом по отношению к капитализму.
– Конечно. Оно так и есть – согласился Андрей.
– Да, действительно, теоретически это так. Но практически всё несколько иначе. Дело в том что для того что бы принципы социализма работали надо в обществе иметь соотношение «человек – сознательность» как минимум семьдесят на семьдесят. Это значит, у семидесяти процентов населения нижний предел "яче" должен составлять не ниже семидесяти.
– Что должно составлять не ниже семидесяти? – не разобрал Андрей.
– "Яче". Это принятая у нас единица измерения сознательности общества.
– Вы хотите сказать что наше, социалистическое общество не сознательное?
– Не совсем. Я просто хочу сказать, что у вас был слишком низкий средний показатель сознательности. По нашим данным на то время он составлял всего лишь двадцать семь процентов.
– То есть, вы утверждаете, что только двадцать семь процентов нашего общества было сознательным?
Екатерина Круглова замялась, слегка передёрнула плечами и после небольшой паузы тихо произнесла – «Да». Потом она начала говорить, быстро произнося слова, словно хотела загладить какую-то свою вину.
– Между прочим, в капиталистическом обществе на то время был точно такой же показатель сознательности. Даже сейчас в наше время, в нашем обществе этот показатель доходит почти до семидесяти процентов. Но у нас совсем другое дело… – она вдруг замолчала и посмотрела в сторону и вверх. Видно кто-то или что-то её отвлекло или остановило. Но ненадолго. В следующее мгновения она продолжала разговор, обращаясь с экрана к Андрею – у вас, меду прочим, в ваше время, так же были общества с почти стопроцентным уровнем сознательности. Это религиозные общины.
– Ыгы – промычал Андрей глядя исподлобья на экран.
– Но дело в том, что при социализме – продолжала тем временем Круглова – за основу общества принята сознательность, а при капитализме за основу общества взяты естественные, натуральные отношения. Сознательность здесь зависит от благосостояния этого общества. Чем оно выше, тем выше показатель "ярче". Но и здесь он тоже искусственно завышается для гуманизации общества. При социализме, приняв за основу сознательность, вначале её надо создать, потому, как в природе в чистом виде её не существует. Но принцип капитализма надежнее, потому что базируются на естественных отношениях. Да, надо признать, что принципы социализма действительно в теории выглядит гуманно. Чего стоят одни лозунги – свобода, равенство, братство. На этой почве и был совершён Октябрьский переворот под руководством Ленина…
– Не трогайте Ленина, сволочи! – закричал Андрей так громко, что Василий и Валентина испуганно посмотрели на его – Это наша святыня, и я бы попросил относиться к ней с уважением!
– Простите… – извинилась женщина – я хотела сказать Великая Октябрьская Социалистическая Революция. Между прочим я нисколько не сомневаюсь в благородстве намерений революционеров того времени но… – Катерина на мгновение задумалась – но как вы думаете, в чём разница между социализмом и капитализмом?
– В принципе собственности – не задумываясь, ответил Андрей.
– Правильно. Принцип социализма – общественная собственность на средства производства. Принцип капитализма – частная собственность на средства производства. Так вот, принцип социализма работает только в двух случаях – или высокая сознательность или строгая дисциплина. Поддерживать строгую дисциплину дело затратное, потому как возле каждого индивидуума нужно ставить контролирующий орган. И, между прочим, этот контролирующий орган так же нужно контролировать. А высокой сознательности, так что бы все полностью, никогда не добиться, потому что люди глубоко индивидуальны, неповторимы, с разными характерами, условиями обитания, возможностями и другими особенностями. Поэтому одновременно добиться высокой сознательности невозможно: одинаковыми люди не будут никогда. Руководителям того времени казалось, что для этого достаточно образования и условий. Они думали, что если за счёт дисциплины создать условия и дать образование, то социалистический механизм заработает сам собой. Но этого не произошло. То, что получилось, оказалось фальшивым и ненадёжным. Стоило только ослабить дисциплину и всё разом рухнуло. При капитализме же ставка как раз и делается на разные индивидуальные качества людей: на сильных и слабых, на умных и… и не очень, на талантливых и… обычных. Ну и так далее. Это естественные отношения и разве они не справедливы? Конкуренция, стремление выделиться, выйти вперёд, стать лидерам движет прогресс. Для этого только надо создать справедливый закон, равный для всех, и контролировать его исполнение. Да, при наличии источника средств можно искусственно создать социалистическое общество, но оно будет существовать ровно столько, насколько хватит этих средств. К тому же оно обезличивает индивидуальность. А недостатки существуют в любом обществе, но мы же говорим о жизнеспособности и жизнестойкости общества. И, между прочим, само создание Союза Советских Социалистических Республик произошло обманным путём: объединились Россия, Украина и Белоруссия. Этот тройственный союз был фиктивным изначально и служил маскировкой для насильственного присоединения других республик. Ведь вы сами недавно говорили что Россия, Украина и Белоруссия это одно государство. Как можно объединить то, что являлось единым целым. Но по иронии судьбы так получилось, что обратный процесс пошёл точно таким же путём.
Неизвестно, закончила Екатерина Круглова свою речь, или только замолчала на время. Как бы там ни было, но Андрей воспользовался этой паузой.
– Кто это? – спросил он у Радугина, кивком головы указывая на экран.
– Профессор истории – ответил тот.
– Я не готова, у меня поверхностные данные – тем временем жаловалась кому-то женщина-профессор – Дайте мне полчаса времени и я соберу всю информацию о социализме.
Андрей глубоко вздохнул и задумался.
– Послушайте – сказал он, обращаясь к Радугину – почему мы вам должны верить? Кто вы такие, в конце концов?
У Радугина от этого вопроса взгляд стал неподвижным а лицо словно окаменело.
– Я точно такой же вопрос хочу задать вам – кто вы такие? – металлическим голосом произнёс он.
– Как?! Вы же о нас уже всё знаете – удивилась Валентина.
– Всё, да не всё…
Радугин немного наклонился вперёд, видно хотел встать. Вдруг он резко бросил взгляд на Андрея и застыл в этой половинчатой позе.
– Ого! Да вы, оказывается предок Виктории Навилас.
– Кто это? – спросил Андрей.
Майор вздохнул, посмотрел в сторону, как бы что-то обдумывая и, встав на ноги, сказал – «Хорошо. Сейчас я вам кое-что покажу». После этого изображение Екатерины Кругловой исчезло с экрана.
В стене беззвучно образовался проём и «тумбочка» бесшумно выехала через него. На её поверхности лежал небольшой чёрный предмет, похожий на спичечный коробок, с ярко светящейся наверху маленькой лампочкой красного цвета. Вдруг оттуда, где светилась красная лампочка, на высоту где-то полутора метров взмыл фиолетовый тоненький луч. Но лучом он оставался лишь мгновение, после чего свернулся в фиолетовую точку, размером с горошину. Постепенно горошина увеличивалась и превратилась в полупрозрачный шар, такого же цвета, величиною с футбольный мяч. Зависнув в пространстве, мяч начал медленно вращаться вокруг своей вертикальной оси. Спустя какое-то время на экране появилось изображение. На этот раз на нём изображалось помещение, в котором они теперь находились.
– Ух ты! – воскликнула Валентина, увидев себя и, как перед зеркалом, поправила кофту, причёску.
Андрей с Василием тоже были удивлены, но лишь молча разглядывали свои изображения.
– Вы видите себя? – спросил Радугин, который на экране так же стоял возле них – Передайте себе привет, помашите рукой – предложил он и сам продемонстрировал, что и как следует делать, приговаривая при этом – «Привет, привет».
Валентина коротко произнесла – «Здрасте», а парни снова промолчали.
– Вот это всё записывается – сказал майор, указывая на экран – Сейчас мы посмотрим эту запись.
Шар прекратил вращаться, снова превратился в фиолетовый луч и исчез в «спичечном коробке». Вместе с ним погас и экран.
– А вот смотрите запись – сказал майор.
В следующее мгновение на экране снова появилось изображение, но оно уже отличалось от предшествующего: комната и обстановка остались те же, Радугин так же махал рукой и говорил – «Привет». Но в комнате больше никого не было.
– А мы… где же мы? – первой высказала удивление Валентина.
– Вот в этом-то и дело… – загадочно проговорил майор – А вот ещё одна запись. Узнаёте обстановку?
На экране шёл снег. Обычный снег. Всё вокруг было белым. Потом появился круг из людей в серебристых комбинезонах. Сначала только очертания на белом фоне, но потом изменился фокус съёмки и люди стали видны ближе и чётче. Но лишь по поведению людей можно было догадаться, что в центре круга кто-то находиться. Вдруг изображение застыло и скачками начало увеличиваться. На экране, в верхней его части, осталось только несколько пар ног.
– Вот видите на снегу следы от обуви людей, сопровождавших вас, а ваших следов нет – пояснил майор.
– Но, почему?… – удивился Андрей.
– И я хочу знать почему? – Радугин повернулся к ним – Кстати, там – он кивнул головой в сторону экрана – температура воздуха была минус пятьдесят семь градусов по Цельсию. Вы это заметили?
Ребята переглянулись и отрицательно покачали головами.
– Кто вы? – снова спросил Радугин после небольшой паузы – В этом помещении, когда вы были одни, мы на какое-то время выкачивали воздух. Ну, не весь буквально, но человеку им дышать было нельзя. Вы этого тоже не заметили?
Ребята снова удивлённо переглянулись и снова ответили отрицательно.
– Но ведь мы только что были на экране… – как-то растерянно произнёс Андрей.
