Стеклянные дни: новое поколение

Дмитрий Вектор

Стеклянные дни: новое поколение

Глава 1. Дети особенных детей.

15 марта 2033 года, Прага, Международный центр развития множественных способностей.

Темпора Черны стояла у панорамного окна современного здания и наблюдала за игровой площадкой, где резвились дети совершенно нового типа. В свои пять лет она выглядела старше своего возраста – не физически, а ментально. Глубокие тёмные глаза отражали мудрость, которая не должна была принадлежать ребёнку.

За пять лет мир кардинально изменился. Центр, созданный на базе небольшого особняка, превратился в международную организацию с филиалами в двадцати семи странах. Особенные дети больше не скрывались – они открыто посещали специальные школы, работали с правительствами, помогали в научных исследованиях.

Но сегодня Темпора наблюдала не за своими одноклассниками. На площадке играли их младшие братья и сёстры – дети, рождённые от родителей, которые уже обладали множественным восприятием.

Второе поколение.

– Темпора, пора на занятие, – позвала София Крамарова, теперь восьмилетняя девочка, которая работала помощником преподавателя в младших группах.

София значительно изменилась за пять лет. Её способность предвидеть будущее развилась до невероятного уровня – она могла видеть последствия любого действия на месяцы вперёд. Это сделало её бесценным советником, но лишило обычного детского легкомыслия.

– Что сегодня изучаем? – спросила Темпора, отрываясь от наблюдений.

– Теорию темпоральных слоёв с профессором Адамом.

Адам Крстов в свои десять лет уже имел неофициальное звание профессора. Его математические способности превзошли уровень большинства взрослых учёных. Университеты нескольких стран предлагали ему почётные докторские степени.

В аудитории собрались все дети первого поколения: Давид Новак – семь лет, официальный дипломат между реальностями. Лукаш Горан – восемь лет, специалист по межреальностным путешествиям. Марта Новакова – шесть лет, эмоциональный координатор глобальной сети особенных детей.

Адам стоял у интерактивной голографической доски, на которой медленно вращались сложные трёхмерные диаграммы.

– Сегодня мы обсудим новую проблему, – начал он серьёзным тоном. – Дети, рождённые от родителей с множественным восприятием, демонстрируют способности, которые мы не можем понять.

На голограмме появились изображения малышей разного возраста:

Милан Крамаров – двухлетний сын Софии от будущего брака (что само по себе было странно, поскольку София пока не имела пары). Мальчик мог физически существовать в нескольких реальностях одновременно.

Элла Горанова – трёхлетняя дочь Лукаша (который тоже был ещё ребёнком). Девочка создавала новые реальности силой воображения.

Томаш Новаков – годовалый сын Давида. Младенец общался с людьми, которые ещё не родились.

– Подождите, – прервала Темпора. – Это невозможно. София и Лукаш, и Давид – ещё дети. У них не может быть собственных детей.

София грустно улыбнулась:

– В этой реальности – не может. Но в параллельных мирах, где время течёт по-другому, мы уже взрослые. А наши способности позволяют детям из тех реальностей появляться здесь.

– Получается, мы встречаемся с собственными детьми из альтернативного будущего? – потрясённо спросил Лукаш.

– Именно, – подтвердил Адам. – И это создаёт серьёзные парадоксы. Дети знают о нас больше, чем мы сами. Они помнят события, которые для нас ещё не произошли.

Марта заёрзала в кресле. За пять лет она научилась контролировать свою эмоциональную чувствительность, но сейчас волнение других детей передавалось ей слишком сильно.

– Они опасны? – тихо спросила она.

– Не опасны, – успокоил Адам. – Но нестабильны. Их связь с нашим временем слабеет. Скоро они могут исчезнуть, вернувшись в свои реальности.

Давид поднял руку:

– А что говорят наши альтернативные версии? Взрослые мы из тех миров?

– Они просят помощи, – ответил Давид честно. – В их реальностях началась война между обычными людьми и особенными детьми. Многие центры закрыты, дети скрываются.

Тишина заполнила аудиторию. За пять лет мирного развития они почти забыли, что не во всех мирах особенные дети принимались обществом.

– Что мы можем сделать? – спросила Темпора.

– Научить их тому, что знаем мы, – ответила София. – Показать, что мирное сосуществование возможно.

Лукаш встал с места:

– Я могу перенести группу в их реальность. Продемонстрировать наши методы.

– Слишком опасно, – возразил Адам. – В тех мирах на особенных детей охотятся. Нас могут схватить или хуже.

– Тогда пригласим их сюда, – предложила Марта. – В наш мирный мир. Покажем, как может быть.

В этот момент дверь аудитории открылась, и вошла Катарина. За пять лет она постарела – не физически, а ментально. Ответственность за сотни особенных детей по всему миру оставила след на её лице.

– Дети, у нас ситуация, – сказала она без предисловий. – Правительство США запретило деятельность всех центров для особенных детей. Официальная причина – "угроза национальной безопасности".

– А настоящая причина? – спросил Адам.

– Боятся потерять контроль. Особенные дети становятся влиятельнее политиков. Они могут предсказать результаты выборов, предотвратить экономические кризисы, решить конфликты дипломатическим путём. Власть имущие чувствуют угрозу.

София закрыла глаза и сосредоточилась:

– Я вижу варианты развития. В семидесяти процентах случаев запрет приводит к подпольному движению. В двадцати – к открытому конфликту. И только в десяти процентах – к мирному решению.

– Что нужно для мирного решения? – спросила Катарина.

– Демонстрация полезности, – ответила девочка. – Особенные дети должны решить проблему, которую не могут решить обычные люди. Спасти жизни, предотвратить катастрофу.

Давид оживился:

– А что, если мы поможем найти пропавший самолёт? Или предотвратим террористическую атаку?

– Это может сработать, – согласился Адам. – Но нужно действовать осторожно. Слишком явная демонстрация способностей может напугать ещё больше.

Темпора подошла к окну и снова посмотрела на играющих детей:

– А что, если мы используем их?

– Кого – их?

– Детей второго поколения. Наших будущих детей из альтернативных реальностей. Они обладают способностями, которых нет у нас. И они знают будущее.

Катарина нахмурилась:

– Темпора, это дети. Мы не можем использовать их как инструменты.

– Не использовать – сотрудничать, – поправилась девочка. – Они хотят помочь. Я это чувствую.

В этот момент в аудиторию вбежал маленький мальчик – на вид лет трёх, но с серьёзным выражением лица взрослого человека.

– Мама София! – обратился он к восьмилетней девочке. – Нужно спешить! В мире дяди Адама начинается плохое!

София присела перед мальчиком:

– Милан, что происходит?

– Там дяди в чёрном хотят забрать всех особенных детей. Посадить в клетки. Но если мы покажем им хорошее, они передумают.

Адам быстро подошёл к голографической доске и начал вводить данные:

– Милан прав. Альтернативная версия меня просит помощи. Через шесть часов в их мире начнётся операция по массовому задержанию особенных детей.

– Можем предотвратить? – спросила Катарина.

– Можем попытаться, – ответил маленький Милан голосом, слишком взрослым для трёхлетнего ребёнка. – Но нужна помощь всех. И старших детей, и младших.

Темпора решительно кивнула:

– Тогда начинаем. У нас есть шесть часов, чтобы спасти целый мир.

Катарина посмотрела на детей – своих воспитанников, которые за пять лет превратились в настоящих защитников множественности реальностей. И на их будущих детей, которые уже сейчас помогали решать проблемы, существующие в параллельных мирах.

– Хорошо, – сказала она. – Но действуем максимально осторожно. И помним: главная цель – не победить, а найти понимание.

Дети кивнули синхронно – и те, кто уже пять лет учился контролировать свои способности, и те, кто только что появился из альтернативных будущих.

Новая миссия началась.

И это была миссия не одного поколения, а целой династии особенных детей, связанных через время и пространство общей целью: сделать мир безопасным для тех, кто видит его во всей множественности.

Глава 2. Мост между поколениями.

15 марта 2033 года, Международный центр, 14:30.

Операционная комната Центра напоминала нечто среднее между научной лабораторией и детской игровой. Голографические панели соседствовали с мягкими пуфиками, квантовые компьютры – с детскими рисунками на стенах. За пять лет существования Центра никто не удивлялся такому сочетанию – здесь работали дети.

Темпора стояла у центрального стола, где Адам проецировал трёхмерную модель альтернативной реальности. Голограмма показывала мрачный мир: серые города, патрульные дроны, здания с зарешёченными окнами.

– В этой реальности, – объяснял десятилетний гений, – особенных детей официально классифицируют как "носителей психических отклонений". Центры закрыты, родители лишены прав, дети находятся в специальных учреждениях.

София сидела за отдельным столом и лихорадочно рисовала. Её картинки менялись каждые несколько секунд: серые автобусы, плачущие дети, мужчины в чёрной форме.

– София, что ты видишь? – осторожно спросила Катарина.

– Операция "Чистые умы", – ответила восьмилетняя девочка, не отрываясь от рисования. – Через четыре часа тридцать семь минут начнётся массовое изъятие. Сначала – из домов, потом – из школ. К вечеру в том мире не останется ни одного особенного ребёнка на свободе.

Маленький Милан – трёхлетний "сын" Софии из альтернативного будущего – подошёл к голограмме и протянул к ней руку. Изображение изменилось, показав подробности операции.

– Мама София, – сказал он своим удивительно взрослым голосом, – дядя Адам из того мира просит передать: у них есть план. Но нужна помощь.

– Какая помощь? – спросил Томаш, входя в комнату с планшетом в руках.

– Нужно показать правительству того мира, что особенные дети – не угроза, а ресурс, – ответила Темпора. – Продемонстрировать, как наши способности могут решать проблемы, а не создавать их.

Лукаш исчез со своего места и появился рядом с голограммой, держа в руках стопку документов:

– Это принёс из того мира. Список нерешённых проблем их правительства. Смотрите: пропавшие люди, неразгаданные преступления, экологические катастрофы, экономические кризисы.

Давид внимательно изучил документы:

– Я могу пообщаться с альтернативными версиями их политиков. Узнать, как в других мирах решали похожие проблемы.

– А я предскажу последствия их решений, – добавила София.

– А я принесу технологии из миров, где эти проблемы уже решены, – предложил Лукаш.

Марта тихо сидела в углу и плакала – не от расстройства, а от эмоциональной перегрузки. За годы обучения она научилась контролировать свою чувствительность, но боль детей из альтернативных миров была слишком сильной.

К ней подошла крошечная девочка – Элла, "дочь" Лукаша из будущего. Трёхлетний ребёнок обнял шестилетнюю Марту и что-то прошептал ей на ухо.

Марта перестала плакать и улыбнулась:

– Элла говорит, что в том мире есть дети, которые ждут нашей помощи. И что мы обязательно им поможем.

Катарина наблюдала за взаимодействием двух поколений особенных детей с растущим изумлением. Дети из будущего не просто обладали более развитыми способностями – они служили эмоциональной поддержкой для "старшего" поколения.