скачать книгу бесплатно
Она проверила, полны ли ясли овса и есть ли в поилке свежая вода. Все было в наилучшем порядке.
Выходя, она снова столкнулась с командиром. На этот раз рассмотрела его куда внимательней: кавалерийские штаны, сапоги из лучшей телячьей кожи, темно-красный бархатный кафтан, из-под которого отсвечивала белизна рубахи. Кафтан затянут тяжелым, посеребренным поясом, на котором, как видно для контраста, висел длинный прямой меч в простеньких ножнах.
– Сватаешься, кха-дар?
Он отогнал ее взмахом руки.
– Иду к гендорийцу торговаться за тех лошадок, что мы отбили. Это ведь был его табун. Старый хитрец попытается откупиться сеном. А по дороге у меня еще одно дело.
– Ага. До полудня есть что делать? Я бы проведала семью.
– Иди, – бросил он коротко. – Скажи Анд’эверсу, что будет работа для кузнеца.
– Скажу…
Внезапно она приметила, как из противоположной конюшни выходит Кошкодур, ведя сивого коня с уздой, украшенной серебром, и снаряженного будто в дорогу. Даже меч и щит приторочены к седлу. Два других коня стояли рядом. Трое верховых с черными лентами, вплетенными в гривы. Она сдержала стон.
– Авейн?
– Да, дочка. Сегодня ночью.
Где-то внутри нее отозвался стыд. Один из ее друзей умирал, а она спала как ни в чем не бывало. Даже не попрощалась с ним.
– Он не приходил в себя. – Казалось, Ласкольник читал ее мысли.
– Кха-дар, – заколебалась она, – может, в амрех пойду я? Будет порядком слез и криков. Люди ведут себя иначе, когда рядом женщина.
Он покачал головой, стараясь не смотреть ей в глаза.
– Нет, дочка. Тут командую я, и это мой камень. Не свалю его на чужие плечи.
Она еще раз глянула на сивого коня.
– Сольвен был последним сыном вдовы травника. Теперь она осталась одна. Я ее знаю. Позволь мне пойти хотя бы к ней.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Ты и вправду хочешь этого?
Она выдержала его взгляд.
– Нет, кхе-дар, не хочу. Но я знаю его мать, Вейру, и будет лучше, если именно я верну его домой.
Он медленно расслабился:
– Хорошо, Кайлеан. Ступай.
Она взяла у Кошкодура поводья сивки и, оглаживая коня по ноздрям, шепнула:
– Пойдем, путник, пора домой.
И в тот же самый миг она словно исчезла. Люди рядом с ней опускали глаза, делая вид, что у них есть более важные занятия где-то на уровне роста мелкой домашней скотинки. Неправильно таращиться, когда душа мертвеца возвращается домой.
Кайлеан по той же причине не садилась на коня. Место в седле предназначалось для воина, павшего в битве. Во вьюках лежала изрядная часть их последней добычи. Вместе с оружием, упряжью, седлом и конем она представляла собой немалое богатство.
Но шла Кайлеан с этим к женщине, последний сын которой теперь стал пищей для воронов в степи.
Амрех – это воистину тяжелый камень.
Она прошла центром города, образованным перекрестком двух главных улиц. Никто ее не цеплял, никто не приветствовал, хотя многих она знала. Да и сама она делала вид, что здесь она – чужая.
Амрех – это камень, который до?лжно нести в одиночестве.
Прежде чем она добралась до места, Кайлеан уже поняла, что будет непросто.
Вдова травника дожидалась ее перед домом. В редеющие седые волосы она вплела черные ленты. Знала.
На расстоянии десятка шагов стояла толпа зевак. Старую Вейру не слишком-то любили. Она считалась ведьмой и отравительницей. Большинство явились, чтобы упиться ее болью.
Кайлеан подошла прямо к вдове. Подала ей поводья:
– Я привела его домой, матушка Вейра.
Черные глаза глядели на нее с хмурой одержимостью:
– Привела? А мне кажется, что мой Сольвен лежит где-то в травах с черной стрелой в сердце и что вороны выклевали ему глаза.
Кайлеан резко вздохнула. Потом, согласно обычаю, повторила:
– Я привела его домой. Погиб он смертью воина.
Смех старухи был страшен:
– Смертью воина? Меня не обманешь, девушка. Я знаю, как оно было. Мне это снилось. Буря в степи, ночь, вихрь и дождь. Молнии на небе и на земле, безумная гонка через море трав. Ржанье лошадей, свист стрел и лязг клинков. Я чувствовала его страх, страх моего маленького сыночка, и его стыд из-за этого страха. Я ощущала его отвагу и глупую, безумную надежду на то, что он – выживет.
Одинокая слезинка скатилась по морщинистой щеке.
– Я чувствовала стрелу, которая ударила его в грудь, вместе с ним я падала с коня – и умерла там, в степи, в дожде, в грязи и битвенной кипели.
Черные глаза вспыхнули ненавистью.
– Потому не говори мне, что привела его домой! Ты оставила его там, в грязи, ты и этот ублюдок Проклятых, Ласкольник!
Кайлеан прикрыла глаза. Этот камень оказался тяжелее, чем она думала.
– Такая судьба, – прошептала она.
– Судьба?! Судьба!! Его судьбу ткал Серый Волк с того момента, как Сольвен присоединился к вашему чаардану. Но и судьба Ласкольника вскоре исполнится. Слышишь? Исполнится. Смерть идет к нему, смерть в дожде, и в буре, и в свете молний. Мне снилось это в прошлую ночь. Берегись, Кайлеан, потому что я видела и тебя. Ты ехала на жеребце, черном, словно ночь, а следом шли огонь и дым. В руке ты держала саблю, доспех твой был из костей и перьев, а на лице – кровь. И ты пела, а слова песни стали черными птицами, что летели пировать на мертвецах. Берегись, Кайлеан.
Толпа замерла. Известно было, что травница иной раз пророчествует. Несколько женщин сложили пальцы в знаки, отгоняющие зло. Кайлеан в третий раз протянула ей поводья.
– Я привела его домой, – было странно, но голос ее не дрожал. – Примешь ли его душу или мне придется угнать его в степь?
Морщинистая ладонь приняла повод. И внезапно из вдовы вытекла вся суровость и гнев. Она покачнулась и – когда бы не вожжи – упала бы на землю.
– Приветствую тебя дома, – прошептала она едва слышно. – Приветствую тебя дома, сыночек.
Она повернула залитое слезами лицо к девушке.
– Почему?! – Голос ее ломался и дрожал. – Почему, Кайлеан? Почему именно он? Почему не кто-то другой? Почему не я?
Она выкрикнула этот последний вопрос прямо в небеса. Кайлеан приобняла ее.
– Не знаю, матушка Вейра. Я всего лишь глупая девушка. Знаю немного. Такая судьба.
Старуха понемногу начала успокаиваться:
– Судьба, говоришь. Пусть будет судьба.
Она неловко высвободилась из объятий.
– Благодарю, что ты привела его домой, Кайлеан. Его душа благодарна, – добавила она традиционные слова.
Слыша топот копыт, девушка повернулась.
– Кайлеан! – Лея выглядела так, словно проскакала десять миль. – Все к «Вендору». Молнии под городом!
* * *
В «Вендоре» было людно. Постоялый двор напоминал осиное гнездо, в которое ткнули палкой. На подворье топталось с полсотни коней, между ними суетились люди. Кайлеан прикинула, что их число превышает сто. Все вооружены. Большинство – кричали.
– Две сотни, говорю тебе, две сотни – как нечего делать.
– Дуришь!
– Они встали под городом средь бела дня! Не посмели бы, окажись их меньше.
– Так ты небось так перепугался, что у тебя в глазах двоится.
– Что-о-о?! Что ты сказал?!
– Говорю вам, битва грядет. Не может же быть, чтобы се-кохландийцы въезжали сюда просто так.
– А Ласкольник? Что он сказал?
– Да кто ж его разберет! Но, насколько я знаю Серого Волка, он им спуску не даст.
Она оглянулась через плечо, чтобы проверить, кто это там признается в таком товариществе с ее командиром. Этого парня в грязном кафтане она видела впервые в жизни.
Она пожала плечами.
Подошла к трем мужчинам, что занимались осмотром и правкой оружия. Те были из чаардана Веторма.
– Уже вернулись? – спросила она. – Быстро же вы.
Самый старший, которого звали Галкой, гневно скривился.
– Мы едва за город выехали, как появились Молнии. На глаз – с пять дюжин. Проехали в сотне шагов от нас, но я все равно видел, как их гляделки горят от мысли о добыче. Тьфу! – Он сплюнул на землю. – Проводник нашего каравана аж обосрался от страха и приказал поворачивать. И пока мы здесь сидим, до тех пор и грошики пропадают, потому как купцы платят от перевезенного товара, а не от времени.
– Кайлеан, а верно, что вас именно Молнии потрепали?
Вопрос задал самый невысокий из них, с ногами кривыми, словно коромысло. Она не сумела вспомнить его имя.
– Еще неизвестно, кто кого потрепал, – буркнула она в ответ.
– Зато известно, чей чаардан прибыл на постоялый двор ночью – окровавленный и на загнанных лошадях.
– Знаешь ли… Грел, – вспомнила она его имя. – У нас за спиной далекая дорога была.
Галка усмехнулся в усы.
– Ты нам здесь, девушка, голову-то не морочь. Куда вас старик гонял?
– За Авенфель, – сказала она чуть менее уверенно, чем хотела, надеясь на кое-какую реакцию.
И не ошиблась. Вся троица аж подпрыгнула.
– Сто миль? – просопел Грел. – Всего лишь с тридцатью людьми? Ласкольник что, ошалел вконец? Туда бы и полка было мало.
Она гордо выпрямилась:
– Полка было бы мало, а вот Серый Волк пошел и вернулся. Гердоонцы десять дней назад перешли границу, сожгли три дворища, прихватили табун лошадей, потрепали военный разъезд и снова сбежали за реку. Вы наверняка о том слышали. Да только наш кха-дар отправился следом. И теперь пятая часть их не сунется больше сюда никогда.
Галка покивал:
– Я слыхал об этом отряде. Говорят, было в нем с сотню лошадок.
Она усмехнулась:
– Меньше шестидесяти. У людей от страха всегда двоится в глазах.
– И что было потом?
– После того как они сбежали за границу, разделились на три группы. Первая пошла на юг, на пастбища, увела коней. Мы накрыли их ночью, когда они встали лагерем. Не знали, что кто-то идет по их следу, к тому же упились награбленным вином, а потому мы взяли их, словно детей, во сне. И кха-дар отослал четверых, чтобы отогнали табун назад.
– Значит, дальше отправились всего двадцать пять?
Кайлеан не стала комментировать.
