скачать книгу бесплатно
В моей жизни стали появляться и исчезать девочки из ночных клубов и журналов знакомств. Я стал желанным гостем столичных тусовок. Утром посещал теперь фитнес-центр, обедал и ужинал только в ресторане. И никаких фастфудов.
В наступившей осени Москва остыла от жаркого лета, воздуха стало больше, проспекты шире, здания выше. Тучи ползли и ползли над столицей, иногда разрождаясь мокрым снегом. Тоска над городом.
Осточертели вечеринки, приелось здоровое питание, хотелось чего-нибудь свеженького.
Сменить кадр. Домашнего. Или нового. Я прикоснулся лбом к окну, ощутив прохладу стекла. В открытую форточку залетали первые снежинки и капли дождя. В квартире сыро и холодно. И неуютно. Вспомнилось тепло камина в осенний вечер, согревавшего загородный дом.
Достал из холодильника бутылку виски, плеснул немного колдовства на донышко, добавил кубик льда.
Кубик льда – как звучит! Это я. Интересно, что сейчас делает Ира? Посмотрел на телефон. Сделал небольшой глоток и набрал номер.
– Турагентство «Кассиопея», слушаю вас! – приятный женский голос на том конце разогнал хандру.
– Я бы хотел заказать тур в Таиланд на одного человека и на самое ближайшее время, на какое только возможно. Дней на десять, не больше.
Надо было сменить обстановку, чуть-чуть отвлечься. Вылетал через три дня.
Заказал такси, долго добирались до аэропорта. Затем длительный, выматывающий (хоть и в бизнес-классе) перелёт с пересадкой в маленький турбовинтовой самолётик, разукрашенный в яркие цвета тропического рая, – и я на острове с белым песком, бесчисленными отелями, голубыми бассейнами, тайским массажем, том-ямом.
Всё надоело тоже ровно через три дня. Загорел, искупался, напился, объелся, опять загорел. По-моему, даже сгорел слегка.
Мимо отеля частенько проезжали пикапы со звукоусиливающей аппаратурой в кузове и девочками в купальниках, танцующими и зазывающими поглазеть на тайский бокс. Иногда голос из колонок звал на крутую тусовку на соседнем острове, а девочки в купальниках, извиваясь телом, как бы доказывали, насколько там будет круто – зазывали.
Через администрацию отеля я приобрёл билет на скоростной катер, обещавший за сорок минут доставить меня в мир транса. Скала острова огромной глыбой виднелась днём на горизонте, а с наступлением темноты превращалась в разноцветные огни. Лучи прожекторов и стрелки лазеров пробивали чёрное звёздное небо. И казалось, что там творится нечто недоступное обычному человеку, какой-то неведомый иллюзион манил увидеть то, чего нигде больше нет. Вечный остров-праздник. Действо было назначено на завтра.
Примерно в пятнадцать тридцать я надел шорты, лёгкую мятую футболку из хлопка, напялил носки с кроссовками, чтобы удобно было ходить по песку пляжей, и, взяв скутер-такси, уселся на заднее сидение. Таец-таксист в салатовой жилетке с шашечками на спине, маневрируя между машинами, быстро домчал меня до причала, откуда отбывал катер. Я показал название места на билете. Таец улыбнулся, получив свои баты, и крикнул:
– О’кей! Хорошей вечеринки! – лихо развернулся и умчался, оставив в воздухе запах выхлопных газов.
Спидбот отчаливал через полчаса. Я взял в прибрежном баре полтинничек со льдом и уселся со стаканом за столик. Плеск волн. Кажущийся таким далёким, оторванным от реальности, остров, как мираж, мерцал в раскалённом влажном воздухе.
Не успел допить, как началась посадка. Меня и группу шумных иностранцев, то ли немцев, то ли скандинавов, погрузили на мощное судно и, надев всем спасательные жилеты, под басы динамиков спидбота отправили в тропическо-электрическую вакханалию фриков, DJ, наркотиков, тёлок и всех пороков человечества, какие только можно вообразить себе, если не боитесь постесняться собственной фантазии.
Солнце понемногу начинало свой путь к полоске горизонта, когда мы добрались до острова. Вся движуха только стартовала. Бесчисленное множество баров, танцполов под открытым небом. Кое-где уже танцевали первые, убабашенные кто чем, туристы. Скорее, даже не туристы – профессионалы. Пряча под тёмными очками выпученные зрачки, они улыбались этому миру из своего мира. Движения их были легки и отточены. Европейские бабушки с фиолетовыми и салатовыми волосами в ультрамодных кроссовках взирали на всё с видом тусовщиц, не желавших расставаться с безумием молодости.
Я, как фотоаппарат, выхватывал удачные кадры с красивыми лицами (дайте мне красивых лиц, не надо мне красивых мыслей) и нереальными чудаками. Мимо прошёл парень в одной кроссовке. Во вторую он разговаривал, прислонив к уху как телефон. У него вечеринка уже точно удалась.
Добавив в баре ещё пятьдесят, решил прогуляться в глубь острова – осмотреться. Всё равно самое-самое начнётся с наступлением темноты. По дороге, где ездили машины и большим потоком плыли любители рэйва, живущие на острове, идти не хотелось. За белым квадратом большого туалета я заметил тропинку, убегающую в самую глубину зарослей к середине огромного острова.
Преодолев небольшой горный кряж, густо поросший тропическим лесом, я начал спускаться по противоположному склону. Музыка осталась бухать где-то сзади и правее, становясь всё тише.
Внизу показалась узкая лента асфальта. Видимо, это был один из отворотов с главной дороги, по которой сейчас шёл народ. Тишина. Влажная жара облепила всё тело. Оно стало как будто тяжелее, футболка прилипла к спине. Но зато идти по неровностям склона в кроссовках было вполне удобно, и я легко перепрыгивал через небольшие препятствия.
Где-то высоко в зарослях загудели провода, делаясь то тише, то громче. В воздухе повис какой-то зуд, и казалось, что гудит в голове. Именно гудит. Когда я в первый раз попал в Таиланд (с Ириной ездили), специально спрашивал у аборигенов про этот гул. Кажется, что древние буддийские таинства овладевали сознанием и пытались забрать твой разум из Таиланда туристского в Таиланд сказочный, неведомый, невидимый. Гул то нарастал, то почти исчезал, всё больше погружая в транс. И ты впадаешь в него, впадаешь. Впадаешь. Сам того не замечая.
– Птички! – объяснил тогда пожилой таец. Помахал, скрестив ладошки, изобразил крылышки, видимо, распознав во мне русского и думая, что я не знаю английский. Я знал – и гордился собой. Таец потряс ещё губами на всякий случай, выдыхая воздух и пытаясь сымитировать этот гул.
Сейчас, когда звуки музыки почти перестали долетать до моего уха, а гудение птичек всё нарастало, снова, как в первый раз, возникло ощущение чего-то нереального, непонятного. Тишина и только это пение-гул в верхушках деревьев. Азиатские сирены.
Одиночество. Какая-то иллюзия обмана. Стало слегка не по себе, и я решил – пора возвращаться. Уже было повернул назад, как вдруг заметил в просвете деревьев стену забора, выкрашенную в светло-бежевый цвет. Каменные оштукатуренные пролёты упирались в белые кирпичные колонны. Дорога внизу заканчивалась прямо у металлических ворот на рельсе, а рядом – небольшая дверь калитки. С высоты склона был виден красный кабриолет «Феррари», стоящий в ограде под навесом. Сам дом был и не вилла, и не бунгало, а нечто среднее. Одноэтажный, квадратный, такого же цвета, как забор. Во дворе много растений, зеленел покрытием теннисный корт с белыми разметками и без сетки. Ни одной живой души вокруг.
Любопытство взяло верх, и я решил дойти до калитки, а затем вернуться назад. Мне всегда было интересно, как живут богатые иностранцы, а кабриолет говорил о состоятельности хозяев. Непонятно только – зачем покупать домик в таком безлюдном месте, где нет океана, по-моему, даже электричество подавал генератор, так как проводов не было нигде видно.
Я посмотрел на телефон – антенна пропала. Глушь. Конец цивилизации. Наверняка кто-то из местных, разбогатевших на обслуживании приезжих туристов. Ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Только море цветов и «Феррари» краснел, как чужеродный этому месту предмет, непонятно кем и зачем заброшенный сюда. Лес, дорога, ни построек больше, ни людей, ни машин.
Пройдя к калитке, я прислушался. Показалось, где-то залаяла собака. Уже начинало темнеть. А вы знаете, как быстро темнеет в тропиках? Надо было возвращаться. Оглянулся посмотреть, откуда ведёт дорога и нельзя ли по ней выйти назад на пляж. Не хотелось снова преодолевать в сумерках горный кряж. Но изгиб дороги слишком круто уходил влево, и не было видно, куда он убегал. Вдруг я затылком почувствовал взгляд. Резко обернувшись, увидел, что калитка открыта, а в проходе появилась маленькая тайка, одетая в длинную воздушную юбку из тёмно-коричневой ткани и лёгкую белую блузку с длинными рукавами. Расчёсанные чёрные волосы блестели в последних лучах заходящего солнца. На шее висело ожерелье из нефрита.
Тайка улыбнулась, склонила голову и мяукающим голосом протянула, сложив ладони возле груди:
– Савади кха-а-ап[1 - Приветствие, тайск.].
Я тоже сложил ладони в знак уважения к чужим традициям, а скорее, не хотел, чтобы тайка увидела, как они затряслись, и громко, чтобы скрыть свой испуг от её неожиданного появления, произнес:
– Савади кхап!
Тайка защебетала на своём мягком мурлыкающем наречии, продолжая всё так же улыбаться. Я ответил на английском, что не понимаю. Тогда она вышла из калитки, продолжая мурлыкать, сделала шаг чуть в сторону, снова поклонилась и показала рукой на распахнутую дверь, приглашая войти. Мне опять стало любопытно. Любопытство! Как, в какой момент мы встречаем на своём пути то, что навсегда меняет нашу судьбу, причём совершенно неожиданно для нас? Зачем, почему рвёмся к тому, от чего можем умереть, что может убить?
Внутри ограды, прежде всего, в глаза бросилось огромное множество самых разных цветов. Они здесь были повсюду, а учитывая, что ветра не было совсем, в воздухе стоял непередаваемый аромат. Сам воздух превращался в нектар. Я вдохнул носом на весь объём лёгких, меня зашатало – райский сад!
Переполняло ожидание чего-то нового, ни разу не виденного, волшебного. Я обернулся. Тайка шла позади, всё так же улыбаясь и бесшумно ступая по маленькой тропинке, посыпанной мелкой каменной крошкой белого цвета. Перевёл взгляд себе под ноги, споткнулся.
– Чей это дом? – спросил я по-английски.
Ответом было молчание. Обернулся. Тайки не было. Я так и встал, впав в ступор. Неожиданно появляться и исчезать у неё получалось профессионально, не хуже любого фокусника. Слева и справа от дорожки росли цветы, но кусты были не слишком большие, чтобы спрятаться среди них даже такой маленькой женщине, как моя новая «знакомая». Да и зачем? Куда она подевалась? Мне снова стало не по себе. А признаться честно, я был напуган.
Остановился в нерешительности. Тишина. Запах нектара. Почти стемнело. Показалось, снова где-то залаяла собака. Вдруг неожиданно над входной дверью в дом и под навесом зажглись фонари. Видимо, реагировали на движение либо на свет и темноту. Слева во всей красе заблестел «Феррари». Перевёл взгляд на дом и подпрыгнул на месте. Нет, они что, решили сделать из меня неврастеника? Я словно зашёл в комнату с аттракционами страшилок, где из темноты на тебя выскакивают разные персонажи.
В проёме входной двери стоял твёрдого вида высокий мужчина, лицо которого будто вытесано из камня. Словно неведомый скульптор слепил предварительный эскиз, да так и бросил вчерне, воплотив свой замысел и забыв отшлифовать резкие грани.
Вместе с каменным человеком меня встретила худая гибкая девушка-мулатка, почти чернокожая, со светлыми большими – на пол-лица – глазами. Она была так поразительна в своей невесомой красоте, так грациозна. В ней чувствовалось биение крови разных рас. Всё самое прекрасное, что есть в людях всей земли, казалось, вобрала в себя эта пантера. Она действовала на воображение как этот «Феррари» – возникала сразу жажда обладать ею. Прокатиться на ней. Показать всем – посмотрите, какой я и какая у меня есть! С такой ты самый крутой самец. Круче всех. Я уже завидовал каменному человеку, хотя ещё не унял нервную дрожь в руках и коленях.
– Хай! – произнёс я.
– Вы русский? – спросило каменное лицо на чистом русском с лёгким, едва уловимым, акцентом.
Это было так удивительно в окружающей обстановке. Может, работали с русскоговорящими туристами? Но они явно не тайцы. А кто?
– Да.
– Тогда давайте по-русски, – улыбнулся мужчина.
Я подошел ближе. Он протянул руку.
– Дэнни! Можно Дэн.
Лет пятьдесят, чёрные глаза, почти не видно зрачков.
– Макс, – я пожал протянутую мягкую, какую-то вялую ладонь, никак не сочетающуюся с каменным лицом.
– Это Элизабет! Можно Лиза, – не глядя на девушку, произнёс Дэн, чуть качнув небрежно головой в её сторону.
Она протянула руку. Я растерялся, не зная – пожать просто или поцеловать. Пожал – нежная кожа.
– Вы тоже говорите по-русски? – спросил я.
– Да, чут-чут плохо, но можно, – улыбнулась мулатка.
– Откуда вы знаете русский?
– Вообще-то мы американцы, но у меня в России бизнес. Элизабет моя помощница.
Помощница. Знаю я этих помощниц.
– Вы – само очарование, Лиза.
Потупила взор. Улыбнулась, показав белые, ровные зубы. Кокетка. Красивый изгиб полных губ. Загадка глаз. Загадка. То, чего не было в Ирине.
– Заходите, мы как раз собирались ужинать. Присоединяйтесь, – пригласил Дэн.
Ужин был накрыт в беседке за домом. Сама беседка, как и всё вокруг, утопала в цветах и экзотических растениях.
На большом круглом столе лежало вращающееся стекло, на котором стояли разнообразные блюда, накрытые лёгкими салфетками. Вокруг стола расположились четыре плетёных стула.
– Я не люблю тайскую кухню, предпочитаю китайскую, – произнёс Дэн и повёл рукой, показывая на стол.
Приглашение было, мягко говоря, неожиданным. Они что, всех любопытных кормят?
– Вы словно читаете мои мысли – я становлюсь гурманом, когда на столе китайская еда. Я вообще считаю китайскую кухню лучшей в мире. Но если честно, мне не очень удобно, ведь мы абсолютно не знакомы, и как-то неловко стеснять вас.
– Ерунда! Во-первых, мы уже знакомы, кстати, моя фамилия Родман, Элизабет вообще-то зовут на самом деле Гелла. Её фамилию сложно выговорить, а Элизабет ей больше идёт, лучше даже Лиз, или можно на русский манер Лиза.
– А я Максим. Максим с простой сибирской фамилией Ермаков.
– Что же, очень приятно ещё раз познакомиться. Присаживайтесь за стол.
Всё происходило столь стремительно – я не успевал следить за ходом событий.
– Но мне действительно неловко.
– Давайте, давайте! Сделайте одолжение. Здесь такая скука, и новый человек, да ещё и из России, – это находка. И потом, я возьму с Вас плату, Макс, за ужин.
– Плату? Какую? – я улыбнулся, немного растерявшись.
Дэн показал рукой на стул и уселся сам. Лиза села между нами. Хозяин дома сложил руки на затылке и большими пальцами помассировал шею.
– Дорогую! Понимаете, Макс, я уже не молод и вообще несколько старомоден, мне больше нравится уют домашней обстановки. Поваляться на диване с книгой, поразмышлять над жизнью, повспоминать о прошедшем в тишине тропической ночи со стаканом рома и сигарой. Я потому и домик этот купил в такой глуши. Сам оплатил властям реконструкцию подъездной дороги к дому и провожу здесь довольно много месяцев в году.
– Но тут, если идти через лес, буквально несколько сотен метров до любых безумств, – возразил я.
Дэн посмотрел на меня, взъерошил тёмные с проседью волосы растопыренной пятернёй, ссутулил плечи и, подперев голову, продолжил:
– Эти безумства раз в месяц, когда полная луна. Даже называются Full Moon Party. И вот Лиз хочется оказаться среди этих безумств. Ей, видите ли, надоели гламурные вечеринки и светские вечера, захотелось свободы и придурков вокруг. Она постоянно упрекает меня в том, что я – сплошная скука. Я хотел бы попросить Вас, Макс. Кстати, давай на «ты»?
– Без проблем, давай!
– Так вот, я хотел бы попросить тебя, Макс, сходить с Элизабет на сегодняшний Open-air. Сводить её, в общем, на тусовку, составить ей компанию, прогулять, если угодно. Отпускать её одну, сам понимаешь, опасно. Ни один захудалый казанова мимо не пройдёт, чтобы не пристать или не попытаться познакомиться, а там, среди этих свободных людей, – Дэн сделал жест рукой и ухмыльнулся, – полно разных фриков и откровенного криминала, торговцы наркотой и всё такое.
Я так и открыл рот, застыв и не в силах выдавить из себя хоть слово.
– Какая-то проблема?
В темноте острова снова где-то залаяла собака. Дэн поморщил нос:
– Ненавижу собак. Вообще терпеть не могу животных. Так что, Макс, какая-то проблема? Ты не один?
– Нет, я, конечно же… Я! Просто всё так неожиданно. Со мной Вы её не боитесь отпускать? – заволновался я и начал снова называть хозяина дома на «вы».
– Ты производишь впечатление нормального человека, по крайней мере, на первый взгляд.
Я, поверь, неплохо знаю русских. Возьмите машину, чтобы не идти пешком в темноте через заросли. Ты водишь, Макс? А то Лиз, когда выпьет, начинает лихачить, куда-нибудь обязательно умчится покататься.
– Я тоже выпил.
– Да брось! Тут ехать буквально пару километров в объезд.
Элизабет смотрела на меня, чуть улыбаясь. В её глазах, таких глубоких и нежных, можно было утонуть.
– А почему, Дэн, Вы не любите животных? – спросил я первое, что пришло в голову, чтобы потянуть время для осознания такого неожиданного предложения. Прекрасного предложения!
– Мы на «ты»! Забыл?
– Да, да, конечно! Просто ещё не привык.
Лиз молчала и продолжала улыбаться.
– Я не люблю животных, потому что они животные. Живут инстинктами. Я люблю людей. Не всех, конечно! Ведь среди нас есть такие животные! – Дэн усмехнулся и покачал головой. – Простите за тавтологию. А что отличает нас от животных?
Теперь я покачал головой.
– Наличие совести! – продолжил Дэн, подняв вверх указательный палец. – Животное не испытывает угрызений совести и всегда действует только на уровне инстинктов выживания, а человек может пожертвовать чем-то, даже своей жизнью, ради чего-то более высокого. Это и есть совесть. И кто нам её вложил? Природа? Но ей зачем? Она как раз бы сделала всё, чтобы не было в человеке чувства, которое мешает выживанию вида. А, Макс? Я прав? Как ты считаешь?
– Но собаки иногда отдают жизнь за своих хозяев, – возразил я.
– Глупости. Это тоже проявление инстинкта. Не более. Хозяин кормит, хозяин гладит. Собака понимает, что выживет за счёт человека, и в какой-то момент, возможно, и защитит от врага, но это, повторюсь, инстинкт. Поэтому мне интересны люди, их мысли, эмоции, чувства, цели.
– Вы случайно не психотерапевт?
– В некотором роде.
