banner banner banner
Зеленый подъезд
Зеленый подъезд
Оценить:
Рейтинг: 5

Полная версия:

Зеленый подъезд

скачать книгу бесплатно


– Не знаю. Это же все-таки морская река.

– А может, чего-то сбрасывают.

– Может, – согласился Лекс так, словно мы вели светскую беседу.

Я снова впала в истерику.

– Что мы делаем? Ты с ума сошел? А вдруг он еще жив?

– Кто?

– Эдисон.

– Это кто такой? Ты его знаешь? – спокойно и страшно глядя мне в глаза, спросил Лекс.

– Что?

– Не чтокай! – Что-то горячее обожгло мне щеку. Я с изумлением проследила за его ладонью, которая только что залепила мне пощечину.

– Ты меня ударил, – вылупилась я. Никто и никогда не бил меня по лицу.

– Дура, я пытаюсь привести тебя в чувство.

– Эдисона никто никогда не приведет в чувство.

– Ты хочешь, чтобы меня посадили? Ты этого хочешь, моя женушка?!

– Нет. – Я и правда не хотела. На место ужаса потихоньку вползала пустота.

– Эдисон утонул. Но я тут ни при чем. Это был несчастный случай. Ты поняла?

– Да. Несчастный, – как обезьяна, повторяла я.

По правую руку мимо нас текли роскошные и невероятно эстетичные особняки, но Лекс не давал мне возможности осмотреться. Он тащил меня и тащил вперед, тащил даже тогда, когда я со слезами просила остановиться.

– Ты же под винтом. Вообще не должна уставать, детка. Пошли, нам надо уйти как можно дальше.

– А куда мы идем? Мы же собирались ночевать у… – Мы собирались ночевать у Эдисона.

– Да уж. Хорошо, что никто не знает, что мы с ним виделись.

Действительно, никто. Я вспомнила, как утром мы вышли из дома, пошлялись по городу и на Невском подобрали совершенно никакого Эдисона, подпиравшего колонну собора Казанской Божьей Матери. Он спал, у него в кармане грелся пузырь с винтом. А у нас было немного денег и остатки травы. Мы совместили наши ресурсы и пошли в маленькое питерское кафе подкрепить общие силы. А потом мы угостили Эдисона нашей травой и пошли гулять.

– А в «Молоке»?

– А кто будет спрашивать в «Молоке»? И вообще, о чем ты?

– О «Молоке». – Это был клуб, около которого мы тусовались чуть ли не весь вечер. Там-то нас кто только не видел. Но никто не смог бы точно сказать, вместе мы или так, косяк забили и разбежались.

– Ты хоть знаешь, кто такой Эдисон?

– Ну…

– Эдисон – парень, живущий по вписке у Барышни. А там живут все, кому не лень.

– И что? – мои мозги отказывались мне служить.

Была глубокая ночь, холодная, несмотря на плюс три. Мы дошлепали до Марсова поля и зависли у полыхающего газового огня. Он горел в честь не то партизан, не то пионеров-революционеров. А может, в память о баррикаде. Но горел он очень в тему, согревая своим не офлажкованным милицией и прочими людьми в форме огнем бомжей и наркоманов вроде нас. Тех, кто не нашел, куда вписаться на ночь. Но в эту ночь тут никого, кроме нас, не оказалось.

– Кто он такой? Откуда? Что написано в его несуществующем паспорте? А?

– Он из Волгограда.

– Может, и так. Это он так говорил. А может, он из Сыктывкара. Или Ашхабада.

– Почему нет? – вяло согласилась я.

– И кто его тут станет искать?

– Барышня.

– Да Барышня круглыми сутками только эфедрин ищет. И вряд ли она сама знает, кто такой Эдисон. Так что расслабься. Его, скорее всего, никто и никогда не хватится.

– Но его же найдут!

– И что? Найдут весной очередного утопленника.

– Их называют подснежниками, – некстати вспомнила я какую-то дурную передачку какого-то патруля.

– Дура. Его даже не опознают к тому времени.

– И что? Все? Мы можем его забыть?

– Именно. И не просто можем, а должны. Мы же молодожены. Мы будем наслаждаться семейным счастьем. А сейчас тебе надо успокоиться. У тебя небось отходняк.

Точно. То, что я чувствовала, иначе, как отходняк, не назовешь. Причем вовсе не от винта. Не только от винта, первого в моей жизни укола, после которого я навсегда перестала переносить вид питерских рек и мостов, стараясь избегать взглядом плещущуюся там, внизу, воду. Мои мозги пытались найти ответ на вопросы: как я оказалась здесь, на этом Марсовом поле, с этим мужчиной? Как и когда исчезла с лица земли девочка Алиса Новацкая, которую любили папа с мамой и не очень любил братец Павлик? Откуда взялась эта Элис, которая греется около странного заброшенного газового костра неподалеку от пресловутого Зимнего дворца и курит анашу вместе с мужем, убийцей и наркоманом по кличке Лекс? Элис, которая, скорее всего, беременна? И которая все время крутит в голове различные «если».

Если бы я не захотела вместе с ними колоться…

Если бы я не увидела этих проклятых ступенек к портику…

Если бы я не потеряла Артема…

Нет, только не это. Если я стану думать об этом «если», то сойду с ума. Нет. Не было в моей жизни никогда никакого Артема. И меня не было. Всегда есть и будет только Элис. И никаких «если». Все они остаются здесь, на этих листках, похожих на абсурдное школьное сочинение. А больше нигде.

Из разговора с психоаналитиком

– Скажите, а почему вы решили, что сможете ей помочь?

– А что, не смогу?

– Я не могу ничего гарантировать, поскольку не имею возможности даже увидеть пациента. Вполне вероятно, вы просто выбросите деньги на ветер, – флегматично бросил ему в лицо лысоватый пятидесятилетний мужчина в белом халате.

– Доктор, это моя жена!

– Да уж. Любовь зла. А других записей вы не находили? – потер лоб в задумчивости врач.

– Нет. Я и эти листы, в общем-то, не находил. Они сами мне в руки попались.

– А кстати, расскажите об этом. Ведь информация на них довольно личная. Вряд ли она их оставила на виду.

– Не на виду. Она не очень-то аккуратна, понимаете, – с видимым напряжением выдавал семейные тайны румяный и толстощекий молодой человек. Он был явно взволнован.

– Наркоманы не умеют концентрироваться. Уборка, регулярные операции типа чистки зубов и ботинок для них так же сложны, как для вас, например, постройка дома своими руками.

– Мне кажется, доктор, что вы заранее ополчились против нее. Мы же пытаемся ей помочь. Она раньше была таким чудесным человеком. И сейчас – сейчас в ней еще осталось так много хорошего. Одно то, что она со мной!

– Не обольщайтесь. Не терзайте себя излишними надеждами, а то потом мне придется лечить еще и вас. Знаете, что делают иногда близкие, если понимают, что их жену, сестру, дочь, любимого не излечить?

– Что?

– Идут вслед за ними. И в итоге мы имеем двух наркоманов вместо одного.

– Нет, это не наш случай, – отрицательно замахал головой толстощекий. Он встал и подошел к окну. Его высокую фигуру серьезно портила какая-то женская стать. Большая круглая попа, рыхлые бедра. И этот невозможный румянец, неравномерно растекавшийся по его не слишком и без того красивому лицу, чуть только он начинал нервничать.

– Почему же не ваш? Откуда такая уверенность?

– Я ее вытащу.

– Это утопия.

– Если вы не возьметесь, я найду другого.

– Да уж, на свете есть масса шарлатанов, которые за деньги с удовольствием исцелят все, что угодно. Хоть прямо по фотографии.

– Поэтому я и обратился к вам. И мне вас очень хорошо рекомендовали, – многозначительно добавил он. – Как душевного человека.

– Спасибо, что не как душевнобольного.

– Зачем вы так?

– Да поймите, я не имею права потворствовать вашим утопиям. Это непрофессионально, – горячился врач.

– Но я же не прошу ее лечить. Я просто прошу вас помочь мне понять, как она стала такой. Что с нею произошло. Это же вы можете.

– Это могу, – расслабившись, произнес лысый. По первому впечатлению он был добрым, хорошим человеком. Наверняка после работы его ждал теплый и уютный дом с кучей внуков и детей. И конечно, жена, чуть постаревшая, подернутая морщинами, но до сих пор красивая ухоженная женщина, ласково целующая по ночам его лысину. Жена, которая готовит ужин, а не та, что возвращается глубоко за полночь, заполняя маленькую комнатку запахом анаши.

– Вот и хорошо.

– Значится, что мы тут имеем? Описание смерти некоего Эдисона. Так как вы его обнаружили?

– Она оставляет на полках полный бардак.

– В шкафах?

– Да. В нашем шкафу. Кладет грязные вещи с чистыми. Детские со взрослыми и так далее.

– Ужасно, – поморщился врач.

– Я по природе довольно брезглив, но не хочу доставать ее замечаниями. Она и так мучается от этого всего. Я сам разбирался на полках. И там лежали несколько пакетов с какими-то ее вещами.

– А когда она приехала из Петербурга?

– С месяц назад.

– А когда вы поженились?

– Мы пока только подали заявление. – Это не было правдой, и молодой человек отвел глаза, заинтересовавшись рисунком на обоях.

– Понятно… – многозначительно протянул эскулап.

– Так вот, я разложил пакеты на полке, а из-под ее белья выпали листы.

– Эти? – ткнул пальцем в кучку тетрадных листочков в клеточку доктор.

– Ну да. Я машинально поднял и почитал начало. Я был так потрясен, я вообще не понял, о чем они.

– Но вы узнали почерк? Или просто предположили, что это писала она?

– Нет, я точно узнал ее почерк. Все-таки я ее уже очень давно знаю. Она и раньше любила иногда делать описания чего-то, особенно ей запомнившегося. Только устно. – Румянец залил уже практически все его лицо, он мечтательно задумался и уставился в окно. За окном зеленел просторный московский двор. Начало лета наполняло радостью все вокруг, но это лето было отравлено для него. Отравлено этими ее необъяснимыми прогулками. Она могла часами ходить по улицам, не говоря ни слова, не замечая, что он устало семенит рядом. Но потом она останавливалась и говорила: «Миша, езжай домой. Я хочу побыть одна» – и тогда он ехал в свою квартиру, смотрел на болтающий в пустоту телевизор и думал об одном. Каждый раз об одном. Вернется ли?

– Значит, это писала она. А как вы думаете, события не могут быть просто ею придуманы?

– Не знаю, – опустил голову он. Кто может что сказать точно про Алису Новацкую? Тем более что и раньше он ничего точно в отношении ее сказать не мог.

– Хорошо. Лекс – это реальный человек?

– Да. Это ее муж.

– Муж? – удивленно приподнял лысые брови доктор.

– Бывший.

– А что с ним? Умер?

– Сидит. Его посадили за убийство.

– За это?