скачать книгу бесплатно
– Давно не ел их «Царскую» уху, рекомендую, кстати.
– Да мы только рады будем.
Смотрю на Романа, он пожимает плечами:
– Отличная идея, заодно посоветуете, что заказать. Я там буду впервые.
Втроём мы заходим в лифт, и я прикусываю губу, гадая, что принесёт мне следующий час.
Глава 7
В лифте папа украдкой рассматривает Романа. Я немного злюсь, что он срывает моё свидание. С другой стороны, обычно отец очень занят, редко удаётся пересечься в течение дня. Рома в отпуске на целых две недели – успеем ещё побыть вдвоём.
Дальнейшие события выглядят слегка комично и карикатурно из-за общей неловкости трёх малознакомых людей. Отец настаивает на том, чтобы ехать на его машине. Рома садится впереди, я – на заднее сиденье, благо путь занимает минут пять. Чтобы разрядить обстановку, мы обсуждаем несколько рабочих моментов, а потом, когда рассаживаемся в ресторанчике за столом и делаем заказ, папа, наконец, спрашивает то, что его действительно волнует:
– Я заметил, Роман, вы приехали на «Мерседесе» Яны.
Да уж, заметил он. Донесли!
– Помнишь, я говорила, что у меня замёрзла машина? Вот Рома как раз вызвался помочь: нашёл эвакуатор, проводил её в сервис. Так мы и познакомились.
– Вчера? – приподнимает отец брови. Ромка никак не выдаёт удивления моей ложью или, скажем так, адовой недоговорённостью. Я тяжело вздыхаю. Так дело не пойдёт: папа, должно быть, решил, что я спятила, раз отдала ключи от тачки чуваку, которого знаю от силы пару часов. Да и Дёмин, возможно, будет недоволен преуменьшением своей роли во всей этой истории. Он начинает рассказывать, что у меня там что-то перемёрзло, какие-то трубки лопнули, их названия в одно моё ухо влетают, из другого тут же вылетают.
Папа задаёт вопросы, Роман отвечает, рассказывает про сервис, добавляет, что мне там установили крутой автопрогрев, как у него, который на время морозов следует включать круглосуточно, в том числе на ночь, чтобы ситуация не повторилась. Я понимаю, что нагло втянула его в своё враньё.
– Если уж совсем честно, пап, всё было немного не так, – произношу со вздохом, после того как доедаю салат и ощущаю себя морально готовой. – Только ты маме не говори, ей может плохо стать, не хочу срывать её поездку к тёте Соне.
Отец внимательно на меня смотрит, отложив столовые приборы.
– Мы сильно поругались с Сысоевым, и я выехала домой позавчера утром. Где-то на середине трассы пробила колесо, а потом у меня закончился бензин, – и я вкратце рассказала о том, что в действительности сделал для меня Рома.
Моему отцу семьдесят два, он очень хорошо выглядит для своего возраста, но в такие минуты, когда переживает за меня, вдруг стареет на глазах. Мне ужасно, просто невыносимо стыдно его пугать или разочаровывать. Его лицо вытягивается, морщины становятся резче и словно глубже. Папа неуклюже поднимается, обходит стол по направлению к Роме и тянет руку, тот быстро подскакивает с места, отвечает на рукопожатие.
– Спасибо тебе большое, я не представляю, я даже думать не могу… – начинает отец. Моё сердце обрывается.
– Всё в порядке, я сделал то, что было необходимо, – Рома немного теряется, для него это явно слишком. За обедом разыгралась целая драма. – Вы её не ругайте, я уже провёл воспитательную беседу, – добавляет он, поглядывая в мою сторону.
После моего откровения атмосфера разряжается, отец задаёт Роме пару общих вопросов, затем интересуется, кем Дёмин работает.
– Инструктором по альпинизму, – просто отвечает тот.
– А в какой школе?
– В нашем красноярском клубе, – пожимает плечами. – Я недавно этим занимаюсь, ещё не до конца освоился.
Отец слегка прищуривается, но кивает. Через пятнадцать минут он сообщает, что ему пора выдвигаться в офис, указывает взглядом в сторону выхода.
– Счёт мой, Роман, даже не спорьте, – говорит вновь взволнованно. – Это меньшее, что я могу сделать. Самое главное в моей жизни – это мои дети. Вас подвезти куда-нибудь?
– Нет, я здесь недалеко живу. Спасибо за обед. До встречи, Яна.
– До встречи! Позвонишь, Ром?
– Позвоню.
Глава 8
Вечер приносит с собой тонны новой работы, которую никак нельзя отложить до утра из-за филиалов в более ранних часовых поясах. На рынок выходит сразу два новых товара, стратегия развития практически утверждена, но вот это «практически», конечно, никуда не годится, когда дедлайн поджимает. Дел по горло, лишь изредка отрываюсь от монитора, чтобы сделать несколько звонков, опять же поставщикам, да налить себе стакан воды или сходить за кофе на кухню. Понедельник редко выдаётся спокойным – я уже привыкла и быстро втягиваюсь.
Из офиса выхожу почти последней. Сажусь за руль, но некоторое время не решаюсь завести двигатель. Не могу объяснить точно, что чувствую. Тревогу? Умом понимаю, что я в оживлённом районе миллионного города, в любой момент могу выйти из машины, позвать на помощь – и меня услышат! В руке заряженный телефон со всеми антеннами – звони хоть родителям, хоть в службу спасения. Но сердце колотится. Я кладу ладони на руль, прикрываю глаза и некоторое время просто дышу. Становится невыносимо душно, выключаю печку, чтобы немного остудить мысли. А когда начинаю мёрзнуть, сама не понимая, что делаю, пулей вылетаю на улицу. Нет, так дело не пойдёт, нужно взять себя в руки.
С горем пополам добираюсь до дома родителей: поздно, знаю, но нужно успеть попрощаться с мамой – она уезжает почти на два месяца. Отец сдержал слово и не стал волновать её перед перелётами. Затем без приключений добираюсь до дома и, наконец, позволяю себе расслабиться. Мне не привыкать быть одной в пустой квартире, поэтому чувствую себя вполне комфортно. Ужинаю под сериал и ложусь спать.
Потепление доходит и до нашего города: изматывающий ветер стихает, но зато начинает идти снег. Серыми рыхлыми хлопьями он всю ночь засыпает город, и вид из окна в шесть ноль-ноль – чарующий и пугающий одновременно. Светать ещё не начало, лишь серые холмики вместо машин и качелей в тусклом свете фонарей. Брр, как же не хочется выходить из дома! О весне даже не мечтается, пагубными могут стать мысли о ней в центре Сибири в феврале. Немного завидую маме, ведь она летит греться на солнышке.
Через полчаса раздаётся звонок в дверь.
Путаясь в мыслях, подхожу к двери и смотрю в глазок – Роман Сергеевич собственной персоной. Сама не ожидала, что так сильно обрадуюсь его внезапному визиту. Поспешно отпираю все свои замки.
– Привет! Вот так сюрприз, проходи, – впускаю мужчину в квартиру. – Не ждала так рано.
Честно говоря, вообще не ждала.
– Скучно в отпуске, заняться нечем. Сейчас меня будет много, а потом резко мало, – он по-свойски разувается и раздевается, вешает куртку на вешалку. – Тебе надо как-то это время распределить равномерно, чтобы потом спокойно отдохнуть от моего внимания, – рассекает ребром ладони воздух на отрезки, объясняя популярнее некуда.
– Хорошо, что ты приехал.
– Решил почистить тебе машину, намело – капец… – он замолкает на полуслове, потому что в глубине квартиры раздаётся грохот. Рома бросает взгляд в сторону кухни: – Ты не одна? – заметно напрягается.
– Одна, конечно! Что-то упало, я посмотрю.
– Уверена?
– Ну, либо я рассудком тронулась.
Он словно не верит, идёт следом шаг в шаг. Вешалка для одежды сложилась, оказывается. Я наливаю ему кофе из турки, некоторое время мы говорим о моём отце, его компании и моём трудоустройстве.
– Не думай обо мне очень плохо, я пришла после универа на самую низкую должность. Даже собеседование проходила, формальное, конечно, но о-о-очень волновалась.
– Да ты чего, Яна, не оправдывайся, это же замечательно, что родители помогают. Так и должно быть.
– А у тебя где живут родные? Я поняла, что ты местный.
– У меня только мама, она в районе Свободного. И сестра, но она осенью замуж вышла и перебралась на самый север. А моя квартира недалеко от твоей работы, я уже говорил.
– Значит, альпинист. Инструктор по альпинизму. Это многое объясняет.
– Это типа такой комплимент? Или подкол, но я не улавливаю в чём.
– Комплимент. Мне нужно собираться, ты пока делай что захочешь. Выходить через десять минут.
– Спасибо за кофе, но я пойду пока откопаю и прогрею машину, давай ключи. Какие у тебя планы на вечер?
– Никаких.
– Мне кажется, ты волнуешься. Не стоит, всё отлично. Или твой папа тебе про меня что-то сказал?
– Нет, наоборот. Я правда рада, что ты пришёл. Даже, наверное, слишком сильно рада.
Я подхожу к нему вплотную, опираюсь на стол и провожу ладонью по его колючей щеке. Он тут же забирает меня к себе на колени, и я прижимаюсь к его груди, кладу голову на плечо. Ещё сонная, немного растрёпанная, в домашнем комплекте одежды. Для тех людей, кто знает друг друга меньше недели, нам вдруг становится слишком уютно сидеть вдвоём в моей кухне.
– Со мной очень сложно, Яна, – говорит он мне осторожно. – Моя бывшая жена не выдержала, сбежала, и не зря. Я сейчас не шучу. Не хочу, чтобы ты страдала, а это возможно, если мы продолжим в том же духе.
– Зачем ты тогда ко мне ездишь? Я думала, тебе хорошо со мной.
– Мне хорошо. Ещё как хорошо. Но ты потом можешь пожалеть, – он хмыкает: – Любая пожалеет.
– Я не любая.
– Я это уже понял. Ладно, я пошёл. Давай ключи и одевайся.
– Щётка в багажнике.
– У меня есть своя, ага.
Кажется, у инструктора по альпинизму загадочное настроение. Едва я успеваю переодеться в офисный наряд, а сегодня это платье и пиджак, как трезвонит сотовый. Отец.
– Привет! Вы уже в аэропорту? – спрашиваю взволнованно. Мы не договаривались созвониться так рано, вчера вроде бы всё обговорили и попрощались.
– Привет, дочка. Да, подъезжаем. Скажи мне, пожалуйста, как полностью зовут твоего Романа. Фамилию, отчество и дату рождения, если можно.
– Папа! – от возмущения у меня едва не пропадает дар речи.
– Давай-давай, надо кое-что проверить.
– Папа, не вздумай! Это… это не твоё дело! Он мой друг, – делаю ударение на слове «мой». Какая же я наивная – думала, после моего рассказа он в восторге от Ромы, а оказывается, ничего подобного.
– Так я же не против, дружите на здоровье. Ну что, мне каким-то иным образом выяснять? – в голосе появляются железные нотки.
– Папа, я категорически против, чтобы ты вмешивался в наши с Ромой отношения, что-то копал под него. Это явный перебор! Я уже достаточно взрослая. И про Рому сама всё знаю. Если ты не в курсе – я неплохо разбираюсь в людях.
– Да неужели? То есть ты тоже сразу поняла, что твой альпинист Роман – боец спецназа?
– Боец чего? Спецназа? С чего ты взял?
– Есть такое подозрение. Помнишь же дядю Борю? Он не всегда был адвокатом, а дружим мы с первого класса. Вот он мне рассказывал о некоторых признаках. Пока десять из десяти.
Я представила дядю Борю, который весит килограмм сто сорок, – и это я не о бицепсах, – бегающим в форме с автоматом за спиной, и улыбнулась. Какая глупость.
– Это за полчаса совместного обеда ты отметил десять признаков? Папочка-а, помнишь, мы говорили о профдеформации? Ты просил предупредить, когда начнёшь перегибать в контроле над людьми.
– Это не тот случай.
– Да если даже ты и прав… Что именно ты хочешь узнать, я не пойму?
– Ты должна была выяснить его фамилию, или я действительно тебя не знаю. Что-то мне подсказывает, он не солгал: он альпинист, вот только по стенам лазит не в красноярском клубе. Тем более что никаких Романов там нет и не было в последние пять лет.
Из спецназа? В голове подобные догадки укладываются с трудом. Но приходится признать, что они многое объясняют. Растерявшись, я рассказываю отцу то, что знаю о Дёмине, тем более что информации действительно крохи. Он в любом случае выяснит всё, что требуется, если дядя Боря и правда имеет какие-то связи. После чего одеваюсь и спешу на улицу: у меня осталось буквально несколько минут, чтобы побыть ещё немного в компании Романа, не хочу тратить их на размышления.
Глава 9
Освещение в этой примерочной плохое, поэтому в каждом новом платье выхожу из кабинки и придирчиво рассматриваю себя в большом общем зеркале.
– Вам очень идёт, возьмите оба, точно говорю – не пожалеете! – воодушевлённо советует консультант отдела, приятная рыжеволосая девушка примерно моего возраста, обладающая завидным терпением: мы перемерили уже десять нарядов, и она ни разу не вздохнула и не закатила глаза. Я не впервые закупаюсь в этом магазине. Вот и сегодня Мария осыпала меня комплиментами, уверяя, что с моей фигурой нужно носить именно такие вещи, как это струящееся платье на бретельках, в котором, не удержавшись, я даже покрутилась пару раз. Нет, куда-то на выход я его, разумеется, никогда не надену – слишком откровенно, – но для приватного свидания подходит идеально.
Каждый по-своему справляется со стрессом, я – трачу деньги. Но насчёт этого платья нужно подумать: дороговато для единственного выхода перед одним человеком. Поэтому я прошу отложить его на полчаса, а сама спешу на встречу с Дёминым, язык не поворачивается сейчас назвать его дровосеком.
Волнуюсь. Наверное, это всегда так, когда начинаешь новые отношения. Лёгкая неловкость, страх не понравиться, сделать что-то не так, – и одновременно сильная тяга быть рядом. Каждую минуту словно сдаёшь мини-экзамен, но при этом сама жаждешь испытывать этот стресс снова и снова. Подсаживаешься. Он будоражит, мало что есть в жизни приятнее.
Мы договорились встретиться на втором этаже напротив одного из ресторанчиков. Пока еду на эскалаторе, ищу глазами его фигуру. Безуспешно пробегаюсь взглядом по всем сидящим на лавочках и проходящим мимо мужчинам, делаю пару шагов вперёд, как слышу:
– Привет! – знакомый голос раздаётся неожиданно из-за спины. Я резко оборачиваюсь. Оказывается, Дёмин поднимался несколькими ступенями ниже.
– О, а я тебя как раз ищу. Почему не окликнул раньше? – спрашиваю, возмущаясь.
– Не хотел терять стратегически удобной позиции.
Он по-свойски обнимает меня одной рукой, притягивает к себе, будто незаметно проводит ладонью по заднице и хочет поцеловать в губы. Я смеюсь и отворачиваюсь —получается смазанно, в подбородок.
– Эй! Куда? – он протестует и, наконец, целует, как ему нравится: быстро, но со вкусом. – Как с первого дня это началось, так до сих пор не могу успокоиться.
Наверное, он вспоминает наш первый поцелуй в машине, после которого всё и завертелось. На всякий случай весело уточняю:
– Что же началось?
– Безумие!
Вновь меня чмокает.
– Ай, у меня же помада, Ром! Размазываешь.
Торопливо достаю зеркальце.
– Тоже мне причина.
Между нашими репликами небольшие неуклюжие паузы, словно мы оба чувствуем себя слегка не в своей тарелке, но при этом каждый старается продолжать общение, подбирает слова.
– Значит, ты любишь целоваться. На людях, – пытаюсь его легонько поддеть.
