скачать книгу бесплатно
Мы стояли лагерем в нескольких километрах от космопорта Пулково. Или от того, что от него осталось после ста лет апокалипсиса. Ночью в той стороне стреляли. Небо озаряли яркие всполохи. Это не было странным… Мало ли… Какая-нибудь банда мародеров решила поживиться муниципальным добром. А полицейские отряды защищали космопорт. Нам это было даже удобно… Оставалось подождать, пока они поубивают друг друга, а потом прийти и допинать тех, кто победил. Дядя Саня видно шел оттуда. И случайно нарвался на нас. Полицейский удивился, но конечно обрадовался «своей чернушке». Он меня так вечно называл. Не знаю почему… Может потому, что я вся такая офигенная брюнетка? С космической задницей… И странным именем… Где-то Там. Наверное, задницей я напоминала дяде Сане мою мать. У нее там тоже было все окей… И от этого суровый питерский легавый привязался ко мне еще сильнее. Как отец, которого я не знала… Никогда.
Матерый полицейский выпил два стакана доброго виски, закусил селедкой из тюбика, затянулся сигаретой и сказал:
– Такие дела, чернушка… Хрен поймешь, что происходит в этом мире.
– А что происходит, дядя Саня?
– Какие-то уроды накрыли обсерваторию под Петергофом. Перемочили всю охрану… Всех бывалых пацанов. Потом они выдрали из генератора анти-поля цифровое табло, спалили там все и смылись.
– А камеры наблюдения? А инфрасвязь? Никто даже не позвал на помощь?
– В том то и дело, что нет… Ублюдки запустили наномух. И эти твари сожрали всю проводку камер, все инфрафоны. Мы в Пулково сидели – хоть бы одна собака позвонила! Думали, они там перебухались и уснули. Тишь да гладь… Только утром забеспокоились. Отправили туда гипербабон. И на тебе – главный зал обсерватории сгорел. Генератору трындец… Но это еще не все.
– А что еще?
– Потом начался звездос! Прибежал яйцеголовый из подземной пулковской лаборатории и заорал, что его приборы ночью зафиксировали выброс гамма-лучей в районе Петергофа. А он это все проспал, потому что к нему приехал брат из Москвы, они нажрались спирта и отрубились. Утром профессор посмотрел на приборы и охренел. Гамма-плазменные лучи – по сути это смерть всему живому и неживому… Но увы… Нам повезло. В эпицентре выброса был какой-то фильтр, и самые убойные частицы не прошли… Как он их там называл? Хренатоны… Или хреноны? Да плевать. Гамма-излучение улетело в космос, а потом вернулось. Но оно почему-то сдвинулось по фазе, и лучи сошлись не в Петергофе, а в Пулково.
– Охренеть…
– Да охренеть – не то слово… Это просто озвездунеть! Лучи сошлись посреди космодрома, открылся огромный сверкающий портал… И вдруг из него поперли люди! Какие-то древние машины на гусеничном ходу, стреляющие пороховыми снарядами, летающие вертушки с пропеллерами и древними пулеметами… Все это стреляло, чадило дымом и орало: «Вперед! За Родину!» И везде были красные звезды… На касках, на бронемашинах, на вертолетах… Мы были просто в шоке. И пока стояли, эти неандертальцы пошинковали нас всех в труху! Я один ушел… Вот такая странная хрень.
10
Засада – дело тонкое… И неторопливое… Мозги выносит на раз-два-три. С утра мы заняли позицию на удобном крутом повороте новгород-северского тракта… Машина подъедет – а мы ее чпок! Контейнер с доносами должны были везти примерно в полдень. Но мы не знали точное время. Не знали, сколько будет охраны. Сердобольная бабуля продавала семки рядом с колхозной управой, зашла на минутку… В туалет! И притаилась у кабинета председателя. Так она узнала о контейнере с компроматом. О том, что его повезут в Новгород-Северский. Местный районный центр… Оттуда все доносы отправляют в Ленинград Генеральному… Сакура говорит, что в их Вселенной столица России – Москва. А у нас – Ленинград… Труп президента Ельцина еще не успел остыть в петле на Красной площади, а столицу уже перетащили в Ленинград. Город трех революций… Как-то… Так.
Сакура лежит рядом и осматривает местность прищуренным глазом. Она говорит, что как только ее трахнули по голове, в глазах появилась шкала расстояния, оптический прицел и режим ночного видения… Как в компьютерной игре! Зашибись… Я наслаждался видом ее прижавшейся к земле груди. Ее стройным телом в обтягивающем белом комбинезоне. Эрм, о чем ты думаешь?… О бабах! Почему о бабах? А я всегда о них…
– Эрм, тебе сколько лет? Хватит мои сиськи сверлить печальным взглядом. Подожди до вечера! Блин… У тебя вообще до меня кто-нибудь был?
– Конечно! Мы с Сонечкой вместе отчеты составляли для районного начальства… Иногда засиживались до поздна. Ну и… Сама понимаешь.
– Кобель, короче… Как и все. Ну ладно… Сделаем дело – пошалим.
Члены нашей ударной партизанской группы рассредоточились вдоль шоссе. Они лишь ждали сигнала, чтобы изрешетить из «калашей» все, что будет двигаться по трассе… Вдруг земля задрожала… Послышался гул… Вдали показались темные колонны. Танки, бронетранспортеры, боевые вертолеты, огромная куча солдат. С одной стороны двигались батальоны красноармейцев. С другой – наступали американские войска… Вот это мы попали! Бабка что-то не дослушала. И слила кривую инфу… Здесь будет бой. Черт бы побрал глухую старую кошелку! Мы оказались меж двух огней.
Не знаю, кто кого из них застал врасплох. В любом случае для нас это был звездец… В воздухе запахло смертью. Мы притаились в эпицентре… Колонны танков и солдат остановились. Вертолеты зависли над кустами, в которых скрывались мы. Партизанский отряд Сакуры Anamorphosee приготовился сдохнуть. Никакого обмена любезностями не последовало… Вдруг началась безумная стрельба… Большевики и янки шмаляли друг в друга из «калашей», винтовок, пулеметов и ракетных установок с упоением, достойным кисти Пикассо… Из развороченных трупов хлестала кровь. Взрывы снарядов и ракет подбрасывали в воздух солдат. Они летели над землей, а осколки шрапнели пробивали тела насквозь, отрывая руки и ноги, головы и куски от горящих тел… Взрывались танки с красными звездами. Раскаленные куски брони и стальные ошметки гусениц падали с неба огненным дождем. Горящий вертолет пролетел над нами и врезался в отряд красноармейцев… Пусть земля вам будет пухом, пацаны! Крики раненых, свист летящих пуль, горящие танки, падающие с неба искореженные вертолеты – кровавая бойня в разгаре летнего дня! Это была война.
К нашим кустам подбежал солдат в обгоревшей форме. За спиной у него болталась рация. Парень упал на землю и заорал в гарнитуру:
– Бэтмен, Бэтмен… Я Робин!… Как слышите, прием?
Он был так близко… Нога чесалась дать ему под зад! Но нет… Нельзя. Их слишком много… Пускай перешлепают друг друга, а мы подождем. Из-за деревьев выскочила группа техасских рейнджеров… Они увидели Робина и с воплями бросились мочить… Бедный малый… Увидимся в раю… Но случилось чудо! Сакура пальнула в толпу американцев из плазмомета и сожгла их дотла. Одному богу известно, что творилось в тот момент в ее черноволосой модельной головке… Закусив губу она расстреляла из бластера еще пятерых. Робин был спасен… Ошалевшим взором он наблюдал за тем, как лучи вылетают из кустов и режут врагов словно бумагу. Вдруг солдат перекрестился, вскинул автомат и стал поливать очередями наше логово! Его спасли, а он… Сволочь! Сакура еле успела врубить защитное поле. Но паренек недолго кайфовал… Осколок шрапнели снес ему полбашки. Баланс энтропии был восстановлен. Душа солдата отправилась в рай.
Красноармейцев зажали в тиски… Еще немного – и прощайте, парни! Вы храбро бились, но капитализм сильней! Зло опять поимело добро. В смысле, что добро поимели по самые гланды… В который раз… Раздался истошный вопль: «За Родину!… Товарищ Генеральный с нами!» Парни с красными звездами на касках воспряли духом и ринулись в бой. Впереди бежал могучий воин с флагом. Командир… Все ломанулись за ним, стреляя из автоматов по врагу. Шансов на победу не было… Американские парни улыбались нашим, поливали из винтарей и готовились раскрыть объятия смерти… И вдруг… Все изменилось! Пространство над посланцами дяди Сэма загустело и обрушилось вниз как поток гигантских белых молний, сжигая все на своем пути. Американцы исчезали кусками прямо на глазах. Их словно пожирала сверкающая электрическая белая ржавчина. Если такой ужас можно представить наяву… Но это БЫЛО… Танки, вертолеты плавились и тонули в потоках солдатской крови. Вопли и стоны носились над полем. Красноармейцы приближались, стреляя и охреневая на бегу… Отважный комбат с красным флагом орал: «Да что за дерьмо?… Это провокация, парни!… Не отступать!… Сомкнуть ряды!… За Родину!… Вперед!»
Сверкающее пятно размером с Красную Площадь сожрало янки… Настал черед безбашенных русских парней… А им было плевать. Они бежали в атаку за командиром. За красным знаменем… Танки и вертолеты стреляли в электрическое облако, не жалея последних зарядов. Зрелище было эпичным… Сверкающая материя мгновенно сжалась в одну незримую точку, и вдруг в пространстве открылось ОКНО… Не знаю, как еще назвать… Но это было ОКНО… Неизвестно Куда… Батальоны Красной Армии вместе с бронетехникой на полном ходу вломились в эту штуку и пропали… Наступила мертвая тишина… И лишь гигантский зеленый портал мерцал зеркальной гладью. Охреневшие от глюка партизаны выползали из кустов. Спрыгивали с деревьев. Подходили к порталу и пристально вглядывались в глубину. Пытаясь увидеть, что же там внутри? Но бездна хранила тайну… Сакура села на землю в любимую позу лотоса… Она не сказала ни слова, закрыла глаза и улетела в медитацию. А что было говорить? В мыслях вертелось одно лишь слово… ЗВЕЗДЕЦ… И больше не думалось ни о чем.
11
«Здравствуй, Смерть… Как поживаешь? Я скучаю… Странно говорить об этом. Если вспомнить, что мы никогда не встречались. Да нет… Встречались… Пять минут назад… Когда я смотрела в зеркало в сортире Тупака. Ты улыбалась мне с другой стороны стекла. Любимая родная… Только ты.
Тупак разбудил меня утром, постучав в окно, и намекнул, что есть разговор. Я привела наше тело в порядок, прослушала твое сообщение и вышла во двор сельсовета. Где находилась штаб-квартира правительства Республики Пушкари. И я, как президент республики, спала в этой хате. Интересно, а что сейчас там?… За гранью алмаза?… Горящий дирижабль. Сверкающий камень, летящий в бездну. А в камне – мы… Тупак сидел на крыльце. Он угостил меня «честерфилдом» из тайных закромов, подкурил себе, затянулся, блаженно выпустил дым в утреннее небо и спросил:
– Скучаешь по Кукле? По Костылю с Паштетом?
– Ага.
– Я думаю слетать за ними… Ты со мной?
– Дорога в рай? В один конец?
– В два конца! Возьмем эту троицу и назад.
– Чтобы дернуть из рая, сначала надо попасть… В рай.
– Попадем! Мы уже так делали, когда Сакура с нами была. Она закинулась мыслекапсулами и вынесла нас в бледно-розовый мир… Если у нее получилось, то и я смогу… Чем я хуже? Лучше меня никто меня не водит.
– Осталось найти мыслекапсулы… Которых нет.
– Как нет?… А это что?
Торжествующий Тупак бросил на крыльцо стандарт мерцающих черных колес. Десять штук… Мыслекапсулы… Охренеть.
– Думаешь, Кукла нас напарила? Это не так.
– Почему?
– Я знаю ее… Она бы нас не обманула. Колеса я нашел у себя в трюме. Случайно… Наверное, она сама их потеряла. Оставила заначку и забыла.
– Ну да… В этом есть смысл.
– Так что… Двинули в рай?
– А как же Пушкари? Без нас тут все сожгут дотла.
– И так сожгут… Одна деревня не может просто взять и выйти из состава СССР. Тем более, в разгар войны… Скоро здесь будет столько трупов, что оставшиеся в живых позавидуют… Мертвым.
– Может, договоримся?
– С кем?… С государством, которое выносит свой народ как пирожки печет?… Собирай шмотье и дуй за околицу. Я тебя там жду… Этот мир еще хуже, чем бледно-розовый… Здесь не клево.
Тупак врубил форсаж и улетел за деревню, готовиться к отлету в рай. Конечно, он был прав… Тяжелый корабельный лазер и пара приемов кун-шу не защитят пушкаревцев от системы. Но и бросить на произвол судьбы этих веселых парней с карапузами и румяными женами я не могла. Да пошел он нахрен, этот рай! И этот космический рэппер… Я остаюсь… Исполненная гордости за себя, я хлопнула стакан водяры, закурила… Прошла минута… Послышался топот ног, и в калитку влетел мужик с перекошенным лицом. Как доказательство того, какая же я дура. Он увидел меня и закричал:
– Кранты нам, матушка! Красные наступают.
– Собирай народ, пацанчик! Пусть хватают двустволки и чешут сюда. Женщин и детей куда-нибудь спрячьте… В лес уведите.
– Слушаюсь, товарищ Смерть! Дадим прикурить супостатам.
Мужик назвал меня твоим именем и убежал. Опять все лавры тебе, родная… Куда деваться? Заспанные сельчане лишь начинали подтягиваться к сельсовету, а за деревней уже слышалось раскатистое: «У-р-р-а-а-а!» Красная Армия брала маленькую, но гордую Республику Пушкари в зловещие тиски.
Когда у крыльца собралась толпа в телогрейках с обрезами и трофейными «калашами», я оглядела бойцов и воскликнула:
– Парни, отечество в опасности! Не посрамим кости наших дедов и прадедов! Размажем гидру ГКЧП нашим суровым сапогом.
Со всех сторон раздались крики:
– Правильно базаришь, товарищ Смерть! Посмотрим, какого цвета у них кровь.
Задрали, суки… Я не Смерть!… Но им было плевать. Главное, что я прикольная девчонка с небесной кожей, ногами от ушей, обалденной грудью, четкой задницей и развевающимися прядями золотых волос… Мечта комбайнера! Я поведу вас в последний бой… Мочите врагов, ребята. Чем смогу – помогу. Ну все, понеслась…
За околицей раздались взрывы. Начался артобстрел… Красная Армия щемила деревеньку Пушкари… Настойчиво и неотвратимо… Я приказала занять оборону. В узких проулках появились подводы, на которых штабелями укладывали мешки с песком, домашний скарб, дрова и все подряд. Это должно было затормозить отважных большевитских пацанов. Вся деревня покрылась баррикадами, за которыми поджидали «товарищей» суровые мужики с обрезами и кипящей смолой. Они понимали, что все это зря… Но решили сдохнуть и унести с собой побольше трупов. А ля хер, как а ля хер.
Первые танки вломились в деревню и на ходу зарядили по баррикадам. Телеги разлетались на куски… Окровавленные трупы пушкаревцев падали на крыши пылающих домов. На острые колья заборов… Почему их красят в зеленый цвет?… Или в голубой?… А как же Том Сойер с его известкой и белизной?… Юный американский гопник, открывший законы бизнеса. Главное – иммидж, остальное – труха! С двустволками на танки… А кому легко? Смысл жизни самурая – думать о смерти! Умирать – не страшно. Убивать – приятно. Увидимся, родной! По ту сторону добра и зла. В Лесах Богатых Дичью и Озерах Полных Рыбы… Догоняй! Я уже в пути.
Вертолеты с красными звездами зависли над селом. С них по канатам съезжали бойцы спецназа. Раздался крик: «За Родину!» И кипящая смола полилась на головы русских парней. На деревьях, на уцелевших крышах поджидали верные скво с ведрами черной дымящей жижи… Не гуманно? Плевать… Это война… Мы сдохнем! И будем лежать в могилах, в залитых кровью канавах и грязных лужах… Разрезанные бластером, расстрелянные из «калаша»… С разбитыми дубиной головами и вскрытыми острой косой животами. Мозги и кровь потекут по коже… Голубые глаза посмотрят в голубое небо. И тонкие губы скажут: «Нихрена себе – сходил на войну!»
Я стояла на крыльце колхозной управы и докуривала последнюю сигарету… Чтобы ринуться в драку и раскроить перед смертью пару черепов. Все равно нам конец… Их слишком много, даже гений кун-шу нас не спасет. Над головой завис вертолет, ребята с красными звездами на касках лихо попрыгали вниз и взяли меня на мушки своих вороненых стволов.
– Сдавайся, сука! Тебе кранты.
– Да не вопрос… Вот только вырву твое сердце и сожру на твоих глазах.
Я разбежалась и врубила ускорение кун-шу. Как черная молния замелькала я между парней. Пока они пытались заколоть меня штыками и расстрелять из автоматов, их животы распахивались навстречу тонким пальцам, и кровавые потроха падали на каменные плиты двора. Вертолетчики хотели достать меня из пулемета. Но увы… Слишком медленно вращался мир. Слишком быстро уходила от пуль отважная муха. С загадочным именем… Тень… Красноармейцы орали от боли, зажимали ладонями вскрытые животы и грудные клетки, хватали губами воздух и падали под ноги фронтовых друзей. Которым еще предстояло… Сдохнуть… Кровь хлестала рекой. Лишь Где-то Там была круче меня… Но увы… Была.
Последнее тело упало к моим ногам. Последнее сердце превратилось в фарш под сапогом… Откуда-то сверху прорезал небо зеленый луч, врубился в вертолет и разорвал его на тысячу кусков. Тупак… Вовремя – как всегда! Когда я всех убила – он прилетел. Настоящий гангстер космоса. Обожаю… Он опустился на тормозных дюзах, оглядел кровавую гору трупов, заляпанный мозгами и требухой колхозный двор, почесал титановую репу и промолвил:
– До сих пор не могу привыкнуть! Ты бы хоть предупреждала, что начнешь применять кун-шу. Я бы хоть не завтракал сегодня… Жесть…
– Как хорошо, что ты вернулся! Давай помогай, нас тут имеют во все места.
– Тут скоро некого будет иметь! Через минуту всем придет звезда.
– Не может быть…
– Еще как может! Я поймал американскую волну. Они заметили скопление советской бронетехники в районе Пушкарей и решились на ядерный удар.
– О боже! Надо предупредить парней.
– Поздно, дура! «Томагавк» уже в пути.
На синем побережье неба раздался свист… Он все нарастал. Тупак не соврал… Прощайте, друзья! Не выходя из концентрации я молнией влетела в трюм, Тупак врубил форсаж, и Пушкари остались далеко внизу. В следующую секунду раздался взрыв. Над деревней вырос огненный печальный мухомор.
Тупак завис на околоземной орбите и сказал, что ему нужно настроить приборы перед прыжком в Неизвестно Куда. Я пошла в сортир и сейчас смотрю на отражение в зеркале, пытаясь понять, кто это? Я или Ты? А может, та безумная герлушка? Что жила в нашем теле до взрыва сверхновой. Ее сознание расщепилось… На Тень и Смерть. Когда-то мы были вместе! Я и Ты… Глаза слипаются. Надо ложиться спать. Надеюсь, ты придешь ко мне во сне. Моя далекая… Любимая… Родная… Потрясающая… Смерть. Любло…»
12
«Салют, вкусняшка! Здравствуй, Тень. Сегодня мы встряли так, что мозги дымятся до сих пор. Ты пропустила такой замес! Ну ладно… Может, дальше будет круче? Я надеюсь… Ты еще поразрываешь животы. Пупсик…
Я проснулась в кожаном кресле в капитанской каюте Тупака. Ну ты же знаешь, что у него всего одна каюта. На четыре тела… Ну и ладно… Все равно он четкий. Наш звездный рэппер… Тупак завершил приготовления к прыжку в Неизвестно Куда. Подлатал титановое брюхо… Прочистил трубы… Я пошарила в карманах нашего плаща из кожи корнезуба и нашла помятую пачку сигарет. Подкурила одну, к великой радости Тупака. Он любил, когда в нем курили. Тем более, сам он этого делать не мог. В открытом космосе… Бедняга… Я слушала твою телегу на бетакоме и нежилась в расслабленном кайфе. Надеясь, все мочилово закончилось вчера… И сегодня я могу с наслаждением придаться отдыху. С какой-нибудь клевой книгой в руках. Которых я набрала в Эрмитаже. Когда он еще не сгорел… Или посмотреть в очередной раз «Горько-сладкую жизнь». Или «Плохого Санту» в Гоблине… Суровая вещь… Из той заветной пачки первобытных дисков, которую я одолжила там же… В берлоге Эрма… Упокой господь его душу. Но не тут-то было… Через динамики меня настиг неумолимый космический фристайл.
– Черный бумер, черный бумер. Стоп-сигнальные огни. Черный бумер, черный бумер. Если сможешь, догони…
Тупак Шакур готовился навернуть мыслекапсул и прыгнуть без страха и упрека в самое райское пекло. С отважной и безумно прекрасной Смертью в корабельном пузе… То есть со мной.
– Ну что, подруга?… Накроем райских жмуриков?… Застанем врасплох прекрасных ангелов и их загадочных подруг.
– Комон, бэйби, лайт май фаер.
– Я даже не знаю, сколько их глотать… Я же корабль. Может, мне их штук пятьсот надо?
– С твоим раздолбанным желудком? Вряд ли…
– А сама-то? Алкашка…
– Мне можно, у меня работа нервная.
– Хе-хе… Шпионская доля. Давай присядем на дорожку и погнали.
– Куда-ты там присядешь?
– Народная мудрость… Рашен стайл… Кукла меня научила. Перед дальней дорогой надо обязательно присесть.
– Ну хорошо.
Я вытянулась на диване и пустила струю табачного дыма в потолок. Тупак заревел кондиционерами, жадно втягивая дым. Глючно быть космическим кораблем. Без страха и упрека бороздить вселенский вакуум. И нести внутри драгоценный груз. Например… Меня… Все складывалось хорошо. И тут в наш прекрасный сон ворвались враги… Внезапно на главном мониторе возник силуэт корабля. Он приближался, и это было дико. Откуда такой корабль в первобытном мире? Ну ладно, спутники… Но звездолет? Полный бред… Но это был он… Хрен знает, откуда взявшийся. Огромный боевой дредноут вынырнул так близко, что повертев настройки приближения мы увидели, как поблескивают на солнце стволы тяжелых корабельных батарей… Как разворачиваются в нашу сторону плазменные пушки… Как прицеливается в Тупака суровый парень в черном скафандре из стеклянной титановой башни биогенного лазера… Охренеть! Еще секунда – и растает облачко пара в космосе. Облачко по имени Тупак. С легкими вкраплениями Тени… И Смерти.
– Хера себе… Вот счастье привалило! Смерть, это что за хрень?
– Думаешь, я в курсе?… Какие-то козлы из будущего.
– Пока я движок разогрею для гипертяги, они нас разделают на куски… Да что это за сучьи выродки?
Ответ не заставил долго ждать. Засветился экран монитора, и перед нами предстали фигуры в черных балахонах. Лысые мужики, такие отвратные, что я не переспала бы с ними даже за вечную райскую жизнь. Не люблю я гопников… Не знаю почему.
На переднем плане выделялся парень. Видно главарь… Он лез в монитор, закрывая всех… Без страха получить пинка под зад. Он воскликнул:
– Салют, чуваки! Мы тут немного пошалим. Поджарим вас… Совсем чуть-чуть… До кровавых поджаристых соплей. До визга в барабанных перепонках. До последней мелькнувшей мысли: «Нихрена себе меня поджарили!»
Тупак загрохотал:
– Полегче, сука… Я твою башку в унитаз макал. Я у твоих детей ноутбуки отбирал. Я твою маму кочергой удовлетворял.
– Боже мой… Какой слог! Да ты поэт…
– Заткнись, вражина! Если пальнешь по нам – я за себя не отвечаю.
Вот так они ломали друг друга. Бесстрашный рэппер Тупак Шакур и странный лысый дядька с добрыми морщинками возле век и кромешным адом в глазах. Он сказал, что его зовут Горн. Магистр великого братства Черного Неба. Созданного, чтобы уничтожить мир… Это он потом рассказал. Когда под прицелом биогенного лазера Тупак, обкладывая всех трехэтажным матом, залетел в трюм их звездного корабля. Они нас взяли в плен… Наивные… Еще посмотрим, кто кого ляля-траляля. Отважного хип-хопера скрутили силовым полем, а меня товарищ Горн пригласил в кабинет. Покурить «Золотую Яву»… Попить московского коньяка… Живут же люди. Мы забухали с ним вдвоем, и предводитель черных балахонов сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться.
