скачать книгу бесплатно
– Перестань, Китти! – шикнула на неё Иви, залившись краской.
– Не надо её одёргивать, – рассмеялась Элейн. – Это так здорово, когда сёстры друг друга поддерживают. Почти все ученицы, у которых есть сестры, вечно с ними ругаются. А с братьями всё ещё хуже.
– Наш старший брат учится в интернате для мальчиков. А наш… ой… – Китти зажала рот ладошкой. Она хотела сказать, что Алекс ещё слишком мал, чтобы ходить в школу, но вовремя остановилась.
Старшие девочки с любопытством смотрели на Китти и явно ждали продолжения. Иви стиснула руку сестры и проглотила вставший в горле комок:
– Наш младший брат умер в июле. От воспаления лёгких. – Она указала глазами на чёрную траурную повязку у себя на рукаве.
– Теперь понятно, почему вашей маме так плохо, – мягко проговорила Эйлса. – Это большое горе. Я вам очень сочувствую.
– Это очень хорошо, что вы сейчас пошли в школу, – сказала Элейн. – Вам надо сменить обстановку, чем-то занять свои мысли… Кстати, мы уже пришли. Даже не опоздали. Это наш вход, а мальчишки заходят с другой стороны.
Старшие девочки провели Иви и Китти внутрь, и те с любопытством огляделись по сторонам. Иви показалось, что вся школа состоит из одного-единственного бесконечного коридора с бесконечным же множеством дверей по обеим его сторонам. И что самое странное и удивительное – весь коридор был заполнен девчонками разного возраста, и все они шептались, смеялись и сновали во всех направлениях, кто куда. Похоже, все знали, куда идти, и только Иви и Китти растерянно застыли у входа. Иви очень хотелось влиться в эту весёлую девчоночью толпу – в своём форменном сарафане с золотым пояском она ничем не отличалась от остальных учениц, она была здесь своей, – но окружающий шум и гам её совершенно ошеломил.
– Доброе утро, мисс Дюсетт! – обратилась Эйлса к высокой женщине в модном шерстяном костюме, с длинными деревянными бусами на шее, украшенными причудливой резьбой. – Это Иви и Китти Мэйтленд, они новенькие. Куда их проводить? В кабинет мисс Дэвидсон?
– Доброе утро, девочки, – улыбнулась учительница. – Спасибо, Эйлса, не беспокойся. У меня есть список всех новеньких учениц. Китти пойдёт в подготовительный класс, а Иви – в третий начальный. Это значит, что я буду твоей классной наставницей, Иви. Я веду классное руководство у всех третьих классов и преподаю рисование.
Иви кивнула и улыбнулась почти настоящей улыбкой. Ей сразу понравилась мисс Дюсетт с её красивыми бусами. Рисовать Иви любила, и у неё неплохо получалось. Мисс Дженнингс всегда хвалила её рисунки. Иви даже не подозревала, что в школе бывают учителя только для рисования.
Мисс Дюсетт сказала, что сначала она отведёт в класс Китти. Когда они вошли в кабинет, там уже было полно ребят: и девочек, и мальчиков, ровесников Китти и чуть помладше. Само помещение было просторным и светлым, яркий солнечный свет свободно струился сквозь большие высокие окна. Молодая учительница тепло поприветствовала Китти, и та, радостно ей улыбнувшись, сразу уселась за парту и подмигнула Иви.
Мисс Дюсетт рассмеялась и поманила Иви за собой:
– Мне кажется, твоя сестрёнка быстро освоится. Вы ведь раньше не ходили в школу? Ваш папа всё рассказал мисс Дэвидсон.
Иви покачала головой, радуясь про себя, что ей не придётся ничего объяснять.
– Нет, не ходили, – пробормотала она.
– Я уверена, что тебе здесь понравится. Если что-то будет непонятно, не стесняйся и спрашивай у меня. Меня всегда можно найти в кабинете рисования.
– Тут есть кабинет только для рисования? – У Иви загорелись глаза, и мисс Дюсетт улыбнулась:
– Исключительно для рисования. У нас отличный набор материалов и наглядных пособий, есть даже гипсовые статуэтки и красивые муляжи для натюрмортов. Ты сама всё увидишь уже сегодня. У вас будет урок рисования после обеденной перемены.
– Я люблю рисовать, – сказала ей Иви. – Иногда я рисую вместе со старшим братом. После школы он собирается поступать в художественное училище, и он разрешает мне брать его краски и карандаши, а на день рождения подарил мне альбом и цветные мелки.
– В школе есть всё, что нужно для рисования, – сказала мисс Дюсетт. – Как я уже говорила, у нас прекрасный набор материалов, и ученикам можно пользоваться чем угодно. Вот мы и пришли. Это классная комната третьих классов.
Хотя в третьем начальном было всего восемь учениц, в третьем среднем их было двенадцать, так что класс показался Иви заполненным до отказа. Она вновь оробела и сумела лишь выдавить слабую улыбку, когда с ней поздоровались девочки с соседних парт.
– В этом году нам повезло. И в третьем начальном, и в третьем среднем есть новенькие. – Мисс Дюсетт улыбнулась Иви и ещё одной девочке с тёмными кудрявыми волосами и беспокойным взглядом. – Я надеюсь, вы позаботитесь о Хильде и Иви и поможете им освоиться в школе. У вас есть пять минут, чтобы поболтать о каникулах и обменяться самыми важными новостями, а потом мы пойдём в актовый зал на общешкольное собрание.
Эти пять минут перед собранием стали для Иви последней передышкой за весь безумный и долгий день в школе. Хотя её сразу же окружили одноклассницы и принялись наперебой называть ей свои имена и буквально засыпать вопросами, она, по крайней мере, сидела на одном месте и никуда не бежала. Но как только прозвенел звонок на собрание, её словно подхватил бешеный вихрь и понёс по всей школе, не давая перевести дух: сперва в актовый зал, потом в библиотеку, где выдавали учебники, затем на урок ритмики (это был тихий ужас, потому что Иви не знала, что делать, постоянно сбивалась, путалась в движениях и отставала от всех остальных), а затем на обед. Но есть тоже пришлось в спешке, потому что Сибилла и Грейс – две подружки, взявшие над ней шефство, – решили, что им всем троим обязательно надо попасть на собрание, где будет запись в кружок народных танцев. После кошмарного урока ритмики Иви не хотелось никаких танцев, но ещё больше не хотелось расставаться с Сибиллой и Грейс, её провожатыми по незнакомому школьному миру.
На урок рисования она пришла с ощущением, что её целый день носил по школе маленький ураган, и с облегчением вздохнула, когда ей выдали чистый лист плотной белой бумаги. Мисс Дюсетт дала им задание нарисовать натюрморт с натуры: сухие цветы и китайский веер.
– Ненавижу натюрморты, – вздохнула Грейс, отщипывая кусочки от ластика. – Они никогда не получаются так, как надо, и мисс Дюсетт надо мной смеётся. Да, смеётся! – возмущённо повторила она, когда Сибилла тихонечко фыркнула. – Только не вслух, а про себя. Я же вижу. В рисовании я полный ноль.
– А ты хорошо рисуешь? – спросила Сибилла у Иви. – Грейс и правда рисует ужасно.
– Большое спасибо! – Грейс попыталась произнести это сердито, но не выдержала и хихикнула. – Я тебе это припомню в следующий раз, когда ты попросишь списать упражнение по латыни.
– Наверное, я рисую не так уж и хорошо, но мне нравится рисовать, – сказала Иви. – Иногда, когда я гуляю с собаками, я пытаюсь их нарисовать. Но они плохо позируют. Их не заставишь подолгу сидеть на месте.
– У тебя есть собаки?! Твои собственные?! – встрепенулась Сибилла. – Везёт же людям!
– Брэнди, эрдельтерьер, папин. А Макс – да, мой собственный. Мне его подарили на день рождения. Это щенок таксы. Он очень славный.
– Я сейчас буду кусаться от зависти. – Сибилла секунду подумала и вздохнула. – Наверное, всё-таки надо немножко порисовать, а то мисс Дюсетт на нас смотрит. – Она подняла карандаш в вытянутой руке, вымеряя пропорции веера.
Грейс провела на листе первую линию, скривилась от досады и схватилась за ластик.
Спустя пару минут прямо над ухом у Иви раздался восхищённый возглас:
– Ого! А ты классно рисуешь!
Иви вздрогнула от неожиданности, и карандашная линия у неё на листе пошла вкось.
– Ой! – испуганно прошептала Грейс. – Из-за меня ты испортила свой рисунок!
Иви улыбнулась:
– Это не страшно. Смотри. – Она быстро стёрла кривую линию и подняла лист. – Ничего и не видно.
– Я не хотела тебя напугать. Сибилла, смотри. Правда же, она классно рисует?
– Молодец, Иви. У тебя хорошо получается. Интересно будет посмотреть на законченную работу. Я уверена, что ты справишься на отлично. Сибилла, Грейс, я очень рада, что вы подбадриваете Иви, но, наверное, вам самим тоже стоит немножечко поработать? – Мисс Дюсетт прошла дальше по ряду, и Грейс тяжело вздохнула:
– Не знаю, как у неё получается так незаметно подкрадываться. Она ходит вообще бесшумно… Я, наверное, уже не буду ничего дорисовывать, потому что получится ещё хуже. Не хочу расстраивать мисс Дюсетт. Она говорит, у меня напрочь отсутствует чувство перспективы. Она пытается мне объяснить, но я всё равно ничегошеньки не понимаю. Видимо, мне не дано. – Грейс сморщила нос и всё-таки нарисовала несколько загогулин, очень смутно похожих на цветы. Просто чтобы продемонстрировать старание. – Ладно, пока она далеко… Расскажи что-нибудь о себе, Иви. Что-нибудь интересное.
Иви беззвучно открыла рот, словно рыба, выброшенная на берег, а потом спросила:
– Что рассказать?
– Всё что хочешь!
– Я живу на Сент-Хильдас-Террас, – медленно начала Иви, попутно пытаясь придумать хоть что-нибудь интересное.
– Ясно, – сказала Грейс, уныло глядя на свой рисунок. – Я так и думала, что ты живёшь где-то поблизости. Я видела тебя в церкви.
– У меня есть младшая сестра. Она учится в подготовительном классе.
– Это неинтересно. К тому же мы знаем, что у тебя есть сестра. Мы её видели за обедом в столовой. Она твоя точная копия, только маленькая. – Грейс снова схватилась за ластик.
– Я совершенно неинтересная, – сказала Иви, пряча улыбку, и принялась наносить теневую штриховку на ручку китайского веера. – Лучше вы расскажите о себе. У вас есть братья и сёстры?
Грейс на секунду замялась.
– Мой старший брат пошёл на войну добровольцем, – наконец ответила она, отложив карандаш.
Иви изумлённо обернулась к ней:
– Он уже воевал?
– Он вступил в армию в тот же день, когда в газетах сообщили о битве при Монсе, – сказала Грейс. – Он купил газету по пути на работу и в обеденный перерыв сбегал на призывной пункт. Сказал, что не может остаться в стороне, когда наши солдаты так храбро воюют за освобождение Европы. Брат будет служить во Втором батальоне Йоркширского пехотного полка, но он пока не на фронте. Он сейчас в учебном лагере.
– А мои братья все младше меня, – с сожалением произнесла Сибилла. – Но моя старшая сестра уехала в Лондон и вступила в Женский чрезвычайный корпус. Она живёт у нашей тёти и работает в общежитии для бельгийских беженцев. Говорит, что такая работа ей нравится, потому что теперь у неё есть возможность применить свои знания французского, который она учила в школе. Правда, в основном она только моет посуду на кухне. А вот папа не очень доволен. Он считает, что в Женском корпусе служат одни суфражистки и они плохо влияют на Марджори.
– Мой брат тоже хочет вступить в армию, – сказала Иви. – Ему только пятнадцать, но он в каждом письме пишет папе, что собирается бросить школу и пойти на фронт.
– Мы тоже кое-что можем сделать для фронта, – сказала Сибилла.
– А что мы можем? – удивилась Иви. – Я знаю, что в Уитби тоже есть бельгийские беженцы, но совершенно не представляю, как мы им поможем.
Сибилла задумчиво посмотрела на Иви и быстро взглянула на Грейс, которая молча кивнула. Иви смутилась и покраснела. Она явно сказала какую-то глупость.
– Я… я имела в виду, что хочу помогать… Просто не знаю как.
– Тебя никто ни в чём не упрекает, Иви, – успокоила её Грейс. – Мы с Сиби просто сверкаем нимбами. Хвалимся перед тобой, как нам повезло, что нас сразу отправили в школу – так сказать, с малых лет.
Иви растерялась уже окончательно. Она вообще не понимала, о чём идёт речь.
Сибилла улыбнулась:
– Она имела в виду, что девчонки, которые сызмальства ходят в школу… – Она умолкла и беспомощно посмотрела на Грейс. – Я не знаю, как это сказать, чтобы никого не обидеть.
– Я тоже не знаю… Просто мы привыкаем к самостоятельности. В школе нет гувернанток и мам, чтобы нас опекать. И если мы захотим что-то сделать для фронта – то возьмём и сделаем!
Иви покраснела ещё гуще.
– Вас послушать – так я вообще какая-то размазня, – пробормотала она.
Ей было очень обидно услышать такое. Особенно после того, как она сама разузнала дорогу до школы и позаботилась о школьной форме Китти. Иви уставилась на свой рисунок, стараясь не шмыгать носом. Она прямо чувствовала, как у неё горят уши. Чем больше она размышляла, тем сильнее убеждалась, что Сибилла и Грейс правы. Она ведь и в самом деле не сделала ничего выдающегося. Расспросила кухарку и обратилась за помощью к Саре. Так себе достижения, если честно.
– Эй, ты же не плачешь? – забеспокоилась Сибилла.
Иви так и не поняла, из-за чего та переживает: что им попадёт от учительницы, потому что они довели до слёз новенькую, или что у них в классе теперь будет учиться такая рёва-корова? А может, из-за того и другого вместе.
– Нет! – Иви села прямее и сделала решительное лицо. – Конечно, нет. Я с вами согласна: мы должны что-то сделать для фронта. Давайте думать, что именно.
Сибилла предложила создать Комитет помощи военным от учениц третьего начального класса. Она сказала, что такие комитеты создаются повсюду и её старшая сестра даже в нескольких состоит. Поначалу в их комитет вошли только Сибилла, Грейс и Иви, но Грейс очень активно взялась за привлечение участниц – она кидалась ластиком в голову одноклассницам, когда мисс Дюсетт не смотрела в её сторону, – и уже к середине урока истории, последнего на сегодня урока, весь класс в полном составе вступил в КПВ. Доротея Морган предложила привлечь и девчонок из третьего среднего, но эту идею отвергли сразу. Уже после звонка с урока Грейс объяснила Иви, что в третьем среднем учатся сплошные воображалы и задаваки, этакие цацы-мамзели, с которыми никто не хочет водиться.
– Они всё испортят, – сказала Сибилла. – А Доротея сказала глупость.
Доротея нахмурилась:
– Просто я подумала…
– Не надо думать! Тебе это вредно.
– Эй! – возмущённо воскликнула Доротея и сердито уставилась на Иви, которая не смогла сдержать смех.
– Извини, – пробормотала Иви.
– Не сердись на неё, Дор, – примирительно проговорила Грейс. – Она у нас новенькая, да ещё впервые в жизни попала в школу. Лучше давайте подумаем, что лично мы можем сделать для фронта.
– Сегодня уже не успеем. Мне надо бежать на автобус, – сказала Сибилла, с тревогой взглянув на часы. Иви уже знала, что Сибилла живёт в деревне за вересковой пустошью, в дальнем пригороде Уитби. Если она опоздает на свой рейсовый автобус, то следующего придётся ждать целую вечность. В окружной школе училось довольно много ребят из окрестных деревень. – Давайте каждый подумает дома, а завтра мы всё обсудим. Пока, Грейс! Пока, Иви, до завтра! – Она схватила свой ранец и пулей вылетела из класса.
Иви смотрела ей вслед с чуть растерянной, но довольной улыбкой. Она уже ощущала свою принадлежность к этому новому, ещё не очень понятному миру под названием «школа».
Глава третья
Деятельность Комитета помощи военным началась с вязания. Это было не самое увлекательное занятие, но Сибилла сказала, что на первое время сойдёт, а потом они непременно придумают что-нибудь поинтереснее. Иви и Грейс поручили закупить пряжу: они жили прямо в Уитби, и после уроков им не надо было бежать на автобус или на поезд. Все одноклассницы сдали по пенсу, и по дороге из школы домой Грейс, Иви и Китти зашли в галантерею на Флауэргейт. Иви уже бывала там с мамой и помнила, что в магазине был большой выбор вязальной пряжи самых разных цветов. Но сейчас с полок убрали всю яркую пряжу и оставили только серую, коричневую, тускло-зелёную и тёмно-синюю.
– Мне бы вряд ли понравился шарф таких скучных цветов, – прошептала Китти, с сомнением оглядев полки.
– Они должны сочетаться с военной формой, – заметила Иви. – К тому же, если мы свяжем ярко-красный шарф, солдата на фронте будет видно издалека. Помни о снайперах! Если его застрелят из-за приметного шарфа, это будет твоя вина!
Эти слова явно произвели впечатление на Китти. Она долго молчала, а потом спросила:
– Можно мне тоже вступить в ваш Комитет помощи военным? Я умею вязать… ну, немножко умею. Если мне наберут петли.
Иви неуверенно взглянула на Грейс. Она не знала, какие тут правила. В конце концов, они же не приняли в свой комитет учениц третьего среднего. С другой стороны, чем больше вещей они свяжут для фронта, тем лучше, а значит, лишние руки им не помешают.
Грейс стояла у прилавка и перебирала буклеты со схемами вязания. Иллюстрации на обложках изображали высоких, статных, закутанных в толстые шарфы солдат в странных вязаных шлемах на головах.
– Ты можешь быть нашим почётным членом, – сказала она Китти и быстро добавила, увидев, что та явно собирается возразить: – В почётные члены берут только самых достойных. Он стоит всего два пенса. – Грейс показала Иви большой буклет под названием «Вязание спицами и крючком для фронтовых и госпитальных нужд». – Может, купить? Тут много схем. Есть даже рукавицы для стрелков, смотри. – Она передала буклет Иви, и Китти подошла ближе, чтобы тоже посмотреть.
– Почему именно для стрелков? – удивилась Иви, но, присмотревшись к картинке, всё поняла. Два пальца отдельно: большой, как на самых обычных варежках, которые мама связала к зиме для них с Китти, и указательный тоже, – причём кончики пальцев как бы обрезаны, чтобы солдату было удобнее нажимать на спусковой крючок винтовки. Иви невольно поёжилась при мысли, что связанная ею вещь может оказаться так близко к оружию, из которого убивают – пусть даже врага.
– Это же для лошадок?! – воскликнула Китти, перелистнув несколько страничек. – Можно я буду вязать вальтрап? Ой, тут написано, что его вяжут крючком. Иви, ты меня научишь?
– Я сама не умею. А что такое вальтрап?
– Иви! – Глаза Китти вспыхнули от восторга при мысли, что она знает что-то такое, чего не знает старшая сестра. – Это такое маленькое одеяльце. Его кладут под седло, чтобы лошадке не натирало спину. Я попрошу маму, чтобы она меня научила вязать крючком. И свяжу много-много вальтрапов. Только представь, сколько лошадок будут мне благодарны!
Иви взглянула на Грейс и закатила глаза.
– Да, давай купим. Можно взять одну книжку на всех, а схемы скопировать, – тихо проговорила она, виновато взглянув на продавщицу, которая обслуживала пожилую даму, набравшую целую гору синей пряжи.
– Да, конечно, – кивнула Грейс. – Это для помощи фронту. К тому же для шарфа схемы и не нужны. Это нам на потом, когда мы наловчимся с вязанием.
– Да, мисс? – обернулась к ней продавщица, когда предыдущая покупательница отошла от прилавка.
– Нам, пожалуйста, этот буклет и на семь пенсов вязальной пряжи, – сказала Грейс и добавила с важным видом: – Разумеется, военной расцветки.
