скачать книгу бесплатно
Я оглянулась, но позади никого не было. Лишь полутемное помещение со скамейками и плакатами на тему борьбы с преступностью. На мгновение показалось, что тени в углу странно изогнулись, но после пережитого кошмара всякое померещиться может.
А старший лейтенант Крымов был спокоен как скала:
– Гражданка… как вас зовут?
– Чернова Аврора Николаевна, двадцать семь лет.
– И уже старший научный сотрудник?
– Я – гений.
Чертов гений, который зачем-то пашет здесь, а не сидит в Европе. А ведь зовут, постоянно. И мои научные работы вызывают экстаз у коллег, ну и приступы зависти тоже.
– Так вот, Аврора Николаевна, угрожай вам опасность, вы бы тут уже не стояли. А так я не вижу пока причин для паники.
– А если меня похитят?!
– Тогда и жалуйтесь, – отрезал лейтенант Крымов, давая понять, что разговор окончен. Спорить было чревато, так что я побрела обратно, на улицу. Залезла в машину, подумала и позвонила Лизе.
– Привет, можно приехать к тебе?
– Конечно! – заверила подруга, – Только я в десять уезжаю к родителям на пару дней.
Ну, до десяти время было. И я порулила к Лизе, желая высказать ей свои опасения. И прикупила по дороге вина.
Увы, подруга не разделила моей тревоги. Внимательно выслушала, похмыкала и заявила:
– Идиотизм.
– С чьей стороны?
– С их, конечно. Во-первых, чего это твой директор заключил какой-то договор и продал тебя? Ты вроде ему не рабыня, хотя и вкалываешь, как на галерах.
– Логично, – подумав, согласилась я. Выпитое вино тоже делало проблему уже не столь ужасной и мрачной.
– Ну вот! Скорее всего, на тебя клюнул какой-нибудь олигарх и решил таким образом тебя, м-м-м, достать.
Я с сомнением посмотрела на раскрасневшуюся от алкоголя Лизу. Какой нормальный человек будет действовать таким образом? И потом, я точно не та особь, ради которой можно и деньги потратить. Скажем так, внешность не из ряда вон великолепная, а стандартная, старинного или богатого рода тоже нет. Я вообще не в курсе, кто мои родители. Мозги… ну да, это есть. Но мне всегда казалось, что олигархи предпочитают, так сказать, внешние данные.
Мы три часа обсуждали и обсасывали тему со всех сторон. И, наконец, пришли к выводу, что мне просто надо взять несколько выходных и уехать из города. Покупать и продавать людей просто так никто не будет. Так что-либо это тупейший розыгрыш, либо просто… либо просто я не знаю, как еще все объяснить.
Лиза уехала, а я отправилась в отель. Ночевать у кого-либо из немногочисленных друзей не решилась: почти у всех семьи, дети, да и мне спокойнее не обременять, а решить проблемы самой. В конце концов, в отеле есть охрана. Сниму номер, запру двери и лягу спать. А с утра позвоню и потребую отпуск за свой счет, благо ничего срочного по работе нет. А заявление скину по почте, с электронной подписью.
Отель я выбрала хороший, ближе к центру города, рядом с ярко освещенным проспектом. Сняла простой одноместный номер, поужинала здесь же в ресторанчике и все прислушивалась к ощущениям. Как-то было немного не по себе, но, вероятно, это остаточные явления. Да и вино добавляло плюсов воображению. Я практически не пьянею, скорее – становлюсь несколько более расслабленной и спокойной.
В номере я тщательно заперла дверь, потом подумала и подтащила к ней обувную тумбочку. Вот так. Даже если кто-то попробует проникнуть, то баррикада задержит.
Сам номер был обычным. Кровать под светлым покрывалом, плотные шторы, бежевый ковролин и кресло в углу. На круглом столике примостились бутылка воды и пара стаканов. Ну и меню, если вдруг кому придет в голову заказать еду в номер.
Надо ложиться спать, чтобы утром все показалось дурацким сном. Я разделась до нижнего белья, щелкнула выключателем и поспешно забралась под одеяло. В окно заглянула луна, по полу и одеялу мигом протянулись бледные полосы света.
Я уже начала проваливаться в сон, как вдруг что-то заставило вздрогнуть. Нет, никто в номере не кашлянул и не начал ходить. Просто странное чувство приподняло все волоски на теле дыбом. Секундой позже я поняла, что… боюсь. Липкий ужас медленно поднимался откуда-то из глубины души, опутывая все сильнее. Так в детстве пугаются ночью, если услышат какой-то странный звук или игра света и теней покажет неведомое чудовище.
Тот страх, что заставляет каменеть и съеживаться одновременно.
Я села и оглядела серый полумрак номера. Все тихо, спокойно, лишь густые тени в углу…
Они шевелились!
Я поморгала, решив, что вино и усталость сыграли злую шутку. И тут же тень словно вздохнула и стала чуть больше.
Это невозможно!
Я вдруг поймала себя на том, что медленно отползаю к спинке кровати и тихо повизгиваю от ужаса. А тот уже захлестнул с головой, заставляя леденеть руки и ноги.
– Господи…
И ведь молитв не знаю ни одной.
– Это сон, – шептала, чтобы успокоить себя. А в итоге собственный хриплый голос пугал еще сильнее.
Тени, казалось, насмехались и жили своей жизнью. Они постепенно разрастались, расплескивались каплями по стенам и потолку. Все ближе к кровати, которая оставалась последним островком в подступающей чернильной тьме.
Я уже тихо ревела, мечтая добраться до двери и безумно боясь спустить ногу с постели. Потом не выдержала и все же поползла по матрасу, сползла на пол… Тени качнулись в мою сторону и тихо, но явственно зашипели.
А я заорала. Потому что так не бывает, так не должно быть. Законы логики и физики рушились на глазах.
К двери я все-таки рванула – из последних сил, понимая, что ноги заплетаются от страха.
И тогда навстречу, из тьмы, шагнул мужской силуэт.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Визг автомобильных покрышек, глухой стук и рывок. Крики… очень много криков. Они захлестывали с головой. И треск пламени. А еще боль во всем теле и ощущение, что висишь вверх ногами. Еще рывок… еще, крики вокруг перемешивались со стонами и запахом крови пополам с железом…
Я вскочила, пытаясь выцарапать глаза… воздуху. Последнее, что помнила – мужчина, словно сотканный из ночи, и льнувшие к нему со странным урчанием тени. Такой картины мой и без того измученный мозг не смог вынести и сделал то, что посчитал нужным: отправил меня в глубокий обморок.
Или мне помогли в него отправиться?
Я огляделась, одновременно похлопывая по себе ладонями. Потом опустила глаза вниз, вспомнив, что пыталась бежать в одном лишь нижнем белье.
Белья не было. Зато на меня кто-то надел длинное белое платье из очень тонкой ткани. Настолько тонкой, что я сумела увидеть соски на груди. Да и сама грудь лишь немного прикрывалась двумя полосками, которые держались на честном слове. При этом рукава у платья были широкими и сужались к запястью.
«Сексуальное рабство!» – заметалась паническая мысль. Тогда все логически объяснялось бы: и продажа меня, и заявление про хозяина. Но какая же наглость! Посреди белого дня, на работе, продавать женщин!
Я заметалась по комнате, стараясь понять, где нахожусь. Увы, окно оказалось закрыто гладким и непрозрачным материалом, а тяжелая дверь не поддавалась попыткам распахнуть. В остальном же комната выглядела довольно обычно, хотя и с некоторыми странностями в виде кровати из матового сиреневого стекла и неизвестных растений, скрывших под собой почти все стены. Лишь благодаря редким разрывам можно было понять, что цвет стен – золотистый.
Очень хотелось заорать, позвать на помощь или пригрозить расправой. Останавливало лишь понимание, что это мне, скорее всего, пойдет во вред. Лучше выждать, когда кто-нибудь зайдет, и постараться вырваться. Взгляд упал на черно-сиреневую статуэтку, изображавшую женщину с ребенком на руках. Взвесила на ладони и кивнула сама себе: ничего, тяжелая. Видать, вырезанная из камня.
Ждать визита пришлось недолго. Но все это время я просидела на кровати, продолжая накручивать себя. И к тому времени, как дверь распахнулась, мои нервы уже не выдерживали свалившейся нагрузки. Сама вероятность попадания в рабство одновременно заставляла обливаться потом от страха и безумно злиться.
Да, глупо, наверное, стоило бы вначале попытаться поговорить. А я бросилась на вошедшего, занося статуэтку.
Очень глупо. Это я поняла особенно отчетливо, когда меня отбросило назад. С такой силой, что дыхание выбило из груди, когда ударилась спиной о стену. Растения лишь слегка смягчили удар. Миг – и мои руки оказались вздернутыми и прижатыми к стене, статуэтка упала на пол и откатилась. А я заорала во весь голос, понимая, что вот еще немного – и сойду с ума.
Потому что на меня в упор уставились бешеным взглядом глаза, внутри которых клубилась тьма.
Затем правое запястье вдруг пронзила резкая боль, словно его прожгли до кости. Я всхлипнула и обмякла, успев запомнить лицо вошедшего мучителя: словно вырубленное из камня, настолько резкими были его черты.
***
Два раза за короткое время падать в обморок – удовольствие сомнительное. Тем более раньше я за собой не замечала подобных вещей.
Во второй раз я очнулась быстро. От боли. Правое запястье горело огнем, словно на него капнули расплавленным полиэтиленом. Через подобное я проходила в детстве, когда по дурости, вместе с друзьями, решили на заднем дворе детдома развести костер и поплавить пакетики. Хорошо хоть шрамов не осталось.
Резко вскочить не получилось, пришлось медленно садиться. Оказывается, меня перенесли на постель. А тот, кто перенес, сидел напротив, в темном кресле странной формы. Сидел, скрестив руки на груди и глядя куда-то в пространство. Я вспомнила наполненные темнотой глаза, вздрогнула и опустила взгляд.
– Что за… – вырвалось невольно. Вокруг ноющего запястья красовался выжженный прямо на коже браслет. Тонкий, витиеватый и ярко-красный.
– Знак, что ты мне принадлежишь.
Голос у говорившего оказался густым и проникающим до самого дна души. И подходил его внешности. Бледная кожа, темные короткие волосы, прямой нос и тонкие, четко очерченные губы. Он сидел в одних лишь черных штанах, заправленных в высокие сапоги, словно позволяя мне убедиться, что каждая часть его тела словно вырезана умелым скульптором. Широкие плечи и узкие бедра, тренированный живот и пластины мускулов на груди. Мое сердце бешено колотилось, но вовсе не от восхищения.
Незнакомец вызывал животный ужас.
– Я принадлежу только сама себе.
– Не в этом мире. Я купил тебя у твоего хозяина.
Так, кажется, тема про продажу и хозяина уже перестает быть забавной и становится навязчивой.
– До сегодняшнего момента я считала себя современным свободным человеком.
Я прямо чувствовала, как на руках поднимаются даже невидимые волоски. Как вести себя с человеком, который считает, что купил меня? Больше всего хотелось бежать как можно дальше. Но, помня о силе, отшвырнувшей к стене, я не решалась рисковать.
Мужчина, наконец, соизволил посмотреть на свою «собственность». А я моргнула, стараясь не охнуть. Тьмы в его глазах больше не было. Просто темно-золотистая радужка с узким кошачьим зрачком. Мужчина ухмыльнулся, и зрачок стал обычным.
И что это такое? Какой-то фокус? Ролевые игры?
– Ты подписывала контракт на работу. По нашим законам – твой работодатель является твоим хозяином. Я купил тебя у него.
– Меня будут искать.
Диалог – уже неплохо. По крайней мере, меня вроде не собирались насиловать.
Узкие губы чуть скривились, словно мой ответ внезапно повеселил похитителя.
– Конечно, всех ищут. Особенно тех, кто воспитывался в детдоме и предпочитал учиться, а не заводить друзей. Чернова Аврора Николаевна, я собрал о тебе сведения за сутки.
Ноздри у него вздрогнули, точно он пытался к чему-то принюхаться.
– Я буду звать тебя Рори.
– А тебя, небось, называть хозяином? – язвительно спросила я. – Какого черта я здесь?
– Хорошо, что ты не истеришь. У тебя крепкая психика… почти как у нас. Давай поговорим, у тебя ведь много вопросов, Рори?
– Аврора, – процедила я сквозь зубы, – Я не собачка, чтобы менять мне имя по желанию.
– Не собачка, ты – моя собственность.
Спокойно, мысленно приказала я сама себе, психов злить нельзя. А этот явно психически нездоров. В противовес спокойному голосу сам он сдержанным не выглядел. Скорее напряженным до предела.
– Меня зовут Доран. Я – предводитель Дикой Охоты, судья трех Дворов и Повелитель Теней.
«Ну хорошо хоть, не Наполеон», – только и сумела я подумать. Молча спрятала лицо в ладонях и расхохоталась. Над ситуацией, в которую угораздило влипнуть, над своей дуростью, над всем. Вот где я успела нагрешить так, что запихнули непонятно куда, в компании с чокнутым?
Жесткие пальцы схватили меня чуть повыше локтя. Этот Доран ухитрился подойти абсолютно бесшумно.
– Иди сюда.
– Не хочу!
Я не хотела с ним никуда идти, не хотела, чтобы меня касались. Но Доран легко дотащил меня до окна. Хотя я изо всех сил упиралась и даже сделала попытку пнуть его.
– Прекрати! – шикнул он, перехватывая мою занесенную для удара руку. Теперь я оказалась в абсолютно проигрышном положении, хотя все равно старалась вырваться.
– Смотри, Рори, просто смотри.
Доран легко завернул мне руки за спину, прижал к себе, отчего я дернулась, и заставил встать напротив окна. Голой спиной я касалась его обнаженной груди, ненормально горячей. Он болен? У него бред на фоне высокой температуры?
Темная поверхность окна подернулась легкой рябью и исчезла, уступив место ясной прозрачности.
А у меня перехватило дыхание. Такого не могло быть!
Судя по всему, резиденция Дорана возвышалась над остальными строениями. И город был как на ладони. Странный, неправильный, вызывающий головную боль и тошноту. Чем больше я вглядывалась в сиреневые и белые здания, тем сильнее стучало в висках. Город дышал сумасшествием, по-другому и не скажешь. Ни одной прямой линии, хаотично разбросанные строения и улицы, которые, казалось, дышали. Ни единого деревца я не заметила, по крайней мере, привычного зеленого цвета. Зато много больших статуй, при виде которых тошнота стала невыносимой, хотя на первый взгляд ничего ужасного в них не было. Всего лишь абстрактно обработанный ослепительно-белый камень в прожилках темного.
– Пусти… – успела сказать, понимая, что не могу больше сдерживаться. Доран молча отпустил и даже сделал шаг назад. А я упала на колени, содрогаясь от рвотных позывов. Хотя в желудке было пусто до колик и стошнило лишь желчью. Странно, но после этого стало значительно легче, даже боль в висках отпустила. Теперь голова просто напоминала чугунный котел.
Что за реакция?
– Только не говори, что у вас повышенный радиационный фон, – простонала, продолжая стоять на коленях и пытаясь отдышаться. – Это…
– Я знаю, что такое радиация, – перебил Доран. Я буквально со скрипом повернула голову и увидела, что он стоит в двух шагах. Смотрит с интересом и одобрением.
– Тебе легче?
Я прислушалась к организму и неуверенно кивнула. Легче, по крайней мере, тошнота ушла. В голове еще стучало, плюс волнами стала накатывать слабость, но это могли быть последствия стресса.