скачать книгу бесплатно
Но уж никто ко мне не подойдёт,
Не скажет: – Все до свадьбы заживёт.
И до меня кому какое дело?
Первая любовь
Полюбил,
Или просто привык?
Или просто гулять было не с кем?
Или просто прилип, как язык
На морозе прилип к железке…
И уже разозлился, и слёзы из глаз:
– Первый раз, и последний раз,
А теперь оторваться бы только…
И смеётся соседский Колька,
По прозванию Ловелас.
«Жизнь моя – возьми да и рухни…»
Жизнь моя – возьми да и рухни,
когда ты сказала мне: “нет”.
Мы встретились вновь через двадцать лет
у двери детской молочной кухни
в очереди среди пап и мам,
где чёрный снег и весенний хлам,
где я различил,
как в подзорную трубу,
белую прядь на твоём лбу…
Рыча, опрокинув какой-то бак,
расселся твой пёс на снегу, —
ты всё, как и прежде,
любишь собак. —
А я их терпеть не могу!
«Верить ли: нечаянная встреча…»
Верить ли: нечаянная встреча,
Быстрый оклик,
любопытный взгляд…
И пришла, и защититься нечем,
И уже не хочется назад.
С каждым днём заметнее тревога:
Всё понять, признать и совершить…
Но боится сердце-недотрога
Вновь болеть,
и мучиться, и… жить.
«Последние дни середины апреля —…»
Последние дни середины апреля —
из сквериков листья убрали,
и красят заборы, и пляшет Емеля
на ярмарке
в маленьком нашем квартале.
Весеннее солнце спокойно и ярко
сияет с верхушки Университета,
торгуют цветами, на улице жарко —
а впереди ещё целое лето.
У магазина оркестр играет,
и импортный фильм будет в девять…
и если сейчас человек умирает —
то в это так трудно поверить!
I960
Ты,
бездельник, бестолочь, грязнуля!
Ты,
отличник, маменькин сынок!
помнишь лето, первое июля,
наш периферийный городок?
Там, где допотопные бараки
живописно сбились в полукруг
у колодцев греются собаки,
положив хвосты на тёплый люк.
Где гудят машины-пятитонки,
развозя казённое добро,
и ребята спорят у колонки —
кто возьмёт тяжёлое ведро.
На скамейках ссорятся старухи,
малыши елозят по земле…
А в Москве с рассвета злые духи
грозно совещаются в Кремле.
Но поёт
почти что каждый встречный
про любовь на улице Заречной!
Пушкинская улица
– Я вас люблю, чего же боле?.. —
но тут запнулся острослов.
…Вот здесь – театр, а в этой школе
учились я и Соколов.
Безногий инвалид Курносиков
в потёртом френче, со звездой,
сюда приехал на колёсиках,
остановился у пивной.
Гудит Москва предновогодняя,
в убранстве праздничном страна.
Но есть на свете преисподняя —
и в этом черепе она.
Подъедет ближе – выпить хочется…
(без очереди – вот бандит!)
Потом привстанет, и помочится.
Простите, люди. Бог простит.
Вагон
Хлопнула дверь. Замирает перрон.
Пахнущий сказками детский вагон:
Ёлка, игрушки, гирлянды, и вата;
Даже по пол-апельсина на брата.
В маминых прядках мильоны снежинок,
Чей-то котёнок подпрыгнул в углу, —
И от осыпавшихся хвоинок
Целое море на тёплом полу.
Мама берёт на колени ребёнка,
Мальчик постарше приподнял сестру:
Тут вам картина и “Три поросёнка”,
Тут вам и “Утро в сосновом бору”.
Ёлка, игрушки, гирлянды, и вата…
Хватит на семьдесят лет
аромата!
Хромой
Спросите хоть Львова, хоть Кадочникова —
Здесь знает его любой —
Ведь в школе он первый марочник,
А имя его – Хромой.
Хромой, и худой как спичка,
Забыл теорему Ферма, —
Но наша географичка
Была от него без ума.
Он пил “Солнцедар” и “Старку”,
Курил “Золотого льва”,
Он Рыжему продал марку —
Фолклендские острова.
Он хвастался модным свитером,
Шутя разбирал мотор,
Он выменял марку с Гитлером
На Мальту и Сальвадор.
Он выиграл Нигер в карты,
А в шашки – Антигуа, —
Хозяин последней парты,
Хромой из восьмого “А”.
«Каждый держит палку…»
Каждый держит палку
и поёт дорогой. —
Мы идём на свалку
с Колькой и Серёгой.
Смылись незаметно
всем четвёртым классом.
Мы – за кинолентой
и за плексигласом.
Полем и оврагом,
берегом реки… —
то бегом, то шагом —
наперегонки.
– Кто купаться хочет?
Кто быстрее Кольки?
Нам вослед стрекочет
ток высоковольтки.
С неба дождик льётся,
ноги жжёт крапива…
А сердечко бьётся
быстро и счастливо.
Ремонт
Со стен ободраны обои.
И обесцвечен потолок.
И маляры между собою
Ведут ворчливый диалог,
Что нитролак – хоть впору бросить,
