скачать книгу бесплатно
Князя ненависть страшна,
Не ходи ты в глушь одна».– Между делом напевала Агния, а меня от этих слов внутри словно что-то перевернулось. Такой переделанной колыбельной я никогда не слышала, несомненно, данный фольклор был присущ только этой местности.
Через несколько мгновений небольшое ведро наполнилось теплым парным молоком, покрытым пузыристой пеной. Окончив работу, Агния вытерла руки, затем подойдя ко мне, с застенчивой искренностью посмотрела мне в глаза. Такое поведение задорной и улыбчивой девочки показалось мне странным. Было видно, что она хочет поговорить со мной о чем-то серьезном, о том, что не давало ей покоя
– Агния, у тебя что-то случилось?
Я опустилась на колени и, взяв подружку за руки, притянула ее к себе.
Поначалу девочка отрицательно покачала головой, но, не выдержав моего вопросительного взгляда, нахмурилась и задала вопрос:
– Назар тебя обидел?
– Вовсе нет.– Заверила я и попыталась ободрительно улыбнуться.
– Я все слышала! Вы с Назаром поругались, и теперь ты не будешь со мной дружить.
– Что за глупости, Агния?– Спросила я, с трудом сдерживая накатившийся простодушный смех.
– Назар не плохой. Он, правда, хороший, просто он так ведет себя.– Голос девочки сильно дрогнул, она хотела еще что-то сказать, но из небесных глаз покатились редкие слезинки.
Казалось, Агния хотела осветить причину такого поведения брата, но тянуть ниточки из обиженного ребенка я не собиралась.
– Послушай, Агния, ты очень хорошая, добрая девочка. Я очень рада, что встретила тебя. Но ты уже взрослая и должна понимать, что взаимодействия взрослых не всегда складываются легко, и это нормально. Поэтому наши с Назаром отношения- это только наше с ним дело. Как бы мы с твоим братом не общались, на нас с тобой это никак не отразиться. Своих друзей я люблю и уважаю, а ты ведь единственная моя подружка. Вот как мне тебя не любить?
Закончив трогательную речь, я обняла Агнию и погладила ее по голове. Дрожащие пальцы запутались в густых волосах цвета пламени. Сначала девочка не спешила отвечать на объятия, стирая слезинки с румяных щечек, но после она не выдержала и крепко обняла меня за шею, прижавшись, словно приблудный котенок. Этот котенок не знал женской любви и ласки, ведь по рассказам бабушки Арины, мамы у Агнии не было, она бросила ее, когда та была совсем малюткой. Отец вечно занят на работе, движимый намерением прокормить семью. Самой близкой опорой для девочки являлся ее брат, который взял на себя домашнее хозяйство и воспитание сестры, при этом, умудряясь приносить в дом лишнюю монету.
– Значит, мы с тобой лучшие подружки?– отстранившись от меня, спросила Агния.
Сердце защемило от нежности, и я улыбнулась.
– Значит.
Девочка нахмурилась и посмотрела на меня с, теплившейся в глазах, надеждой.
– Назар тебе совсем не нравится?
–У тебя замечательный брат!– Заверила я с уверенностью, мысленно убеждая себя в том, что нисколько не соврала.
Очень хотелось отблагодарить мою маленькую спасительницу за оказанную помощь, и я пообещала, что сегодня вечером сделаю для нее кое-что особенное. Агния засияла полярной звездой, и, прокрутившись на одной ноге, побежала домой, сверкая длинной пестрой юбкой.
Одним словом, чтобы сделать то особенное, что я пообещала Агнии, мне было необходимо, во-первых, вспомнить навыки плетения кос, а, во-вторых, набрать разнообразных полевых цветов. С первым условием проблем не было, а вот осознание того, что за цветами придется идти к полянам, прилегающим к лесу, заглушило мой творческий энтузиазм, но ненадолго. Подогреваемая идеей, я отнесла, слегка остывшее, молоко в дом. Бабушка Арина суетилась на кухне, выпекая хлеб для воскресной ярмарки, увидев меня, она велела разлить молоко по кувшинам.
Поспешно наполнив глиняные сосуды молочной жидкостью, я аккуратно расставила их на подоконнике, и, оповестив бабушку о намерении посетить лесные поляны, направилась в комнату для сборов.
Переодевшись в подобающую одежду, я вышла в горницу в поисках подходящей для цветов ноши. В глаза бросилась старая плетеная корзина, покрытая пылью и паутиной, очевидно, ей уже давно никто не пользовался. Взяв сборное лукошко, я двинулась в путь. По дороге в лес я напевала старинную песню, которую знала настолько давно, что даже не помнила откуда. Погода была жаркая, солнце не жалело зноя, лишь изредка плотные белесые облака формировали завесу, давая перевести дыхание одинокому путнику. Людям больным астмой довольно трудно ходить на длинные расстояния, но желание обрадовать Агнию было сильнее недуга. С каждым шагом, лесная чаща приближалась, и вместе с ней в груди нарастало вибрирующее волнение. Воздух, такой легкий, с примесями ароматов свежих трав, смолистых еловых веток, ранних грибов, застарелого чернозема был настолько знаком и приятен, что голова вскружилась, пытаясь осмыслить непостижимую, и оттого крепкую связь меня и этого природного пристанища. Величественное лесное убранство переполняло восхищением.
Я опустилась на близлежащую поляну, ослепляющую огромным разноцветьем. Вскоре корзина наполнилась нежными ромашками, небесными васильками, прекрасными маргаритками, вычурными колокольчиками, солнечными лютиками и другими растениями, названий которых я не знала. Вторая часть задуманного была успешно выполнена, но уходить я не спешила. С наслаждением питаясь чистым кислородом, я улеглась на травянистый ковер, представляя себя в роли лесного отшельника.
Самой большой и сложной головоломкой для меня были причины неразвитой инфраструктуры селения, старомодной одежды местных жителей, их странный говор и строгие нравы. В голове, словно веретено, крутился вопрос: Как можно находиться в относительной близости от высокоразвитой цивилизации, и в то же время быть настолько отчужденными? Традиции и быт в Волчьем логове сохраняли неприступно девственный вид, ограждая селение, словно заповедник. Совсем недавно в городе меня окружало бесчисленное множество высокообразованных коммуникабельных людей, но я чувствовала себя брошенной, отвергнутой всеми и коротала дни, сидя в душной давящей квартире. Чувство собственной никчемности не покидало с тех про, как обнаружилась болезнь, и я стала обузой для матери и, окружающих меня, людей. А сейчас, оставшись в полном одиночестве, я ощущала себя как никогда счастливой. Я знала, что могу сделать что-то полезное для веселых простодушных, людей мирно проживающих в селении. Я знала, что могу быть нужной.
Домой вернулась только под вечер. Прибывающая в прекрасном расположении духа, пообещала себя, что на следующий день обязательно пойду в лес, во что бы то ни стало, и буду проводить там столько времени, сколько пожелаю, независимо от того, кого я там повстречаю, и будет ли этот кто-то против. Агния не заставила себя ждать и пришла минуту в минуту, обговоренного нами, времени. В глазах озорной девчушки читалось сладкое предвкушение, обещанного мной, подарка.
Я бережно вплетала в рыжекудрые волосы атласную ленту зеленого цвета, украшая просветы плетений собранными полевыми цветами. Получилась изящная французская коса, обрамленная цветочной гирляндой, которая идеально сочеталась с, вышитым на старый манер, платьем Агнии. Увидев себя в зеркало, девочка радостно зачирикала и бросилась на меня, заключив в объятия:
– Спасибо! Она такая красивая!
– Я же говорила, что будет что-то особенное.– Оценив собственную работу, усмехнулась я.
– А ты что наденешь на гадания?– поинтересовалась Агния, окидывая хмурым взглядом мои джинсы,– Откуда у тебя одежда такая странная?
Я неопределенно повела плечами.
Подружка озабоченно хмыкнула и направилась к сундуку с моей одеждой. Она небрежно откинула тяжелую крышку ларца и принялась копаться в содержимом. На минуту, мне показалось, что девочка исчезла внутри сундука, точно червячок, в проедаемом им, яблоке. Через некоторое время Агния с довольным видом протянула мне сиреневое платье длинной чуть выше колена, о существовании которого я просто позабыла.
– Оно не совсем скромное, но это лучшее, что у тебя есть.
Спорить я не стала, и потому поспешила облачиться в подобранный для меня наряд. Распустить волосы по местному этикету было не позволительно, поэтому аккуратно забрала пряди наверх, закрепив заколкой. Творческая жилка не давала покоя. С трудом уговорив непоседливую девчушку принять определенное положение, я все же сделала скромные карандашные наброски в блокноте.
На улице смерклось, медленно, точно воровка, навстречу кралась темнота. Перед выходом Агния поежилась и тихо спросила:
– Может, нас проводит Назар?
– Нет, только не он,– подумала я и продолжила вслух,– Агния, если нас с твоим братом увидят вместе, его поклонницы разорвут меня на мелкие кусочки.
Девочка неуверенно хихикнула, и, взявшись за руки, мы шагнули в темноту. Летняя ночь была, на удивление, теплой, лишь изредка кожа подрагивала от поздней свежести, и в эти моменты я с добром поглаживала белоснежную вязаную шаль, любезно подаренную бабушкой Ариной. Злата жила на другом конце деревни, ориентируясь лишь на огни редко расположенных домов, мы несколько раз чуть ли не сбились с пути. Полуоткрытые ноги промокли от холодной росы. Меня охватило негодование.
– Совсем фонарей у вас нету!– Проворчала я, чувствуя, как в руку крепко вцепилась обеспокоенная подружка.
– Ты боишься темноты?– Неожиданно спросила Агния, и лицо ее приняло устойчивую серьезность.
Я усмехнулась.
– А зачем ее бояться?
– И князя не боишься?– вкрадчиво прошептала девочка.
Мои мысли смешались:
– Какого еще князя?– с недоумением поинтересовалась я,– Это, вы так местную администрацию называете?
– Ты не знаешь?– с откровенным изумлением протянула спутница.
Я отрицательно покачала головой, теряясь в сухих догадках.
Мы остановились посреди дороги. Агния с осторожностью осмотрелась вокруг и начала свой рассказ:
– Я точно не знаю, отец давно мне это рассказывал. Лет триста назад нашими землями правил князь. Потом что-то произошло. Князь скрылся от всех в лесу и больше его никто не видел, только вот, из селения начали пропадать девушки. Все жители искали пропавших, но ничего не выходило. Через некоторое время в лесу завелись волки. В страхе селяне окончательно перестали туда ходить. С того времени пропало много селян…
– Даже если этот князь когда-то существовал, он уже давно умер. И это все сказки!
Не желая показывать малышке свою растерянность, я ласково погладила ее по голове, заправляя назад выпавшие из прически локоны. Однако по спине пробежался жуткий холодок.
Через полтора часа спешной ходьбы в сумерках мы достигли нужного места. Хозяйка встретила нас на крыльце.
– Что ж, добро пожаловать!– С притворной улыбкой протянула она.
– Мы тоже рады тебя видеть!– С аналогичной искренностью ответила я, переступая порог дома.
Внутреннее убранство избы мало чем отличалось от обстановки, царящей в доме семьи Агнии. Казалось, все первые красавицы селения собрались в одной комнате, особенно выделялась из них Злата. Ее внешность позволяла быть если не любящей, то точно любимой. Длинные волосы, завязанные алой лентой, золотыми волнами струились вплоть до окончания линии прямой спины. Ярко-зеленые глаза, щедро обрамленные густыми ресницами, веяли весенней свежестью, особенно прекрасно они сочетались с аккуратным носом и слегка пухлыми подкрашенными губами. Особую соблазнительность девушке придавала дородная фигура. Одним словом, Злата и Назар были достойны друг друга. Я же могла отличиться излишней худобой и внутренней харизмой, которая проявлялась в самые неподходящие моменты.
Агния была самой младшей из присутствующих, однако многие девушки старались завязать с ней разговор, поскольку та являлась любимой сестрой самого завидного жениха в селении. Девочка же общалась с навязчивыми красавицами непринужденно, стараясь держаться ближе к моей компании.
Заметив старания, воплощенные в прическе Агнии, девушки принялись выяснять автора идеи, и, после утвердительного ответа, набросились на меня с просьбами сотворить для них такие же плетения. Когда все девушки собрались вокруг, сверкая изумленными глазами, я почувствовала себя новогодней елкой. Между колдовством над девичьими волосами, я отвечала на многочисленные вопросы о городской жизни и ее отличиях от сельского бытия, явно увлекая слушателей. Хозяйка дома, обделенная вниманием, сидела в противоположном углу помещения и метала в меня убийственные взгляды. Когда внутренняя сущность взяла верх над самоконтролем, Злата не смогла удержаться от колкости в мою сторону:
– Я слышала, что городские девушки весьма распущенны.– Неприятельница злорадно ухмыльнулась.
– Свободны, не значит, распущенны.– Наставительно произнесла я, одарив Злату уверенной улыбкой.
– У вас приняты отношения без обязательств. Что ты на это скажешь?– продолжала жалить златовласая змея.
– Это не так, просто мы не приемлем ранних брачных союзов,– спокойно пояснила я, и, наблюдая обвинительные взоры девушек, продолжила, – знаешь, Злата, у меня нет опыта отношений, поэтому бесплатные консультации я не даю.
Некоторое время спустя
«Ворожи, ворожи,
Все, что было, расскажи.
Все, что есть и все, что будет,
В чаше лунной покажи».
Время близилось к полночи. Когда все вопросы были решены, а косы заплетены, все присутствующие расселись по лавкам. Посреди комнаты расположился небольшой круглый стол, на котором мирно стоял единственный источник света в комнате- восковая свеча, большой кувшин молока, несколько чашек и игольница. Гадание проводила Верея, по праву того, что ее бабушка некогда была известной травницей-целительницей. Пока девушка разъясняла правила таинства, все остальные сосредоточили на ней завороженные взгляды, я же кусала губы и с трудом пыталась побороть скептическое отношение к происходящему. Правила заключались в следующем: каждая девушка, должна была налить в чашку молоко, уколоть безымянный палец иголкой и пролить в молоко капельку крови, затем нужно было сделать три глотка получившейся смеси и закрыть глаза. После разъяснения алгоритма действий, мой скептицизм приобрел оттенок отвращения. Желания осуществлять такие безумства не было, однако я понимала, что, таким образом, произойдет мое боевое крещение.
Наблюдая за бесстрастными лицами и неприступным артистизмом гадающих девушек, я все более убеждалась в безнадежности данного метода поиска суженых. Когда наступил мой черед, я неспешно подошла к столу с единственной мыслью- держаться достойно. Далее я небрежно плеснула молоко в блюдце, и, быстро уколов палец, выдавила багровую каплю в молоко. Глубоко вздохнув, сделала большой глоток кроваво-молочной жидкости, и, не находя в себе сил, поглотить остальные, поставила чашку на стол.
Казалось, прошло несколько минут, вокруг слышался насмешливый шепот, раздражившись которым, я поспешила открыть глаза. Но не тут-то было. В нос проник сладковатый запах гнили, смешанной с пресной сыростью. Непроглядная темнота расступилась, как только я открыла глаза, но вместо светлых бревенчатых стен вокруг возвышались лиственные деревья, обрамленные все теми же светлячками. За спиной шумно дышали. Я резко развернулась и наткнулась на знакомые ореховые глаза, точно на острые ножи. Грубый исполин с каштановыми волосами схватил мое запястье, притянув меня к себе. Я попыталась вырваться, но мужчина лишь сильнее сжал руку. От тупой боли и досады из груди вырвался надрывный крик, а к горлу подкатила тошнота.
В глазах помутнело, сфокусировав расплывшееся зрение, я увидела ошеломленные взгляды девушек, но времени на объяснения и удивления не было. Силясь остановить рвотные позывы, я стремительно выбежала во двор. Полуночный воздух обдал свежестью, окрашенной светом лунного диска. Как только философские мысли распустились в цветнике моего воображения, сознание подало сигнал о чужом присутствии. Боковое зрение уловило темную мужскую фигуру на относительно небольшом расстоянии от меня. Внутри похолодело, а с движением силуэта на меня и вовсе покрылось ледяной коркой. Несколько шагов, и из темноты появилось сосредоточенное лицо Назара. Контраст между страхом и злостью вызвал беспредельное возмущение. Я была готова высказать красавцу все, что о нем думала. Удивительно, но в большинстве подобных случаев людей угнетали такие ситуации, блондин же ожидал моей речи с явным предвкушением.
Внезапно из дома выбежала Злата, увидев Назара, она вспыхнула румянцем и собиралась что-то сказать, но споткнулась о холодный взгляд гостя. Не обращая внимания на взволнованную девушку, блондин обратился ко мне:
– Забирай Агнию, мы уходим.
– С чего бы мне тебя слушать?– взвелась я.
Сначала напугал, не извинился, а теперь еще и приказы раздает!
– Ты подруга моей любимой сестры, а, значит, моя подопечная.
Ответ был дерзким, но вполне исчерпывающим.
– Я не нуждаюсь в твоем покровительстве.– Упрямо выдавила я, сложив руки на груди.
– Это просто забота,– проговорил Назар неожиданно мягко,– которую ты, Снежана, конечно же, не ценишь.
Слова блондина отбили и малейшее желание продолжать бесполезный спор. Дорога до дома прошла в молчании, лишь изредка разбавляемом младшей спутницей.
Глава 4
Стрелки антикварных часов застряли на едва различимой границе ночи и утра. Я сидела на кухне, закутавшись в одеяло, сшитое из лоскутков различных тканей. Рассвет еще не коснулся земли, и зловещие тени садовых деревьев продолжали совершать свой ритуальный танец на потолке и стенах помещения. Лениво потягивая травяной чай с молоком, я рассматривала чашку в, лихорадочно дрожащих, руках, силясь найти в душистой жидкости ответы на возникшие вопросы. Воспоминания о вечернем таинстве в доме Златы не давали покоя. Многократным эхом в голове раздавался вопрос: «Почему он?». Ответа не последовало.
Я мысленно анализировала суровый, и в тоже время привлекательный образ мужчины из леса. Он казался знакомым, и даже привычным, словно я давно его знала, но по каким-то причинам позабыла. Из головы не шел пронзительный взор темноглазого, от которого кожа мгновенно покрылась колкими мурашками. Я искренне дивилась тому, как совершенно неизвестный мне человек смог оставить столь глубокий след в душе лишь за одну встречу. Несколько чашек народного средства не дали нужного эффекта. Этой ночью сон обошел мою обитель стороной.
Путаясь в длинной сорочке, я совершала прогулку по саду, наблюдая за пробивающимися сквозь утреннюю дымку, солнечными лучами. Взбудораженные мысли и чувства невольно устремились в сторону леса. Природное детище манило строгой красотой и величием.
На миг мне показалось, что подле лесных посадок появилась фигура человека, повернутая в моем направлении. Ощущение было, откровенно говоря, неприятное. Версия с привидениями отпала сразу же. Желая, лучше рассмотреть неизвестный объект, я сделала пару встречных шагов, а на третьем ноги предательски запутались в густой зелени, и я повалилась на землю. Перебирая всю нецензурную брань, которую только знала, я поспешно поднялась и осмотрелась. К счастью, свидетелей моего фиаско не был, так же как и фигуры у леса.
Влажная ночная рубашка неприятно липла к телу, подавая сигналы о том, что пора пригубить согревающего чая. Я сорвала пару кустиков перечной мяты и побрела в избу, подогреваемая намерением заварить успокаивающий мятный чай по собственному рецепту.
Добравшись до буфета с травами, я с предвкушением юного химика открыла деревянную дверцу, но запасы оного были довольно скудны. В голове родилась идея подкрепить здоровье прогулкой по лесу, разрисовать пустые страницы блокнота и, конечно же, набрать трав для чайных отваров.
Набрав полное ведро яблок, и, одержав победу в молочной войне с Белочкой, я привела себя в порядок и накинула на плечи любимый рюкзак, в котором были собраны ленты для перевязки трав, блокнот, карандаш, ингалятор и термос со сладким чаем, отправилась в лес.
Мирная атмосфера деревенского утра радовала привычной живостью. Лишь стоило летней природе отойти ото сна, еще сохраняющего, на свежей зелени жемчужную росу, как селяне приступали к незатейливым ежедневным заботам. Переступая крайние черты поселения, я с неподдельным интересом наблюдала за тем, как одинокий пастух выводил на луг рогатый скот, как рыбаки с поклажей на плечах лениво плелись в сторону водоема, а грибники поспешно передвигались, то и дело, склоняясь у различных отрезков пути. В этом маленьком мире каждый промышлял как мог, именно это делало его живым и непосредственным.
Ноги быстро принесли меня к чернолесью. Обнаружив искомые растения, я удобно расположилась на поляне и принялась жадно обрывать зелень. Ленты были распределены самым удобным образом- голубые для целебных трав, желтые для ароматных чайных сборов. Дополнив собранное богатство листьями дикой малины, я с удовольствием отметила приближение времени к полудню. Легкий живительный воздух, пение птиц, смешанные запахи ранних ягод сводили с ума и пробуждали безрассудные желания. Пробудившееся вдохновение я решила отобразить на листе бумаги. С подобным намерением я бродила по лесной чаще в поисках подходящего места, пока предо мной не предстало живописное озеро, отражающее нежные небесные краски.
Водоем оказался достаточно глубоководным и мутным. Я села на прибрежный, прогретый солнцем, валун, и, сетуя на то, что не привезла с собой любимые масляные краски, достала карандаш. Счет времени потерялся в увлечении.
Открывшись приветливому солнцу, я откинулась на каменное ложе и с удовольствием погрузила босые ноги в прибрежные воды озера. Бессонная ночь и свежий воздух затуманили сознание крепким сном.
Проснулась я от странного ощущения чужого присутствия, будто кто-то за мной наблюдал. К большому удивлению, стрелки наручных часов показали вечернее время. Точно полупрозрачная лиловая шаль, все вокруг окутала вечерняя дымка. Мелодичные трели птиц утихли, уступая место мертвой тишине. Дружественная эйфория, царившая в лесу днем, сменилась мрачной осторожностью, перерастающей в зыбкую неопределенность.
Стараясь не обращать внимания на, подкатившую к горлу, оторопь, я спешно собирала вещи, чтобы как можно скорее уйти домой. Проблем с ориентированием на местности я никогда не испытывала, но данный факт подвергся большому сомнению, когда я почувствовала, что уже более получаса блуждаю по чаще в поисках нужного направления. Зловещая прохлада высоких тенистых деревьев веяла глухой отчужденностью. Сумерки сгущались, отбирая возможность увидеть огни деревенских домов, единственный ориентир на выход из леса. Силясь одолеть настигнувшую панику, я облокотилась на ближнее широко-ствольное дерево и, достав из рюкзака любимый термос, сделала несколько глотков давно остывшего чая, после чего закрыла глаза.
Тишину нарушили, раздающиеся за спиной, уверенные шаги. Внутри все замерло. Казалось, я забыла, как дышать. Единственно верным решением показалось решение слиться с окружающей средой и питать надежду на то, надвигающееся существо меня не заметит. Сердце билось пойманной птицей, заглушая все остальные звуки. Внезапно чья-то сильная рука схватила за плечо и быстрым движением развернула меня лицом к лицу опасности. Передо мной стоял тот самый незнакомец, прогнавший меня из леса пару дней назад. Красивое лицо исказилось презрительной гримасой. Казалось, что ярость и ненависть всей вселенной мгновенно обрушились на мои плечи. От подобного ощущения сердце, сжавшись в ледяной комочек, провалилось вниз живота, пробуждая сильное желание бежать прочь от неизвестного.
Взгляд незнакомца был, по истине, плотояден, он рассматривал меня, точно зверь, изучающий жертву перед нападением. Осторожными движениями, словно хищный змей, мужчина обошел меня вокруг, затем остановился на расстоянии вытянутой руки и лукаво улыбнулся. Было в его подрагивающей улыбке что-то безумное, то, от чего мою душу вывернуло наизнанку. Напряженное молчание прервалось:
– Маленькая, жалкая мышка,– с явным удовольствием протянул неизвестный,– ты пришла ко мне?
– Я пришла в лес.– Тихо, но уверенно ответила я, стараясь собрать остатки внешнего спокойствия.
– В мой лес.– Со злостной твердостью поправил незнакомец.
– Вы не имеете права!– голос предательски дрогнул,– Я буду жаловаться в природоохранную прокуратуру!
