скачать книгу бесплатно
– Моя новая родня.
– Тревожные люди?
Марго кивнула.
– Родственнички владыки Кафавра – дети сестры, муж её, кузены, родня его первой усопшей супруги. Постоянно здесь ошиваются в ожидании, что с ним что-нибудь случится, чтоб начать растаскивать наследство.
– Он сам-то понимает их интерес?
– Да ему, похоже, по барабану. Поля Иалу ему милее жизни в этом мире. Они же наперегонки втираются в милость к старикашечке, чтоб при жизни ещё урвать кусок. По местным законам весь профит уйдёт мне и Сехметепу.
– Долго придётся им ждать. Кафавр поведал, что здоров, как Апис.
Марго странно взглянула на меня и опустила глаза на свои руки. Рисунки хной на тыльной стороне ладоней вдруг сильно её заинтересовали. Я дал ей немного насладиться их эстетикой. Потом бросил:
– Камон, детка выкладывай инфу.
– Какую?
– Ту, что застыла у тебя на языке.
Она закусила крашеную гематито-охровой помадой губу, но, поколебавшись, открылась.
– Только, чур, между нами, Харя. Если владыка Кафавр прознает, что я проболталась, то без разговоров выставит меня за дверь. Не проболтаешься?
– Отвечаю на вафла.
– Недели через две после моего сюда заселения я случайно… ну, сам понимаешь, подслушала разговор владыки Кафавра с его коллегой по врачебно-жреческой практике. Владыка и сам понимал, что к чему, но ему нужно было стороннее мнение. Этот придурок проверял на себе действие какого-то препарата и сильно траванулся. Отравление вызвало внутренние поражения, которые сильно укоротят его жизнь. Не завтра, конечно, но болезнь, грызущая его уже его как два года, способна при любом физическом или нервном потрясении стать для него смертельной.
– Потрясающе, – проговорил я, – смекаешь, чем тут пахнет, Марго? – она понимающе кивнула. – Кто-то ещё мог об этой теме пронюхать и попытаться взвинтить ему нервишки, похитив его сынка в надежде, что от пранка Кафавр ласты склеит. Лихо, лихо… Вот где чистое убийство, Агате Кристи на зависть.
Ритка потупила свой карий взор.
– Но ты понимаешь, что вилы вылезают – в таком случае виноват наследник.
– Да, но это только в случае, если раскрыть эту тему Кафавру. А ты башковитая, успела поразмыслить об этом? – я усмехнулся. – К примеру, какой-то родственник, которому наследство не светит, находит парнишку, становится любимчиком у старикана, и сваливает вину на тебя. Или другой варик: поскольку парнишка – один из главных наследников, его он устраняет, опять же – обвиняет тебя, а сам становится вверху списка. Альтернатив уйма, и все они – против тебя. В местном суде господствует презумпция виновности, свою безгрешность ты не докажешь, родственнички наговорят напраслины. Тебя – к крокодилам, им – халявное имущество.
– Но, может быть, это всё же обычное похищение?
– Очень может быть. Скоро узнаем, – я шагнул к двери, но замер на пороге и оглянулся через плечо. – Пока, Марго!
Она тепло посмотрела на меня.
– Проваливай, Харя!
ё
Кафавр всё ещё сидел в своём кресле в центральном помещении, глубоко погружённый в раздумья. На него было больно смотреть. Лучше б он метался по комнате и яростно орал. Я подошёл ближе и плюхнулся на резную лавку, стилизованную под двух львиц, стоящих спиной к спине. Этот фан-стайл Сехмет уже стал набивать оскомину.
– Где моё спальное место? – спросил я его.
Кафавр медленно обернулся в мою сторону.
– В гостевой комнате, вторая дверь от центрального входа. Я вызову Хромида.
– Не надо, я сам его найду, когда понадобится.
Мы несколько минут просидели молча. Потом Кафавр начал нервно теребить пальцами ожерелье – усех на своей груди. Наконец, он произнёс:
– Харрап, когда они дадут о себе знать, как Вы думаете?
– Через два-три дня, не могу точно сказать.
– Может быть, следует снова нанять меджаев?
– Валяйте, только, когда эти болваны найдут мальчика, он будет уже мёртв. Эти типы – не слуги Справедливости Маат, свои места эти подонки получили по знакомству в племенном клане Бо. Вы приближены к Великому Дому, Вам ли не знать о всей подноготной этой службы. Да они свою задницу отыскать не смогут и, помяните моё слово, они ещё погубят Чёрную Землю. Чужакам нельзя давать в руки меч и посох в своей стране. Рано или поздно, они обратят и меч, и посох против коренного населения.
Впервые Кафавр проявил свои отцовские чувства. Он ударил кулаком ко колену и разразился проклятиями.
– Да падёт на них гнев Сехмет, я не могу просто просиживать здесь! Моего сына уже может не быть в живых!
– Всё возможно, но я не думаю, что они пойдут на это сейчас. Суровый Закон по-разному карает похищение и убийство. Представьте меня Вашей публике.
Лекарь кивнул.
Всё собрание смотрело на меня. Я не особо надеялся на большое число желающих познакомиться со мной после утреннего инцидента. Первыми стали поверженные гладиаторы. Они расселись по низким табуретам, стараясь сдержать дрожь в коленках. Красные следы на их щеках ещё виднелись. Состоявшееся знакомство не было излишне помпезным. Кафавр просто, с явным пренебрежением махнул в их сторону рукой:
– Мои племянники, Агенор и Фоон, – мы прошли дальше. – Моя племянница, Эш, – глубокие чёрные глаза заглянули в мою душу настолько глубоко, что я едва не засмущался. Она была довольно высока и уже успела встретить двадцатый разив Хапи, и лицо её, и тело были свежи, как первые лотосы в его водах. Её прозрачное льняное платье едва прикрывало эти женственные прелести и нежную кожу. Кожа у некоторых – просто наружный покров тела, у других же она – приглашение вкусить. Её улыбка сказала то, что большинство женщин со времён царствования Изиды пытаются высказать словами, стараясь не показаться слишком откровенно доступными. Я постарался ответить ей тем же, продемонстрировав собственные навыки в этой игре.
Следующими в парад-алле стали сестра Кафавра и её супруг. Женщина среднего возраста выглядела настоящей светской львицей из тех салонов, которые любят посещать важные персоны, свысока поглядывающие на тех, кто их кормит, и кого они именуют «плебсом» или, на местном сленге – «незнающими вещей». Супруг её принадлежал к типу, обычному для мужей таких особ. Бритоголовый, невысокий и пузатый, в длинной драпированной рубашке, натянутой на объёмистом животе.
– Моя сестра, Медуса, её муж, Рахотеп, – представил их Кафавр.
Рахотеп хотел было что-то сказать в приветствие, но старая крокодилица одёрнула его, с сердито нахмуренными бровями поверх близко посаженных, обильно подведённых галенитом глаз, а после попыталась обратить в камень взглядом и меня. Не добившись в этом успеха, «Медуза» повернулась к брату.
– Владыка Кафавр, я считаю, что едва ли стоит знакомить нас с этим… варваром.
Кафавр повернул свой лысый череп, взывая взглядом ко мне.
– Извини, Медуса, но владыка Харрап считает ваше знакомство необходимой частью расследования.
– Я все же не могу понять, почему бы не предоставить дело Дому Маат.
Я адресовал владычице дома Рахотеп отборнейшую из имеющихся в моём мимическом арсенале ухмылок.
– А я не могу понять, почему бы Вам не заткнуться, госпожа Медуса.
Её супруг едва не надорвал пузо, от трудов, которых ему стоили усилия не расхохотаться. Медуса запнулась, посинела в тон своему платью, и величественно покинула нас. Кафавр посмотрел на меня скорее с ироничным одобрением, чем с критическим осуждением.
Приблизился молодой парень. На вид ему было около двадцати, по полу он ступал, словно по змеиным яйцам. По брезгливой гримасе я определил его фамильное сходство с «Медузой». Стоящая рядом девушка напоминала больше Рахотепа, которого она обняла одной рукой. По этим приметам я решил, что это его дети.
Мои выводы подтвердил Кафавр. Её имя звучало, как «Тирия», она на удивление была дружелюбно настроена и улыбалась. Парня звали Рахотепом-Младшим. Он надменно вскинул чернёные брови и уставился на меня в высшей степени неодобрительно. Подойдя к нам, он картинно подбоченился, осмотрел меня с ног до головы и бросил в мою сторону презрительное «пхм». Такого я бы одним пинком отбросил за границу, отделяющую мужика от ноющего в углу чмошника-горемыки.
Когда представление паноптикума подошло к концу, я отвёл Кафавра в угол, где остальные нас не могли бы услышать.
– При сложившихся обстоятельствах я бы подержал эту шайку здесь, пока всё немного не уляжется. Сможете всех их пристроить в своём доме?
– Наверное. Последние лет десять я только этим и занимаюсь. Предупрежу Хромида, чтобы он приготовил им комнаты.
– После того, как он их расселит, пришлите его ко мне с планом, кто где размещён. Да предупредите его, чтобы крепко держал рот закрытым. Я хочу точно знать, где каждый из них находится в любой момент. Скажите ещё: Вы не вспомнили кого-либо, имеющего связь с этим домом?
Он задумался.
– Полагаю, нет.
– Ладно. Есть ли у них алиби?
–Алиби? – Кафавр непонимающе посмотрел на меня. Я осёкся. Я часто увлекался и начинал употреблять незнакомые в Чёрной Земле слова. Благо, что меня здесь и без того считали чужаком.
– Знаете ли Вы, владыка Кафавр, где все они находились прошлым вечером?
– За всю ораву поручиться я не смогу, но Агенор с Фооном точно были здесь. Эш появилась после того, как Ра отправился в подземный мир запада, и уехала за полночь.
Я запомнил это.
– Почему всё семейство собралось здесь? Или их ветер принёс?
– Нет, это я вызвал их, чтобы они помогали в поисках. Хотя пользы никакой это собрание не принесло. Владыка Харрап, что делать? Я прошу Вас…
Кафавр начал потихоньку расклеиваться. Надо признать, что он довольно долго старался быть хладнокровным. Восковое лицо его осунулось и побледнело, скулы заострились, а глаза ввалились в глазницы.
– Вам следует выспаться. В том, чтобы изматывать себя, нет никакого смысла. Оставьте это дело мне, – я по-дружески положил ему руку на плечо. Он удивлённо и, в то же время, благодарно посмотрел мне в глаза. – Я взялся за него, и доведу до конца. Спать! – отрезал я.
Кафавр дал слуге указания по поводу размещения родни. Хромид казался удивлённым и гордым тем обстоятельством, что стал посвящён в заговор с планом размещения.
Я встал на середину помещения и осмотрел присутствующих, заставив гул разговоров утихнуть. Миндальничать с этой сворой я не собирался.
– Вы остаётесь здесь на ночёвку. Если это нарушит ваши прежние планы, приношу соболезнования. Всякий, кому вздумается улизнуть, будет иметь дело с моими кожаными друзьями, – я протянул к их лицам свои кулаки, чтобы они получше их рассмотрели и запомнили. Хромид разведёт вас по вашим новым комнатам, и чтобы вы там и оставались!!!
Когда я замолк, черноглазая племянница Кафавра как бы невзначай оказалась рядом со мной и с улыбкой прошептала:
– Постарайтесь занять крайнюю спальню в южной части дома на втором этаже. Я займу соседнюю.
– Эш, – притворно удивился я, – близость к огню может опалить Ваши крылышки.
Она улыбнулась ещё шире.
– Ещё посмотрим, чей огонь горячее!
Та ещё шкура! Давненько меня так не совращали…
Сквозь строй озлобленных взглядов я прошёл в холл, по пути кивнув Рахотепу. Он понимающе кивнул в ответ. Его Горгона демонстративно смотрела в другую от меня сторону.
Не только жреческое пристрастие Кафавра к таинственности останавливала меня от официального обращения в Дом Маат. Кроме соблюдения объявленного владыкой режима секретности, беспокоило меня и то, что усадьба будет кишеть меджаями после объявления тревоги в Белой Стене. А это означало, что парнишку где-нибудь бросят, на том ему и конец. На его обглоданные шакалами останки набредут потом какие-нибудь караванщики. Поэтому требование Кафавра держать язык за зубами было вполне обосновано.
Способности Хорджедефа не стоило недооценивать. Пока перед ним маячит такой жирный куш, он будет рыть землю, как и положено свинье. Но оттеснить меня у него не получится. Нет, дружок, только не меня! Десять дебенов – уйма зерна, у меня тоже усадьба, и моим колхозникам этого хватит на долгое время сытого существования.
Я вышел на улицу. Во всех окнах дома Кафавра горел свет. Возвращаться в этот растревоженный улей желания никакого не было, и я решил порыскать вокруг. Пусть старикан почувствует себя спокойней, думая, что я работаю. Безмолвный слуга оседлал мне коня и вывел его из стойла. Взобравшись в жёсткое седло-анчак, я выехал за ворота и повернул в сторону города.
Скоро рядом с переметённой песком дорогой мы с конём обнаружили первые постройки вдоль берега Хапи. Притихший в ожидании утренних рабочих, бредущих на завтрак, на обочине стояла захудалая таверна. Похитители могли уйти в любом направлении. Этот путь казался наименее подходящим. За городом дорога переходила местами в пустыню и совершенно исчезала под песчаными заносами. Впрочем, попытаться разузнать что-то стоило, да и подкрепиться никогда не помешает. Я свернул к строению из сырцового кирпича. Заведение выглядело сильно запущенным и отчаянно нуждающимся в ремонте крыши. Однако, промокнуть под дождём в местном климате ей не грозило, а вот заняться стойким амбре, расползающимся по ветру на всю округу, не помешало бы. Не успел я ступить на порог, как ко мне бочком подкралась женщина в нечёсаном парике и окинула меня мутным взглядом.
– Вы озарили Чёрную Землю! Вы здесь новенький, владыка?
– Да, я проездом.
– Проездом куда? Эта дорога ведёт к Городу Мёртвых.
– Может, туда мне и надо.
– А, бросьте, господин, так не годится. Неприятности бывают у всех, но унывать – не дело. Давайте-ка угостимся кубком винца, и нам сразу станет веселей!
Она хлопнула в ладоши и крикнула трактирщику, который уныло подпирал деревянную колонну:
– Эй, Эмаф! Налей-ка нам винца!
Тот не пошевелился, но заинтересовано осмотрел меня.
– Что Вам подать, владыка?
– Вина и что-нибудь из дичи.
– И мне винца!
– Никакого тебе винца, Аргифия. Выметайся! Ты, Аргифия, и так уже пьянее Шезму.
– Послушай, добренький Эмаф, ведь мне нужно это!
– Не здесь.
Я улыбнулся и включился в беседу.
– Дай ей вина, хозяин, чего уж там.
– Вы её не знаете, господин. Она уже залила в себя полкувшина. Ещё один кубок, и она вообразит себя храмовой блудницей. Не то, чтобы мне не по душе храмовые блудницы, но тамошние жрицы – одно, а Аргифия – совсем другое, они несравнимы, как Сехмет и Баст. От её приставаний все мои гости кривятся и топают в портовые кабаки.
– Не гневи меня, Эмаф! – Аргифия принялась размахивать руками. – Ты слышал, что сказал владыка? Немедленно подавай моё винцо! Не то я тут устрою разгул почище, чем в подвалах меджаевых. Устрою ведь… как…
– Хорошо, хорошо, Аргифия, ещё один кубок, последний, и больше ни капли, – трактирщик нацедил два глинных кубка из кувшина, стоящего на столе с одной ножкой.
