На границе света и тени – 3

скачать книгу бесплатно


– Генерал Сергеев, действуйте, вы куратор и руководитель этой операции. А кстати, как назовём операцию?

– Разрешите, товарищ генерал? Я предлагаю «Мышеловка», – предложил генерал Черемулин.

– Обоснуйте, генерал.

– Они хотели поиграть с нами, как кошки с мышками, а тут сам Кларк попал в капкан, то есть в мышеловку.

– Кто за это название, коллеги? Возражений нет. Итак, начинаем операцию «Мышеловка».

Симферополь. Консульство США

– О, Джеймс, рад тебя видеть. Ты где пропадал целый месяц? Исчез по-тихому, как в воду канул! – воскликнул Павел, увидев Джейка в офисе резидента в Симферополе.

– А ты что, соскучился, Майкл? – удивился Джеймс Кларк.

– Что ж тут удивительного, Джейк, мы же с тобой коллеги и даже почти друзья. Скучал без тебя – не поверишь.

– Да ну? – удивился Джеймс Кларк. – После нашего последнего разговора у тебя, как я понял, вырос большой зуб на меня, разве не так?

– Ну что ты, приятель, ты абсолютно прав по большому счёту. Мне и самому надо было понять, who is who. Ты мой начальник, а я подчинённый. Ну и о моих амбициях я тоже подумал, что немного зарвался. Так что не бери в голову, доложись начальнику о командировке и поедем ко мне на чашку виски. У меня есть икра лососёвая, из Москвы привёз. Берёг до особого случая. Так что я жду.

– Хорошо, Майкл, думаю, минут через сорок я смогу освободиться – и поедем.

Павлу пришлось ждать около часа, но откладывать беседу с Джеймсом Кларком он не хотел.

– Проходи, Джейк, не удивляйся аскетизму моего холостяцкого жилья. Хотя ты живёшь в отеле, а там тоже домашнего уюта нет. Располагайся, можешь курить. Есть хочешь? Я могу пельмени сварить или яичницу поджарить. Яичницу? Хорошо, я сейчас.

– Да ничего, у тебя неплохая квартирка, Майкл, ты много за неё платишь?

– Терпимо: двадцать процентов моего бюджета, зато я хозяин двух комнат со всеми удобствами, с телевизором, телефоном, газовой плитой и стиральной машиной. Грех жаловаться.

– Ну если так, то совсем неплохо. Откуда у тебя, Майкл, такой виски? Это же лучшая шотландская марка, Single Malt Glenfiddich! Не ожидал!

– Вот ты, Джеймс, не любишь нас, славян, а законы гостеприимства у нас на высоте. Всё лучшее – гостю. Так, всё готово, ну, давай по первой. Так где же ты всё-таки был, Джейк, если не секрет? Уж не в Штатах ли?

– О нет, Майкл, всего лишь в Киеве, – разочарованно протянул Джеймс.

– А что можно было делать целый месяц журналисту «Нью-Йорк таймс» в Киеве?

– Да ты что, Майкл, совсем от жизни отстал? Там же было совещание, на котором президенты РФ, США и Украины приняли трёхстороннее заявление о гарантиях безопасности и компенсации Киеву в обмен на безъядерный статус. Этот документ позволяет Украине бесплатно получать из России «тепловыделяющие сборки для атомных электростанций». В свою очередь Вашингтон согласился перечислить Киеву сто семьдесят миллионов долларов.

– А, это?.. Да знаю я – на всех каналах радио и телевидения только об этом и говорят.

– Эх, Майкл, был бы ты настоящим журналистом, ты бы понимал, что иметь информацию из телевизора или из первых рук – это совсем не одно и то же.

– Вот ты, Джейк, говоришь, что я не журналист, а сам не хочешь, чтобы я им стал. Но вот тебе слово джентльмена: я им стану и даже очень скоро!

– Как это? – удивился Джеймс.

– А очень просто, – ответил Павел, – и ты мне в этом поможешь. Даже больше скажу: мы с тобой поменяемся местами. Не ожидал? Давай ещё по одной, и слушай. Те секретные документы, которые у тебя пропали из машины и которые я тебе вернул, очень серьёзно сработали против тебя. Начнём с того, что они оказались у тебя в руках вне офиса резидента, а одно это – уже преступление. Мало того что ты сам на это пошёл, но ты втянул в него ещё и шифровальщика и дипкурьера, а ещё по ходу подставил и своего шефа Миленски. Что ты на это скажешь?

– Это всё твои досужие домыслы! Ты хочешь отомстить мне за джентльмена, а доказать нечем. Где факты? И вообще это была дезинформация для КГБ, которую я хотел передать через тебя.

– Да? Удивительно, Джейк. Я ещё не дал письменного согласия работать на вас, а ты без санкции руководства, ни с того ни с сего таким хитрым способом передаёшь информацию, заранее подготовленную для меня, не зная, буду ли я работать с вами или нет? Подготовка такой дезинформации требует не одного дня и даже месяца, я уже не говорю о сговоре со шпаной. И потом, ты хочешь сказать, что готовились два варианта Директивы – один для вас, а другой для нас, и попасть к нам она должна была через случайную подставу на дороге? Ты сам поверил бы в эту чушь? Это сказка про белого бычка, которую ты сочинил по ходу. А на Нью-Йоркской бирже точно в то же самое время, когда вышла статья «Что ожидает нефтяной рынок в ближайшей перспективе» в «Нью-Йорк таймс» под твоим псевдонимом Лис, ставки на нефть сразу поползли вверх. И что же получается, Джеймс? Ты используешь дезу, переданную врагу, то есть по факту уже работаешь на нас?! А если это не так, то остаётся признать, что истинный документ находится в КГБ. И что теперь делать? Пересмотреть всю Директиву, над которой не один месяц работали ЦРУ и Пентагон? И признать это ошибкой перед самим президентом Соединённых Штатов, который руководствуется ею в проведении внешней политики? А потом остановить весь военно-промышленный комплекс, потому что по вине, а может, по намерению или по разгильдяйству агента Лиса она попала к врагу? Не лучше ли, коли так уже вышло, не выносить мусор из избы и избавиться от шила в попе? А документы… Да вот они, – с этими словами Павел разложил фотографии на столе. – Полюбуйся: вот шифровальщик передаёт тебе копии секретных материалов, а вот уже ты передаёшь их дипкурьеру. Вот это – статья в «Нью-Йорк таймс» на основе этих материалов под псевдонимом Лис. А вот копия счёта, который пополнился после опубликования этой статьи, на твоё имя в Bank of America – «Бэнк оф Америка».

Джеймс Кларк сидел молча, опустив голову. Говорить было нечего, этот русский разложил его на части. Его глотают вместе с потрохами.

– Что ты… – он осёкся, – что вы хотите?

– Вы не джентльмен, Джеймс, я это понял сразу, и верить на слово вам нельзя. А поэтому вот бумага и образец вашего заявления о добровольном сотрудничестве с нами. Не торопитесь, можете писать на родном английском языке, если вам так удобней. И заодно заполните анкету: где родился, где крестился, пошёл в школу, вступление в ЦРУ, задачи, имена и звания ваших непосредственных начальников. Я оставлю вас на сорок минут. Справитесь? Только не вздумайте писать левой рукой, а то придётся переписывать.

Через час Павел вернулся, проверив, что двое сотрудников КГБ держат квартиру под пристальным наблюдением – на всякий случай, мало ли что…

– Отлично, – проговорил Павел, пробегая глазами написанное Кларком. – А теперь небольшая «фотосессия». Держите эти бумаги перед собой на уровне груди, улыбаться не обязательно. – Он отснял несколько кадров на свой надёжный «Зенит». – Ну вот, все формальности соблюдены. О том, как мы теперь будем работать с вами, поговорим завтра. И вот ещё совет, Джеймс: не вздумайте скрыться в африканские страны. Вы теперь у нас на особом счету, и лишиться такого ценного агента мы себе позволить никак не можем. Вы понимаете, о чём я? Да, вот ещё что. Вы держите деньги в трёх разных банках. В The Bank of New York Mellon – «Бэнк оф Нью-Йорк Меллон» – вам идёт зарплата из ЦРУ. В «Бэнк оф Америка» – гонорары из издательства. А в JPMorgan Chase & Co – «Джи Пи Морган Чейз и Ко» – вы переводите средства для текущих расходов из двух вышеназванных. Нам известны ваши счета в этих банках. Ну, будьте здоровы, до завтра.

Москва, Лубянка

– Хорошая работа, коллеги. А вы, генерал Сергеев, знаете любимую поговорку Чернышёва?

– Да, знаю: хороший экспромт – это хорошо подготовленный экспромт.

– Вот именно, – подытожил генерал Бахметьев. – Да, вот ещё что, какой временный – для начала – псевдоним присвоим теперь уже нашему агенту Джеймсу Кларку?

– Предлагаю «Репортёр», – высказался генерал Сергеев.

– Принимается, подходит по всем параметрам. Кто против? Принимается, все свободны.

Глава 6. Партнёр

«Что же они тянут? – в который раз задавал себе один и тот же вопрос Павел. – Уже больше месяца, как я вернулся из Москвы. Ощущение такое, что они потеряли ко мне интерес. В центре тоже недоумевают, спрашивают, уж не прокололся ли я на чём-то. А на чём можно проколоться, если я практически бездействую? Ну да, провёл удачную вербовку Джеймса – и всё, и тишина, никаких заданий ни с той, ни с нашей стороны нет. Ну с нашей понятно почему. Хотят увидеть, как меня здесь примут. А вот с их стороны – совсем непонятно. Ну что ж, остаётся ждать. Если честно признаться, я ведь не горю желанием оказаться на стуле перед полиграфом и отвечать на всякие несуразные вопросы, сбивающие с нормального логического мышления. Вот это настоящий экзамен! Перед экзаменом всегда надеешься: а может, пронесёт? А в данном случае знаешь: не пронесёт точно. Тут всё по-взрослому, без каких-либо поблажек. Время идёт. Подготовка, которую провёл мне Красовский, теряет остроту. А может… Может, на то и расчёт, что притупятся те реакции и рефлексы, над которыми мы бились почти месяц? Он меня ещё тогда предупреждал, что время от времени я должен повторять три основных теста, так как проверка на той стороне будет реальной, а не то что на родной земле – ничем не рискуя. Да, недаром говорят, что ждать и догонять – занятия самые неприятные. Как по мне, то я бы сказал, что ждать, а вместо догонять – убегать. Ха! А может, им известна наша поговорка: хороший экспромт – это хорошо подготовленный экспромт? Даже если они её не знают, то на практике уж точно используют, ведь они такие же разведчики, как и мы, а я прямо „подседаю“ под них. Уж не боюсь ли я этой их провокации с детектором лжи? Тревожно, конечно, но хрен вам! Вербовка Джеймса показала, что никакие они не супермены, а вот таких гениев, как Красовский, им не приходилось видеть даже во сне. Нет, ребята, мы ещё посмотрим, кто кого».

С этими невесёлыми мыслями Павел входил в белоснежное здание двухэтажного особняка – консульства Соединённых Штатов в Симферополе. В дверях он чуть не столкнулся с Джеймсом Кларком, собиравшимся выйти из него.

– О, Майкл! – воскликнул тот обрадовано. – Ты к Миленски? Можешь не ходить, шеф срочно убывает в командировку, хотя иди, отметься у секретаря, возможно, получишь через него какие-либо распоряжения. Я подожду тебя в скверике на воздухе.

Действительно, секретарь не разрешил беспокоить резидента, а Павлу передал его распоряжение, чтобы через два дня он был на месте и ожидал его приезда. Раньше такого интереса к Павлу резидент не проявлял, и Павел решил прояснить ситуацию через Кларка. Выйдя в сквер, он услышал:

– Ну, что я говорил! Шефу сейчас не до тебя, как, впрочем, и не до меня. Он на пару дней нас покидает, так что можно считать, у нас с тобой внеочередные выходные. У тебя отличный коньяк, Майкл! Не хуже шотландского виски. Я бы не возразил, если бы ты угостил меня сегодня.

– Что, прямо сейчас, Джейк, с утра? Что-то на тебя не похоже. Я с удовольствием тебя угощу, ты только не подумай, что мне жалко. Идём, по дороге прикупим лимоны и белый батон для бутербродов под красную икру.

Они пришли на квартиру к Павлу. И, пока он хлопотал с закуской, Джейк молча сидел за столом и курил сигару.

– Ну вот, всё готово, – разливая по рюмкам коньяк, проговорил Павел. – Ты сегодня какой-то загадочный, Джейк, за что пьём?

– За тебя, Майкл, чтоб ты был жив, здоров и удачлив, не то что я.

– Я не против, Джейк, но что-то мне твоё настроение не нравится.

– Я принёс тебе информацию, Майкл, заметь, первую и добровольную после того, как ты подцепил меня на крючок. Готовься, дня через два едешь на полиграф.

– Куда, в Америку?

– Нет, Майкл, гораздо ближе – в ФРГ, там наш главный европейский офис, оснащённый не хуже, чем в Лэнгли, а может, и лучше. По крайней мере, один полиграф последней разработки, а другой – немного устаревший. Ты, наверное, удивлялся, почему столько времени тебя никто не трогает?

– Да, признаться, сегодня только об этом подумал, – проговорил Павел. – Как-то даже подозрительно стало.

– Налей ещё. Всё очень просто. Тебя изучали и готовили соответствующую программу для этих адских машин, которые бездушно ломают человеческие судьбы. Ловить будут на твоих грешках, таких как случай на Царской тропе, в поезде, когда оскопили троих бандитов и когда двое из них в тебя стреляли. Это ключи к развязыванию языка. Я знаю, проходил дважды эту процедуру. Обмануть эту бездушную тварь можно, если не будешь отрицать очевидных фактов. Но на каком-то эпизоде надо сломаться, иначе заподозрят в полной блокировке сознания. Ты потеряешь доверие. Сразу от тебя не откажутся, но замучают проверками, а потом, в конце концов, могут и отказаться. А это конец твоей карьере и тут, и там, у вас в КГБ.

– Давай ещё по одной, закусывай, ты же любишь икру. А теперь вопрос: зачем ты мне помогаешь? Я вижу твою искренность, но вместо того, чтобы топить меня, ты стараешься, чтобы я остался на плаву?

– Ты прав, с одной стороны, я должен ненавидеть тебя – и вдруг оказываю помощь. Когда разведчик предупреждён, то, значит, вооружён. Но что мне делать? Из двух зол я выбираю наименьшее. А ещё ты мне чем-то симпатичен. Если здраво рассудить, то смотри, что получается. Вы взяли меня в оборот крепко, и сорваться теперь мне не удастся. После проверки, не дай бог, тебя спишут в тираж. Пришлют на твоё место другого, а с ним ещё надо будет сработаться. Это, извини, как первая любовь. Да, если тебя сольют, то не исключено, что и меня могут разыграть как отработанный материал – не ваши, так наши. Нас видят в тандеме, мы это обсуждали с Миленски. Быть пешкой в чьих-то руках я не хочу, а с тобой мы можем договариваться на равных. Извини за прошлое, я был неправ: ты настоящий джентльмен. Поэтому я искренне желаю тебе удачи и буду ждать твоего возвращения со щитом.

– Да, Джейк, ты меня удивляешь всё больше. Эк тебя накрыла откровенность! Я ценю это, Джеймс, и согласен с тем, что работать лучше в тандеме – как два джентльмена, чем как два врага, ожидая нож в спину. Мне тебя интересно послушать ещё как старшего и опытного товарища.

– Я много думал, Майкл. В разведке я уже тринадцать лет и вот что скажу: работать в разведке – приятного мало. Постоянно надо быть начеку и в тени. Хорошо, когда ты воспринимаешь всё происходящее как игру – опасную, но игру. Тогда ты не изматываешь нервы и меньше укорачиваешь свою жизнь. Такая жизнь, как говорил один мой приятель, паскудная, но интересная. Но это когда ты работаешь в одну сторону, а вот быть двойным агентом – хуже не придумаешь! Ты совершенно не знаешь, кем ты являешься в чужой игре. Это всё равно, что ты идёшь по минному полю между двух воюющих сторон. А пока идёшь, ясно представляешь, что если не подорвёшься на мине, то тебя хлопнут не свои, так чужие. Так и живёшь с этим раздвоением личности. Честное слово, не понимаю, Майкл: тебе-то зачем это надо? Ведь ты мог отказаться или сделать так, чтобы от тебя отказались. Подумай, если не пройдёшь полиграф. Это ещё не поздно.

– В чём-то ты прав, Джейк, но со всем я согласиться не могу. Есть одно слабое место в твоих рассуждениях. Да, работать и быть верным и вашим, и нашим, – это невозможно. Риск – двести процентов. А если принять одну сторону, Джейк? Риск тогда снижается наполовину, и ты уже цельная личность. Тогда ты вновь обретаешь себя и не мечешься из стороны в сторону.

– Да, интересный взгляд на ситуацию. А сторону я должен принять, конечно же, вашу?

– Решай сам, Джейк. Здесь я тебе не советчик. Только под нашим контролем тебе всё равно придётся работать, и никуда ты от этого не денешься. Ваши тебя пока не контролируют. И наша общая задача – чтобы никогда не контролировали. Согласен, что мы в этом заинтересованы не меньше тебя самого?

– А у меня есть альтернатива? – вопросом на вопрос ответил Кларк. – Давай ещё выпьем – коньяк хороший.

– Тебе, правда, нравится? А знаешь ли ты, что это презент от заместителя директора КГБ?

– И тут достали, – засмеялся Джеймс. – От вас просто некуда деться. А то, что я удостоен такого внимания со стороны руководства вашей разведки, мне очень приятно, – усмехнувшись, произнёс он. – Но он почти весь кончился.

– Не волнуйся, Джейк, у меня есть ещё одна бутылка. Так, пока я буду готовить закуску, расскажи, Джейк, как ты попал в ЦРУ?

– Чисто случайно, Майкл. Только давай договоримся: я тебе расскажу свою историю, а ты мне свою, идёт?

– Идёт. Я слушаю.

– Был у меня друг, постарше меня. С ним мы познакомились на бильярде. Я тебе рассказывал, что этим я зарабатывал себе на учёбу. Играл профессионально. А тут появляется один тип и дерёт всех подряд. Сыграли с ним партию – он выиграл. Вторую – выиграл я. Итак, из семи партий четыре – я, а три – он. Разговорились. Оказалось, он тоже в своё время, так же как и я, зарабатывал на учёбу этим делом. Очень интересная личность, Питер Блейк. Сын известного бизнесмена-мультимиллионера. Когда он в восьмидесятых примкнул к хиппи, отец лишил его наследства, потому что ему надоело вытаскивать сына из сомнительных ночлежек и бороться с его пристрастием к анаше. Отец хотел передать ему бизнес, а сын подался в протестное движение. Он мне рассказывал, как ходил пешком и босиком через всю Америку по тридцать второй параллели от Флориды до Калифорнии – от Джексонвилла до Сан-Диего – на спор, без цента в кармане. Хиппи его уважали. Потом в нём произошли удивительные перемены: ему захотелось учиться. Зарабатывая на бильярде деньги, он обеспечивал себе учёбу в Massachusetts Institute of Technology – Массачусетском технологическом университете – и закончил его с отличием. Выпускники этого университета нарасхват по всему миру. Он был очень грамотным и разносторонне развитым человеком. Мы общались с ним на разные темы, и слушать его было истинным удовольствием. Несмотря на то, что он был лет на пять старше меня, я не чувствовал этой разницы и считал его своим другом. А он был авантюристом с большой буквы. После отречения от него отца он дал себе слово, что сколотит себе состояние не меньшее, чем у того. Сначала он стал играть на бирже и заработал там несколько миллионов. Спекуляция ему очень понравилась, и он пошёл во все тяжкие, не упуская возможности зарабатывать на крупных сомнительных, с точки зрения закона, сделках – от поставок хлопка из Китая до поставки нефти в африканские страны. Кстати, он завладел и несколькими алмазными копями на юге Африки. Его счета в банках росли как на дрожжах, пока его спекуляциями не заинтересовались ФБР и Интерпол. На него объявили охоту и арестовали счета. Однако дела его были не совсем незаконные, они были на грани закона. Так делали бизнес подавляющее большинство наших воротил. Но, ворвавшись в их среду без санкций богатейших семей американского бизнеса, таких как Рокфеллеры, Дюпоны, Макмилланы и другие, он вызвал их недовольство – и они решили проучить выскочку. В это неблагоприятное время мы с ним и встретились. Зная, что я закончил факультет журналистики, он устроил меня в «Нью-Йорк таймс» с условием, что темы для статей он будет давать мне сам, а статьи мои он будет немного редактировать. Дело пошло в гору. По его совету я открыл счёт в швейцарском банке, о котором вы не знаете. Дай мне слово, Майкл, что ты не дашь эту информацию своему руководству.