скачать книгу бесплатно
Юлик почувствовал себя несчастным. Какая несправедливость! Он буквально горит на работе. Себя не жалеет ради других. А ему что? Вот что спрашивается?! Почему никого не волнует, что он страдает? Вокруг одни страшные эгоисты, думающие только о себе! Вот кто-то скажет, что страдает несчастный инженер, отец семейства из десяти человек, получающий копеечную зарплату, и днем, и ночью занятый мыслями, как свое многочисленное семейство прокормить. Как-бы не так! Ничегошеньки он не страдает. Что надо этому плодовитому дипломированному специалисту с крошечной зарплатой? Денег. Чтобы семьищу свою накормить, наконец, да приодеть. Так ему, рано или поздно дадут какую-нибудь премию или, может, зарплату прибавят. И все. Человек счастлив. И вся семья счастлива. Сыты все, одеты, ничего больше не надо. А он, Юлик? Ну, к примеру, подпишет он хороший контракт. Ну, получит деньги. И, что?! Что он от этого счастлив, что ли будет? Да, ничего подобного! Он звезда! Ему нужно, что то особенное! Что ему деньги? Он выше этого! Так, кто получается, действительно, страдает? Уж понятно, что не многодетный папаша. Тут не нужно быть семи пядей во лбу, что б это понять…
Впереди показалось темное, тянущееся вверх здание с зеркальными окнами. Юлик свернул вправо, к въезду на подземную парковку. Место это Юлик терпеть не мог, впрочем, как и все, подобные места. Сплошное уродство и скука смертная. Постные лица. Блеклые цвета. Одежда как у членов парламента – дорого и скучно до смерти. Но сегодня его агент, Геныч, категорично заявил, что сам приехать не сможет, а встретиться нужно срочно. Пришлось звезде самой тащиться к наглому агенту.
Машина заехала на подземную стоянку. Окинув взглядом стройные ряды иномарок, Юлик заметил свободное место и, надавив на газ, лихо заехал на него, едва не задев соседнюю машину.
Потребовав у секретарши Геныча принести свежевыжатый грейпфрутовый сок с ломтиком манго, Юлик, с царственным видом, проследовал в кабинет агента.
Геныч сидел, уткнувшись носом в какие-то бумаги, разложенные перед ним на столе, и даже головы не соизволил повернуть в сторону вошедшего посетителя.
– Здорово! – поприветствовал Юлик.
– Здорово, здорово! – нараспев, ответил Геныч, по-прежнему, не отрываясь от бумаг.
«Гондон!» – мысленно обозвал хозяина кабинета Юлик и, окинув помещение взглядом, задержался на здоровенном, мягком, бесформенном кресле ядовито-оранжевого цвета. «Новое Лоркино приобретение. Геныч, небось, чуть из окна не выбросился, когда увидел» – ухмыляясь, позлорадствовал Юлик. Жена Геныча, Лора, обожала всякое такое – очень дорогое, вызывающее и, в основном, бесполезное и не пригодное для использования. Кабинет Геныча был битком набит экстравагантными дорогими вещами. Сам он, в строгом костюме и крахмальной сорочке выглядел на фоне всего этого ультрамодного и ультрасовременного инородным пятном, непонятно, каким образом, очутившимся здесь. Но Лору это мало волновало. Она считала, что звездным клиентам мужа, нужна именно такая обстановка. Неизвестно, что думали по этому поводу остальные звезды, но Юлик любил дорогие, кричащие и вызывающие вещи, считая, что они хорошо сочетаются с его собственным, крайне экстравагантным стилем.
Подойдя, вразвалочку, к необъятному монструозному порождению, явно не вполне здоровой дизайнерской фантазии, Юлик с размаху плюхнулся в самую середину гигантского кресла. Бездонное ярко-оранжевое болото моментально всосало в себя тщедушное тело звезды, и Юлик завис в нелепой позе, завязнув в бархатистых колышущихся недрах, как муха в желе. Придя в себя, Юлик затрепыхался, пытаясь принять нормальное положение. Не тут-то было. Проклятое кресло цепко держало пойманную жертву в своих объятиях. Все, чего смог добиться Юлик, это того, что теперь он висел, перекосившись не на правый бок, а на левый. Ноги, обутые в тяжелые тупоносые ботинки на толстой подошве, торчали вверх двумя тонкими спичками. «Почему дизайнерская мебель всегда такая дебильная?» – со злостью подумал Юлик. Считая, что за бешенные деньги люди имеют право хотя бы на минимум удобства. Но, по всей видимости, известные дизайнеры, проектирующие подобные вещи не разделяли не компетентного в данном вопросе, мнения звезды российского шоу-бизнеса. Удобную мебель можно купить и в обычном магазине. А, приобретая «шедевры», спроектированные «великими» от мира дизайна, вы получаете не просто кресло, стол или шкаф. Вы присоединяетесь к избранным. Становитесь обладателем не банального предмета обстановки, но символа благосостояния и респектабельности. Не имеет абсолютно никакого значения, что данной вещью неудобно или даже невозможно пользоваться. Она ваша. Вы владеете ею, а значит, всем ясно, что вы и кто вы. Ваша значимость и успешность очевидна. Вы – высшая лига.
Пока Юлик продолжал сражаться с тоннами синтетической набивки, перекатывая по ним тощие ягодицы, и дрыгая ногами, в попытках встать, в кабинет заглянула секретарша Геныча. Миловидное умненькое лицо девушки выражало озабоченность и некоторую растерянность. Она повернулась в сторону Юлика. Чтобы не выглядеть уж совсем идиотом, пришлось на время прекратить попытки освободиться и замереть, зависнув, теперь, почти прямо, но с наклоном вперед.
– Юлиан Захарович! Вы, просили свежевыжатый сок. Я, к сожалению, нигде не могу найти пресс для цитрусовых. Все соседние фирмы оббегала. Ни у кого нет, – виновато сообщила секретарша. И уже совсем тихо добавила: – Да и грейпфрутов тоже нет… – она с надеждой посмотрела на Юлика. – Может, Вам, из пакета сок налить?
У нее были прекрасные серые глаза, но Юлик был не в лучшем расположении духа и решил, что не купится на красивые глаза.
–Ты, знаешь, что сок из пакета это, практически, чистый яд, сплошная химия? – возмутился он. – Там знаешь, сколько всякой дряни? Рядом с вами какой-то французский ресторан. Позвони туда. В этой забегаловке, наверняка, есть доставка, – капризно сказал, висящий под углом 45 градусов, Юлик, – а нет доставки, так отправь кого-нибудь.
Девушка застыла. Прекрасные глаза сделались круглыми. Геныч, видимо решив, что пора вмешаться и спасти сотрудницу от ненормального клиента, наконец, оторвался от бумаг:
– Все нормально Люся. Никакого сока Юлиан Захарыч не хочет. Это, они так шутят. Звездный юмор. Ха-ха! Принеси нам кофе, – он, ободряюще кивнул, и секретарша, с просветлевшим лицом, выскользнула за дверь.
– Я не пью кофе с кофеином! – крикнул Юлик, в уже закрывшуюся за Люсей дверь и снова затрепыхался в своей ловушке. – Дебильное кресло! На хрена его здесь поставили?! Небось, твоя женушка кучу бабок отвалила за это говно?!
Геныч посмотрел на дергающуюся, вопящую звезду и наглым образом заржал.
– Придурок! – взвизгнул Юлик. – Чего ты ржешь?
– Ты в курсе, что у тебя на голове радуга? – давясь от смеха, с трудом выговорил хозяин кабинета, даже не сделав попытки помочь своему клиенту встать. – Ты похож на поняшку из детского мультика. У меня дочка смотрит.
Юлик, наконец, выбрался из мягкой западни и теперь сердито смотрел на смеющегося Геныча.
– Ты не в теме. Ты в моде вообще не сечешь. Ходишь, как лох. Костюм, галстук. Сдохнуть можно от скуки, глядя на тебя, – надменно сказал Юлик, очень надеясь, что его новая прическа не пострадала во время сражения с проклятым оранжевым монстром. – Со знаменитостями работаешь, а одеваешься как какой-нибудь вшивый менеджер или агент из похоронного бюро. Выглядишь как идиот!
Геныча, нисколько не тронула критика звезды:
– Юлик, тебе уже почти тридцатник, а ты все мальчика из себя изображаешь. Не пора сменить имидж на что-то более мужественное, брутальное? Образ придурковатого подростка уже пора превратить в приятное твоему сердцу воспоминание, но не продолжать пребывать в нем.
– Ты, просто завидуешь. Не умеешь наслаждаться жизнью. Занудный и посредственный человечишко. Тебя окружают творческие, одаренные люди, а ты сам можешь только бумажки перекладывать, да на калькуляторе щелкать. Вот тебя и гложет черная зависть, что сам живешь уныло и однообразно. Тебе расслабиться не хочется? Выкинуть что-то этакое? Жизнь мимо проходит, Геныч. А ты сидишь, уткнувшись в бумажки. Тоска!
Геныч вздохнул и развел руками.
– Да, Юлик, да. Такой вот я скучный человек. Не хочу я радугу на голове, не хочу, что бы в меня пальцем тыкали и таращились, как на мартышку в цирке. Я чего тебя звал, – сменил тему агент. – Завтра нужно ехать на студию на пробы. Хорошее предложение. Хорошая роль. Правда, с таким причесоном, даже не знаю. – Геныч с сомнением посмотрел на разноцветье, на голове Юлика. – Ну, да ладно. Если все срастется, перекрасишься. – Заметив, что Юлик весь раздулся от возмущения и уже готов начать орать, Геныч примирительно сказал: – Да ладно, парик тебе подберут. Уж извини, в девятнадцатом веке даже представить себе люди не могли, что можно взять и выкрасить башку во все цвета, имеющиеся в природе. Тогда все были скучные, знаешь ли, никто не умел жизнью наслаждаться и выкидывать что-нибудь этакое.
Вошла Люся, неся на большом подносе кофе и печеньки.
– С кофеином? – капризно спросил Юлик. Вообще-то аромат, исходивший от дымящихся чашек, пробудил в нем желание выпить любой кофе, хоть с кофеином, хоть без него, но нужно «держать лицо».
– Без, – соврала Люся, не моргнув глазом. Геныч, слегка наклонил голову, скрывая улыбку. Секретарша прошла суровую школу работы с капризными звездами и знала когда и что нужно сказать. Конечно, сегодня Юлик смог-таки выбить ее из колеи со своим соком, но Юлик это, вообще тяжелый случай. Иногда он даже самого Геныча умудрялся вывести из себя. У него особые способности к тому, что бы доводить людей до невменяемого состояния. Талант, можно сказать.
Просмотрев бумаги присланные киношниками, решив другие накопившиеся бумажные вопросы и изрядно заскучав от всего этого, Юлик обратился к Генычу со своим, крайне важным вопросом-требованием:
– Мне скучно! – начал он, сразу с главного. Видя, что занудный Геныч не понимает суть того, о чем он ему говорит, Юлик пояснил:
– Я хочу развлечься. Хочу праздника. Чего-то такого. Что бы новые впечатления. Что бы интересно, что бы дух захватывало. Ты вообще понимаешь, о чем я? Или в твоем мире тоски и занудства слово праздник, в принципе, не существует? – Юлик победно посмотрел на Геныча. Ага, сделал тебя? Уел? Но Геныч, не обращая внимания, на ехидные намеки, пожал плечами и с саркастичной улыбкой спросил:
– Может, тебе в Понивиль отправиться, к своим? Повеселишься там, с жизнерадостными поняшками? У них, кстати, на заднице татушки. Ты себе еще не сделал? – заржал Геныч и нахально уставился на шикарную прическу Юлика, за которую тот вчера отдал ни много, ни мало триста пятьдесят баксов. И то, это ему скидку сделали, как постоянному клиенту, а так подобный шедевр все пять сотен стоит.
– Ты дебил?! – почти сочувственно спросил Юлик. – Ты, мой агент, а значит должен не только обеспечивать меня работой, но и всем остальным, что бы я хорошо себя чувствовал и был в хорошей форме. От моей хорошей формы зависит, сколько денег я заработаю, а соответственно и ты тоже.
– Я бы рад устроить тебе праздник, дорогой мой. Но мне, если честно, даже страшно представить, что в твоем представлении является праздником. Я-то человек скромный. Приземленный. У меня и понятия и запросы приземленные. А ты-то – Звезда! – Геныч насмешливо смотрел на собеседника.– Короче, моей скромной фантазии не хватает, что бы представить, что сможет удовлетворить твои нескромные запросы.
– Ты должен придумать для меня что-то интересное, захватывающее! – требовательно заявил Юлик, сделав ударение на слове должен. – Я измотан. Морально и физически. Я постоянно под давлением. Под прицелом кинокамер и фотообъективов. Моя жизнь на виду! Знаешь, как это тяжело? Конечно, не знаешь. Откуда бы тебе знать. На тебя не давит бремя славы. – С пафосным видом разглагольствовал Юлик. Заметив, что Геныч сидит с наглой ухмылкой, Юлик взвизгнул: – Тебе все хиханьки и хаханьки. Хочешь, что бы у меня случился нервный срыв?
– Упаси бог! Что ты? Ни в коем случае! Этого я уж точно не вынесу! – Геныч энергично замахал руками, всеми силами сдерживая душивший его смех.
– Придумай что-нибудь! – категорично потребовала звезда, находящаяся на грани срыва.
– Ладно. Я подумаю, – примирительно пообещал Геныч, лишь бы знаменитость отвязалась.
Юлик внимательно рассматривал свои ногти. Не пора ли делать маникюр. Двери лифта раскрылись и звезда «специальной» непринужденно-развязной походкой вошла внутрь. Бросив взгляд на панель с кнопками, и убедившись, что нужный -2-й этаж уже нажат, от нечего делать, Юлик принялся рассматривать едущих вместе с ним людей. Их было всего двое. Мужик – денежный мешок в синем костюме, сшитом на заказ где-нибудь в Лондоне и в ботинках ручной работы. Интересно, какая у него машина? Наверняка, какая-нибудь крутатень. Вторая пассажирка лифта – тетка, «серая, очкастая мышь» с постной физиономией. Сиськи ничего, даже под дурацким пиджаком заметно, что размер четвертый, ну минимум третий, все остальное отстой. Юлик терпеть не мог таких скучных невзрачных теток. Прямо школьная училка или библиотекарша какая-нибудь. Женщина должна быть с огоньком. Будить желание, будоражить кровь, радовать глаз, в конце концов. А эта, ужас! Чувырла! Костюм серый. Очки здоровенные. Морда кирпичом. Вроде молодая, а все равно, что бабка-пенсионерка. Юлик слегка наклонил голову и незаметно посмотрел на ноги спутницы. Вполне ничего себе ноги. Красивые. Тем хуже! Если у женщины хорошая фигура, а она производит впечатление старой девы и синего чулка, значит она нудная, закомплексованная дура и неврастеничка. Юлик отвернулся от своих не примечательных, скучных спутников и вновь занялся созерцанием ногтей, одновременно размышляя, чем бы заняться вечером.
Издав очередное позвякивание, лифт замер и впустил в себя еще одно существо мужского пола. Табло, расположенное над дверью показывало, что остановка произошла на втором этаже. Вошедший был довольно высоким молодым мужчиной, скорее всего ровесником Юлика. Под плотно обтягивающей футболкой перекатывалась целая гора мышц. Бежевые штаны с множеством карманов в стиле милитари, несмотря на мешковатость, лишь подчеркивали хорошее сложение и отличную спортивную форму их обладателя.
«Лох какой-то», – покосившись на вновь вошедшего, вынес свой вердикт Юлик. Качок Кинг-Конг. Что ж тут все такие никакие? Прямо повеситься тянет в этой башне тоски и скуки, пристанище канцелярских крыс, бизнесменов и бизнесвумен с постными физиономиями.
Аня двинулась к двери. Вновь вошедший, отступил, на шаг назад, чтобы освободить дорогу. Тоже едет на парковку, чисто автоматически, отметила Аня. Ей было абсолютно наплевать, кто, из присутствующих вместе с ней в кабине лифта мужчин, куда направляется.
Глава 4. Отставной капитан
23 апреля
– Ну, давай рассказывай, чего там у тебя произошло. – Игорь придвинул приятелю кружку пива. Пенная шапка вздымалась над запотевшими, стеклянными боками. Игорь с наслаждением отхлебнул из своей кружки и почмокал губами. – Холодненькое!
Заметив, что приятель продолжает сидеть с хмурым лицом, не притрагиваясь к пиву, Игорь слегка толкнул его плечом.
– Да, ладно, Андрюха, расслабься! Все наладится. Ну, всякое бывает. Чего ты?
– Наладится, – безжизненным голосом повторил Андрей, сделал глоток и снова замер, глядя перед собой невидящим взглядом.
– Слушай, ты меня позвал, что бы дуться весь вечер и молчать? – начал раздражаться Игорь.– Говори уже давай, что случилось. Хватит из себя барышню, лишенную невинности изображать.
Андрей вздохнул. Сделал еще несколько глотков. Приятель прав, он сам позвонил, попросил о встрече. Нечего тянуть.
– Меня из армии уволили, – сказал он. Игорь присвистнул.
– За что?
– Избил одного урода. Сына командира полка.
Игорь недоверчиво улыбнулся:
– Ты чего, пьяный, что ли был?
Андрей допил пиво, и Игорь подал официантке знак повторить. Разговор обещал быть долгим.
– Нет. Не пьяный, – угрюмо сказал Андрей, – просто, он урод. Вывел меня. Та еще сволочь. Короче, я ему врезал по морде. Нос сломал.
– А он побежал папе жаловаться. Так, что ли? – Игорь ухмыльнулся, представив, как взрослый мужик бежит к папаше плакаться, что его побили.
– Да, нет. Ну, он, конечно, пожаловался. Но он сам тоже военный. И выше меня по званию. Так, что мне предложили «по-хорошему» уйти в отставку. Сказали, что я легко отделался. – Андрей закурил и уставился неподвижным взглядом на дым от сигареты. На душе было муторно.
– Да, ладно. Не расстраивайся, Андрюха. Ты ж ему за дело врезал?
– За дело.
Игорь хлопнул друга по плечу.
– Ну, вот. Значит, все нормально. В конце концов, на армии свет клином не сошелся.
Андрей горько усмехнулся. Может и не сошелся, но ему от этого не легче. Он себе не представляет, что теперь делать. Чем заняться.
– А, ты, иди к нам, в охрану. Ну, по крайней мере, пока не определишься, чего дальше делать, – предложил Игорь.
В охрану Андрею не хотелось. Но Игорь прав. На первое время пойдет. Все равно нужно куда-то устраиваться. Без денег-то не проживешь. А там, может, что-то другое подвернется или он, в самом деле, определится, чем хочет заниматься. Сейчас ему, в общем-то, безразлично, где работать.
– К вам это куда? – спросил он у приятеля, давая понять, что согласен.
На следующий день, ровно в 10:45 Андрей Кириллович Чернышов вошел в высокое современное здание, целиком и полностью занимаемое офисами всевозможных организаций, фирм и компаний.
– Здорово, Андрюха! – поприветствовал приятеля Игорь, одетый в строгий темный костюм охранника. – Шеф тебя ждет. Он любит, тех, кто служил. Сам бывший военный. Так что не дрейфь, ты ему понравишься. Он нормальный мужик.
– Куда идти-то? – поинтересовался Андрей. Он немного нервничал. Царившая вокруг обстановка навевала некоторую робость. Все блестит, сверкает, переливается. В воздухе витает запах денег, деловитости. Не слишком уютно. Игорь хлопнул его по плечу.
– Поднимайся на второй этаж. Офис двести два.
Андрей направился к лифту.
– Андрюх, потом расскажешь, как прошло, – вдогонку ему крикнул Игорь. Андрей махнул рукой и кивнул.
Через пять минут соискатель на должность охранника уже сидел напротив седого усатого майора в отставке, начальника службы охраны.
– И чего же, ты, голубь, из армии-то решил уволиться? Там сейчас, вроде, и платить стали и условия для офицеров неплохие, – просмотрев документы, спросил бывший майор. Андрей решил, что лучше не начинать рабочие отношения с вранья и рассказать все как есть. А уж если начальник охраны сочтет, что такой сотрудник ему не нужен, то значит не судьба.
– Вот значит, как! – приглаживая ус, хмыкнул майор, выслушав историю о причине отставки. Внимательные, привыкшие подмечать каждую мелочь, глаза пристально смотрели на нарушителя воинской дисциплины и устава. Майор снова хмыкнул. В глазах заплясали веселые искорки.
– Ты, конечно, считаешь, что ты сына своего командира за дело ударил. И ты сторона, несправедливо пострадавшая. А, вот я тебе скажу, что, какова бы ни была причина, ты нарушил устав. То есть совершил тяжелый проступок, преступление, попросту говоря. И таких вещей я не приветствую. Но! – майор поднял вверх указательный палец. Руки у него были большие, сильные, с выступающими вздутыми венами и узловатыми пальцами. Майор выдержал небольшую паузу, затем продолжил, – но! Ты, сказал правду. Хотя мог бы придумать какую-нибудь историю. Или вообще сказать, что просто решил уволиться, ты же сам в отставку подал, никто тебя не выгонял. Я, Андрей, сам врать не люблю и в людях ценю, когда они правду говорят, не изворачиваются. В общем, если тебе условия работы здесь подходят, можешь завтра приступать. Пока будешь дежурить на подземной парковке. Это минус второй этаж. Потом, когда место освободится, я тебя в здание переведу. Договорились?
Бывшие служаки пожали друг другу руки. Начальник сообщил время начала дежурства, дал еще несколько указаний по поводу формы одежды, дисциплины и всякой другой ерунды.
– Ну, до завтра, Андрей Кириллович, – улыбнулся майор. – Сейчас я позвоню ребятам из охраны парковки. Спустись к ним, посмотри, что и как. Они тебе все покажут и расскажут.
Андрей направился к лифту.
Когда двери открылись, отставной капитан решил, что у него неожиданно случилась галлюцинация или произошло помутнение в голове. В кабине находились трое.
Женщина в костюме и очках. Деловая, элегантная. Молодая и довольно симпатичная, но с каким-то кислым, не располагающим к себе, надменностью и сердитым взглядом лицом.
Мужик лет за тридцать. Ухоженный, явно при деньгах, но в то же время по виду, по крайней мере, не какой-нибудь зажравшийся «хозяин жизни», глядящий на всех как на отбросы, путающиеся у него под ногами, а нормальный, вполне приятный, и именно «мужик». Лицо волевое, умное.
В общем, эти двое не представляли, из себя, ничего особенного. Обычные люди. С обычными эмоциями на обычных лицах. Уверенность в том, что он пребывает в здравом уме, пошатнули не эти двое, а третий персонаж, присутствующий в кабине. Рядом с бизнесменом и сердитой молодой женщиной, одетыми строго и по-деловому, выделяясь ярким и неуместным пятном, стоял оживший персонаж японского мультика аниме. Бросив на Андрея скучающий, презрительный взгляд, «мультяшка» отвернулся и занялся рассматриванием затейливого брелока на ключах от машины.
Молодой парень, а скорее очень молодо выглядящий мужчина в кожаной куртке с великим множеством разноцветных нашивок и надписей. В потертых джинсах с провисшей, до колен, «мотней», на коленях которых красовались большие прямоугольные заплатки лимонного цвета с зелеными полосками. Здоровенные бордовые ботинки на толстой подошве. Серьга с внушительного размера камнем, играющим всеми гранями в ярком белом свете люминесцентных ламп. Довершала необычайный наряд трогательная розовая распашонка, выглядывающая из-под расстегнутой на груди куртки. Все это, само по себе являло весьма впечатляющую картину. Но, самой бросающейся в глаза деталью, поражающей воображение и приковывающей взгляд, была прическа человека-мульта, разом заставлявшая забыть обо всем остальном. Поверх темных, прямых, сияющих «от корней до самых кончиков» ненатурально-здоровым блеском волос, в разные стороны, в тщательно продуманном и умело уложенном беспорядке расходились такие же гладкие и сияющие яркие разноцветные пряди. Цвета были настолько сочные и насыщенные, что сразу вспоминались какие-нибудь тропические птицы, или разноцветные бабочки, порхающие там же, в тропиках, рядом с птицами. Голубой, розовый, оранжевый, салатовый, фиолетовый, красный, зеленый, синий, желтый. В глазах мутилось и рябило от такой красоты. Прядь голубого цвета была длиннее остальных и свободно спадала вниз, прикрывая правый глаз этого чуда.
Видимо, вследствие неожиданно перенесенного потрясения, войдя в лифт, Андрей пробормотал: «Здрассьте…».
Это было ужасно глупо. Кто, скажите, здоровается с незнакомцами в лифте многоэтажного офисного здания? Вероятно, только идиоты, или жители глухих деревень, где все со всеми здороваются, уж так заведено. Но жители глухих деревень, обычно, не оказываются в таких местах, соответственно, в глазах присутствующих, он идиот. Ну и ладно. Сейчас он выйдет из проклятого лифта и больше, скорее всего, никого из них никогда не увидит. А и увидит, ничего страшного. Тут всем друг на друга наплевать. Никто никого не замечает. И в лицо не запоминает. В следующий раз никто из них, не узнает друг друга, даже если столкнется нос к носу. Ну, разве, что мультяшку, но такого и не заметить, и не узнать невозможно. Всегда бывают исключения из правил.
Приветствие нового попутчика, как и следовало ожидать, осталось без ответа. В кабине, по-прежнему, стояла тишина. Единственный звук, которого ожидали присутствующие, был звоночек издаваемый лифтом. Всем уже не терпелось, наконец, доехать до нужного этажа. Современному, деловому человеку тяжело находиться в ожидании, пусть даже несколько секунд, которые требуются скоростному механизму для спуска. Людям, живущим в сумасшедшем темпе большого города, необходимо движение, деятельность. Любой простой или задержка раздражают, заставляют нервничать и чувствовать дискомфорт. Взять хоть людей на переходе. Стоят, бьют «копытом», когда же загорится зеленый? Время уходит впустую. Ужас, кошмар!
Первый этаж. Наконец-то! Аня приготовилась покинуть кабину лифта, как только двери откроются. Лифт, как ни странно, не тренькал. Проходили секунды, одна, две, три, пять… Двери продолжали оставаться закрытыми. Каждый из присутствующих уже мысленно испытывал удивление непонятной задержкой и одновременно проклинал медлительную технику. Неожиданно свет погас и четверо незнакомых друг с другом людей оказались в полной темноте. Переполненные нетерпением и раздражением, они слепо озирались по сторонам, тщетно пытаясь хоть что-то рассмотреть. Каждому хотелось выплеснуть эмоции, но чувство «приличия» останавливало от бурного всплеска негодования.
«Да, что же такое-то!» – вглядываясь в кромешную темноту, мысленно возмутилась Аня.
«Да, черт возьми! Этого только не хватало, застрять в лифте» – раздраженно подумал бизнесмен Скворцов.
«Вот хрень!» – мелькнуло в голове бывшего капитана Чернышова.
–Э! Чего за х…я! Чего нормальный лифт поставить не могут? – заорала звезда, наплевав на приличия и хорошие манеры. Помня, что очкастая мышь стояла у двери, Юлик потребовал: – Девушка, постучите по двери. Пусть они мастера пришлют или МЧС вызовут. Короче, пусть они нас достанут. Что мы тут теперь сидеть должны, если они лифты нормальные сделать не могут?
«Придурок! Выглядит, как идиот, и ведет себя также», – мысленно огрызнулась Аня. Но через несколько секунд она все же последовала совету крашеного придурка и постучала по гладкой металлической поверхности. С той стороны не доносилось никаких звуков.
– Нужно кнопку вызова нажать, – сказал Скворцов. Он пошарил по карманам в поисках телефона, что бы включить фонарик. Телефона не было. Был только пузырек с таблетками и ключи от машины. «Склеротичный идиот!» – обругал себя забывчивый делец.
– Кто-нибудь посветите телефоном на панель с кнопками, я свой в офисе забыл.
Крашеный включил свой айфон последней модели, и посветил туда, где располагался «пульт управления» сломавшегося механизма.
–Какой дебил придумывал эти значки? – возмутился он, разглядывая, расположенные под кнопками, с номерами этажей, разноцветные кругляши с непонятными обозначениями. Аня поморщилась, крашеный клоун все сильнее, раздражал ее своими хамскими манерами.
– Может с восклицательным знаком? – Предположил Скворцов и сердито добавил: – Действительно, можно было сделать понятные обозначения, а не головоломку для особо одаренных. Вот этот человечек зажимающий уши руками, это, что, скажите на милость должно обозначать?
