Анти

скачать книгу бесплатно

Анти
Татьяна Михайловна Василевская

В мире, в котором, после окончания разрушительных войн между космическими империями, жители миллионов галактик объединились в Межгалактический Союз, профессор микробиологии Элисон Вотс занимается созданием вакцин против опаснейших болезней. Во время одного из исследований научная группа профессора случайно получает вещество прямо противоположного разрабатываемой вакцине действия…

Татьяна Василевская

Анти

ЧАСТЬ 1

Открытия

«Для изобретения годится любой случай – не только счастливый».

Елена Сиренка

Глава 1

6484 год общегалактического исчисления.

Гончие псы. Галактика Кит. (NGC4631) Планета Мендара

То, что сообщение пришло во время лекции означало, что произошло что-то чрезвычайное. И неприятное. Хорошие новости, даже самые важные, имеют обыкновение ждать. Два раза в месяц профессор Элисон Вотс читал студентам Мендарского университета естествознания лекции по микробиологии. Все сотрудники научной группы Вотса знали правило – два с половиной часа, которые длится лекция, профессор недоступен ни для звонков, ни для сообщений. Только два человека имели возможность связаться с Вотсом в это время, и только в случае крайней необходимости – Беата Пэрри, старший научный сотрудник и правая рука профессора, и няня его шестилетней дочери .

Извинившись перед студентами, Элисон взглянул на видеофон. Сообщение было от Беаты.

«Профессор, думаю, Вам стоит прийти сюда. Это очень важно!!!» Элисон нахмурился. Что могло произойти, во время, ничем особенно непримечательного испытания, одного из целой серии подобных, и лишь совсем немного отличающегося от остальных? И в конце сообщения три восклицательных знака! Да Беата Пэрри, самая невозмутимая, уравновешенная и не подверженная появлению эмоций особа, из всех, кого он знает. Она в жизни, вероятно, ни разу не поставила ни одного восклицательного знака, ни в одном из своих посланий, всегда кратких, четко сформулированных, излагающих суть, без каких-либо отступлений. Чувствуя волнение, Элисон взглянул на время. До конца лекции оставалось двадцать пять минут. Поборов желание закончить прямо сейчас и распрощаться, Элисон обвел взглядом аудиторию и улыбнулся.

– Еще раз прошу прощения, за то, что отвлекся. Продолжим…

– Беата, что там у вас?! – первым делом, после окончания лекции, набрав номер помощницы, спросил Элисон.

– Профессор… Я не стала отправлять Вам результат исследования… Думаю, так будет лучше… Но это … даже не знаю… Вам нужно приехать в лабораторию… – голос помощницы звучал непривычно напряженно. Казалось, что она сильно нервничает, что в отношении нее вообще было крайне странно.

– Хорошо. Скоро буду, – пообещал Элисон.

Выйдя на улицу, он отправил сигнал аэрлайну. Через несколько секунд тот плавно опустился перед профессором.

– В лабораторию, – скомандовал Элисон. Аэрлайн взмыл вверх и направился в заданном направлении.

Беата и Нортон Дерл, еще один из сотрудников группы Элисона, одновременно устремились ему навстречу. Нортон, в отличие от Беаты, всегда крайне эмоционально реагирующий на все, в принципе, сейчас выглядел, и вовсе, взбудораженным и перевозбужденным.

– Профессор!!! – как будто они специально сговорились теперь все делать одновременно, в один голос воскликнули сотрудники. Элисон заметил, что обычно бледные щеки Беаты раскраснелись. А идеально уложенная прическа растрепалась, что придало ей более живой вид и сделало даже вполне привлекательной. Но сейчас было не до оценки преображений произошедших во внешности помощницы. Элисон уже на сто процентов был уверен, что случилось что-то очень-очень серьезное.

– Профессор… – помощница взглядом указала в сторону камеры, предназначенной для проведения исследований.

Подойдя к прозрачной стене, Элисон увидел, в ячейках, вмонтированных в заднюю стену камеры, тела шести биоматов. Все шестеро, вне всяких сомнений, были мертвы. Маленькие бледно голубые тельца, застыли в неестественно-напряженных позах. Казалось, что все суставы их конечностей вывернуты под неестественным углом. Искусственно создаваемые существа, идентичные живым организмам, но не имевшие мозга и нервных окончаний, не могли испытывать боль и страдания, но, очевидно, то, что произошло в процессе исследования, вызвало рефлекторное сокращение мышц. Рядом с биоматами, в такой же в неподвижности застыли два высокочувствительных лабораторных робота, используемых для различных манипуляций с подопытными, требующих прямого контакта во время исследований. Застывшая за стеклом картина, в свете всего происходящего, показалась Элисону несколько жутковатой.

– Мы использовали плазму образцов, заражённых двое суток назад. Вчера, в конце рабочего дня я ввела её подготовленным Вами образцам номер би-9 и би-10 , после чего, как мы и договаривались, они были погружены в искусственный сон. В камере был установлен режим периодичности перепадов температуры и давления. Сегодня мы взяли у би-9 и би-10 пробы крови и ввели извлеченную из нее плазму двум следующим образцам. Скорость созревания вируса сократилась до двух часов, профессор! – Беата поправила выбившуюся из причёски прядь волос, и Элисон обратил внимание, что рука, поправляющая волосы, сильно дрожит. – Мы решили провести еще один тест, так как подумали, что, возможно, произошла какая-то ошибка. Время поражения, всех без исключения систем жизнедеятельности, составило, на этот раз, тридцать четыре минуты… – Оставив в покое волосы, Беата нервно обхватила пальцами шею. Несмотря на попытки изображать внешнее спокойствие, было очевидно, что ей не по себе. – Программа проверки результатов испытания, выдала стопроцентный результат заражения, в случае распространения. И судя по показаниям приборов, процесс необратим, начиная с самого момента заражения.

Элисон пытался переварить услышанное.

– Их внутренности просто расползлись и превратились в желеобразную массу. Так что даже невозможно определить, где что находилось до этого, – Нортон дернул головой в сторону камеры и, истерически хихикнул. В глазах молодого учёного застыл страх. Покосившись на коллегу, с некоторым раздражением, Беата, встретилась взглядом со взглядом профессора. В ее голубых глазах был тот же страх, что и в глазах Нортона.

– Это… Это ужасно!… – почти шепотом сказала она.

Чувствуя какую-то звенящую пустоту в голове, Элисон пытался собраться с мыслями. Нужно принять решение, что со всем этим теперь делать и начинать действовать, причем очень быстро.

– Кто-то ещё присутствовал при проведении сегодняшнего опыта? Кому-то, кроме вас двоих, известны его результаты? – спросил Элисон, очень надеясь, что круг посвященных включает лишь присутствующих. Сердце бухало в груди с сумасшедшей скоростью. Он и сам был и поражен, и напуган не меньше своих сотрудников.

Беата и Нортон замотали головами.

– Нет, профессор, в лаборатории были только мы…

Элисон испытал некоторое облегчение. Хоть какая-то хорошая новость. Теперь, по-прежнему, необходимо решить, как действовать дальше, чтобы избежать последствий, которые и впрямь могут быть ужасающими.

– Всё, что связано с тем, что было получено в результате сегодняшнего эксперимента – уничтожить. Абсолютно все! – твёрдо сказал Элисон. Беата и Нортон вновь энергично закивали, как болванчики.

– Разумеется, профессор, – сказала помощница. – Если «это» каким-то образом окажется вне стен лаборатории, последствия будут катастрофические.

– Вот, именно. – Угрюмо глядя на скрюченные тельца биоматов, согласился Вотс. Оторвав взгляд от маленьких мертвых тел, он обратился к Нортону. – Какая часть информации попала на диск общего доступа?

Нортон потеребил кончик носа, что являлось у него обязательным ритуалом в моменты сильного возбуждения и душевного волнения.

– Вчера вечером запись не включали. Решили, что нет смысла загружать диск ненужной информацией. Биоматы спали, в любом случае до утра ничего важного на записи бы не было. Мы собирались потом из своих материалов выбрать наиболее информативные куски и отправить на общий диск. Запись включили с утра, а когда стало ясно, что полученное вещество прямо противоположного действия, тому, над чем мы работаем, да еще такой убойной силы, мы отключили общую запись и оставили только внутреннюю. То, что попало на общий диск, конечно даёт представление о том, что что-то пошло не так, но не более. Я так думаю… – Нортон вновь подергал себя за нос. – Я потом просмотрю запись еще раз, чтобы точно знать…

Последнее было сказано без особого энтузиазма. Ученому явно не хотелось ещё раз смотреть на то, что произошло.

– Хорошо, – кивнул Элисон. – Сделай копии записи для меня и для себя, и после этого очисть лабораторный диск… Если, вдруг возникнут какие-то вопросы, неважно у кого, о том, что произошло и почему была прервана запись, отвечайте, что произошел сбой и образцы сегодняшних исследований оказались загрязнены, и я отдал распоряжение прекратить эксперимент, так как продолжать его было бессмысленно. И так мы и сами будем считать, что опыт оказался неудачным. Сбой системы. И никакого результата получено не было… Беата, нужно полностью утилизировать биоматов и остатки вещества, и произвести обработку камеры.

– Конечно, профессор, – кивнула помощница. – я все сделаю.

После того, как все меры предосторожности были приняты, ученые покинули лабораторию. Ее атмосфера сегодня давила всем на психику. Уже на улице, Беата, взглянув на Элисона, твердо сказала:

– Ничего не было, профессор. – Бледные губы тронула лёгкая улыбка. Элисон подумал, что сегодня он впервые видит её беззащитной, не закрывшейся с головы до ног непробиваемой броней холодного спокойствия. И, кажется, сегодня он впервые видит, как она улыбается. Жаль только, что произошло это удивительное перевоплощение при столь драматических и неприятных обстоятельствах.

–Ничего не было, – эхом отозвался Нортон, с готовностью тряхнув темноволосой кучерявой головой. Почти мальчишеское лицо выражало явное облегчение. Он бы никогда не признался, но, до того, как все закончилось, он был ужасно, просто ужасно напуган.

Элисон пожал коллегам руки и ободряюще улыбнулся.

– Ничего не было. Просто неудачный день. Будем надеяться, что завтрашний окажется более удачным.

Глава 2

6485 год общегалактического исчисления.

Гончие псы. Галактика Кит. (NGC4631) Планета Мендара

– Величайшим открытием всего межзвездного пространства, без сомнения, можно считать открытие принципа телепортации. Благодаря этому открытию появилась возможность перемещать объекты и живые организмы на сверхдальние расстояния, с минимальными затратами времени и энергии. До этого момента требовались годы и даже десятилетия, чтобы достичь, к примеру, планеты, расположенной в другой галактике. Представьте себе, десятки лет! Но, как и все наиболее важные и значимые открытия и достижения, наряду с безусловной пользой, оно дало и побочные результаты, и страшные разрушительные последствия. Крупные империи, имеющие хорошо вооружённые армии, получив возможность, выйти за ранее доступные пределы перемещений и устанавливать свое господство на все новых и все более дальних территориях, тут же воспользовались этим. Они развязывали войны, вступая в борьбу между собой за планеты, богатые ресурсами. В зависимости от обстоятельств, то и дело, империи объединялись, или напротив превращались из союзников в заклятых врагов. Военные вторжения становились все масштабнее и все более разрушительны. Всё больше и больше империй и сообществ вступало в борьбу. Почти два столетия продолжались военные вторжения и сражения огромных армий. Так, спустя три десятилетия после открытия принципа телепортации началась Вторая межгалактическая война. За почти два ее столетия погибло более 800 миллиардов разумных представителей, населявших планеты межзвездного пространства. Тысячи планет были превращены в лишенную жизни пустыню, более ста обитаемых планет было полностью уничтожено. Были истреблены целые расы. На 179 году, продолжавшихся без перерыва военных действий, различные представители разумных форм жизни пришли, наконец, к выводу, что необходимо положить конец этому безумию, приносившему не столько выгоду и желаемый результат для воюющих сторон, сколько обескровливающему и забирающему все силы у участников. Воюющие империи заключили мирный договор и объединились в Межгалактический Союз. – Мистер Энтурионгл оторвал взгляд от мелькавших на экране довольно нечетких и смазанных, чтобы не травмировать детскую психику, двухмерных изображений разрушений двухсотлетней давности, произведенных войной, и повернулся к классу. – Как видите, нам очень повезло, что мы с вами живём не в те страшные времена, а сейчас. Когда повсюду мир и порядок. И все обитатели межгалактического союза придерживаются установленных законов, так что нам ничего не угрожает.

Мистер Эурионгл доброжелательно улыбнулся своим ученикам. Ученики сидели со скучающим видом. Им было по семь лет и в этом возрасте сложно воспринимать информацию о том, что происходило давным-давно, да еще изложенную сухим, скучным языком. Ни одному из присутствующих, совершенно точно, все это не было интересно. Учитель вздохнул. Он и сам понимал, что детям скучно, но тема Второй межгалактической была обязательной. Каждый обитатель Союза должен знать эту страницу истории, и должен знать, что Межгалактический Союз был образован именно в результате объединения ранее враждовавших между собой сторон, которые пришли к пониманию, что война нецелесообразна, ужасна и не является решением проблем для разумных существ. И теперь для Союза основополагающими являются принципы мирного сосуществования, равенства и гуманизма. Полная чушь, конечно. Нет никакого равенства, да и гуманизма тоже. Но, к счастью, хотя-бы войны действительно остались в прошлом, а это уже очень-очень хорошо. Мистеру Энтурионглу, в отличие от детей, было уже не семь, и он серьезно изучал историю и, разумеется, имел четкое представление о том, какие страшные последствия несут войны. А последняя, та о которой он рассказывал своим ученикам и вовсе едва не уничтожила все живое. Мистер Энтурионгл вздохнул.

– К следующему занятию вы должны изучить материал об образовании Межгалактического Союза и на следующем уроке мы разберем эту тему и поговорим о главных принципах, на которых основано содружество всех его представителей. Это касается нас всех, поэтому эта тема очень важна! Как обычно, я отправил каждому из вас задание.

Эни, прикрыв рот ладошкой, зевнула. История – это такая скука! Просто ужас! Во всяком случае, история в школе и, преподаваемая мистером Энтурионглом. А сам мистер Энтурионгл самый-самый большой зануда из всех занудных зануд. Эни хихикнула. Да-да, так и есть. рассказывает, скучнее не придумаешь. Даже роботы более эмоциональные и интересные в общении, чем их учитель. Эни снова хихикнула.

– До свидания, дети, – попрощался учитель.

– До свидания, мистер Энтурионгл! – звонко, с нескрываемой радостью откликнулись ученики, и, схватив планшеты, рванули к дверям класса, подальше от истории и от мистера Энтурионгла.

Нэн ждала у ворот школы. Обняв Эни, она с улыбкой сказала:

– Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в маркетполис?

Рот Эни расплылся до ушей.

– Ура! А мы сходим в Галактикум?

– О! – засмеялась Нэн. – И какую же галактику ты собираешься исследовать сегодня, моя юная искательница приключений?

– Крис-Ли сказал, что у них пять новых галактик! – с восторгом сообщила Эни. – Представляешь! Целых пять!

Нэн расширила глаза в притворном ужасе.

– Пять! Неужели ты собираешься исследовать все? Может тогда я тебя там оставлю и приеду за тобой через недельку?

Эни засмеялась.

– Крис-Ли сказал, что он осмотрел все пять за два часа. Можно, Нэн? Пожалуйста!

– Он очень шустрый парень, этот твой Крис-Ли. Пять галактик за два часа, да ни один астронавт не справился бы. – Нэн с улыбкой посмотрела на подпрыгивающую от возбуждения Эни. – Ладно, уверена, что ты не уступишь в быстроте и ловкости какому-то мальчишке. Так что два часа на исследования у тебя будет.

– Ура! Ура! Ура! – Эни обняла Нэн, сияя счастливой улыбкой.

– Только сначала сделаем некоторые покупки. Ты же хочешь, во время вашего путешествия с папой, выглядеть шикарно, как настоящая леди? А может и Джо-Джо, что-нибудь себе подберет, ему, наверняка, тоже захочется выглядеть посолидней. – Кивнув на ожидавшего на пассажирском сидении аэрлайна плюшевого любимца Эни, добавила Нэн и подмигнула. Эни покатилась от смеха. Нэн, помогла ей пристегнуться.

– Ну и как дела в школе? – поинтересовалась Нэн после того, как аэрлайн поднялся над стоянкой, и она задала ему маршрут следования. Эни скорчила рожицу.

– Беее! Скукотища!

Нэн притворно нахмурила брови.

– Ну, ты же понимаешь, что ничего не поделаешь и нужно учиться? Думаю, все не так плохо…

Эни вздохнула.

– Но некоторые предметы ужасно неинтересные. Ты даже не представляешь!

– Ну я тоже когда-то училась в школе, – засмеялась Нэн. – А потом еще и в университете, так что некоторое представление я имею.

– Я думала в школе учат более интересным вещам, – с серьезным видом сказала Эни. – А мистер Энтурионгл, наш историк, он рассказывает скучно-прескучно, так что можно просто заснуть от его рассказов.

Нэн понимающе кивнула, пряча улыбку.

––

-Господин профессор!… – лицо Раоны выражало озабоченность и некоторое смущение.

Элисон Вотс и сам не мог понять, почему он испытывает чувство легкого раздражения и какой-то неловкости всякий раз при виде того , как антропоморфные роботы запрограммированные, в числе прочего, на имитацию мимики, интонаций и манеры поведения живых людей, в соответствии с определенной ситуацией, действительно очень точно все это изображают. Ему это казалось противоестественным, неизменно вызывая внутреннее отторжение. Совсем скоро вообще невозможно будет отличить кто перед тобой – представитель человеческой расы или антропоморф. Сейчас их выдает только идеально правильная, без каких-либо изъянов, внешность и чрезмерная правильность речи и движений. Живые люди так не выглядят и так себя не ведут. У всех есть какие-то свои слабости, привычки, недостатки, никто не идеален, и, наверное, именно эти особенности и отличия придают индивидуальность и делают их обладателей интереснее. Но ничего, скоро разработчики антропоморфов устранят этот недочет, и их детища «превратятся» в стопроцентное подобие людей. Их наделят мелкими «несовершенствами», чтобы добиться полного соответствия. И это, вероятно, будет ещё более противоестественно…

– Господин, профессор! – очень мягко повторила свое обращение Раона и изобразила на своем прекрасном синтетическом лице лёгкую и, как показалось Элисону, слегка снисходительно улыбку. Рассеянный шеф задумался – антропоморф, как обычно безошибочно изображает подходящую ситуации эмоцию…

– Да, Раона… – Элисон улыбнулся в ответ. В конце концов, это его недовольство исключительно его проблема. Робот тут ни при чем, он исправно выполняет свою работу, делая то, что в него заложено и для чего он предназначен.

– Господин Саандер Мерч, глава Медикал Энтерпайз Корпорейшн хотел бы поговорить с Вами. Что мне ответить господину Мерчу? – трехмерное изображение Раоны преданно смотрело на профессора, паря над лежавшим на рабочем столе голографом.

Элисон удивленно посмотрел на свою, в данный момент, дважды нереальную секретаршу, так как, в кабинете присутствовала не она сама, а ее голограмма. Довольно неожиданно, что Владелец одной из крупнейших компаний Союза желает побеседовать с ним лично. Не какой-нибудь из его многочисленных помощников, а он сам. Элисону стало даже немного любопытно, что может быть нужно такому влиятельному человеку, что он «пожертвовал» собственным временем для разговора.

– Хорошо, соедини меня с господином Мерчем, – кивнул Элисон. Одарив его ослепительной улыбкой Раона исчезла и пару секунд спустя над голографом возник невероятно влиятельный и, безусловно, не менее невероятно состоятельный Саандер Мерч, владелец Медикал Энтерпрайз Корпорейшн. Выглядел он довольно обычно, вернее сказать, ничего необычного в его внешности и облике не было. Плотный мужчина лет шестидесяти, с холеным лицом. В строгом тёмном костюме. Взгляд довольно глубоко посаженных глаз был выразительным и живым. На носу поблескивало золотое пенсне. Эта деталь выглядела несколько странно, так как господин Мерч, совершенно точно, мог позволить себе исправить зрение, каким бы плохим оно у него не было. Но, возможно, ему просто нравилось разбавить свою «обычность» небольшим экстравагантным штрихом.

– Профессор Вотс! Рад, что, наконец-то, представился случай лично засвидетельствовать Вам свое глубочайшее почтение и восхищение, я бы даже сказал преклонение перед вашими талантами. Я ваш давний поклонник и я твердо убежден – Вы являетесь одним из величайших ученых межзвездного пространства. – Господин Мерч улыбнулся. – Хотя, думаю, Вам уже успели надоесть бесконечные восторженные высказывания и похвалы в Ваш адрес.

Элисон пробормотал что-то нечленораздельное. Ему не столько надоели похвалы и выражение восторгов, сколько, скорее, они всегда приводили его в смущение, и он никогда не знал, что нужно сказать в ответ в таких случаях. Почему нельзя обходиться без этой никому не нужной, лишней болтовни и не начинать сразу с сути? Тот же господин Мерч, явно крайне занятый делами управления огромной компанией, не дифирамбы же он петь собирался, в конце концов?

– Да, профессор, полностью с Вами согласен. Незачем терять время попусту, – как будто прочитав мысли собеседника, кивнул Мерч, растянув свои губы ещё шире в самой дружелюбной улыбке. – Уверен, Вы цените свое время ничуть не меньше, чем я свое. Время, это то, что нельзя купить и его всегда не хватает, так что перейду сразу к главной цели своего звонка. Я хочу, господин Вотс, купить сделанное Вами открытие.

Элисон удивленно смотрел на парящее перед ним изображение. Нет, конечно, ему и раньше делали подобные предложения, касавшиеся его научной деятельности. Но в настоящий момент он работал, а вернее, практически закончил работу, по созданию вакцины от самой опасной из существовавших на данный момент болезней, космической лихорадки. И уж господин Мерч должен прекрасно знать, что данное открытие является достоянием Межгалактического Союза и купить право обладания им, так же, как и время, нельзя, ни за какие деньги.

Губы Мерча вновь растянулись.

– Профессор, – радостно промурлыкал он, – разумеется, я не предлагаю Вам продать мне разработанную Вами и Вашими помощниками вакцину. Кто бы мне позволил покупать подобные вещи. Хотя, это было бы весьма выгодное приобретение.

Мерч задорно рассмеялся.

– Тогда, мне не вполне понятно, что Вас интересует, – довольно холодно сказал Элисон. Этот улыбающийся господин ему совсем не нравился. – Последние три года я ничем другим не занимался…

Мерч с хитрой улыбкой смотрел на учёного.

– Господин Вотс. Я буду с Вами предельно откровенен. Моя компания, как Вы знаете, является одной из ведущих и определенно крупнейшей в области медицины и фармакологии во всем занимаемом Союзом пространстве. Наши представительства располагаются в каждой из входящих в него галактик, и мы обеспечиваем нашей продукцией, в той или иной степени, практически, все обитаемые планеты. Наша деятельность, – Мерч выразительно взглянул на собеседника, как будто желая подчеркнуть значимость своих слов, – в связи с её важностью, поддерживается представителями Верховного Совета. И мне стало известно, что во время проведения исследований касающихся разрабатываемой Вами вакцины, Вы, по чистой случайности, создали вещество, действие которого, прямо противоположно той задаче, которую Вы перед собой ставили. Это вещество, будем называть вещи своими именами, ни что иное, как самое настоящее биологическое оружие, мощнейшего действия. И именно его формулу и все материалы по данному исследованию, я и хотел бы у Вас купить. Я готов рассмотреть любую названную Вами сумму, профессор.

Элисон Вотс от такой наглости даже слегка приоткрыл рот. Он уже начинал подозревать, куда клонит Мерч. Но тот открыто заявил о желании приобрести ни что иное, как то, что действительно представляет собой биологическое оружие, несущее страшную опасность всему живому. А вдобавок признался в шпионаже за деятельностью его научной группы.

– Откуда Вы знаете об этом исследовании? Вы следили за нашей работой?! Это – самый настоящий шпионаж! – возмущенно сказал Элисон. – Это противозаконно и Вам прекрасно об этом известно. Я могу обратится в Верховный Совет и Вас лишат лицензии…

– Дорогой профессор! – Мерч развел руками и немного снисходительно улыбнулся. Эта его улыбка напомнила Элисону антропоморфов, изображавших эмоции, которых они не испытывают, так как они в принципе не способны испытывать ни эмоций, ни чувств, потому что при всей своей похожести – они не настоящие. Человек в дорогом костюме, разговаривающий с Вотсом, состоял из плоти и крови, но несмотря на это, он был не менее не настоящим. – Я прошу прощения, что повторяюсь, но, как глава крупной компании, я, естественно, стараюсь эм… быть в курсе всего важного и значительного, происходящего в области науки и так или иначе связанного с медициной и микробиологией. Да и в других областях тоже. Никогда не знаешь наперёд, что может оказаться полезным… И так как компании подобные моей оказывают серьезную финансовую поддержку Совету, и он, чего уж там, напрямую зависит от этой поддержки, то и нам, в свою очередь, предоставляются некоторые привилегии. Мы даем деньги, а нам предоставляется информация. Так что это вовсе не шпионаж, а полученные вполне законно, с одобрения членов Совета сведения. Мне кажется, вполне естественным, что нас держат в курсе того, как проходят важнейшие исследования и разработки в различных областях науки. Мы должны знать каким образом и на что тратятся наши деньги, дорогой профессор. Так вот, это Ваше, скажем так, случайное открытие, или побочный эффект Вашей основной работы, можно называть это, как вам больше нравится. Которое Вы, не могу этого не признать, так тщательно и вполне профессионально, постарались скрыть. Но мне было достаточно той довольно скудной информации, которая сохранилась. Это умение, видеть суть и делать выводы, собственно, и привело меня и мою компанию к тому, чем она сейчас является. – Мерч ухмыльнулся. – Ваше «антиоткрытие» имеет не менее важное значение, чем сама вакцина, профессор. – Указательный палец Мерча вытянулся вверх, и весь его вид приобрел торжественность. – Вам прекрасно известно, что обитаемых планет, пригодных для жизни не так много. Их процент ничтожно мал, по сравнению с множеством бесполезных планет, которыми напичкано космическое пространство. Конечно, есть планеты, на которых искусственно создаются приемлемые для существования живых организмов условия. Но это планеты богатые полезными ископаемыми и какими-либо ресурсами, имеющими большую ценность. И затраты на создание искусственных условий обитания оправданы, они, в последствии, полностью окупаются. К тому же, достаточно построить отдельные базы, а не превращать планету целиком в цветущий оазис. В то же время, на многих обитаемых планетах, а скорее, на большинстве из них, ситуация критическая. Перенаселение – одна из главных существующих на сегодняшний день проблем. Обитатели этих планет живут либо в мегаполисах, настолько густонаселенных и к тому же практически отравленных промышленными выбросами в атмосферу. Либо это планеты, опять же перенаселенные, но технологически не развитые, так называемые аграрные. И те и другие, близки к полному кризису. На многих из подобных планет уже введен запрет на увеличение численности населения. Без разрешения властей нельзя родить ребенка, а получить разрешение крайне сложно. Те, кто нарушает данный закон подвергаются принудительной стерилизации и их потомство, по достижении определённого возраста, тоже. Это необходимая мера. И чем дальше, тем эти меры будут только ужесточаться.

Элисон поморщился. Он считал подобные вещи чудовищными. Мерч заметив его реакцию, развел руками.

– Я согласен с Вами, профессор, не слишком цивилизованно и гуманно. Но, большинство обитателей подобных планет, живет, вообще, не особенно цивилизованно. Там процветает самая настоящая нищета. Большая часть населения живёт в условиях, какие нам с Вами даже представить сложно. – Мерч развёл руками. – Не всем выпадает счастье жить на такой прекрасной планете, как Ваша. Да еще на острове, на берегу океана. Ох, даже я Вам завидую, профессор, у меня-то за окном настоящий технологический кошмар. – Мерч указал ухоженной рукой на огромное, во всю стену, окно у себя за спиной и жизнерадостно рассмеялся.