скачать книгу бесплатно
Он ощущал, как постепенно становилось холоднее…
Неожиданно одна из тварей резко повернулась в его сторону, раздвинула тонкие ножки-челюсти и издала отвратительный оглушительной силы пронзительно хищный визг…
Андрей открыл глаза. Тонко и крайне неприятно пищал будильник. Производитель явно знал толк в том, как разбудить человека. Восемь – пора было вставать. Горяев поднялся и пошел в ванну. В девять ему нужно быть в лаборатории.
«Бред какой-то, – размышлял он, медленно двигая зубной щеткой. – Вторую ночь кошмары. Акклиматизация наверно или переутомление, надо будет зайти к врачу, пусть даст что-нибудь успокоительное…»
Умывшись и переодевшись, Андрей вышел из комнаты.
Хороший завтрак и прогулка к лаборатории по улице, чуть прохладный освежающий воздух, приятная тишина, суровая, почти мистическая природа и висящий над этим оранжевый диск солнца значительно улучшили его самочувствие.
Поздоровавшись с двумя крепкими ребятами из службы безопасности, прогуливавшимися у входа в главный корпус, и показав им карточку электронного пропуска, на лицевой стороне которой была его фотография и данные, он прошел внутрь. Повернув в просторном холле направо, он подошел к толстой прозрачной двери, отделяющей зону лабораторных модулей. Здесь Андрей вставил карточку в устройство пропуска и расписался на специальном экране. Через секунду после того, как система сопоставила данные, содержащиеся в электронном пропуске с данными в своей базе, и верифицировала его почерк, запорные устройства двери мягко щелкнули, и она плавно открылась. Андрей вошел внутрь небольшого полукруглого помещения, служившего переходным пространством, и встал в зону, обозначенную на полу синим кругом. Входная дверь за ним захлопнулась. Система, убедившись, что во внутреннем пространстве находиться один человек, предложила повторить процедуру, после чего открыла следующую дверь.
Андрей прошел в свой кабинет, располагавшийся рядом с входом, где переоделся в лабораторный халат и специальную обувь. Затем быстрым шагом направился дальше по короткому, освещенному мягким, чуть синеватым, светом коридору, который заканчивался сквозной камерой поверхностной дезинфекции. Процедура заняла не больше пяти секунд, и Горяев вышел в помещение центральной лаборатории – часы показывали девять ноль две.
– Андрей, – со смягчающим звуки английским акцентом, улыбаясь, поприветствовал его, руководитель группы химического мутагенеза. – Добрый день. И далее, уже на английском: – Мы получили данные Ваших последних исследований, в том числе и по описанному феномену «зоны одиннадцать». Во второй половине дня должны доставить материал по зонам распыления дефолиантов в Южном Вьетнаме.
– Хорошо, Пол, подготовьте, пожалуйста, все необходимое, после четырех я буду у Вас, – дав указание, Горяев направился в лабораторию радиационной генетики.
Группа радиационной генетики была самым крупным подразделением комплекса и работала в круглосуточном режиме. Несколько больших исследовательских модулей, которые занимала лаборатория, были буквально забиты аппаратурой. Непрерывный процесс комбинированного воздействия излучений на разнообразный генетический материал больше напоминал конвейер. Андрей был впечатлен.
Введя Горяева в курс текущих проектов лаборатории, и получив в свою очередь несколько общих рекомендации, руководитель группы, 48-летний профессор Мюнхенского университета Йозеф Штайнмайер, не без гордости, познакомил его с весьма любопытными материалами. Удивительно, но в распоряжении лаборатории были данные военно-медицинских исследований из закрытых протоколов Министерств обороны Японии и США. Это была подробнейшая информация по генетическим аномалиям вследствие атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки; информация из секретных архивов правительства США по мутациям в зоне выброса радиоактивных веществ в результате аварии на «Три-Майл Айленд; закрытая информация советских секретных НИИ по Чернобыльской зоне.
Около трех прозвенело напоминание, отрывая его от изучения материалов по случаю с молодым мужчиной из Пенсильвании…
При аварии на «Три-Майл Айленд» за пределы внешних защитных сооружений реактора выделилось относительно небольшое количество радиоактивных продуктов, и серьезной угрозы для населения зафиксировано не было. Но по персоналу станции, согласно этим закрытым данным, ситуация была несколько иной. Так, второй ребенок, родившийся в семье одного из бывших сотрудников, имел интересную аномалию, к полутора годам проявлявшуюся в том, что большая часть его кожи заместилась тканью, похожей на чешую рыб. Основную часть времени ребенок вынужден был проводить в воде, так как чешуя, высыхая на воздухе, начинала сильно зудеть, доставляя серьезные страдания. Впоследствии у него была обнаружена возможность значительно замедлять процессы обмена веществ, впадая в нечто похожее на анабиоз – в таком состоянии он мог находиться под водой до полу суток.
Материал содержал сотни страниц подробного описания клинической картины, медицинские анализы, образцы генетического материала.
В целом у него были зафиксированы уникально значительные отклонения, не ставшие при этом критическими для возможности самостоятельной жизнедеятельности организма.
Несчастный почти сразу оказался под действием специальной правительственной программы и данные по нему были засекречены. Недавно, в возрасте 27 лет он умер, хотя для большинства родственников и знакомых семьи он скончался от порока сердца еще в младенчестве.
Звонок продолжал настойчиво сигналить. Ставить напоминание было едва ли не единственным сейчас для Горяева способом придерживаться собственных же планов, так как обилие интересных материалов и технических возможностей буквально захватывало его, и исследователь грозил поглотить в нем руководителя.
Выйдя из лабораторного комплекса, Андрей направился в медицинский блок. Нужно решить проблему с кошмарами и бессонницей, в противном случае еще пара таких ночей и его мозг будет попросту ни на что не способен.
Психотерапевт, на удивление, оказался русским, выходцем из бывшего СССР.
– Анатолий, – представился хозяин кабинета. В силу известных событий вначале девяностых, он – прекрасный врач, заместитель заведующего отделением психиатрии городской больницы вынужден был уехать из Душанбе и через некоторое время получил убежище в одной из Скандинавских стран.
Андрей смог расслабиться и поговорить на русском, на родном языке изъясняться было все же не в пример комфортнее, особенно по такому вопросу.
Внимательно выслушав и задав несколько вопросов, врач успокоил Горяева, сказав, что хорошо знаком с подобными проблемами, уточнил даже, что нечто похожее ему уже рассказывали некоторые из прибывших сюда.
– Не беспокойтесь, ничего страшного, – успокаивающе улыбнулся Анатолий. – Это реакция вашей психики на утомление и специфические природные условия, скоро организм адаптируется, и все придет в норму…
– А пока возьмите вот это, – он протянул Андрею прозрачную пластмассовую баночку с розоватыми таблетками. – Примите вечером две за час до сна и так в течение нескольких суток. Все должно быть в порядке. Днем, если что, я всегда здесь. В случае чего-то неотложного живу в шестнадцатом номере в административном корпусе. Да, и не злоупотребляйте кофе!
После беседы с врачом у Горяева оставалось еще около десяти минут, и по дороге в лабораторию он забежал в столовую, где буквально проглотил ароматный куриный бульон и отбивную в гарнире со свежими салатными листьями.
К его приходу в сектор группы химического мутагенеза, все необходимое уже было готово.
Он прошел вглубь модуля, где, склонившись над лабораторным столом, сидел руководитель группы, сосредоточенно изучая распечатки каких-то материалов. Пол сначала даже не заметил Андрея.
– Что, неужели настолько интересно? – подойдя вплотную, после секундной паузы пошутил Горяев.
Пол вздрогнул чуть испуганно и удивленно, как человек, которого застали врасплох, поднял голову. В этот момент он напомнил Андрею одного из его аспирантов, только повзрослевшего лет на двадцать. Высокий, худощавый, чуть сутулый мужчина с длинными волосами, собранными в хвост. Портрет дополняли смешные круглые очки.
– Посмотрите, Андрей, как мы и предполагали, очень похоже на полученные Вами результаты, – Пол указал на описание.
– Да, действительно, – чуть задумчиво произнес Горяев в ответ, просматривая материал. «Значит, я, все-таки, на правильном пути, – пронеслось в его голове, – отлично!»
Андрей громко обратился ко всему персоналу, находящемуся в модуле:
– Итак, коллеги, на данном этапе наша основная задача создать искусственную среду, максимально приближенную к условиям воздействия мутагенов в «зоне одиннадцать». Все основные материалы в нашем полном распоряжении. В случае необходимости каких-либо дополнительных компонентов, не предусмотренных исходным перечнем, прошу незамедлительно ставить меня в известность. Для технического обеспечения нам придан дополнительный инженерный персонал.
– Ну что господа, за работу! – призывом воодушевленно закончил он.
– Все работы и взаимодействия осуществляем в рамках протокола! – прозвучал в ту же секунду голос руководителя группы.
Окружающее погружалось в комфортную для Андрея атмосферу, начиналось то, ради чего он был здесь. Возможно, совсем скоро он сможет ответить на вопросы, которые занимают его последние несколько лет. Ощущение приближения к тайне захватило его, рождая внутри энергию нетерпения.
17 июня
Утром он проснулся намного раньше, чем будильник успел завести свою нудную песню, и чувствовал себя вполне отдохнувшим. Накануне вечером Горяев принял препарат, который дал ему психотерапевт, и кошмары этой ночью его не посещали. Он подошел к окну и поднял жалюзи, было пасмурно, шел довольно сильный дождь, капли которого, разбиваясь при порывах ветра о стекло, образовали пелену в нижней его части. Обычно в такую погоду хочется спать подольше, но сейчас ему нетерпелось продолжить начатую подготовку к эксперименту.
Взяв с собой дождевик, Андрей вышел из комнаты. Столовая пока еще не работала (как раз был перерыв между ночной и утренней сменой) и он, поприветствовав в холле первого этажа заспанную администраторшу, покинул корпус. Уже на крыльце здания Горяев накинул захваченный с собой дождевик и быстрым шагом направился в сторону лабораторного комплекса.
Примерно на середине пути, он услышал хлопок, и затем странные лязгающие звуки, еле различимые в шуме дождя. Заинтересовавшись, Андрей обогнул угол ангара вспомогательной техники, загораживающего обзор в том направлении, откуда, как ему показалось, доносились звуки.
Источником странного шума, скорее всего, были те коммуникации, уходившие в тело горы, похожие на туннели, которые Горяев заметил в день прилета. Из-за значительного удаления (объекты располагались ближе к концу долины) и сильного дождя ему было сложно рассмотреть, что именно там происходит. Однако он различил силуэт машины, вероятно, это был грузовик с крытым кузовом. Андрей до рези в глазах всматривался вдаль. В какой-то момент ему даже показалось, что он видит точки людей, суетящихся у машины. Возможно, из грузовика что-то выгружали или наоборот загружали. Но скорее всего ему лишь казалось. Было все же слишком далеко.
Он был настолько поглощен попыткой разглядеть происходящее, что не обратил внимания на легкий хруст каменистого грунта приближающихся сзади мягких шагов.
– Доброе утро, Андрей, увидели что-то интересное? – произнес голос почти у самого его уха. Андрей вздрогнул от неожиданности и повернулся. Рядом в черном непромокаемом плаще с капюшоном, который почти закрывал лицо, стоял человек, крепкую широкоплечую фигуру которого не скрывало даже просторное мешковатое одеяние.
Несмотря на то, что лица не было видно, Андрей сразу понял кто это. Эта фигура и этот металлический голос хорошо запомнились ему с первой и единственной до этого момента их встречи в день прилета. В этом человеке Горяев сразу же почувствовал что-то отталкивающее, внушающее какой-то подсознательный страх и неприязнь.
– Добрый день, Гектор, – стараясь быть дружелюбным, ответил Андрей.
– Туннели? – спросил шеф службы безопасности, откинув капюшон и кивнув в сторону горы. И тут же, не дожидаясь ответа, с улыбкой, в которой, почти неуловимо, но все же присутствовала легкая неестественность, он пояснил: – Геологи привезли оборудование, будут продолжать какие-то свои исследования.
– Неудачную погоду они выбрали для начала работ, – попытался пошутить Андрей.
– К сожалению, погода в этих краях, как Вы могли и сами убедиться, переменчива, возможно, по их данным сегодня должно быть солнечно, – засмеялся в ответ Гектор.
– О, мне давно пора в лабораторию, – посмотрев на часы, произнес Горяев, пытаясь найти предлог, чтобы быстрее закончить неприятную для него беседу.
– Что-то Вы рано, – Рей снова накинул капюшон. – Большая часть Ваших сотрудников сейчас только собирается в столовой.
– Руководитель обязан показывать пример, – еще одна формальная шутка, автоматически выскочила из уст Горяева. – Всего доброго, я должен идти! – стараясь показаться как можно более вежливым, и, уже делая шаги в сторону главного корпуса, ответил Андрей.
– Ну что ж, желаю удачи, – попрощался шеф службы безопасности и тут же, как-то очень серьезно добавил: – Надеюсь, эти парни Вам не сильно помешали, если будут досаждать, поставьте в известность, мы попросим их не шуметь.
Последние слова показались Горяеву угрожающими, и угроза эта словно направлена была не в сторону геологов, а в его адрес.
Вскоре неприятные ощущения утреннего разговора были оттеснены своеобразной атмосферой погони за непознанным, которая буквально пропитала все в лаборатории.
К обеду выяснилось, что в их распоряжении нет нескольких важных компонентов, помимо этого, появилось понимание в необходимости усложнения установки относительно первоначальных предположений. При этом, главный инженер проекта заявил, что подобный дополнительный агрегат они смогут собрать и протестировать не меньше чем недели за две, да и то при наличии каких-то узлов, которых, как он предполагает, на складе нет. Таким образом, получалось, что вместо предполагаемого месяца сроки подготовки к началу основных тестов могли занять до двух, а может быть и более.
После обеда Андрей был уже в радиационной лаборатории, где принял непосредственной участие в первом из серии запланированных экспериментов для подготовки к взаимодействию в рамках основного проекта. Получив первые результаты, которые даже при самом поверхностном анализе не устроили его, несколько раздосадованный, около шести он покинул здание центральной лаборатории и отправился на плановое совещание к руководителю комплекса.
Занятый своими мыслями Андрей, еще на выходе из здания автоматически накинул дождевик, однако пройдя метров сто понял, что дождь прекратился, более того яркое полярное солнце висит в полностью чистом небе. В этот же момент его внимание привлек большой похожий на армейский грузовик, стоявший недалеко от инженерного ангара. Возможно, он и ошибался, но вполне вероятно, что именно его он видел утром там у тоннелей.
Около машины, что-то обсуждая, спиной и боком к нему стояло три человека. Андрей подошел поближе, в то же время двое из ранее разговаривавших скрылись в открытых воротах ангара. Третий в этот момент наклонился, как будто рассматривая что-то под днищем машины, затем, видимо почувствовав постороннее присутствие, развернулся и увидел Андрея, подошедшего уже достаточно близко. К удивлению Горяева, этим третьим оказалась высокая темноволосая девушка с модной короткой стрижкой. На девушке были мощные горные ботинки и плотная похожая на армейскую одежда.
– Вы кого-то ищите? – обратилась она к Андрею
Чувствуя неловкость, Горяев продолжил идти в сторону машины, сделав вид, что изначально направлялся сюда.
– Главный инженер не здесь? – спросил он.
– Не знаю, по-моему, кроме нас здесь никого нет, – доброжелательно ответила девушка, сняв солнцезащитные очки.
В это мгновение он встретился с ней глазами. В них, казалось, одновременно отражались и солнце, и голубое небо, и горы. В них были и нежное тепло цветов, и ледяной блеск снежных вершин. Вся эта северная долина и весь безграничный мир, казалось, отражались в них.
– Ну что же, – как-то смущенно ответил Андрей, – жаль.
– А Вы зачем в дождевике, Вам так не жарко? – уточнила девушка.
– Был дождь, – промямлил он, смутившись еще больше от ее красоты, от неловкости ситуации и своего, наверное, действительно комичного одеяния, когда на небе нет ни облачка. В то же время ему самому стало от этого смешно, и он улыбнулся.
– Дождь закончился часов десять назад, очнитесь! – звонко засмеялась девушка, уловив его настроение.
– Заработался, – иронично подхватил он и тут же спохватился, – извините, я не представился. Андрей Горяев, руководитель центральной лаборатории. А Вы…
– Я из геологической партии, – весело ответила она, угадав вопрос. – Мы прилетели сегодня утром.
Она протянула ему руку:
– Мира.
Горяев аккуратно пожал ее и зачем-то еще раз повторил:
– Андрей.
Мира дружелюбно улыбнулась.
К этому времени из ангара вышел один из мужчин.
– Рада знакомству, Андрей. К сожалению, нам нужно еще закончить с оборудованием, – слегка извиняющимся тоном произнесла новая знакомая. – Увидимся позже…
– Да и мне пора, опаздываю на совещание, – ответил Горяев понимающим тоном занятого человека (хотя о совещании сейчас он думал меньше всего). – До свидания.
В просторном кабинете руководителя комплекса, собрались уже все, включая и главного инженера, которого Андрей пять минут назад якобы пытался искать вблизи ангара.
Через мгновение после того, как Горяев занял свое место за столом, в кабинет зашел шеф службы безопасности. На нем был дорогой, великолепно сидящий темный костюм, отчего его хищная фигура казалась еще более угрожающей. Пройдя через комнату, он сел в свободное кресло у окна, по диагонали от Андрея.
– Ну что, коллеги, я вижу все в сборе, – подавшись вперед и оперевшись о стол руками, произнес профессор Кестнер. – Тогда начнем!
Через некоторое время в режиме видеоконференции к ним присоединился континентальный офис.
В ходе разговора опасения Горяева о возможном замедлении сроков работ по основному проекту подтвердились. Недостающих компонентов, как и ряда узлов, о которых говорил главный инженер, в настоящий момент на базе не было. Однако была возможность доставить их на место в короткие сроки. Пока же приняли решение максимально интенсифицировать подготовительные работы в рамках каждого отдельного подразделения центральной лаборатории.
18 июня
За завтраком в столовой Андрей встретил Анатолия. Психотерапевт с аппетитом ел. Поздоровавшись, Горяев подсел к нему за столик.
– Как Ваши дела? – сразу же поинтересовался врач.
– Как раз хотел сказать Вам спасибо, – радостно произнес Андрей. – Уже вторую ночь сплю спокойно и чувствую себя гораздо лучше.
– Прекрасно, это хорошее немецкое успокоительное, да и организм Ваш должен уже привыкнуть к здешнему климату и ритму работы, так что второй курс таблеток думаю не понадобится, – констатировал Анатолий. – Однако в конце недели все же зайдите ко мне, я Вас посмотрю…
После завтрака Горяев направился в радиационную лабораторию, нужно было окончательно разобраться со вчерашними результатами. Решили провести дополнительную серию опытов. Теперь возможности и времени сосредоточиться на данном направлении, было несколько больше.
В течение дня Андрей часто мысленно возвращался ко вчерашней встрече с Мирой. Представлял, как бы могло пройти их знакомство в других условиях, например, если бы они встретились на церемонии присуждения нобелевских премий, а он был бы нобелевским лауреатом. С одной стороны это мешало работать, с другой думать об этом было чертовски приятно, и он буквально ничего не мог с собой поделать.
В конце дня позвонил Кестнер и напомнил, что завтра Андрей сможет получить полную информацию и через два дня лично осмотреть тридцати семилетнего вьетнамского крестьянина, страдающего комплексом довольно редких генетических заболеваний. Его родители были жертвами применения дефолиантов в ходе вьетнамской кампании. Как сказали Горяеву, фонд полностью оплачивал его лечение в рамках международной программы помощи и в настоящий момент он проходил плановое обследование в медицинском центре организации в Кельне.
После ужина, чтобы немного развеяться и отвлечься, Горяев решил прогуляться. Воздух был прохладен и свеж, а солнце хорошо освещало долину. Он пошел по направлению к озеру, ближайший узкий залив которого, похожий больше на русло неглубокой горной реки, находился примерно в километре от станции.
Под ногами был потрясающего цвета ковер из травы и мха всевозможных цветовых сочетаний – от ярко-зеленого и выраженного бардового до нежно розового и палевого.
Каменистые, непокрытые растительностью участки выходящих на поверхность горных пород приобретали под действием суровых сил Арктики сказочную, нереальную окраску и очертания, дополняя фантастический мир долины, окруженной невысокими с белыми пятнами снежников горами.
Андрей подошел к воде, в ее изумрудном зеркале отражались редкие облака. Прогуливаясь вдоль залива, в какой-то момент ему показалось, что он увидел знакомую фигуру. Да, точно. В небольшом отдалении у темного, местами покрытого мхом камня на раскладном стульчике сидела она. Мира, по всей видимости, заметила Андрея гораздо раньше.
– А, это Вы, – улыбаясь, первой поприветствовала она, когда Горяев подошел ближе. – Любите природу?
Поздоровавшись, он утвердительно кивнул головой:
– Здесь очень красиво. Я никогда раньше не был в этих широтах.
– Да, здесь потрясающе, мне нравится Арктика летом, – увлечено произнесла она. – Первый раз я была здесь лет пять назад, с тех пор влюбилась в эту природу.
– У Вас такая профессия, Вам, наверное, часто приходится бывать в разных подобных местах? – спросил Андрей
