Стакан

скачать книгу бесплатно


– Вот мое убежище, – Базя указал на горбатый мостик. Убедившись, что их никого не видит, он нырнул под мост и затащил Халфмуна за собой.

– Меня зовут Бальтазар Силагон, – гордо представился Базя. – Только не называй меня Базей – ненавижу это вульгарное прозвище. А ты кем являешься? Раньше я тебя в Красвиле не имел чести встречать.

– Я Халфмун Полулунок из Бобровой Заводи. Ты здесь живешь? – Халфмун поежился. Под мостом было грязно, пахло сыростью, а места едва хватало, чтобы вдвоем сидеть на корточках.

– Нет, конечно. У меня роскошный дом в самом центре города с лучшим видом изо всех окон. Здесь я только прячусь от опасностей.

– И много в Красвиле опасностей?

– Для таких, как я, – на каждом шагу, – ответил Бальтазар. – Не появись ты, меня бы замочили.

– Как это – замочили?

– Мочилово – самое кошмарное, что только может быть,– Бальтазар задрожал, как осиновый лист. – Те дети собирались схватить меня и окунуть стаканом прямо в отхожее место.

– Кого это ты называешь детьми – трех здоровенных лбов, которым я навалял? – удивился Халфмун.

– Ну да – им же всего по двадцать лет.

– Что же, я, по-твоему, тоже ребенок?

– Не уверен, – всматриваясь в лицо Полулунка, сказал Бальтазар. – На тебе слишком много грязи.

– А ты знаешь, как по глазам определить возраст бобра?

– Н-н-нет, – ответил Силагон, вжав голову в плечи. – Ты ведь не побьешь меня за это?

– Не побью, Бальтазар, честно. Так ты хочешь узнать ответ?

– Н-н-нет, если честно.

– Чем дальше глаза бобра от его хвоста, тем он старше, – досказав любимую шутку своего отца, Халфмун рассмеялся, хоть раньше она ему и казалась совершенством глупости. – Догоняешь?

– Кого догоняю? Бобра? – Бальтазар нервно грыз ногти на дрожащей руке. – Я не знаю, что такое бобр… Только, пожалуйста, не бей меня.

– Видать, частенько тебя били, Бальтазар, что ты такой запуганный.

– Били? Нет, что ты, в Красвиле уже лет сто, как запрещено биться. Но натерпелся я за свои сорок лет сполна. Эти дети – они такие жестокие, – Бальтазар горестно шмыгнул носом. – Они обзывают меня и постоянно норовят забросить в мой головной стакан какую-нибудь гадость, вроде персиковой косточки или яблочного огрызка.

– Да уж, потрясающая бесчеловечность, – хмыкнул Халфмун.

– А один раз дети проткнули мой стакан булавкой, – не обратив внимания на сарказм Полулунка, Бальтазар показал пальцем на едва заметную дырочку в картонном стаканчике. – Видишь, каково мне здесь приходится? Нет, не выжить в Красвиле утонченной интеллигентной натуре.

– Что-то никак я в толк не возьму – что с тобой не так, Бальтазар? – Халфмуну начало казаться, что его собеседник попросту умственно отсталый.

– Так вот же! – Силагон щелкнул себя по стакану. – Мне непосчастливилось уродиться с таким вот стаканом. Взрослые горожане меня уважают за выдающие достоинства – это правда. Они так меня уважают, что даже дар речи при встрече со мной теряют и глаза отводят. А глупые бессердечные дети – им же не объяснишь, что не стакан красит человека. Дети видят мой стакан и… и… Это кошмар, я больше такого не вынесу. Знаешь? Я даже думал о том, чтобы взять и утопиться прямо в этой речке.

– Да нормальный у тебя стакан, – Халфмун похлопал Бальтазара по плечу. – Ты на мой посмотри – вот уже где действительно уродство.

– Хм, действительно, уродливый… Только, пожалуйста, не бей меня. Твой стакан хотя бы стеклянный, а у меня – благородный, но крайне недооцениваемый картон. Это непонимание и издевательство со стороны детей ранит мою душу. Пожалуй, утоплюсь прямо сейчас.

– Погоди ты топиться. Если хочешь, будет у тебя стеклянный стакан. Для этого всего-то нужно прогуляться на север до исполняющего желания волшебника. Какой стакан себе попросишь, такой он и сделает. Я, кстати, именно к тому волшебнику и направляюсь.

– Не шутишь? Это правда? – взволновался Бальтазар. – Я никогда не слышал об этом волшебнике. Донего действиетльно можно дойти?

– Путь, вроде как, обещает быть не слишком легким и безопасным, – Полулунок пожал плечами. – Но для тебя и в Красвиле опасность, как ты говоришь, на каждом шагу. Тебе же к трудностям не привыкать.

– Ты прав, Халфмун! – Бальтазар просиял. – В веселом этом месяце мае не время топиться славному Силагону. Чую, дорога манит меня на великие свершения. Отправляемся немедленно, прямо сейчас, нельзя терять не минуты! Мою светлую голову должен венчать достойный стакан!

– Погоди. С такими вещами, как путешествия, торопиться нельзя, – заявил Полулунок. – Нужно собрать припасы в дорогу, выспаться хорошенько, помыться, поесть и отправляться в путь бодрыми и полными сил.

– Звучит вполне разумно, но… – Бальтазар замялся. – Где же мы сможем сделать все это?

– Твой роскошный дом, я думаю, подойдет как нельзя лучше.

– Нет, это исключено. Возле моего дома нас наверняка поджидают полицейские. Жестокое обращение с детьми – одно из самых серьезных преступлений.

– И что эти полицейские могут сделать? – спросил Халфмун, не имеющий о полиции ни малейшего представления.

– О, у них огромные полномочия, – глаза Бальтазара округлились от ужаса. – Полицейские могут заставить принести детям искренние извинения. Это верх унижения.

– Суровые правила в Красвиле, ничего не скажешь. Но не бойся, тебе-то полиция ничего предъявить не сможет, ведь это я жестоко с детьми обошелся. Ну и, как законопослушный человек, если меня полицейские прижучат, я готов понести заслуженное наказание, – сказал Полулунок. – Давай вылезать из-под этого моста, а то у меня ноги затекли.

– Но ко мне домой мы все равно пойти не можем. Потому что… ты слишком грязный для моего роскошного дома.

– Не испачкаю я твою роскошь, Бальтазар. Пойдем, хватит бобра за хвост тянуть, – Халфмун начал терять терпение.

– Нет-нет-нет, и не надо меня уговаривать, – Силагон затряс головой.

– Уговаривать? О, нет, что ты, ни в коем случае. Я просто поколочу тебя так, что ты навсегда под этим мостом останешься, – нахмурившись, Халфмун поднес кулак к носу Бальтазара. – Чуешь, чем пахнет?

– Да-да-да, конечно, – засуетился Бальтазар. – Идем скорее, время слишком дорого, чтобы тратить его впустую.

Дом, к которому Силагон привел Полулунка, даже по меркам Бобровой Заводи считался бы крошечным. При небольшом размере, внешне хибара в точности повторяла облик своего хозяина – такая же серая, нескладная и сутулая. Никаких полицейских поблизости видно не было.

– Добро пожаловать в мой дом, – торжественно произнес Бальтазар, отворяя перед Халфмуном скрипучую дверь.

– Спасибочки, – проворчал Халфмун. – Традиционная красвильская гостеприимность ужасно трогательна.

– Прошу уважать мое жилище и постараться его не пачкать.

Зайдя внутрь, Полулунок понял, что особых стараний ему прилагать не придется. Изнутри дом Силагона был в тысячу раз грязнее, чем снаружи. На стенах и потолке пушились ковры из многолетней пыли с разухабистыми вкраплениями плесени, а пол устилал толстый слой разнокалиберного мусора.

– Для уборной-то хоть в этом великолепии место нашлось? – оглядываясь, Халфмун подумал, что ночевка посреди болота или под тем же мостом была бы не так уж плоха.

– Разумеется. У меня одна из лучших, то есть – лучшая ванная комната в городе, – сказал Бальтазар и открыл заваленную хламом дверцу, из-за которой на Полулунка повеяло могильным холодом и запахом гнили.

– Определенно, путешествие на север покажется тебе детской забавой, – Халфмун с трудом протиснулся в узкий дверной проем ванной комнаты. Захлопнув за собой дверцу, он с удивлением обнаружил, что торчащий из стены краник способен выдавать горячу воду. Полулунок стащил с себя грязную сырую одежду и с наслаждением погрузился в ванну. Разомлев в тепле, изнуренный Халфмун закрыл глаза и тут же уснул. Во сне он видел весеннюю Бобровую Заводь и улыбающуюся Унию в венке из одуванчиков.

Проснувшись, когда вода в ванне остыла, Полулунок выстирал одежду и приступил к сборам. Разгребая завалы мусора в поисках чего-нибудь съестного, Халфмун наткнулся на картину в треснувшей раме. С картины на него смотрели три улыбающихся человека – высокий статный мужчина с хрустальным бокалом на голове, красивая женщина с изящной вазой и пухлый жизнерадостный мальчик, в котором Полулунок по головному картонному стаканчику с удивлением узнал Бальтазара. Счастливое семейство стояло перед ладным маленьким домиком, щедро украшенным изображениями экзотических цветов и диковинных животных.

– Давно ты переехал в этот дом? – спросил Халфмун.

– Ты о чем? Я тут живу с самого своего рождения, – ответил Силагон. – Раньше вместе со мной жили родители, но пять лет назад, в год моего совершеннолетия, они покинули меня.

– Мне очень жаль, Бальтазар, – проговорил Полулунок, чувствуя себя неловко от того, что затронул такую болезненную тему.

– А уж мне-то как жаль, – Бальтазар скрипнул зубами. – Эти подлые эгоисты купили дом в два раза больше, переехали в него, а меня оставили тут. Сказали, что я должен научиться заботиться о себе самостоятельно. А чему тут учиться? Самостоятельность у меня в крови. Нет дела, которое было бы мне не по плечу, и то, как я веду хозяйство в этом роскошном доме, отличная демонстрация моей зрелости.

Сложив в свою сумку все полезное для путешествия, что отыскалось у Бальтазара, Халфмун ладонью стер толстый слой пыли с оконного стекла, приметил на небе северную звезду и заново улегся спать. При этом он бесцеремонно занял единственную кровать в доме, а на многочисленные визгливые возражения Силагона ответил одной фразой: – Умолкни, пожалуйста, завтра у нас будет долгий трудный день.

4

Полулунок не ошибся – следующий день начался с трудностей. Кое-как заставив себя встать с кровати, он потратил немало сил и времени на то, чтобы разбудить свернувшегося на полу Бальтазара. Халфмун долго тряс того за плечи и кричал «подъем!», но Силагон вскочил на ноги, лишь услышав слово «полиция».

– Что? Где? Зачем полиция? Я ничего и никогда, клянусь! – бешено озираясь, бормотал Бальтазар.

– С добрым утром, – Полулунок впихнул в руки перепуганного Силагона свою дорожную сумку. – Пора в дорогу. Припасы будем нести по очереди – скажешь, когда устанешь.

– Я это… уже, – Бальтазар присел под весом сумки, его колени дрожали. Халфмун молча забрал у него сумку и вышел из «великолепного» дома.

Поначалу путь, указанный звездой, совпадал с одной из дорог, ведущих от Красвиля на север. Силагон был бодр и весел. Шагая налегке, он подобрал палку и, размахивая ею, как саблей, с задорным свистом кромсал растущие на обочине лопухи.

Через несколько часов дорога сменила направление на восточное. Халфмун, не колеблясь, сошел с нее и устремился через поле в сторону темно-зеленой полосы леса на горизонте.

– А по дороге никак нельзя дойти? – спросил Бальтазар.

– Можно. Но только не туда, куда идем мы.

Силагон начал ныть и хныкать, что устал, натер ноги, проголодался, хочет пить, есть и спать раньше, чем закончилось поле, и они с Халфмуном вошли под полог леса.

– Ладно, сделаем привал тут, – Полулунок уселся на покрытую изумрудным мягким мхом землю, достал из сумки мешочек с сушеными фруктами и протянул Бальтазару.

– Ты уверен, что мы не пропадем в лесу? – жуя яблоко, спросил Силагон. – От этой жуткой чащобы у меня мурашки по спине. А я, как ты мог заметить, не робкого десятка.

– Не пропадем, если трясины и гигантские бобры будут встречаться не слишком часто, – от слов Халфмуна Бальтазар побледнел, но ничего не сказал.

Забираясь дальше и дальше вглубь леса, Полулунок все больше удивлялся тому, насколько он отличается от тех зарослей, через которые ему пришлось продираться после ухода из Бобровой Заводи. Здешние деревья с толстыми, как колонны, стволами, были так высоки, что увидеть их кроны можно было, лишь запрокинув голову. За весь день на пути не попалось ни одного куста, ловушки бурелома или трясины. Под ногами был все тот же упруго пружинящий ковер изо мха. Но самым странным Халфмуну показалось совсем не это.

– Ты слышишь? – спросил он Бальтазара.

– Слышу что?

– Вот именно – тишина. Ни птиц, ни зверей, ни насекомых, даже шелеста листьев и скрипа стволов не слышно.

– Ты хочешь сказать, что… – Силагон, затравлено оглядываясь, вжал голову в плечи. – Что мы попали в окружение? Они притаились, чтобы напасть, когда мы не будем этого ждать?

– Брось, какие еще «они», – отмахнулся Полулунок. – Ты посмотри – тут кроме деревьев и мха вообще ничего нет. Видишь хоть одну травинку, ягодку или грибок?

– Нет. Значит, мы в безопасности?

– Надеюсь, что так оно и есть, – Халфмун погладил рукоять висящего на поясе ножа.

День за днем Полулунок и Силагон шли через лес, не встречая никого и ничего. Идти было легко и даже приятно, Халфмун почти научился не обращать внимания на жалобы Бальтазара. Каждый вечер перед тем, как лечь спать на мягкий мох, Полулунок забирался на макушку дерева, над бескрайним недвижным морем крон находил взглядом звезду и успокаивался, что не сбился с пути. Без звездной подсказки он давно бы решил, что заблудился и бродит по кругу, настолько неизменным было лесное окружение.

Через неделю, как Халфмун ни пытался экономить припасы, еда и вода, взятые в Красвиле, закончились.

– Мы обречены! – горестно взвыл Бальтазар. – Будь проклят тот день, когда я встретил тебя, лживый Полулунок. Я знал, что ты ведешь меня на верную погибель, но твои сладкие речи затуманили мой бедный мозг.

– Сладкие, говоришь? – Халфмун влепил Силагону отрезвляющую пощечину, а после еще одну: – Это тебе за лживого Полулунка.

– Давай, забей меня до смерти – уж лучше так, чем сгинуть от голода и жажды, – взвизгнул Бальтазар и горько разрыдался.

– Плачь-плачь, расходуй воду на слезы и сопли, – проворчал Халфмун.

– У нас нет ни единого шанса выбраться отсюда, – всхлипнул Силагон, но плакать перестал.

– Да что ты говоришь. Гляди, – Полулунок оторвал от земли большой пучок мха и крепко сжал его в руке. Из кулака тут же засочилась влага. Халфмун слизнул проступившие между пальцев капли: – Немного горчит, но это лучше, чем ничего.

– А вдруг мох ядовитый?

– Скоро узнаем, – Полулунок равнодушно пожал плечами. – Я буду пить моховой сок, а ты смотри – если до завтра со мной ничего не случится, то не ядовитый.

– До завтра? Ну уж нет, – Бальтазар принялся рвать мох и мять его в ладонях, но как он ни старался, ему не удалось выжать ни капли сока. Вздохнув, Халфмун взял флягу, за час наполнил ее моховой жидкостью и протянул Силагону: – Пей. Только если еще хоть раз разревешься, сам будешь воду добывать.

Решив проблему с водой, Халфмун попробовал утолить голод с помощью того же мха, древесной коры и листьев, но те решительно отказались задерживаться в его желудке. Хоть Полулунок и не подвал вида, что обеспокоен, мысленно он начала соглашаться с Бальтазаром. Его ночные сны вновь наполнились образами обитателей Бобровой Заводи, которые так же визгливо, как Силагон, укоряли его в безрассудстве. Даже Уния из сновидений кричала: «Дурак, сумасшедший уродец, так тебе и надо». Но чаще Халфмун просыпался не от кошмаров, а из-за оглушительного урчания животов – своего и Силагона.

В очередной раз взбираясь на дерево, чтобы свериться со звездой, Полулнок поймал себя на мысли, что Бальтазар не такой уж плохой спутник, если его можно съесть. О том, как лучше упокоить Силагона, Халфмун подумать не успел. С верхушки дерева он увидел то, на что уже не смел надеяться – огни города, до которых, казалось, рукой подать.

– Бальтазар, дружище, мы спасены! – Полулунок спешно слез с дерева и стиснул Силагона в объятьях. – Сон отменяется, там впереди огромный город! Если поспешим, то к утру будем на месте!

– Ура! Я знал, что какому-то глупому лесу не справиться с Силагоном! – Бальтазар просиял, хоть и был обессилен настолько, что последние несколько дней даже ни на что не жаловался.

Полулунок и Силагон шли всю ночь напролет, но то, что открылось им, когда они вышли из леса, привело их в изумление. Перед путешественниками определенно был город – они видели очертания домов ис острыми шпилями и башенками. Но город этот находился за гладкой полупрозрачной стеной, конца и края которой не было видно.

– Как будто бы стекло, – Халфмун постучал пальцем по стене.

– И где же ворота? – Бальтазар растеряно хлопал глазами.

– Уж точно не наверху, – верхушка стены скрывалась за облаками.

– Я хочу немедленно попасть в этот треклятый город! – Бальтазар схватил с земли камень, формой и размером напоминающий лошадиную голову, и швырнул его в стену. Стена отдалась колокольным гулом, а камень отскочил от нее обратно в Бальтазара так, что он еда сумел увернуться. В том месте, где камень врезался в мутную гладь стены, не осталось ни малейшей трещины или царапины.

– Ого! – внезапная прыть Бальтазара удивила Халфмуна не меньше, чем прочность стеклянной преграды. – Пойдем вдоль стены и рано или поздно обязательно наткнемся на вход.

– Опяяять идти, – простонал Силагон, но послушно поплелся следом за Полулунком.

Поиски ворот оказались куда более трудным делом, чем Халфмун мог себе представить. Лучи нещадно палившего солнца отражались от стены и раскаляли воздух так, что он дрожал и плыл, как жидкое масло. За мутной стеной иногда виднелись силуэты людей, но докричаться до них оказалось не проще, чем пробить стену камнем. Моховой сок давно закончился, но Полулунок не хотел останавливаться раньше, чем отыщет вход. Солнце пошло на закат, но и силы путешественников к тому времени были на исходе.