скачать книгу бесплатно
На самом деле все мне было понятно. Я прекрасно запомнил рассказ Нифонтова о том, как охотники, ходящие под рукой некоего Дормидонта, который в данный момент возглавлял стаю своего покойного папаши Вернигора, Швецова похитили и хотели заставить найти родительский тайник. Помнил и то, что обошлись они с ним очень сурово, потому был уверен, что Валера захочет натянуть стае нос. Вернее, имелись кое-какие сомнения изначально, но как только я его увидел, то они моментально испарились. Такой ничего никому не забудет.
– Пару лет назад меня уже хотели использовать для поисков этой самой захоронки, – отдышавшись, объяснил мне Швецов. – Вот только ты нормально меня попросил о помощи, а волкодлаки нет. Вернее, они меня вообще ни о чем не просили…
Я по новой выслушал историю о злоключениях Хранителя Кладов в подмосковных лесах, узнав, правда, несколько новых деталей произошедшего. Нет, крепкий парень. Очень крепкий. Стряхнуть со следа оборотней, перед тем пару из них подрезать – такое не всякому под силу.
– Вот только так и не узнал, что же именно мне надо было найти, – закончил свой рассказ Валера. – Эти не объяснили, да я и не спрашивал. Да и когда? Я бегу, они догоняют, какие здесь разговоры? А когда все кончилось, просто забыл выяснить, что к чему. Не до того было сначала, а после эта история из памяти как-то стерлась. Вот зато теперь узнал!
– Воистину, тесен мир, – подтвердил я.
– По рукам, – сказал Швецов и сопроводил слова жестом. – Это судьба, а против нее не попрешь.
Сработал мой план. Нет, я положительно молодец!
– Значит, мы точно должны были встретиться, – я уже во второй раз сжал его ладонь.
– Вот только один нюанс, – Швецов не спешил размыкать наши руки. – Это их лес, Александр, волкодлачий. Фамильные владения. Я уверен, что нас учуют и выследят, причем очень быстро. Или доложит кто, наверняка глаз и ушей у Дормидонта там хватает. Да и если не учуют, то потом все одно проведают, что их родовое сокровище попало к нам. Сам же говорил, шило в мешке не утаишь. Ты мужик крепкий, я тоже кое на что способен, но в лесу нам против них в драке не выстоять. Ну а отдельских я вмешивать сюда точно не хочу. Да и ты, думаю, тоже?
– Кажется, понял, о чем ты, – кивнул я. – Хочешь сказать, что доля в треть корня каждому – это лучше, чем, умирая, смотреть на свои кишки, которые веселые волкодлаки станут развешивать на ветвях?
– Именно. – Наши ладони наконец расцепились. – Знаешь, если я чего и усвоил за последние годы, так это то, что жадность никогда никого ни к чему хорошему не приводила. Как ни изощряйся, все равно возьмешь ровно столько, сколько тебе свыше отмерено. И не больше. А если совсем зарвешься, то и того не получишь.
– Резонно, – согласился я. – Ну хорошо, сделаем по-твоему. Так даже лучше, если кто и знает мельчайшие детали, так это именно они. Думаю, мы тогда изрядно сузим круг поисков.
– Да леший еще поможет, – потер подбородок Швецов. – Хороший он там, крепко меня тогда выручил. Ты с ними как, ладишь?
– Вполне, – кивнул я. – Тут все просто: лесу не вреди да не забудь глубокое уважение проявить, тогда зла от них не жди.
– Но с Дормидонтом ты говорить станешь, – предупредил меня Хранитель Кладов. – Расстались мы с ним вроде бы миром, но таким… Не сильно добрым. Мы тогда их крепко с отдельскими нагнули, а волкодлаки, насколько я знаю, такого не забывают. Они как те испанские гранды, на вопросах самоуважения зациклены.
Он замолчал, мне стало ясно, что сейчас он рассматривает ситуацию с другой стороны, с той, которая граничит с вопросами личной безопасности.
– Не беспокойся, – сказал я. – Мы там будем не вдвоем, а четвером. И поверь, два наших спутника станут весомым аргументом в драке, если до нее все же дело дойдет. Ну или как минимум дадут нам возможность смыться живыми и здоровыми. Плюс, если эти клыкастики задумают недоброе, предупредят.
– Кажется, я понял, кого ты имеешь в виду. Это хорошо! – одобрительно глянул на меня Валера, а после чуть посмурнел: – Саш, есть еще один момент, который мы, хотим того или нет, должны проговорить.
– Есть, – согласился с ним я. – И да, должны.
Глава вторая
Должны-то должны, только вот после этих моих слов за столом установилось молчание.
– Мне вражда ни к чему, – наконец нарушил его я, выливая остаток газировки в свой стакан. – Да, есть некая… Э-э-э-э-э… Скажем так, сущность, которая настаивает на том, чтобы я нашел человека, который служит ее давнему недоброжелателю, известному под именем Великий Полоз. Нашел его и с ним, скажем так, разобрался. И да, я знаю, что это ты. Уверен в этом. Но их война – это их война. Не вижу причин для того, чтобы мы с тобой друг другу глотки рвали из-за каких-то давних распрей фольклорных персонажей. Поправь меня, если я неправ.
– Ровно то же самое думаю, – сообщил мне Валера. – Единственное – слово «служишь» ты зря употребил. Да, Полоз меня наградил даром, и по этой причине он считает, что я его слуга, но то, что он думает, – его личное дело. Я никому не служу. Я сам по себе.
– У них вообще бзик на этой теме, – заметил я. – В смысле верноподданничества и всего такого прочего. Морана, которая меня на тебя науськивает, иногда просто бесится оттого, что я не желаю перед ней шапку ломать и «матушкой-повелительницей» не называю. Пару раз прямо ощущалось, что она из последних сил держится, чтобы на меня орать не начать. Не будь я ей нужнее, чем она мне, точно бы сорвалась.
– Пережитки прошлого, думаю, – предположил Валера. – Раньше они имели огромную власть, а она разъедает любого хуже, чем ржа. Что человека, что бога. Времена изменились, с ними и все остальное, а они с этим смириться не могут. Или не хотят.
– Моя вообще в наш мир, мне кажется, не верит как в таковой. Умом понимает, что он есть и реален, а душой принять не в состоянии. Она же в Нави дрыхла бог весть сколько столетий, сейчас пробудилась, а тут такой нежданчик – про нее все забыли, кроме отдельных преподов в гуманитарных вузах и дзен-блогеров, которые выбрали своей тематикой байки о славянском прошлом.
– Полоз хоть и не дрых, все равно не лучше, – отмахнулся Швецов. – Да еще и на золоте повернут на всю башку. Видел бы ты, сколько он его в свой курган, что в Нави находится, натащил.
– Не хочу, – отказался я. – Больно мрачное место. Нет, с той стороны Смородины, где Морана проживает, еще ничего, но вот с другой… Я недавно туда наведался на пару минут, второй раз такого себе не пожелаю. Очень жутко. Одни туманы чего стоят.
– Я только в кургане несколько раз бывал, наверх не высовывался. Знаешь, привык доверять своей чуйке, а она просто орала: «Не делай этого!»
– Правильно орала, – поежился я, вспомнив серое марево, окутавшее меня со всех сторон, и скрежет чешуи огромного змея. – Там реально жесть. Если бы не особенная надобность, сроду бы на такое не отважился. А сейчас, когда знаю, что там к чему… Короче, пропади все пропадом, ни за какие коврижки туда больше не сунусь.
«Даже за мечом кого-то из ведьмаков прошлого», – добавил я про себя. Наверное, это очень хорошая и полезная вещь, но жизнь и рассудок мне дороже.
– Я рад, что мы мыслим одинаково, – очень серьезно произнес Валера. – Теперь главное, чтобы эта парочка про наши договоренности не проведала.
– Да если и пронюхают, то что? – фыркнул я. – Они нас отшлепают? Зарплаты лишат? В суд подадут? Что они могут сделать? Ну, по крайней мере, моя. Повторюсь, я ей нужнее, чем она мне. Да и твой, полагаю, приблизительно в том же положении пребывает.
– В моем случае все немного сложнее, у нас скорее некий симбиоз, – поморщился Валера. – Но, скажем так, принудить меня тебя убить он не в состоянии. Если бы подобное было возможно, он бы не стал меня материально заинтересовывать.
– А чего за мою голову обещано? – заинтересовался я. – Во что Полоз меня оценил? Надеюсь, не поскупился?
– Не-а, – мотнул головой Валера. – У него в кургане среди остального хлама есть фляга с соком самого первого дуба на Земле, того, на котором Род сидел, когда этот мир творил. Хлебнул того сока – и загадывай любое желание. Хочешь – сто девяносто шестой мерс с максимальным фаршем, хочешь – свидание с Марго Робби или, к примеру, вечную жизнь. Исполнится сразу, в полной мере и без каких-либо подводных камней или ограничений. Главное – сформулировать все верно. Вот один глоток эдакой благодати он мне за твою голову и посулил.
– Круто, – проникся я. – Нет, на самом деле круто. Достойная цена. Слушай, а у тебя внятный работодатель! Не то что некоторые. Моя отчего-то считает, что я должен твою жизнь взять на бескорыстной основе, только потому что ей этого хочется.
– В самом деле свинство, – согласился со мной Хранитель Кладов. – Ей бы курс правильной мотивации сотрудников пройти, хотя бы в онлайн-режиме. Слушай, а чего ты ее вообще не пошлешь, раз условия никакие? Плюс, насколько я понимаю, твой дар – он не от нее? Тебя им кое-кто другой наградил.
– Другая, – поправил его я. – Чего не пошлю? Да не знаю. Привык, наверное. Я с Мораной познакомился, когда вообще не очень понимал, что вокруг меня творится. Да и помогла она мне пару раз, по мелочам, но все же. Ну и жалко немного. Она так-то баба неплохая – не сильно злая, неглупая, красивая, просто тараканов в голове много. Опять же личная жизнь у бедолаги не сложилась. Она Кощея любила, с родней из-за него поругалась намертво, а он от нее налево ходить начал.
– Кощей? – уточнил Швецов. – Который Бессмертный?
– Ну, не то чтобы совсем он, но, скажем так, прототип, – пояснил я. – В результате она его на тот свет отправила, тоже, считай, психологическая травма. Кстати, его правнуки по свету до сих пор бродят. Я одного такого пару лет назад за кромку спровадил.
– Стелла мне что-то такое рассказывала, – почесал затылок мой собеседник. – Точно-точно.
– Короче, жалко ее. Не Стеллу, конечно, а Морану, несчастная она баба. Наверное, потому и не послал до сих пор. Пусть будет.
– Короче, друг другу палки в колеса не суем? – подытожил Швецов.
– Клянусь Ночью, честью ведьмака и статусом Ходящего близ Смерти, что не посягну на твою жизнь до той поры, пока ты сам не совершишь что-либо подобное, – неторопливо произнес я, плюнул на правую ладонь и протянул ее собеседнику. – Независимо от того, кто и как станет меня склонять к этому. Если же между нами возникнет какое-то недопонимание, буду стремиться к тому, чтобы сначала решить его словами, а не действиями.
Валера повторил эту фразу слово в слово, единственное, с той разницей, что предметом заклада в клятве стал его статус Хранителя Кладов.
Наши руки сомкнулись над столом уже в третий раз. И пожалуй, самый важный.
– Правильно, – пророкотал Абрагим, который невесть как оказался рядом с нами и накрыл своими огромными ладонями наши. – Живите своей жизнью, думайте своими головами, тогда в свой последний миг не придется жалеть о том, что бытие земное было потрачено на тех, кто этого не заслуживает. Еще кушать сделать?
– Нет, – в один голос ответили мы с Валерой, а после я добавил: – Сколько мы должны за твое гостеприимство?
– Сейчас скажу. – Абрагим достал из кармана своего изрядно замызганного халата карманный калькулятор, невероятно ловко выбил по миниатюрным кнопочкам своими толстыми пальцами быструю дробь и показал мне экран, на котором красовалась довольно-таки кругленькая сумма. – Столько. Что так смотришь? ВИП-обслуживание, э!
Мы с Швецовым переглянулись, после рассмеялись, следом за тем я достал из кармана купюры, следом за тем остановив жестом сотрапезника, который нацелился сделать то же самое.
– Чек нужен? – деловито осведомился у меня аджин. – Нет? Ну и хорошо.
– Уходишь от налогов? – с легкой ехидцей уточнил Хранитель Кладов.
– Зачем? Плачу, – сдвинул брови аджин. – Просто немножко туда дай, немножко сюда дай. Большой город, понимаешь? Все разные, кому что надо. Поставщики, то-се… Э, тебе какая разница? Покушали? Поговорили? Претензия есть? Претензия нет. Все, идите, скоро другие гости будут, не надо вам с ними встречаться.
– Вообще или когда мы вместе? – моментально среагировал Швецов, на секунду опередив меня.
– Умный какой стал! – утробно хохотнул Абрагим. – А? Помню раньше глупый был, а теперь – уф! Вместе вас лучше им не видеть, вместе. Всё равно все узнают, что вы встретились и друг друга не убили. Узнают и дальше эту новость понесут. Но потом. Не сейчас. Сейчас не надо. Все, я на кухню. Когда оттуда выйду, хочу расстроиться, увидев, что вы покинули мой дом, даже не попрощавшись.
Аджин потрепал по плечу сначала Валеру, потом меня и потопал в помещение, из которого призывно пахло мясом и луком.
– Что меня в Абрагиме одновременно восхищает и бесит, так это то, что он всегда знает чуть больше, чем другие, – глядя на могучую спину шаурмячника, негромко произнес Швецов. – Всегда! Причем совершенно непонятно, как ему это удается делать.
– А меня раздражает то, что, говоря «а», он никогда не говорит «б», – добавил я. – Ну хоть бы раз! Нет, фиг! Слушай, может, где-нибудь поблизости схоронимся и глянем, кто к нему придет? Интересно же!
– Нельзя, – вздохнул Валера. – Он учует. Не знаю как, но точно учует. Ты же понимаешь, что после неприятностей оба не оберемся? Добро еще, если он нам в шаурму плюнет, а если на порог больше не пустит? С Абрагима станется, он жутко обидчивый.
Ну да, согласен. Хотя будь со мной здесь Жанна, точно бы ее определил последить за входом заведения.
– Ладно, вроде все обсудили, осталась одна мелочь, – Валера припечатал ладони к столу. – Когда едем? Сразу говорю – на этой неделе не могу. Завтра отбываю в Питер, обратно вернусь в воскресенье.
– Клад искать? – подколол его я. – Что-нибудь из наследия Романовых?
– По делам фонда, – укоризненно глянул на меня собеседник. – Фондом я руковожу, некоммерческим, связанным с вопросами исторического наследия. И давай без стандартного «Знаем мы эти фонды и то, чем они на самом деле занимаются». Все так, как я сказал: реально занимаемся наследием, временами даже его приумножаем, причем без малейшего афиширования. Нечасто, но случается.
– Да я ничего такого и не думал.
– Ой, да ладно, а то я не знаю! – иронично возразил мне Валера. – Да и нет дыма без огня. Что далеко ходить – даже мои собственные родные и близкие пару раз на кривой козе подъезжали ко мне по поводу обнала и прочих сомнительных операций. Мол, вы кристально чистенький фонд, у вас репутация, один раз не опасно и так далее. Очень обиделись, когда я их послал.
– Тогда давай через неделю, – предложил я. – Предлагаю поставить ориентировочной датой вылазки следующий вторник. А накануне созвонимся, мало ли у кого что измениться может? Да, и еще, на чем поедем? У меня машины нет. Может, арендовать? В смысле – прямо с водителем? Дорого, но что поделаешь.
– У меня есть, – помедлив секунду, произнес Швецов. – На ней поедем. Но тогда провиант с тебя.
– Договорились, – обрадовался я. – И, слушай, еще один нюанс… Я Стеллу и ее закидоны помню, уверен, что она наверняка попытается с тобой увязаться. Очень прошу, сделай так, чтобы ее с нами не было. Вот поверь, это в наших общих интересах. Не будет добра, если она вольется в нашу маленькую компанию.
– Сильно ты ее не любишь.
– Нет. Просто немного знаю как ее в частности, так и ведьм в целом. Вот точно проблемы возникнут, если не по дороге, так на месте. Такое у них нутро. Еще и нас стравливать начнет, это гарантирую. Ей сам факт того, что мы поладили, как гвоздь в туфле.
– Ладно, – пообещал мне Хранитель Кладов и встал из-за стола. – Не поедет она с нами. Обещаю. Телефон свой продиктуй.
– Зачем? – я засунул руку в карман. – Вот визитку держи.
Он ушел первым, я посидел еще минут пять, обдумывая нашу беседу, а после тоже покинул заведение, напоследок раскланявшись с хозяином, который недовольно что-то мне буркнул вслед. В принципе, мне уже следовало поспешать, поскольку за разговорами время пробежало незаметно, а у меня на сегодня еще одно мероприятие запланировано. Вернее, не у меня, а у Стаса, но в принципе это одно и то же получается. Он и так накануне всю обратную дорогу до моего дома бурчал о том, что, как мне чего надо, так он сразу навстречу идет, а как ему – так шиш, таким образом демонстрируя свое недовольство по поводу того, что за город, туда, где лежат кости незадачливого коммерсанта, придется ехать не с утра, когда дороги более-менее пусты, а вечером.
Собственно, с этого же он и сегодняшнее наше общение начал, сразу после того, как я запрыгнул в его бэху, лихо тормознувшую под знаком, которых близ метро «Парк культуры» хватало.
– Настоимся в пробках, – потыкав пальцем в навигатор, заявил Калинин. – Доволен? Вон красное все. А с нами еще и эксперты едут, вон сзади машина, видишь? Знаешь, как они мне будут на мозг приседать? И сколько по времени?
– Не они одни, – заметил я, глядя на пассажирку, вольготно разместившуюся на переднем сиденье. – Привет, соседка.
– Привет, Смолин, – прощебетала Маринка, поворачиваясь ко мне. – Не помню, я тебе говорила в последнее время о том, что ты скотина, или нет?
– Не уверен, – подумав, ответил я. – Хотя… Точно нет. Целоваться лезла, это было. Душу излить пыталась. Но вот до оскорблений дело так и не дошло, что, кстати, странно.
– Ты скотина, – тут же заявила она. – Редкая. Ведь знаешь же, что я за хороший репортаж душу продать готова! Знаешь? Зна-а-а-аешь! А тут такая вкуснятина – мертвый чухонец, павший от рук отечественного криминалитета, после зачисленный в пропавшие без вести. Ну прелесть что такое же! Но ты молчишь! И что особенно обидно, вот ему рассказал, а мне – нет. Разве так друзья поступают?
– Он представитель власти, – моментально заявил я.
– Я в каком-то смысле тоже, – мигом парировала Маринка. – Четвертой!
– А он – первой. Исполнительной. Вот и рассуди, к кому мне следовало обратиться.
– Да фиг, – сузила глаза Маринка. – Если ты Стасика подключил, значит, вы опять что-то мутите. Что-то очень-очень интересненькое! И я желаю знать что.
– Желай, – невозмутимо произнес Калинин. – Но имей в виду, если ты полезешь туда, куда не следует, наш договор можешь считать расторгнутым.
– И кто тогда про тебя победные реляции в прессе станет строчить? – с невыразимой сладостью поинтересовалась у него моя соседка. – А? Те, за которые тебя дяди со звездами по голове гладят?
– Да хоть бы тот черт из «Городской сферы», – мигом уведомил ее Стас. – Как его? Антонов. Ему только свистни – тут же прибежит за горячим материалом. А его у меня хватает! И сядь ты уже так, как положено! Вот мне велика радость твою задницу созерцать.
– Антонов может, – признала Маринка, выполняя его просьбу. – Тот еще змей, в любую щелку, даже самую узкую, без лубрикантов влезет.
– Со мной все? – поинтересовался я. – Претензий больше нет?
– Полный мешок, – заявила соседка. – Но это потом. Просто хочу тебе в глаза смотреть. Вдруг в них отблески стыда или совести мелькнут?
– Даже не надейся, – заверил я ее, вынимая из кармана смартфон. – Это устаревшие понятия, нам, людям нового времени, они ни к чему.
– Да елки-палки, – недовольно хлопнул ладонью по рулю Стас. – Пробка. Вечно этот Ленинский стоит!
Частично этот камень прилетел в мой огород, но я предпочел сделать вид, что ничего не понял. А после мне вовсе стало не до того, так как я занялся куда более интересным занятием. Я решил выбрать того, кто станет моей следующей мишенью.
Что приятно, список персоналий сжался до всего-навсего трех кандидатур – предпринимателя, профессора и чиновника. Несомненно, каждый из них успел изрядно насвинячить при жизни, правда, после их предшественников я даже не возьмусь предполагать, как именно. Так что вроде все очевидно – один мутил сомнительные бизнес-процессы, да и в криминал его занесло, судя по тому, как он скончался, второй на ниве знаний деньги косил и симпатичных аспиранточек за высокий балл пользовал, а третий присосался к государственной титечке, как в таких случаях обычно в сферах власти водится. Вот только, повторюсь, все ли здесь то, чем кажется? Серебряный вроде как художником был, а на поверку что вышло?
И вот кого мне выбрать? Сразу троих разрабатывать не стоит, надорвусь. Нужен кто-то один.
В результате я решил доверить выбор судьбе, скрещенной с отечественным фольклором. Проще говоря, стал попеременно тыкать пальцем в фамилии, проговаривая в это время про себя: «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана».
«Водить» выпало Дмитрию Александровичу Рагулину, чиновнику, не так давно еще служившему в одном из ведомств при правительстве Москвы, а ныне записавшемуся в свиту к беглому колдуну. Вот как все-таки непредсказуема жизнь, а? Сегодня ты сидишь в кабинете с видом на исторический центр столицы, а завтра бесплотным духом сеешь зло и боль. Страшное дело!
Я открыл досье данного господина, любезно предоставленное мне Ряжской, и углубился в чтение. Нет, я его и раньше изучал, но так, на ходу, мельком. Сейчас же я делал это вдумчиво и неторопливо, так, как крокодил пережевывает свою жертву. Поди знай, в каком из слов кроется подсказка? А она тут есть, это проверено на личном опыте. Зацепись я в предыдущем случае за тот факт, что в последние годы жизни Серебряный резко прибавил в популярности, может, до чего и додумался бы.
Вот только досье господина Рагулина оказалось достаточно скудным по части фактов. Даже не жареных, а хоть каких-то вообще. Чиновник как чиновник, обычная биография. Прямо скажем, герой нашего времени как он есть. После института попал на низовую должность, на ней, как положено, в полной мере овладел искусством говорить ни о чем и прогибаться, когда надо. Потом, немного набрав минимальный должностной вес и осознав на своей шкуре принцип «или ты ешь, или тебя едят», начал убирать со своей дороги коллег, тех, которые мешали двигаться вверх по карьерной лестнице или могли составить конкуренцию. Традиционно в дело шли своевременные сигналы в разные контролирующие инстанции, хитроумные многоходовые подставы, на которые почти любой государев чиновник мастер, а также доносы, изложенные в нужное время тому, кому следует. Еще в активе имелся брак на женщине сильно старше себя, приходящейся сестрой функционеру, по положению своему находившемуся довольно высоко. Не на уровне кремлевских звезд, но все же. Несколько раз прошелся по грани, в основном по тендерной теме, причем один из проколов чуть не привел Рагулина к краху, слишком уж топорно он тогда сработал. Настолько, что я даже подумал, что тут его кто-то из молодых да ранних слить захотел. Но обошлось, супруга позвонила брату, тот вставил зятю пистон в одно место, но глаза на случившееся прикрыли.
Может, и дальше бы двигался Дмитрий Александрович вверх, увеличивая метраж кабинетов и плотность получаемых конвертов, но вот беда – он, то ли сдуру, то ли все же из жадности, разинул свой рот на чужой пирог. Мало что разинул – он его еще и кусанул, да хорошо так, от души.
