скачать книгу бесплатно
– Но вы-то сами будете? Иначе в чем смысл?
– Буду, как не быть. Хоть я с подчиненными и не выпиваю, но тут ты права, это традиция, не я ее придумал, не мне ее нарушать, – кивнул я. – Простава – дело серьезное, по ней видно будет, что вы за люди. Кстати, в «Файролл» непосредственно кто играл?
Таша подняла руку, поднял ее и Сергей. Я хотел было спросить, долго ли и кем, но тут закурлыкал телефон.
– Добрый день, Максим Андрасович, – поприветствовал я своего босса. Вика сделала страшные глаза и приложила палец к губам, негромко произнеся: «Зимин». Все встали практически по стойке «смирно». Ну, кроме Шелестовой, которая разглядывала свои ногти и что-то там поправляла пилочкой, добытой из миниатюрной сумочки, которая висела у нее на плече.
– Ну что, Киф, с завершением тебя первой части квеста, – благодушно, как и всегда, сказал Зимин. – И вот что – приезжай-ка ты сюда. Старика в Москве сегодня нет, но ты все равно приезжай. Во-первых, хочу тебя поздравить лично, во-вторых, есть несколько вопросов, которые надо обсудить. Новенькие пришли?
– Пришли, – обвел я притихших юниоров немигающим взглядом. – Пока ничего сказать не могу, надо на них посмотреть повнимательнее. Работа, да и время, покажут, кто чего стоит.
Мариэтта рефлекторно кивнула, верноподданно таращась на меня, Шелестова кинула на нее взгляд и, вздохнув, покачала головой.
– Ну, первое впечатление у тебя уже есть, а это тоже неплохо.
– И Вику тоже с собой взять? – Я это произнес как бы между делом, но было видно, что народ в кабинете меня услышал. – Хорошо.
– А, авторитет Вики поднимаешь? – понимающе и с одобрением отреагировал Зимин. – Правильно. Только ты ее наверх не тащи, нечего ей тут делать, там у нас внизу кафетерий, ты ее туда отправь, пусть кофию попьет с пироженками. Все, пока, сейчас распоряжусь насчет машины. И не спорь, коньяку выпьем.
– Вика, машина за нами вышла, так что ты давай командуй, кому чего делать.
Вика победно сверкнула глазами в сторону Шелестовой. Та забавно сморщила носик и при этом совершенно не выглядела проигравшей.
Интересно, кто же из них крот?
Глава 2,
в которой герой как поднимается, так и опускается
Когда мы сели в машину, Вика прижалась ко мне и поцеловала в нос.
– Спасибо, я все оценила. – Моя подруга жизни явно была довольна.
– Слушай, а ты зачем за борт прыгнула? – задал я вопрос, который меня и впрямь заинтересовал. По моему разумению, девушка может сигануть за борт корабля только по причине несчастной любви. Вот пацан – там да, там есть добрая сотня поводов, от: «Ты чего сказал, это мне слабо?» до: «Да вот фиг тебе я утону». И так далее. Но девушка?
– Да случайно я упала, случайно, – насупилась Вика. – Кого ты слушаешь? Я уже позвонила своей подруге (она в ректорате работает) и все про эту Шелестову узнала. Шлюха она и тварь, каких поискать еще.
Стало быть, и впрямь эта Шелестова нормальная девчонка, если подруга Вики так быстро выдала подобную характеристику.
Не любят просто симпатичные женщины очень красивых женщин. Ну вот не любят. К примеру, красивые женщины страшненьких – жалеют. Страшненькие красивых, как правило, не очень любят, но уважают, поскольку к ним можно пристать, ну примерно так, как рыба-прилипала пристает к акуле, и, находясь в их фарватере, на какой-нибудь из вечеринок поймать неказистого пьяненького мужичка, а если повезет, то даже и устроить свою личную жизнь. Правда, дальше там начинается многовариантность, после того как этот мужичок протрезвеет, но это уже совсем другая история. А вот симпатичные женщины красивых искренне не любят. Причины мне неясны, но, думаю, дело в том, что симпатичных много, а по-настоящему красивых – мало. И первые всегда проигрывают вторым, ну а если красивая женщина еще и умна (чего явно не отнимешь у Шелестовой, сразу видно, что там и с думалкой, и с реакцией все в порядке), то это вообще симпатичным плевок в душу. Вот и становятся красивые и умные, со слов симпатичных, такими… Ну, вы помните кем.
Хотя зачастую жизнь у очень красивых женщин не такая уж и сладкая, как думает большинство. Многие мужики от них попросту шарахаются, полагая, что стоит им хотя бы улыбнуться такой ослепительной красотке, как тут же из-за руля большой черной машины выйдет существо, состоящее из мускулов, кошелька и пистолета, и вышибет улыбнувшемуся мозги. Или что эта женщина – ну очень дорогая проститутка, где ж такие деньги взять. Ну и так далее. Трудно в такое поверить, но есть женщины, которым их же собственная красота – помеха, а не помощь в личной жизни. Я сам знал одну неимоверную красавицу по имени Алина, которая дошла до такой степени одиночества, что даже подалась на какую-то телепрограмму, что-то вроде «Любовь с первого раза», поскольку от нее все шарахались, опасаясь мести криминала, а личной жизни и простого женского счастья ей все-таки очень хотелось. И так бывает.
У мужиков в этой связи все на порядок проще. Мы просто не заморачиваемся, кто там какой – красивый, некрасивый. Главное, чтобы не заднеприводный был как по ориентации, так и просто по жизни, да еще чтобы не отрубался после третьей рюмки. А то вот некоторые пить не умеют, а туда же…
– Вик, да мне как-то по барабану. – Надо было ее успокоить, вон у нее грудь как морская волна ходуном ходит. – Мне с ней детей не крестить.
– Черт с ним, что не крестить, главное не делать. Ты у меня смотри! – пригрозила мне Вика. – Отравлю!
– Слушай, а ты машину водить умеешь? – решил я сменить тему.
– Умею, но так, без прав. Папка учил. А чего?
– Да надо бы тебе пойти права получить. Вот я сейчас нафигачусь с Зиминым коньяку, так ты бы домой меня отвезла – и все. И мы дома и машина. Сегодня придется вон либо на казенной ехать, либо такси вызывать, а завтра на работу переть своим ходом. Мне-то не в жилу, а вот тебе…
– А коньяком обязательно накидываться? – сощурилась Вика. – Можно ведь и без этого обойтись?
– Можно, – согласился с ней я. – И даже очень просто. Сходи и скажи Зимину, что я нынче не употребляю, потому как лично ты против.
Вика помолчала, потом сказала:
– У нас около дома автошкола. Завтра пойду запишусь. А на какой машине я ездить буду, на нашей «бэхе»?
– Наверное, – ответил ей я. – Там посмотрим. Ты права получи сначала.
Здание «Радеона», мощное и современное, мной воспринималось уже как что-то родное и близкое. Да и я там уже был не чужим, поскольку девочки на ресепшене заулыбались, как только завидели меня.
– Добрый день, Харитон Юрьевич, – приветливо обратилась ко мне одна из них, та, что сопровождала меня к Зимину в самый первый раз. – Вы к Максиму Андрасовичу?
– Ну да. Вообще-то меня сам хотел видеть, но он, я так понимаю, в отъезде? – бросил я небрежно, решив добить красавицу с фирменной косынкой на шее, ну и попонтоваться перед Викой. Приятно же… Единственное, что плохо: пришлось говорить нелепое слово сам. Да я бы сказал ей, как зовут самого, если бы знал, а Стариком мне его называть было как-то неудобно. На сайте же про него не было ни слова.
Я не ожидал такого эффекта. Возникло ощущение, что девушки онемели, потом моя собеседница, непроизвольно сглотнув, сообщила мне:
– Насколько мне известно, Валериана Валентиновича в данный момент нет в его владениях. Но я могу не обладать полной информацией, прошу меня за это извинить.
И красавица покаянно и абсолютно искренне склонила голову, чем меня немало изумила. И даже слегка смутила.
– Да ладно. Ну нет – и нет. Зимин же здесь?
– Максим Андрасович у себя, – не поднимая головы, проговорила девушка. – Вы позволите вас сопроводить к нему?
– Благоволите, – совсем уж растерянно согласился я.
– А я? – спросила Вика, сдвинув бровки.
– А ты попей кофе пока, – ответил я ей и, заметив недовольство в ее глазах, пояснил: – Я же тебе говорил – мы там коньяк употреблять будем, в мужской компании. Нет, если ты хочешь с нами за воротник заложить, то конечно…
– Ты же знаешь, что я коньяк не люблю. – Вика покачала головой. – Ладно, пойду кофе попью. А там пироженки есть?
– Разумеется, – немедленно ответила ей одна из девушек. – И с заварным кремом, и миндальные, и с фисташками, и бенедиктин у нас имеется натуральный к кофе. Позволите вас проводить?
– Киф, дай мне денежку, я кошелек в столе забыла. – Вика требовательно протянула мне ладошку.
– Не волнуйтесь, есть отдельное распоряжение на ваш счет, так что об оплате беспокоиться не стоит, – протарахтела, улыбаясь, девушка.
Тем не менее я отдал Вике свой бумажник – ну не совать же ей купюры в руку – и отправился к Зимину.
В лифте моя сопровождающая молчала, и мне показалось, что где-то в глубине ее глаз, в тот момент, когда ее взгляд останавливается на мне, сидит очень скрытый и очень сильный страх. Любопытно, что же это у них за шеф такой, раз одно упоминание о том, что он хочет меня видеть, подняло мой авторитет до такой высоты. И не зря ли я такую штуку выкинул? Как бы это мне потом боком не вышло.
Когда мы приехали на нужный мне этаж, девушка довела меня до знакомых мне дверей в приемную и, не дожидаясь, пока я зайду, умчалась вниз на том же лифте, на котором мы и приехали.
В приемной все было, как всегда. В центре комнаты восседала красивая, ухоженная и неприступная Елиза Валбетовна все с тем же кроваво-красным лаком на ногтях, «вавилоном» на голове и гнетущей неумолимостью во взгляде.
– А, Никифоров! – увидев меня, она как-то даже обрадовалась. – Максим Андрасович уже спрашивал про тебя. Где запропал?
– Москва, пробки, здрасте, – лаконично ответил я.
– Ну-с, как дела, молодой человек? – Елиза впервые на моей памяти повернула свою царственную голову в мою сторону. – Как дома, все ли в порядке?
– Все слава богу, спасибо.
Такое ощущение, что сегодня в «Радеоне» все задались целью меня удивить.
Елиза как-то саркастически улыбнулась после моего ответа, но довольно дружелюбно это прокомментировала:
– Это хорошо, когда хорошо. В этом есть гармония жизни.
– Елиза Валбетовна, – решил я воспользоваться ее благодушным состоянием. – А мне вот говорили, что там есть какой-то пакет для меня, ну, как для сотрудника. Такой вот корпоративный – страховка медицинская и другое всякое полезное.
– Максим сказал? – уточнила Елиза.
– Нет, я на сайте прочел, и народ рассказывал. – Сдавать Зимина этой фурии мне не хотелось. Он, похоже, ее боялся, так же, как и я.
– Ну да, народ! – Елиза фыркнула. – Старый проходимец, вот все ему чужая выгода глаза застит. Забирай свой пакет.
Она залезла в стол, извлекла оттуда некий огромный конверт и протянула мне. Внутри этого конверта-пакета что-то приятно бумажно похрустывало и пластиково поскрипывало. Должно быть, те самые материальные и нематериальные блага.
Я испытал огромное желание эту благодать открыть и посмотреть, что там внутри, но многоопытная Елиза немедленно сообщила:
– Так, не вздумай мне здесь копаться в нем. Домой приедешь – и посмотришь, или в машине глянешь, или вон в кабинете у этого греховодника. И давай-ка еще здесь распишись в получении.
Она развернула на столе какой-то растрепанный и замызганный журнал, довольно странно смотрящийся в дорогущих декорациях этого офиса, вручила перьевую ручку, и я вывел темно-фиолетовыми чернилами в графе с предварительно поставленной в ней галочкой свой автограф.
– Молодец. – Елиза ловко захлопнула журнал и убрала его в сейф, стоящий у нее под столом. – Давай иди к Зимину.
– Спасибо, – робко сказал ей я и двинулся к двери.
– А, стой, вот еще что. Пришли-ка ты как-нибудь, с оказией, ко мне сюда свою заместительницу, как там ее… – Елиза пощелкала наманикюренными пальчиками. – Травникову. Ей тоже кое-что причитается, Зимин лично распорядился.
– Так она здесь. – Я ткнул рукой в сторону лифта. – В кафетерии пирожные трескает и кофий с бенедиктином употребляет. Она и то и другое уважает очень.
– Ну, с пирожными нам, девочкам, злоупотреблять не надо. – Елиза встала, проведя ладонями по безукоризненной талии. Впрочем, здесь было безукоризненно все, не только талия, по этой причине я отвел глаза. – Но иногда – можно. Поскольку тут ей делать нечего, таким, как она, на этот этаж вход воспрещен, то пойду, снизойду до нее сама. А то ведь так и будет ее конверт у меня здесь валяться. Да и кофе с бенедиктином выпью в ее компании, позабавлюсь. Молоденькие девочки – они смешные, трогательные, наивные. Такая прелесть.
Дверь кабинета Зимина открылась, и из нее высунулась голова Валяева.
– Киф, да твою же!.. Мы уже полбутылки усидели, тебя ожидая.
Я показал глазами на поправляющую прическу Елизу: мол, вот чего задержался.
Валяев посмотрел на нее, на меня, снова на нее.
– Да ладно! – У него расширились глаза. – Елизу? Ты? Прямо в приемной? Не верю!
– Ты офигел? – шепотом заорал я, искренне надеясь, что Елиза не слышала реплику Валяева, и напрочь забыв о субординации. – Вон она мне соцпакет вручала!
– Тьфу ты! – Валяев моргнул. – А я-то подумал…
– Ты как раньше никогда и не думал, так и сейчас не начинай, – сообщила ему, не оборачиваясь, Елиза и зацокала каблучками к лифту. – Бросай это безнадежное занятие, не дано тебе подобным заниматься.
Валяев скорчил ей в спину рожицу и втащил меня в кабинет Зимина.
– Киф, дружище! – Зимин встал из-за стола и, подойдя ко мне, приобнял за плечи. – Молодец, не зря мы за тебя перед Стариком хлопотали.
– Красавчик, просто красавчик. – Валяев подошел к столику, на котором стояла тарелочка с лимоном, большая розетка с черной икрой, лежал нарезанный хлеб, были еще какие-то закуски вроде рыбы, что-то в кастрюльке, в томате, и взял с него открытую пузатую и пыльную бутылку коньяку и довольно странную рюмку. Даже не рюмку – это была чарка, но без какой-либо ножки. Там, где полагалось быть ножке, находилось что-то вроде медного рыбьего хвоста.
– А это чего? – Я повертел головой, разглядывая забавную емкость.
– Стремянная, – объяснил мне Валяев, наливая коньяк в «чарку» и протягивая ее мне. – Слышал, поди, выражение: «Ну и по стремянной»? Так вот это она, стремянная чарка, и есть. Когда она пустая – ее на стол поставить можно. А коли нальешь в нее чего – так все, фигушки, пей до дна. Вот ты из нее нынче пить и будешь, чтобы не филонил. Ибо – заслужил.
Зимин помахал перед его носом указательным пальцем.
– Так, Кит. По одной давай бахнем, конечно, а потом нам надо поговорить, так что уж тогда после разговора надергаемся. Дело есть дело.
– Согласен. – Валяев как всегда моментально перешел от маски шута к маске делового человека. – Но я ему уже налил, так что – прозит!
– Прозит, – подняли рюмки и мы с Зиминым. Почему «прозит»? Хотя чем оно хуже «лехаим» или «будьмо»?
– Так, Киф. О чем я хотел с тобой поговорить, – перешел Макс к делу. – Для начала – ты молодец, все провел как надо, немного пережал с богиней в разговоре, но не до безумия.
– Она наглая такая оказалась. – Я подцепил дольку лимона и бросил ее в рот. – Нереально взбесила.
– Богиня!.. – Валяев вольготно расположился в кресле. – А что ты хотел? Все боги обладают отвратительным характером, уж поверь мне. Что эта милашка Месмерта по сравнению с Герой или Фреей, я уж не говорю о Кали? Просто ангелок, безобидный, белокрылый и прелестный.
– Гера! – фыркнул Зимин. – Мстительная и злопамятная как кобра, с кучей комплексов и совершенно без тормозов. Да еще и верная как собака своему любимому идиоту-мужу, который крыл все, что шевелится. Гремучая была смесь!
Он взглянул на меня и пояснил:
– Ну, судя по мифам, конечно.
Валяев покивал и закончил:
– Так что эта еще ничего. Но в принципе забудь общение с ней как страшный сон – пока квест не выполнишь, ее и не увидишь. А квест дли-и-инный, сло-о-ожный… Прямо беда!
– Спасибо, – угрюмо поблагодарил его я. – Вот счастье-то! Вот радость…
Валяев вскочил с кресла, подлетел ко мне, зажал мою голову у себя под мышкой и начал теребить мою прическу, приговаривая:
– Не хандри, приятель, все не так уж плохо. Вослед врагам всегда найдутся и друзья, где ваша не пропадала.
