скачать книгу бесплатно
– Благодарю, – ответил юноша, принимая меч.
Сир Нолан и Джон вышли из палатки.
Через полчаса на отведенном месте стояла ровным строем, блистая сталью под лучами солнца, первая конная рота. Ее позиция была на поле, до вражеского замка ее отделяла одна лига. Отряд лучников Йорефа расположился за холмом, что высился рядом с крепостью. Сир Ульф вместе с его людьми ждал сигнала.
Капитан Густав, сейчас особенно похожий на усатого медведя в доспехах, объезжал ряды рыцарей.
Необходимо сказать, что первая рота была лучшей конной частью королевской армии. Она находилась в непосредственном подчинении у доверенных лиц, тех, кого король называл своими советниками. Первая конная всегда была на острие атаки: каждый рыцарь этой роты стоил двух-трех из других рот.
Командиром роты мог быть лишь тот, кто не только прекрасно владел мечом, но и обладал не менее острым умом, человек с железной волей и храбрым сердцем. Именно таким был капитан Густав. Он всегда возглавлял роту лично, несясь впереди нее, вдохновляя людей собственным примером.
Этот раз не стал исключением. По команде горна рыцари припустили лошадей, те перешли на рысь. Сир Ульф вместе с его отрядом отделился от общего строя и поскакал прямиком к форту. С ними двигалось несколько телег с сидящими в них лучниками и небольшими таранами, представлявшими собой обтесанные бревна с металлическим наконечником на конце.
Сир Нолан ехал в середине третьего ряда. Тяжелый доспех давил на тело, стеснял грудь и плечи. Неприятное ощущение в животе и волнение прошли. «Слышать топот еще пятидесяти рыцарей и их коней и знать, что ты едешь туда не один, уже приятно…» – думал сир Нолан, пока полсотни рыцарей выходили на позиции для атаки. Как часто бывает с людьми на войне, сознание уступает инстинктам. Один из них – слушаться приказов, от выполнения которых зависит твоя жизнь и жизнь твоих людей.
Сир Нолан оглянулся на Джона, ехавшего правее, чуть позади него. Тот был в полном рыцарском доспехе. Высокий шлем с опущенным забралом закрывал лицо юноши. «Держись, Джонни», – подумал сир Нолан, повернув закрытое шлемом лицо в сторону форта.
– Вперед, за короля! – заревел капитан, и трубы заиграли сигнал атаки. Лошади перешли на галоп, рыцари выставили перед собой копья и прикрылись щитами.
– Вот, – подумал сир Нолан, – началось…
Глава II
Под стенами замка
Утренний туман потихоньку рассеивался. Роса блестела на траве, словно бриллианты на изумрудном бархате. Привычную утреннюю тишину нарушил гул топота полсотни всадников. Подобно тени, сверкающей металлом на солнце и ощетинившейся копьями, двигался плотный строй рыцарей.
Впереди вздымались мрачные башни крепости. Темный камень местами потрескался, но даже руины замка внушали тревогу.
– Быстрее, вперед! – кричал сир Густав, пока конный строй пытался быстрее преодолеть расстояние до форта. Крепость встретила их градом стрел и арбалетных болтов. Сир Ульф уже был под стенами замка. Его люди сняли тараны и, прикрывшись щитами, пытались проломить ворота. Лучники Йорефа выступили из своего укрытия и теперь держали бойницы крепости под ураганным огнем.
Сир Нолан пригнулся к шее своего коня и пришпорил его. «Эх, хоть кто-нибудь из моего десятка доберется до форта?» – думал он. Их капитан несся впереди, его роскошный доспех ярко сиял в лучах утреннего солнца. Стрелы проносились мимо сира Густава, будто невидимая рука хранила его, быть может, готовя к худшей участи.
Гибельный стальной дождь встречал наступавших рыцарей. Ведомый капитаном отряд стал редеть с ужасающей скоростью. Несмотря на прочность доспехов, стрелы и арбалетные болты находили слабые места в защите рыцарей. Одному болт пробил глазницу на шлеме и пронзил череп. Его обмякшее тело выбросило из седла и сбило всадника, ехавшего позади. Прежде чем сир Нолан успел моргнуть, два тела оказались под копытами коней своих же товарищей. Немало болтов и стрел досталось лошадям, и они вместе с всадниками падали на зеленую траву, окрашивая ее кровью.
Джон вырвался вперед, несясь на своем коне. Сир Нолан почувствовал что-то неладное и хотел было осадить своего оруженосца, как просвистела стрела и поразила юношу в плечо, но со звоном отлетела от стального наплечника.
– Назад, езжай за мной! – крикнул ему сир Нолан, пытаясь заглушить топот копыт, лязг металла и голоса рыцарей.
– Нет, нет, все в порядке! – воскликнул ему в ответ Джон.
– Эх, ну задам я тебе, юноша, – проворчал сир Нолан, пришпоривая коня.
Рыцари стали приближаться к главным воротам форта. Ответный огонь защитников стал плотнее и отчаяннее. Видимо, они понимали, что еще чуть-чуть, и их ворота поддадутся. Сир Ульф, чувствуя, что остальная часть рыцарей уже почти на месте, оттолкнул одного из солдат, державшего таран, и, проревев команду, сам ухватился за бревно. После дюжины могучих ударов ворота поддались, и рыжебородый рыцарь оглянулся на скачущий к ним отряд капитана.
До проломленных ворот оставалось не более десятка шагов. Один старый лучник, защищавший стену, прицелился и выстрелил. Стрела со свистом поразила Джона в место сочленения доспеха, чуть пониже локтя. Вскрикнув от боли, юноша пошатнулся и выпал из седла. На глазах у ошеломленного сира Нолана тело Джона скрылось за копытами десятка несущихся коней и пришпоривавших их рыцарей, не успевших обойти юношу или просто не заметивших его. Сир Нолан развернул коня и, не нарушая общего строя, покинул стремительный поток скачущих коней и ощетинившихся копьями рыцарей. Он очутился у бездыханного тела Джона и мигом спешился.
Отряд из десяти рыцарей, возглавляемых сиром Ноланом, остановился. Они также покинули основной строй и обступили командира, склонившегося над телом оруженосца. Послышался недовольный голос, и, расталкивая рыцарей, к сиру Нолану подошел сир Ульф, сжимавший в руках молот.
– Разрази тебя гром, почему ты не с капитаном! – взревел рыжебородый гигант, но, увидев обезображенное тело Джона, тут же умолк. Сир Нолан бережно прикрыл распахнутые от ужаса голубые глаза на бледном лице Джона и поднялся с колен.
– Идем, – сказал он.
– Вот, другое дело, – проговорил рыжебородый и неуклюже хлопнул сира Нолана по плечу. – Ладно, эй вы! – махнул сир Ульф молотом, призывая лучников Йорефа присоединиться к сражению внутри крепости, и повел объединенные отряды на выручку капитану.
Сир Густав вначале легко смял передовой отряд защитников, но когда его рыцари устремились к крепостному двору, их встретил плотный строй легковооруженных копейщиков. Рыцари были вынуждены спешиться и, ведомые их капитаном, бросились на копья. Они подобно стальному клину врезались в строй защитников. Кожаные доспехи не были помехой для стальных мечей и булав. Сир Густав был в гуще боя, описывая своим длинным мечом широкие кровавые дуги и расчищая путь для своих подчиненных.
Но гарнизон крепости не думал сдаваться. Командовавший им граф прекрасно понимал, на что способны королевские рыцари, и знал, как их можно остановить. Отряд копейщиков смог их связать, не дав королевским войскам пройтись по форту подобно стальному урагану, и рыцарям пришлось спешиться, завязнув в ближнем бою.
По команде графа со стен и башен на нападавших побежали отряды тяжеловооруженных солдат, державших в руках громадные молоты и двуручные топоры. Окруженные вдесятеро превосходящим по численности врагом, находящиеся под неистовым обстрелом арбалетчиков, рыцари по команде капитана заняли круговую оборону и, превозмогая раны и боль, продолжали биться с наседающими защитниками крепости. Со стен бежали новые десятки. На каждого убитого рыцаря приходилось по семь-восемь солдат, но такой счет был не в пользу королевских войск.
Ситуация переменилась, когда к схватке присоединились отряды сира Ульфа. Громогласный голос сира Густава перекрывал гул сражения: «Все ко мне, все ко мне!» Сир Нолан и сир Ульф, ведя своих людей, прорубали путь к капитану.
Арбалетчики, засевшие на стенах, усилили натиск, осыпая рыцарей градом болтов.
– Сир Ульф! Я возьму отряд и сниму этих проклятых стрелков со стены, – крикнул сир Нолан рыжебородому гиганту.
– Давай, а я пойду пробиваться к капитану, – проревел сир Ульф и повел за собой оставшихся рыцарей.
– Третье копье, за мной! – скомандовал сир Нолан и повел своих людей к ступенькам, ведущим на стену.
Он увидел, как несколько стрелков взводят свои арбалеты и целятся в его людей.
– Поднять щиты! – приказал сир Нолан. Болты хищно клюнули рыцарские щиты и, лязгнув, отлетели в сторону. – А теперь все вперед, пока они не успели перезарядить свои арбалеты! – скомандовал сир Нолан и сам побежал к арбалетчикам. Топот шести пар кованных сталью сапог внушал решимость и уверенность. – Ну, держитесь, трусы! – подумал сир Нолан. Он, навалившись плечом, ударил щитом одного из арбалетчиков, сбил его с ног и ткнул в лицо острым краем щита, другому вонзил свой длинный меч глубоко в живот. Клинок легко пробил кожаный доспех и пронзил крестьянина насквозь.
Сир Нолан увидел, как один из арбалетчиков целится ему в лицо, но неожиданно из груди стрелка, словно по волшебству, вырос меч. Сир Мерах – рыцарь из десятка сира Нолана – стряхнул обмякшее тело с меча. «Спасибо», – успел выдохнуть благодарный командир и тут же отсек руку, целившуюся в него кинжалом. Арбалетчик взвыл и отпрянул назад, но его место тут же занял другой. Один из рыцарей отсек ему голову, но сам подставился, когда шесть болтов, пробив доспехи, вонзились ему в бедро, грудь и шею. Он осел на одно колено. Сир Нолан подбежал к нему.
– У нас здесь больно комары кусачие, командир, – послышался хриплый тихий голос из шлема. Рыцарь, обмякнув, упал навзничь.
Сир Нолан увидел впереди около дюжины арбалетчиков, которые пытались построиться. «Вы что, хотите в нас все стрелы пустить?! Ну, уж нет!» – промелькнуло в голове у сира Нолана, и он, недолго думая, сделал единственное, что мог, чтобы спасти своих людей: он прыгнул на стрелков.
Те еще не успели вскинуть арбалеты, когда узорчатый щит сира Нолана сбил с ног двоих врагов. Длинный меч описал широкую дугу, и трое арбалетчиков скрючились, прикрывая рассеченные лица. Но первый шок прошел, и на сира Нолана посыпались удары кинжалов и тяжелых топоров. Большинство из них просто со звоном отскакивали от доспеха, не причиняя вреда.
Но один из семи ударов нашел свою цель. Сир Нолан почувствовал острую боль в левой руке. Из места сочленения доспеха торчал клюв боевого молота. Превозмогая боль, сир Нолан ударил щитом арбалетчика, ранившего его, и зарубил мечом.
В ту секунду, когда над ним уже нависли вражеские клинки, послышались крики, и сир Нолан увидел, как его отряд налетел на арбалетчиков. Чтобы отбить своего командира, рыцари сражались с удвоенной яростью, и через минуту последний из стрелков упал с залитой кровью стены.
Сир Нолан выдернул лезвие из зиявшей в броне прорехи. «Рана вряд ли глубока», – подумал он, осматривая руку. Рыцарь взглянул на битву с высоты стены. Маленький серебристый круг окружила серо-коричневая масса. Слышался лязг металла, крики раненых и стоны умирающих. Защитники, словно живые волны, накатывали на рыцарей, те, превозмогая раны и усталость, отвечали на каждый удар, сминая защитников. Со стены можно было увидеть громадную фигуру, возвышавшуюся над остальными. Этот рыцарь сражался кулаками, дробя черепа крестьян ударами латных рукавиц.
«Это, видимо, старина Ульф», – подумал сир Нолан. Рядом с ним в сверкающем доспехе сражался капитан, искусно фехтовавший своим полуторным мечом, отсекавшим головы и конечности.
Со стороны башни ему навстречу шел другой воин, в покрашенных синей эмалью доспехах, в котором сир Нолан признал вражеского командира одного из северных графов, ответственных за мятеж. За графом шли плотным строем его защитники и телохранители – десяток рослых, закованных в сталь рыцарей, вооруженных двуручными мечами.
– Неужели вы хотите, чтобы все враги достались капитану и сиру Ульфу? – воскликнул сир Нолан, обращаясь к своим людям.
– Нет!!! – закричали его рыцари.
– Так давайте возьмем и себе немного!
– Да! Да!
– За мной, заколем этих крыс третьим копьем! – сир Нолан кинулся со стены, за ним бежали его воины. Все вместе они врезались в строй солдат как нож в масло. Ужас охватил ряды защитников, они дрогнули; капитан, почуяв нужный момент и собрав все силы, ударил в самую уязвимую часть вражеского строя. Из окружавших те стали окруженными. Но, точно звери, загнанные в угол, оставшиеся дрались до последнего.
Сир Густав сошелся в поединке с вражеским командиром в синем доспехе и после непродолжительной схватки поверг его наземь. Много жизней понадобилось заплатить для того, чтобы последний выживший крестьянин сложил оружие и стал молить о пощаде.
«Все к стене и без глупостей!» – скомандовал капитан. Рыцари вели пленных, ступая по почерневшей и рыхлой от крови земле.
Глава III
Лопата и меч
Сир Нолан, предварительно проверив своих людей, шатаясь, подошел к капитану. «Видимо, и его зацепило», – подумал рыцарь, взглянув на кровоточащую рану в плече капитана.
– Как вы? – устало спросил сир Густав.
– Из третьего копья выжило пятеро, из них трое ранены.
– А это? – спросил капитан, указав в сторону левой руки сира Нолана.
– Просто царапина, – отмахнулся рыцарь.
– Я скажу полевому врачу, чтобы осмотрел вас, – сказал капитан.
Послышалось пыхтение и тяжелое дыхание, будто здесь стояли кузнечные меха. Появился сир Ульф. Он выглядел, словно громадный рыжий медведь, который только что разорвал оленя. Выслушав рапорт рыжебородого рыцаря, капитан послал за врачами и начал обход роты. Сир Ульф пошел с ним.
«Точное количество мы узнаем, когда капитан всех обойдет», – подумал сир Нолан, но, оглядев выживших, невольно заметил: вряд ли больше половины уцелело. Он стал вспоминать товарищей, смерть которых он видел сам: сира Норлонда, веселого парня, которому жить да жить, – один из болтов пробил ему шею, и его затоптала собственная лошадь; толстяка Бретта, штурмовавшего обеденный стол с тем же усердием, что и замки врагов; он всегда был душой компании и погиб, когда прикрывал своим щитом раненого рыцаря, при этом открывшись и став мишенью. Сира Стрэкхэма, сира Бартона и многих других, кто уже не будет радоваться победе, сидеть возле костра, петь песни, скучать по семьям. Никто из них не вернется домой. Перед глазами снова появилось обескровленное лицо Джона с остановившимися широко открытыми глазами…
Сир Нолан почувствовал ужасную усталость. Горячка боя схлынула, и боль в руке усилилась. Шлем давил на голову, панцирь стеснял грудь. Руки и ноги казались ватными и неподъемными. Рыцарь доплелся до стены и прислонился к ней, попутно снимая шлем.
Наконец-то подоспели врачи. Они занялись ранеными, сновали туда-сюда и что-то выкрикивали. Один подошел к сиру Нолану. Через десять минут рана была обработана и перевязана. В воздухе слышался запах крови, смерти и мокрой земли.
Сир Нолан окинул взглядом двор крепости: везде, сколько хватало глаз, лежали мертвые тела, залитые кровью.
– В смерти все одинаковы, что рыцари, что крестьяне, – подумал он. – И для чего все эти смерти? Из-за власти или верности и чести? Или из-за безумия? – рыцарь вгляделся в лицо ближайшего от него крестьянина: на нем застыл ужас, большие светло-голубые глаза были широко раскрыты, из-под кожаного шлема пробивались вихры светлых волос, в уголке открытого рта остановилась струйка крови. Ему на вид было не больше, чем Джону, сущий мальчишка.
Одни погибли по слову их лорда, – тут сир Нолан перевел взгляд на рыцаря, из груди которого торчало древко копья, – другие по слову их короля, но когда верность стала оправданием для убийства?
Грустные думы сира Нолана прервал капитан и шагавший с ним рядом сир Ульф.
– Сир Нолан!
– Да, сэр! – откликнулся рыцарь.
– Скоро должны подойти вторая пехотная и первая строительная роты. Ах да, хорошо сражались, сир Нолан, – улыбнулся сир Густав.
– Спасибо, сэр, вы тоже, – рыцарь вздохнул и спросил. – А сколько людей мы потеряли?
Улыбка сползла с лица капитана.
– Из пятидесяти рыцарей этот бой пережили шестнадцать человек и одиннадцать коней.
Выставленные капитаном дозорные прокричали, что видят союзный отряд, приближающийся к крепости. Сир Густав развернулся и пошел к воротам, сир Ульф последовал за ним. Вскоре за стенами послышались звуки рогов, и тонкий, высокий голос произнес:
– Именем короля, пропустите! Мне нужен кастелян вашего форта, капитан Густав!
– Граф Давгуд, как ваша благороднейшая особа может видеть, ворота не заперты, и ничто не помешает вам войти в крепость, – вкрадчиво проговорил капитан.
В дверном проеме показался отряд в тридцать человек. Его вел худой и низкий всадник с острыми чертами лица и белесого цвета глазами. Сейчас на хитром и надменном лице графа Давгуда читался испуг.
Трудно было сказать, что больше его удивило: сотни изуродованных и окровавленных трупов, во множестве устилавших крепостной двор, подобно листьям в осеннюю пору, или то, что лучший отряд королевской армии, известный тем, что один рыцарь этой роты стоит трех рыцарей из других рот, потерял две трети своих людей. Но через несколько секунд его лицо приняло прежнее выражение. Он приподнялся в стременах и объявил:
– Согласно приказу лорда-наместника Южных земель, герцога Брайтона, вам надлежит дождаться подхода второй пехотной и первой строительной рот. Вместе вы превратите эти руины в славный оплот и защиту королевских войск.
Капитан побагровел и ответил:
– Приказ понял, граф Давгуд. Можете передать герцогу Брайтону, что первая конная удержит крепость и с радостью примет столь долгожданное подкрепление, которого она не получила до битвы! Граф сделал вид, что последнего замечания не заметил, поклонился и, развернув коня, вместе с охранниками выехал из ворот.
К капитану подошел сир Ульф и рассмеялся:
– Ха, и за что эта серая ворона получила графство? Клянусь бородой, я бы ему и сапоги чистить не доверил…
– Видно, эта ворона умела каркать, когда надо, – ответил сир Нолан.
– Прекратить! – отрезал капитан. – Что, силы появились? Языками чесать вздумали? Порядок есть порядок. Он старше по званию и положению, так что держите язык за зубами! – послышалось позвякивание доспехов – к капитану прибежал один из дозорных. Он тяжело пыхтел и отдувался, затем выпрямившись, отрапортовал:
– К крепости приближается отряд со знаменем второй пехотной роты, сэр.
– Хорошо, будем ждать, – отозвался капитан. – Вы меня поняли, – он сурово глянул на сира Нолана и сира Ульфа и отправился к воротам.
Тем временем пехотная рота вошла в крепость. Сир Густав быстро нашел ее капитана и навел порядок. Капитан пехотной роты сказал, что строители задерживаются. Сир Густав недовольно засопел. Впрочем, провиант, который захватил с собой пехотный полк, быстро разрешил все вопросы. Капитан Густав закрыл глаза на устав и сам помог разжигать костры и накрывать походный стол.
Наконец подоспела строительная рота. Капитан распорядился похоронить павших: оруженосцы унесли тела своих рыцарей обратно в лагерь, тела врагов свалили в огромную яму, вырытую строительной ротой. Отдав последние почести мертвым, капитан занялся живыми. По его указаниям одни разжигали огонь, другие готовили еду. Принесенной пехотной ротой снеди, дров и прочего более чем хватило, чтобы накормить и обогреть двести человек.
Незаметно солнце перекатилось за горизонт. Вечерний воздух холодел. Заночевали прямо под открытым небом, укрывшись для тепла плащами и мехами. Сир Нолан попытался перебрать в памяти все события этого дня, но вскоре, оставив это бесполезное занятие, повернулся на бок и уснул мертвым сном.
Глава IV
Серый замок
Сир Нолан открыл глаза. Был глухой час ночи. Тусклый месяц выглядывал из-за тучи. На фоне темного ночного неба чернел силуэт полуразрушенной башни. Днем он этого не заметил, но сейчас даже разрушенная крепость внушала тревогу, словно громадный великан стоял перед ним. Сир Нолан поежился и, нащупав флягу с водой, откупорил ее. Питье увлажнило его пересохшее горло. Затем он перевернулся на другой бок и забылся тревожным сном.
Солнце медленно поднималось над горизонтом, освещая алыми бликами руины крепости. Из сотен носов и ртов спящих на стылой земле солдат валил густой пар. Иней покрыл их волосы и бороды. Стену охраняли дозорные, усевшиеся на парапете, словно птицы в зимний день на ветке. В нужный час они пошли будить следующий караул, а потом отправились спать.
Солнце поднималось выше и вскоре унеслось в серые облака. Сизый туман стелился вокруг крепости. Воздух все густел и становился плотнее.
Резкий и беспощадный звук играющей трубы разбудил всех. Сир Нолан мигом вскочил на ноги и тут же пожалел об этом. Сонная голова, словно свинцовая гиря, тянула вниз. Второй сигнал окончательно добил рыцаря, но долг есть долг, и, проклиная чертову трубу, сир Нолан, пошатываясь, встал на ватные ноги, которые понесли его к месту сбора.
Такие же сонные, недовольные и несчастные люди собрались на плацу. На крепостную стену вышел капитан и, приправляя речь крепкими выражениями, стал рассказывать о распорядке дня. Это были дежурства, работа, дежурства и еще раз работа с перерывами на сон, но для рыцарей, считавшихся слишком благородными для махания лопатой, работа была заменена на дежурства.
