Рациональное общество. Том 5

скачать книгу бесплатно

Рациональное общество. Том 5
Александр Васильев

Данный сборник избранных статей представляет итоговые системные исследования автора на основе эволюционно-системного и системно-исторического подходов, в направлении раскрытия эволюционно назначенных обществу, – всеобщими закономерностями живой природы и человека, структурно-функциональных свойств общественного сознания и мышления. Как и прежде, в исследованиях использованы многочисленные источники из научно-философского наследия и современные издания по социально-гуманитарной тематике.

Рациональное общество

Том 5

Александр Васильев

© Александр Васильев, 2023

ISBN 978-5-0060-7727-0 (т. 5)

ISBN 978-5-0056-0833-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Данный том составляют статьи представляющие развитие итоговых системных исследований 2023 года в направлении системных обобщений исторического развития общественного сознания и мышления, определившего современное состояние ведущих социально-гуманитарных наук. В связи с актуализацией в современный период философских взглядов Пьера Тейяр де Шардена на общее, в мировом сообществе, развитие мышления об окружающем мире (мировоззрения) и о самости, как в личностном плане, так и в общественном, – представленных понятием ноосферогенеза, а также научных взглядов В. И. Вернадского, Н. Н. Моисеева и других российских ученых о ноосфере автор предпринял системные исследования развития ведущих (ноосферных) наук – социологии и экономики, – взаимосвязанных через всю жизнедеятельность общества.

Согласно определяющему значению информации в общественном развитии, – от истоков социогенеза, и актуализации стратегии «информационного общества», утверждения ее в России на государственном уровне, автором были предприняты также определенные системные размышления и в этом направлении. Их результаты представлены здесь отдельной статьей на уровне эссе.

Как и прежде, все представленные работы выполнены с привлечением достаточно обширной, на взгляд автора, научной библиографии и направлены, главным образом, на активизацию мышления профессионалов в соответствующих областях социально-гуманитарного знания, – с использованием системной методологии и в общественно значимых (целевых) направлениях достижения комплексного могущества (величия) России относительно «вызовов» окружающего мира, особенно от агрессивных стран.

Все статьи этого тома, кроме первой, были первично опубликованы, в различное время, в различных интернет-изданиях (они указаны в примечаниях), поэтому кроме необходимых исправлений и корректировок имеют место и некоторые повторы по общим вопросам рассматриваемой проблематики, – в основном в части литературы и цитирования. Некоторые статьи частично переработаны и дополнены. Тем не менее, представленный сборник требует, конечно, более тщательной корректировки. Она ограничена и издание осуществляется без научной рецензии, – за исключением статей опубликованных ранее в рецензируемых журналах, ввиду того, что все статьи, как отмечено выше, направлены на возбуждение научно адекватного мышления ученых – профессионалов по затрагиваемым направлениям и темам.

Думается, вся представленная в данном томе (как и в предыдущих) тематическая выборка литературы, в том числе уникальных оцифрованных книг, будет способствовать общественно полезному восприятию и развитию авторских исследований. Все указанные книги и статьи имеют тот или иной цифровой формат и могут быть найдены в современных интернет-архивах и библиотеках (URL-адреса наиболее полно указаны в первичных публикациях).

Ноосферогенез, экономика и социология – путь осознания общественных ценностей, целей и средств их достижения

Аннотация. Статья направлена на решение общей для научного сообщества задачи системного обобщения достигнутых результатов в научном познании живой природы, человека и общества с целью создания базы знаний, необходимых для выработки общественно прогрессивной парадигмы развития и соответствующих моделей экономики. Она дополняет предыдущие исследования автора в этом плане, используя эволюционно-системный подход и современные понятия ноогенеза, ноосферогенеза и ноосферы. Как выяснилось в ходе исследований, современные ученые используют в основном традиционные, в сущности, неадекватные методы и подходы, и избегают больших обобщений ввиду их трудоемкости. Автор посвятил решению поставленной задачи многие годы (дополнительно к основной рабочей деятельности). Исследовательский интерес был обусловлен и сохраняется согласованностью профессиональной подготовки автора с системными исследованиями получившими стремительное развитие в 70-е годы, – в теоретической биологии, в научном познании человека и общества, и особенно в исследованиях антропосоциогенеза. За истекший период появилось и множество исследований на основе концепций «информационного общества», ноосферогенеза и «экономики знаний», что позволило расширить базу знаний согласно поставленной задаче. Но выявлено и главное препятствие для её окончательного решения в научном сообществе, обусловленное проникновением рыночных отношений во все информационное производство и даже в социальную память. Это затрудняет и отчасти блокирует распространение и использование знаний для мышления научных структур, составляющих современную активную ноосферу общества.

Введение

Современный период развития экономической науки характерен не только поиском наилучшей организации процессов достижения поставленных целей в развитии страны, но и переосмыслением самой экономики, прошлых и существующих моделей, базовых парадигм. Это обусловлено как известными политическими процессами, так и недопустимыми потерями, но главным образом, необходимостью ускоренного достижения необходимого могущества и общей защищенности в окружающем мире, становящемся все более сложным и опасным ввиду сохранения агрессивности стран Запада и особенно Америки. Соответствующие общемировые «вызовы» направлены не только к российскому научно-философскому сообществу, к его разуму – не обретшему еще объективно необходимого общественно адекватного ноосферного состояния (см. ниже), но и к ученым многих других стран.

Известные автору публикации в данном плане показывают недостаточную еще методологическую адекватность исследований всей исторической глубине и общественной сложности процессов, определивших развитие комплекса общественной жизнедеятельности названного экономикой. Данной работой автор, дополняет свои предыдущие исследования с общей задачей системно-исторического соединения (интеграции) знаний и положительного опыта с целью формирования научной базы для профессиональной разработки рациональной парадигмы общественно прогрессивного развития.

Ввиду исторической и научной емкости исследований продолжается использование эволюционно-системного подхода, – позволяющего, кроме прочего, понятийно сжимать историко-научные сведения. Но, в рамках статьи остается возможным все же представить лишь основные (видимые таковыми в авторском поиске) источники знаний и привести лишь малую часть наиболее важных мыслей из научного наследия, сделать краткий очерк основных, на взгляд автора, сведений с целью решения поставленной задачи.

В предыдущих публикациях автор уже обращал внимание на информационную сущность процессов общественного развития и необходимость информационно целесообразной, ноосферно-рациональной их организации. Здесь предлагается развернутый от истоков социогенеза системный взгляд на информационное развитие общества, историческую и объективно необходимую его организованность, – с привлечением авторитетной выборки соответствующих научных источников из великого научно-философского наследия.

В плане решения поставленной задачи и особой актуальности ее, на взгляд автора, – для всего научно-философского сообщества, многие исторические источники знаний обретают такую же актуальность, что уже ставит перед современным государством важнейшую задачу общественно адекватной и целесообразной (по целям и задачам развития) систематизации и целерациональной организации научных знаний в социальной памяти. В данной статье приведены в основном дополнительные источники к указанным в предыдущих публикациях, связанные с эволюционными основаниями общественного развития и его информационной сущностью, с ноосферогенезом. Ввиду большой научно-исторической емкости базы знаний надо рекомендовать предварительное ознакомление с основными из них в указанном ниже списке, что поможет расширить и углубить мышление, перевести его на системный уровень, позволяющий сжимать и системно (структурно-функционально) интегрировать исторические процессы и социальные преобразования, – например, [1—6; 8—14; 19—21; 27—33; 35—40; 42—50; 53—61; 63; 65—67; 70—75; 77]. Они позволяют также понять научную необходимость и общественную значимость системного переосмысления совокупной общественной деятельности названной экономикой, – посредством эволюционно-системного и исторически-системного подходов, и необходимость коллективного решения этой задачи.

Знакомясь с книгой Л. Р. Грэхэма о достижениях советских наук [24], автор увидел (еще в 90-е годы) назидательную для всех исследователей методологическую мысль из Древней Греции, – связанную с исследованиями происхождения жизни и высказанную А. И. Опариным (с. 93): «Таким образом, делает заключение Опарин, основным методологическим руководством для избежания возможных опасностей в вопросе трактовки проблемы «целесообразности» является мысль, «высказанная еще Гераклитом Эфесским, а затем вошедшая в сочинения Аристотеля: «Только тогда можно понять сущность вещей, когда знаешь их происхождение и развитие» (указана ссылка на работу Опарина). Эта мысль явилась главным методологическим правилом для автора во всех исследованиях, определила и данную статью.

Последствия войн 20 века поставили всемирную цель мирного сосуществования, – благодаря не только материально-техническому и энергетическому могуществу СССР, но и могуществу общественного разума, не рыночной, а общественно целесообразной, рациональной организации комплексной жизнедеятельности общества как метаорганизма оснащенного техникой (с информационно-функциональными подсистемами). В то же время опыт СССР и контрреволюционный переход в 90-е годы к рыночной модели развития показывают не только значение ноосферогенеза (как информационно-научного развития общественного сознания), но и определяющее действие общественно неадекватного развития комплекса политического управления, информационно-функционального обособления его, – по традициям государственной власти [1; 2; 5; 23; 26; 28; 51; 57; 59; 61; 73].

В плане ноосферогенеза здесь надо обратить внимание на особо важное научно-философское направление, названное органицизмом, которое развивалось не только на Западе, но и в дореволюционной России [20; 36; 54; 57; 70]. Однако, как в Советском Союзе, так и в современной России, – по известным причинам, оно остается пока вне поля зрения социальных теоретиков. В то же время еще в 70-е годы, на основе развернувшихся системных исследований было хорошо видно, что органицизм требовал развития на системном уровне познания живой природы, человека и общества (это и направило автора на сложный и долгий исследовательский путь).

Здесь уже нет необходимости объяснять именно информационное становление и развитие общественного комплекса деятельностей названного «экономикой». Основные средства его были и остаются информационными. Более того, все общественное развитие всегда было и остается возможным лишь посредством развития мыслительной, интеллектуальной деятельности на основе разума человека, то есть, согласно научному самопознанию, благодаря первичным информационным средствам (язык, вербальные и прочие связи, письменность и т. д.) и информационному развитию общества. Например, В. Г. Кнорринг во введении к своей монографии [33] отмечает:

«Сам по себе информационный обмен между людьми, по меньшей мере, столь же древен, как и само человечество. Довольно рано появились специальные средства коммуникации – с помощью барабанного боя, дымовых сигналов и т. д., а затем и способы хранения информации – различные формы письменности. библиотеки, создававшиеся еще в античном мире; книгопечатание, изобретенное на излете средневековья; почта, а позже электрический телеграф, телефон, звукозапись, даже радио – всё это долго не осознавалось как единая сфера деятельности…» (автор не отметил, однако, знаки ценности продуктов для обмена и прочие информационные средства будущей экономики).

Кнорринг говорит также о хорошо понятной теперь триаде нашего мира – вещество, энергия, информация, – определившей развитие человечества, указывает на отечественных и зарубежных ученых, развивавших науку об информации (информатику и пр.) [52], раскрывает зарождение информационной сферы общества и достаточно подробно рассматривает информационное развитие в научно-техническом направлении. Эти сведения, дополнительно к прочей научно-исторической литературе, показывают важное для переосмысления «экономики» превалирование научно-технической направленности информационного развития. Научное самопознание общества началось, как известно, лишь со средних веков [5; 20; 36; 39; 43; 61; 64; 70].

Общественно целевая организация информационного развития в СССР понималась и осуществлялась как развитие на базе марксизма-ленинизма, и была направлена, по известным теперь особенностям политического управления, главным образом на материально-энергетическое и техническое развитие [22]. Научно-информационная деятельность в плане самопознания всегда осуществлялась под контролем и управляющими воздействиями политической власти, в основном консервативного характера, и под сильным влиянием экономической реальности. Тем не менее, определенные научные достижения в этом плане произошли и образовали ценную информационно-техническую базу для общественно полезного мышления, – посредством эффективной информационной техники [18].

В мышлении об экономическом развитии надо, несомненно, учитывать происхождение и развитие мышления, определившего реальную экономику, то есть индивидуальные и общественные знания, активируемые ведущими мыслителями и политической властью. Особо важное значение имело, как теперь становится хорошо понятным, информационное развитие сфер общественного сознания, обозначенных культурой, социально-гуманитарной наукой и политикой, – определяющих функционирование государства как комплекса управления общественным воспроизводством и развитием. Изучая ведущие в 20 веке экономические теории [19; 21; 73], надо хорошо понимать и учитывать, что разработаны они были при существенном недостатке выверенных (научно и практически) знаниях о человеке и обществе, о всеобщих законах и закономерностях антропосоциогенеза, при ограниченном и искаженном (относительно них) сознании мыслителей, при определяющем воздействии (информационном давлении) социально-экономической и политической реальности.

Современная активация (с подачи западных ученых) и широкое уже использование понятий «информационное общество», «общество (экономика) знаний» (см. «Стратегию инф. общества в РФ») видятся научно не адекватными великому российскому опыту и насущным задачам развития. Думается, хорошо понятно, что человеческое общество является информационным, обществом знаний, – как социальных «информатов», от своих начал, – поскольку оно организовалось и успешно развивалось именно на основе информационных взаимодействий, информационной генерации целевых информатов и их использования в развитии. То есть великий опыт показывает, что ведущее значение имеет не столько техническая информатизация общества, сколько организация общественно целевой, полифункциональной ноосферы, её наполнения все более ценными для общественного прогресса знаниями. Опыт развития интернета и прочих IT-технологий наглядно показывает интенсификацию не только общественно полезных процессов, но и вредных, вплоть до криминальных и террористических.

Великий опыт СССР убеждает в высокой эффективности общественно целевой организации и функционирования ноосферы. Она реально существовала в тот период как социалистическая организация научной, культурной и прочей информационной деятельности. Понятия ноогенеза, ноосферогенеза и ноосферы, выдвинутые Пьером Тейяр де Шарденом и дополненные, научно развитые В. И. Вернадским, Н. Н. Моисеевым и другими учеными [8; 63; 68] не обрели пока научно-политическую силу. Но их значение в научном самопознании и общественно целесообразной, рациональной организации не только материально-энергетической и технической деятельности (экономики), но и всех направлений информационной деятельности (научной, культурной и пр.) видится уже общественно важным. Поэтому читателю предлагается соответствующая, – по результатам поиска, выборка научной литературы для изучения, прежде всего, информационно-системного (начального) развития общества и политэкономически детерминированного развития в последующем, под воздействием ноосферогенеза и основной его составляющей – политогенеза.

Надо сказать, что современный период общественного мышления и самопознания, – в отличие от периода политически довлеющей, но единой, объединительной для всех граждан идеологии СССР, – обеспечившей стремительное достижение паритетного могущества с ведущей страной мира, характерен научно недисциплинированной свободой мышления и его раздробленностью (не только в политическом плане, но и в мировоззренческом, по свободно выбираемым интересам в информационном пространстве ложно понимаемой свободы). Можно сказать, в современном общественном сознании имеет место информационный хаос, простирающийся от средневековой мистики до цифровой фантастики на уровне космизма. Таким образом, российское общество и, судя по мировым тенденциям, все человечество нуждается в единой научной идеологии мирного сосуществования и сотрудничества. Почему научной? Думается, и на этот вопрос ответит предлагаемая статья (и прочие) и, главным образом, привлеченная научная литература.

Надо сказать, что системное обобщение достигнутого научного самопознания, – за многие века, является непривлекательной задачей для многих ученых, устремленных в основной своей массе к затратной оптимизации своего карьерного роста. Автор взялся за этот труд в начале 90-х годов, под действием известных социально-политических и экономических процессов, научных трудов А. Богданова, отечественных и зарубежных системных исследований. Надо сразу отметить, что ввиду системно-формализованного сжатия социальных процессов во времени и пространстве, и других процедур при системных исследованиях существенно облегчается (упрощается) мышление о сущности (помнится ещё Е. Дюринг говорил об «экономии мышления» при «системном подходе», – в спорах с Ф. Энгельсом, – см. «Анти-Дюринг» и пр.). Таким образом, погружение в научно-философское наследие с целями системных исследований явилось для автора не столько трудным сколько увлекательным, устремляющим к познанию системных закономерностей антропосоциогенеза и прочих общемировых общественных процессов.

Ознакомление с исследованиями о происхождении и развитии общественной ноосферы предлагается начать здесь с предварительного чтения научной литературы по антропосоциогенезу. Это будет способствовать пониманию становления и начального развития её, как общественного сознания и разума человеческого метаорганизма – живой организации высшего эволюционного уровня. Авторские системные исследования антропосоциогенеза и последующего общественного развития (на базе развития наук), общественного сознания и мышления вызывают научную необходимость переосмысления понятий ноосферы и ноосферогенеза. Об этой необходимости говорят и некоторые рассуждения А. Д. Урсула [68], приведенные Н. Н. Моисеевым [46, -2, с. 80]:

«Упомянутые основоположники этой концепции не случайно на первый план выдвигали в понятии и концепции ноосферы на приоритетное место разум. И если, Тейяр де Шарден говорит о необходимости появления ноосферы, признавая в истории эру ноогенеза, то соответственно этому он выделяет новую земную оболочку, новый „мыслящий пласт“, который, зародившись в конце третичного периода, разворачивается с тех пор над миром растений и животных – вне биосферы и над ней (ссылка на [64]). Однако ноосфера, по Тейяру де Шардену, – это „гармонизированная общность сознаний, эквивалентная своего рода сверхсознанию“ …, (аналогично у Э. Леруа – это единая „мысль-действие“). <…> Вот почему становление „гармонизированной общности сознаний“, ориентированных на выживание цивилизации, – это, вероятно, один из существенных признаков достижения ноосферного состояния человечества, которое имеет отношение к тому, что далее будет рассматриваться как ноосферный интеллект».

В разделе «Учение о ноосфере» Моисеев отмечает также: «С термином „ноосфера“ не все просто: однозначное толкование его отсутствует. Широко распространено наиболее простое его толкование – сфера Разума. Так принято называть часть биосферы, которая оказывается под влиянием человека и преобразуется им. Подобная трактовка позволяет говорить, например, о ноосфере времен древних греков, о ноосфере в эпоху средневековья, что и делают некоторые авторы, например, Л. Н. Гумилев. И переход биосферы в ноосферу, по их мнению, означает всего лишь постепенное „освоение“ человеком биосферы. <…> Значит, ноосфера – это такое состояние биосферы, когда ее развитие происходит целенаправленно, когда Разум имеет возможность направлять развитие биосферы в интересах Человека, его будущего».

Однако системные, информационно-функциональные исследования древних общин, их становления и развития, развития материальных деятельностей к состоянию, именуемому с некоторых пор «экономикой», позволяют не согласиться с уважаемым Н. Н. Моисеевым и представить иное, информационно-системное понимание ноосферы, которое видится научно продуктивным для общественно целесообразных преобразований экономики и общественного прогресса. Как следует из современного множества исследований антропосоциогенеза, биосфера не преобразовалась, а эволюционно дополнилась, на базе ноогенеза ветви homo sapiens, стремительным развитием индивидуального и множественного (коллективного) разума, посредством информационно-деятельного единения гоминидов и образования множеств информационных контуров развития (с положительными и отрицательными обратными связями): мышление и целеполагание – деятельность – восприятие результатов – развитие мышления. То есть биосфера Земли дополнилась ноосферой, – от частичных образований, исторически быстро расширенных общественным развитием и международными взаимодействиями до мирового масштаба. При этом в каждом обществе, национальная ноосфера устанавливалась адекватно естественным закономерностям, характеристикам природной среды и индивидов. В действительности указанная Тейяр де Шарденом гармонизированная общность сознаний устанавливалась лишь в семейно-родовой части общин и в общих культовых и прочих обрядах, – укрепляющих функциональную целостность, а высший разум и интеллект, – как разум функционирующий в единичном и групповом сознании (с оперативной и долговременной памятью) обеспечивал не только выживание, но еще и развитие, – посредством прямого и рефлексивного, супервизорного управления со стороны так называемого вождества, как первичного (догосударственного) органа управления общественным воспроизводством и развитием.

Для адекватного понимания определяющего действия ноосферогенеза на становление и развитие так называемых «экономических» отношений и «экономики» как общественного комплекса специализированных процессов необходимо хотя бы предельно кратко рассмотреть всеобщие процессы и закономерности становления и развития общественных формаций как социально-человеческих метаорганизмов. Авторские и многие другие исследования антропосоциогенеза приводят к мысли о необходимости научного, системного развития общей теории культуры посредством системных представлений о ноосферогенезе. В этом плане особо полезной видится работа выдающегося исследователя своего времени Э. С. Маркаряна [45, -2], – которая, несмотря на критику им западного функционального подхода, научно усиливается этим подходом (предваряющим системный), – в частности, работой Б. Малиновского [43].

Э. С. Маркарян отмечает, например, в предисловии: «Культура – явление весьма своеобразное. Она чрезвычайно сложна, многолика и проникает буквально во все поры общественной жизни. Культура как бы разлита по всему телу социального организма. Именно поэтому формирование общей теории культуры сопряжено с немалыми трудностями. … следует отметить, что общие представления о культуре как определенном общественном феномене сложились давно, но они в большинстве случаев носили и продолжают носить главным образом фрагментарный характер. Эти представления еще далеки от требований, предъявляемых к систематически разработанной теории со своими достаточно определенными предметом, принципами, понятийным аппаратом. Первые шаги к созданию единой культурологической теории как системы знаний об особом классе явлений стали предприниматься лишь в последние десятилетия».

То есть ноосферогенез необходимо связать с общим информационным развитием социального метаорганизма, начиная с возникновения и развития вербальных информационных связей ещё в предобщественном, стайном периоде, – см. [7], работы совр. психологов [3] и прочие. Необходимо связать и с современной концепцией «информационного общества» [62; 77], – возникшей уже при хорошо видимом общественном (в частности экономическом) сильнодействии информационной деятельности, – которая как раз и направляет научную мысль к общественным истокам, когда становление и развитие всей общественной жизнедеятельности определялось именно информационным развитием, как первоисточником и комплексным процессным средством системного (структурно-функционального) единения и развития социально-человеческих метаорганизмов.

1. Естественные и социальные основания формирования общественных деятельностей определивших первичную «социальную экономику»

Человеческие существа, составившие первичные семейные общины были подготовлены к общественному единению и развитию предыдущей эволюцией, стайным развитием с начальным формированием вербального и прочего информационного взаимодействия, и целевого единения (по естественной жизни). Теперь, на основе достижений естественных и социально-гуманитарных наук (уже ко второй половине 20 века) становится хорошо понятной естественно-функциональная и информационная база формирования первичных обществ. Соответственно эволюции высших организмов, предсоциальные гоминиды имели всеобщие для них функциональные комплексы, представленные теоретической биологией понятиями гомеостаза, адаптации, управления и программируемого развития[15].

Эта функциональная основа и свойства информационного взаимодействия, сближения и единения гоминидов обеспечили первичное формирование, сохранение и прогрессивное развитие общественных организмов, и основные направления развития деятельностей. Предварительные системные исследования антропосоциогенеза выполнялись автором от начала 90-х годов и опубликованы в виде статей [15], поэтому здесь надо дополнить их (с некоторыми повторами) кратким рассмотрением процессов формирования первичной социальной ноосферы как сферы разума метаорганизма.

Многие научные сведения в этом плане дают отечественные этнографические и исторические исследования [7; 9; 12; 13; 58], особенно исследования великого наследия Аристотеля (находившегося в пространстве реальных процессов первичного развития экономики в Древней Греции) [6; 25]. Первобытный этап зарождения и развития ноосферы рассматривал также Пьер Тейяр де Шарден, связывая его с возникновением и развитием коллективного мышления, – на основе коллективных деятельностей и их осмысления, запоминания, анализа и творческого развития. Указанные выше общие системные закономерности существования и развития организма человека определили, таким образом, и направления ноосферогенеза. Рассмотрим их в общих чертах.

Необходимость вещественно-энергетического сохранения жизни организма человека, его внутреннего и внешнего движения, обеспечения адаптации и гомеостаза, прочих функций (назначенных генетически) обусловила (вслед за предыдущей эволюцией и стайными формами жизни) определенные семейно-общинные деятельности в избранной природной среде жизнедеятельности. Соответственно развитию мышления индивидов (через развитие индивидуальных и коллективных форм жизнедеятельности) возникали, сохранялись (в индивидуальной и коллективной памяти) определенные общинно стабилизирующие правила (нормы) осуществления деятельностей и общего поведения. Большое значение в этом плане, то есть в обеспечении жизнедеятельной (функциональной) устойчивости человеческих общин имели, конечно, процессы адаптации к изменениям окружающей среды, к воздействиям соседних общин и всего окружающего мира. Особо важными для сохранения и прогрессивного развития ранних общин и последующих обществ, как показывают многочисленные уже этнографические и исторические исследования, являлись процессы развития и становления лидеров, – по всем видам и направлениям в совокупной жизнедеятельности. Соответствующим образом выделялись и лидеры в общем управлении развитием общин и последующих более сложных обществ. Эта, особо важная составляющая ноосферогенеза раскрыта, например, в этнографических исследованиях О. Ю. Артемовой [7].

Многие мысли П. Тейяр де Шардена (изложенные, к сожалению, кратко и сложным языком) видятся важными и для современного научного мышления, – например, в главах: «Мысль» и «Сверхжизнь», в разделах «Развертывание ноосферы», «Организация научных исследований» и других. Он заключает, например, [64, с. 222]:

«Мыслящей субстанции – разумную организацию. Если у человечества есть будущее, то оно может быть представлено лишь в виде какого-то гармонического примирения свободы с планированием и объединением в целостность. Распределение ресурсов земного шара. Регулирование устремления к свободным пространствам. Оптимальное использование сил, высвобожденных машиной. Физиология наций и рас. Геоэкономика, геополитика, геодемография. Организация научных исследований, перерастающая в рациональную организацию Земли».

Особенно важным для современности видится заключительный подраздел «Соединение науки и веры». Автор начинает его так:

«По видимости, современный мир возник из антирелигиозного движения. Человеку достаточно самого себя. Разум взамен религиозного верования. Наше поколение и два предшествующих только и слышали, что о конфликте между религиозной верой и наукой. До такой степени, что однажды казалось – вторая должна решительно заменить первую. Но по мере продолжения напряженности становится очевидным, что конфликт должен разрешиться в совершенно иной форме равновесия – не путем устранения, не путем сохранения двойственности, а путем синтеза». И далее: «В своих истолкованиях затем мы можем научно рассматривать почти бесконечное усовершенствование человеческого организма и человеческого общества. Но как только речь заходит о практической материализации наших мечтаний, мы констатируем, что проблема остается нерешенной или даже неразрешима, если только не допустим частично путем сверхрациональной интуиции конвергентности мира, к которому мы принадлежим. Вера в единство. <…> Вера в безмерно притягательный центр личности. В общем как только выходя за пределы низшей и предварительной стадии аналитических исследований наука переходит к синтезу, – синтезу, который, естественно, завершается реализацией какого-то высшего состояния человека, тотчас же она вынуждена предвосхищать будущее и целое и делать ставку на них и тем самым, выходя за пределы самой себя, она начинает делать выбор и заниматься поклонением.

Значит, Ренан и мыслители XIX века не ошибались, когда говорили о религии науки».

А в финальном разделе (Финал) автор восклицает: « … мы вступили в совершенно новую область эволюции. В самом деле, если изучение прошлого и позволяет нам сделать некоторую оценку ресурсов, которыми обладает организованная материя в рассеянном состоянии, то мы еще не имеем никакого понятия о возможной величине «ноосферной» мощности». Надо сразу заметить, что эту величину показал СССР.

Наиболее важные сведения о научном понимании культуры и религии, – особо важные для осознания ноосферогенеза, дает А. В. Савка [57, с.11]:

«Культура, – пишет Н. А. Бердяев, – родилась из культа. Истоки ее сакральны. <…> Культура – благородного происхождения. Ей передался иерархический характер культа. Культура имеет религиозные основы. Это нужно считать установленным с самой позитивно-научной точки зрения. <…> Отнюдь не религиозный писатель Горький считал, что Бог есть комплекс идей, которые будят и организуют социальные чувства, имея целью связать личность с обществом, обуздать зоологический индивидуализм. Таким образом, мы обращаемся к расширительному определению религии, принятому в современной социологии и общественной психологии: религия в этих науках употребляется для обозначения «любой системы взглядов и действий, которой придерживается какая-либо группа людей и которая служит индивиду схемой ориентации и объектом поклонения». Первым, кто предложил такой подход к религии, был один из основоположников философии позитивизма – Огюст Конт (1798—1857). Он хотел превратить свое атеистическое учение о всесилии идей в некую «научную», «истинную» религию, которая должна была стать новым фактором сплочения общества. «Идеи», – писал Конт, – управляют и переворачивают мир… весь социальный механизм покоится на мнениях». Значение религии для объединения отдельных человеческих «атомов» в живой организм подлинно культурного общества понимали и великий скептик Вольтер, и революционный фанатик Робеспьер, и многие выдающиеся мыслители и политики, отнюдь не симпатизировавшие клерикалам и даже сомневавшиеся в существовании Бога (понимал, как отмечено выше и Тейяр де Шарден, – А.В.). Но лишь с развитием новых «позитивных» и экспериментальных наук, в частности социологии, общественной психологии, психоанализа, были заложены прочные основы понимания религии как важнейшего стабилизирующего фактора человеческой истории вообще».

Теперь, на кратко отмеченных основаниях (см. также доп. литературу) надо понимать и значение всех информационных (в сущности) составляющих ноосферогенеза. В нем можно выделить, таким образом, стадии мифологической культуры, религиозной культуры и научной культуры, а также существенное воздействие на него и, соответственно, на экономическое развитие так называемого политогенеза, – развития иерархически высших, политически выделенных слоев ноосферы. Излагая историю развития «философии хозяйства», А. В. Савка раскрывает, в сущности, траектории ноосферогенеза, определившиеся не только общими закономерностями, но и развитием соответствующих национальных культур, общественных сознаний.

2. О цивилизационных, системных переходах в ноосферогенезе, общественном сознании и экономическом развитии

Среди выдающихся исследователей экономического развития человечества здесь надо выделить венгерского, по происхождению, ученого Карла Поланьи. В 1944 г. он представил хорошо известную теперь российским экономистам работу «Великая трансформация» [51]. В ней, кроме прочего, – по сведениям Н. Розинской в Предисловии [51, – 2], он «приходит к целому ряду парадоксальных с общепринятой точки зрения выводов. Главный из них состоит в том, что рыночная система, вопреки сложившемуся мнению, не является продуктом естественного развития, а целенаправленно была создана государством. В качестве доказательства он приводит… историко-экономические аргументы».

Позже Поланьи опубликовал ряд статей как результатов поиска свободы от довлеющих на человека необходимостей рынка и государства, – как отмечает Н. Розинская: «На конкретном историческом материале Поланьи пытается продемонстрировать истинность следующих утверждений: рыночные институты не развиваются сами по себе, естественным путем, а являются продуктом целенаправленной деятельности власти (государства или местной администрации); наличие сильной зависимости экономических институтов от социальных и политических; существование в истории трех форм интеграции общества – взаимность (реципрокность), перераспределение (редистрибуция) и рыночный обмен. Среди положений, которые Поланьи отстаивает в своих работах, одним из наиболее важных является подчеркивание им различий между торговлей и рынком».

Здесь представляется возможным сделать лишь следующие принципиальные замечания по основной цели К. Поланьи (поиск основ социально-экономической свободы человека) и истории экономического развития, полезные для современного осознания возможных и целесообразных путей российского социально-экономического, политического и научного (ноосферного) развития. Вспоминая краткий вывод Ленина о свободе и системно представляя общество в качестве общего дома, сверххозяйства (можно системно сжато проследить развитие его от натурального) и как метаорганизм, можно сказать, что каждый человек – гражданин общества должен направлять свою жизнедеятельность и стремиться к наибольшей её продуктивности для наибольшего роста комплексного общественного могущества, обеспечивающего наиболее благоприятную, защищенную жизнедеятельность всех граждан. Человек общества (как гражданин с определенными конституционными правами и обязанностями) должен понимать (после воспитания и общего образования, обретя качества гражданина), что общество достигает необходимого могущества в окружающем мире, уровня производства обеспечивающего организменно необходимое потребление граждан и жизненный комфорт, защиту от вредных воздействий и прочие составляющие благоприятной жизни лишь посредством соответствующего общественно целевого нормативного труда всех граждан. Свободное индивидуальное развитие должно обеспечиваться государством вне и сверх нормативного труда, как семейное и творческое развитие. Соответственно способностям граждан оно должно направляться государством (правовым образом) на достижение общественных целей, в том числе целей всестороннего общественно полезного развития гражданских способностей и качеств. То есть гражданские свободы должны быть общественно целесообразными и полезными, лишь в этом их понимании и обеспечении они становятся благом, – как для общества, так и для граждан, поскольку возвышают как общество так и граждан во взаимозависимой жизнедеятельности. Великий опыт достижений СССР в согласовании индивидуальных и общественных целей жизнедеятельности, в обеспечении гражданских свобод (и нивелировании антиобщественных, преступных «свободных» деятельностей) видится особо ценным в современный период поисков лучшей парадигмы развития, то есть требует научно-системного обобщения и использования как в государственной деятельности, так и в общем образовании молодых поколений.

Итоговые рассуждения К. Поланьи о свободе представлены в главе «Свобода в сложном обществе» [51, – 2]. Знакомство Поланьи с определенными достижениями антропологов и этнографов позволило, думается, сделать ему (дополнительно к предыдущим, опиравшимся на таковые же знания) следующие выводы:

«И если мы не хотим, чтобы индустриализм совершенно уничтожил homo sapiens, мы должны подчинить его требованиям человеческой природы. Рыночное общество заслуживает критики не потому, что оно основывалось на экономике – последняя представляет собой в известном смысле необходимый фундамент любого общества, – а за то, что в основе его экономики лежал принцип эгоизма. Подобная организация экономической жизни является совершенно неестественной и необычной – в строгом эмпирическом смысле чего-то исключительного и идеального. Мыслители XIX в. исходили из предположения, что в своей экономической деятельности человек, как правило, следует тому, что они называли экономической целесообразностью, и что любой его поступок, противоречащий этому принципу, есть результат внешнего вмешательства. <…> Врожденный порок общества XIX в. состоял не в том, что оно являлось индустриальным, а в том, что оно было рыночным. Индустриальная цивилизация будет по-прежнему существовать и тогда, когда утопический эксперимент саморегулирующегося рынка уже успеет превратиться не более чем в ужасное воспоминание. <…> Рыночная система – это мнимое царство свободы – состоит из своевольных винтиков, действия которых, однако, подчинены столь же строгим правилам, как законы геометрии. В обществе, образующем единый организм, истина эта становится вполне очевидной, а иллюзия свободы исчезает. Именно на этом уровне проблема свободы и должна найти свое решение».

Эту незавершенную главу (судя по предисловию Н. Розинской) итоговой работы Поланьи, как и прочие публикации, надо изучать, конечно, отдельно. Но уже краткое ознакомление и выявление частичной опоры автора на антропологические знания позволяет полезно (для современного мышления о главном) дополнить выводы Поланьи представляемыми здесь и ранее системными обобщениями.

Проблема социальной свободы рассматривается учеными до сих пор [25; 28; 71], что вызвано, конечно, продолжением и усугублением антиобщественных и антигуманных процессов, рождаемых, питаемых и сохраняемых рыночной экономикой. В то же время видится странным, что и К. Поланьи, и современные ученые не пытались развить органицизм Г. Спенсера на базе научных достижений в познании живой природы, человека и общества. В период основных работ К. Поланьи органицизм был в Европе на подъеме, были и некоторые теоретические знания в общей биологии, в познании человека, но с «общей теорией систем» (Л. фон Берталанфи) Поланьи, по всей видимости, не был знаком. В том-то и состоит, очевидно, причина отсутствия внимания ученых—экономистов и социологов второй половины 20 века и современных к органицизму, что физиологические аналогии, на которых развивался органицизм, являются уже явно не научными, а системная методология и соответствующие системные знания видятся учеными пригодными лишь для естествознания, для сложных технических и социотехнических производственных систем общества (но не для общества в целом), или для системного анализа и развития экономики в существующих парадигмах. К тому же привычная для ученых, традиционная методология исследований экономического развития, с использованием взглядов классиков, видится не только научно достойной, авторитетно высокой, но и менее затратной. Тем не менее, некоторые профессиональные шаги в познании общества как такового с использованием системного подхода все же произошли [41; 45] (и др.).

Карл Поланьи, как и большинство других ученых, исследовал экономическое развитие человечества, не анализируя системно «доэкономическое». К тому же он использовал лишь исторические факты и некоторые сведения антропологов, не владел научными знаниями о естественно-системных закономерностях человека и образованных им первичных общин, обществ (этих знаний просто не было в тот период). Тем не менее, он обращает внимание на определенные процессы в древнем обществе, свойственные естественному метаорганизму и делает вывод об основных формах интеграции древнего общества (отмеченных выше). Но, упускает из виду главные, системные основы – общие цели развития и хорошо видимую древними людьми (ввиду хорошей обозримости общества) необходимость общего участия в достижении этих целей, необходимость индивидуального развития для обретения требуемых сил и умений. Хорошо видно, что эти основы сохраняются до сих пор, поскольку любое человеческое общество имеет жизненные основания своего существования и прогрессивного развития в изменяющемся окружающем мире, наполненном не только жизненными ресурсами, но и опасностями (теперь уже и созданными общим техническим развитием человечества).

В предыдущих публикациях автора [15—17] кратко отмечался важнейший всемирный переход обществ от функционально цельного (системного) состояния к функционально раздробленному по целям развития частных хозяйств. Он был обусловлен изобретением информационно-функциональных средств внутреннего, а затем и внешнего обмена продуктов потребления для сохранения и развития общественной жизнедеятельности – «денег». Этот переход, частично раскрытый в его начальных стадиях этнографическими исследованиями, достаточно полно анализируется (на взгляд автора), но лишь в заключительной фазе, мыслителями Древней Греции, – главным образом Аристотелем [26]. Важно то, что это наследие позволяет полезно для современного системного переосмысления экономики осознать ее первичное идейно-функциональное содержание, определившее последующее всемирное ее развитие, особенно в ведущей стране того периода Англии, и формирование принципиальных оснований политической экономии А. Смита [61].

Знакомясь с выдающимся исследованием В. Я. Железнова [26] трудно оторваться от чтения. К сожалению, в узких рамках статьи возможно привести лишь часть цитат из Заключения в указанной книге, – которые видятся актуальными и полезно дополняющими исследования К. Поланьи, авторские и прочие современные исследования, особенно по «эволюционной», «социальной» и «системной» экономике. В. Я. Железнов отмечает, например (с.245):

«Учением о деньгах Аристотель замыкает круг теоретической экономии, относящейся к положительному типу хозяйства, (…), где отношения между главами хозяйств основываются на принципе справедливости, заменявшем Аристотелю методологически гипотезу свободной конкуренции позднейших экономистов. Однако, теория обмена непосредственно приводит и к анализу хозяйственных отношений отрицательного типа, «хрематистики», где все с начала до конца строится на обмене. Здесь руководящим началом и двигателем хозяйственной деятельности является стремление к получению наибольшей выгоды, наживы ради наживы, деньгам ради денег. Не случайно, что, пытаясь анализировать этот «противный природе» уклад хозяйства Аристотель отметил в нем только монопольные формы: монополию кредита (денежное ростовщичество) и монополию торговли.

С основной точки зрения Аристотеля на задачи человеческого хозяйства крайне отрицательное отношение к денежному ростовщичеству не требует дальнейших пояснений. <…> Кредитная монополия, движимая стремлением к беспредельной наживе, правильно представлялась ему злоупотреблением денежными функциями, направлением работы денег на ложный путь, не отвечающий их прямому назначению быть честным посредником в обмене полезностями. Как бы ни был узок и односторонен этот взгляд, в нем было достаточно логической последовательности и согласованности с общим строем намеченной Аристотелем экономической теории. <…> Аристотель вообще не желает углубляться в анализ ненавистного ему капиталистического хозяйства, и как бы он ни относился к отдельным формам хрематистики, исследование их останавливалось у него всегда в самом начале. Тем не менее, мысли высказываемые им об этом отрицательном типе хозяйственных отношений, глубоки и полны интереса. По-видимому, именно наблюдение меновых отношений типа хрематистики привело Аристотеля к признанию самостоятельной проблемы хозяйственной ценности, независимой от каких бы то ни было сторонних соображений. Здесь он, однако, еще колебался, Он не сомневался в одном – и это было самым важным результатом его изучения хрематистики – что капиталистическое хозяйство глубоко отлично по самой своей цели от старого, патриархального экономического строя».

Таким образом, первый эволюционно-исторический переход, функционально раздробивший первично цельное общество, был обусловлен в основном ложным, можно сказать, антиобщественным пониманием денег и свободы индивидуального развития. Вторым переходом общественного сознания, всей материально-энергетической деятельности, как экономики, и ноосферогенеза, – переходом общемирового значения, несомненно, является революционный переход царской России к принципиально новой, общественно прогрессивной парадигме развития предложенной К. Марксом и Ф. Энгельсом. И только в современный период, на основе развития науки о жизни, теоретической биологии и кибернетики, наук об управлении и организациях, законах организации и общей теории систем, становится видно, что этот переход (при всех хорошо известных теперь политэкономических заблуждениях, жизненных и материальных потерях) приблизил, в сущности, новое, социалистическое общество к объективно необходимому системному состоянию, обеспечившему невиданный ранее в мире взлет всестороннего могущества новой страны – Советского Союза.

Весь опыт развития по марксистско-ленинской парадигме, названной коммунизмом (через социализм), которая не осознавалась в качестве системной, – ввиду отсутствия необходимых научных знаний, следует изучать теперь именно в системном плане, посредством современной системно-кибернетической методологии и соответствующих научно-исторических знаний. Здесь следует обратить внимание на организационно-развивающие процессы, обеспечившие не только стремительный техногенез (индустриализацию), но и не менее стремительное развитие ведущих слоев общественного сознания, полезно обобщаемое в современной науке понятиями ноогенеза и ноосферогенеза. Они системно отражают развитие науки как ведущей сферы общества (см. взгляд Маркса на «духовное производство» и науку как производительную силу). В этом плане полезно вспомнить и труднейший путь М. В. Ломоносова по организации науки в России, ознакомиться с взглядами на общественно целесообразное её развитие [10; 39; 44]. Начальные достижения науки в СССР представлены обобщением Л. Р. Грэхэма [24], – американским исследователем Советского Союза. Позже появились научно-философские обобщения и сообщения о достижениях отечественных ученых [22; 33; 35; 44; 52; 56; 66; 72]. В этом, «социалистическом» развитии хорошо видна теперь организованная целостность, – на основе общих целей развития, то есть видна именно ведущая для всего общества научная ноосфера. Таковая же целевая и функциональная целостность была присуща и всему обществу. Однако, ввиду определенной иллюзорности, точнее недостаточному научному разъяснению и просвещению относительно высшей цели общественного развития (иерархически подчиняющей низшие цели как средства), объединяющая коммунистическая идеология стремительно теряла свою силу (чему способствовал и Запад, – вражеской пропагандой и «процветающим» обликом). Теперь, на основе развития научного и научно-исторического самопознания, все большего распространения и освоения системных знаний (уже и в общем образовании), видится необходимым формирование объединяющей идеологии не только на традиционных общинных ценностях, но главным образом на научных, системных знаниях, на системном осознании человека и общества, – то есть формирование научной общественно прогрессивной идеологии, и ускоренное развитие соответствующего просвещения. Авторские системные исследования, выполненные ранее и завершаемые здесь дополнительным системно-историческим взглядом на ноосферогенез и антропосоциогенез позволяют, на взгляд автора, использовать научно достигнутые возможности в относительно быстром (в исторической мере) формировании общенаучной базы для эмерджентного перехода к общественно прогрессивному развитию, – можно сказать, «системно-социалистическому», – на существенно возвышенной научной базе относительно политического перехода начала 20 века.

Заключение

В рамках статьи невозможно даже кратко очертить основные достижения на великом пути философского, религиозного и научного самопознания. О них говорят книги, найденные автором в научно-философском наследии по ходу исследований в направлении решения поставленной задачи. Выше были представлены главные, на взгляд автора, переходы в организации общественного развития. Второй переход, затянувшийся до начала 20 века, был обусловлен накоплением базы эмпирических, научных и прочих знаний, и великими обобщениями опыта всего человечества, выполненными Гегелем, К. Марксом, Ф. Энгельсом и другими мыслителями. Положительный опыт общественного развития на основе принципиально новой парадигмы, представленный Советским Союзом и системно осмысленный в некоторой мере многими учеными и автором, – на базе научных достижений в самопознании, показывает приближение «социалистических основ» этого развития к общесистемным закономерностям живой природы, человека и первичных естественных форм общественной жизни в качестве метаорганизмов. Они были кратко представлены в начале статьи и более подробно в предыдущих публикациях автора [15]. Соответственно, надо акцентировать внимание на необходимости развития научно-философского направления названного «органицизмом», – на основе интеграции прошлых системных исследований, – например, [21; 45; 56; 70]; Ежегодник издательства «Наука» (в СССР) «Системные исследования» и авторских, – то есть развития его на системном уровне исследований.

Обращение автора к интегральным понятиям ноогенеза, ноосферы и ноосферогенеза акцентирует внимание современных исследователей на необходимости достижения высокой, общественно адекватной, целесообразной и рациональной (по общественным целям развития) организации информационного содержания общества, всех процессов функционирования общественного сознания, – называемых нами в совокупности наукой, системами образования, управления и прочими системами, функционирующими посредством информационных связей и продуктов человеко-машинного мышления (достигнутого в результате многовекового ноогенеза).

Обзор научных источников социальной памяти, представленный выше, показывает существенную зависимость развития экономики не только от ноогенеза и определенного им научного ноосферогенеза, – выраженных развитием наук, но и от развития иерархически высшего (сильнодействующего) комплекса управления названного в древней истории государством, – от политогенеза [5; 6; 23; 50; 51; 61; 73]. Обзор в этом плане показывает сильную детерминацию политогенеза традициями властвования и процессами борьбы за власть. Лишь в современный период приходит осознание необходимости научного формирования государственного комплекса и использования в его функционировании высших достижений самопознания, – то есть осознание необходимости информационного обеспечения государства (как системного комплекса управления воспроизводством и развитием общества) со стороны высокоорганизованных научных структур социальной ноосферы (адекватных мыслительных структур общественного сознания, включающих экспертные системы). Появились уже научные работы по теории организации и теории государственного управления, – например [65; 66].

Современные призывы со стороны государства и активных общественных деятелей к единству, справедливости, всесторонней защите (сохранению) и увеличению народных ресурсов страны, и прочим положительным для общественной жизни характеристикам есть, в сущности, призывы к системной организованности совместной жизнедеятельности. Она свойственна всем живым организациям (организмам) нашего мира. Надо понимать, что ввиду необозримости современного общества оно осознается социально необразованными индивидами в качестве пространства для развития по личным целям (интересам). Поэтому всем молодым поколениям необходимо с детских лет прививать знания и устремления к общественно необходимому единству, к обеспечению функциональной целостности общества в разнообразных деятельностях по общим целям развития страны. Общественно необходимая социализация в этом плане рассмотрена, например, С. Д. Бодруновым [11].

Данная статья завершает многолетний авторский поиск и системную интеграцию знаний (исследований), согласно приведенной во введении сверхзадаче. Думается, при современном сетевом IT-обеспечении проектирование перехода страны к функционально целостной организованности метаорганизменного характера [16] может быть научно ускоренным. Однако, поиск источников знаний выявил и блокирующие в этом плане, и даже опасные для общества процессы, обусловленные рыночной экономикой, – процессы тотальной коммерциализации всего информационного производства. Начиная с навязчивой рекламы в СМИ, они проникли уже во все общественное сознание, вплоть до блокирования общественно необходимого научного и прочего мышления, – например, коммерциализацией издательской деятельности, блокированием распространения знаний, доступа к общественно полезным продуктам мышления. Даже в типовом предупреждении Издателей: «Любое использование материалов данной книги полностью или частично без разрешения правообладателя запрещается» (подч. – А.В.) права Издателя недопустимо завышены «коммерческим интересом», в ущерб обществу. Более того, многими издательствами необоснованно присваивается функционал высшего эксперта по использованию книги в общественном сознании и мышлении. В этом плане вспоминается успешное использование с древних времен принципов взаимопомощи и дарения [7; 12; 13; 38], – начиная, конечно, с материальной сферы, но в последующем и в информационной. В современном обществе их значение трудно переоценить. Хорошо виден и положительный опыт всех развитых стран, России и СССР, особенно в сфере научного производства, – который всё еще требует системного обобщения [18; 24; 33; 39; 44; 46; 52; 54; 60; 72].

В плане организации общественно целесообразного и целерационального мышления видятся особо полезными концепция «глобального мозга» и другие взгляды на коллективное мышление, представленные Б. Б. Славиным [54; 60]. Однако развивая, по сути, идею органицизма (метаорганизма) в интеллектуально-информационном плане, Славин не рассматривает проблемы объективно необходимого перехода общества от финансовой к общецелевой экономике, – рациональной для общества и граждан. Как показывают исследования истории экономики, во всем мировом сообществе произошло, в сущности, глобальное развитие так называемой (при Аристотеле) хрематистики [26], – от примитивного ростовщичества [50] до современных высот финансовой экономики [76, c. 28—36, и др.]. То есть имеет место проблема осознания и преодоления общественно ложного понимания денег и свободы (см. выше). Внутренние деньги, как показывает положительный опыт СССР и отрицательный опыт современной России, не должны быть производительным ресурсом (с системных позиций они видятся средством учета общественной стоимости целевых процессов, – использующих общественные ресурсы).

В плане построения специализированных структур коллективного мышления, думается (по итогам авторских работ), полезна системная аналогия активных структур целесообразно цельного общественного сознания с полноценно и успешно функционирующим человеческим сознанием, добивающимся целей развития человека в различных средах жизнедеятельности. В этом плане видится полезной работа В. А. Лукова [41], в которой он не только развивает социобиологический подход Э. Уилсона, но и рассматривает формирование ноосферы на основе общественно рационального тезауруса в общественном сознании, начиная с образования молодых поколений. Указанные и другие научные работы позволяют видеть, что современная проблема общественно прогрессивной идеологии должна решаться на базе интеграции и систематизации научных достижений в самопознании, чему содействуют представленная и предыдущие работы автора, история ноогенеза – [10; 15—17; 21; 25;.27; 28; 31; 32; 35; 36; 40; 46; 51; 54; 57; 59; 60; 69; 71; 72; 77] и другие источники.

Опыт новой России и других стран приводит, однако, и к констатации того, что современному обществу все еще нужны, к глубокому сожалению, человеческие жертвы, большие потери для ускорения совершенствования, основой которого, несомненно, должна являться общественно целесообразная ноосфера. Представленные и прочие исследования ученых показывают ведущее, определяющее значение информационного развития страны во внутреннем социально-природном плане и внешнем, во взаимодействиях с мировым сообществом. Соответственно, всё информационное производство требует общественно целевой организованности в качестве человеко-машинной, эффективной и целерациональной ноосферы общества как социотехнического метаорганизма.

Литература

1. 1991 год: Взгляд на события 30 лет спустя // Социологические исследования. 2021. №8. С. 3—81.

2. Абрамсон И. Г., Линке П., Офицеров В. А., Славин Б. Ф. (ред.). Социалистический идеал и реальный социализм: Ленин, Троцкий, Сталин. М.: URSS, 2011. 613 c.

3. Александров И. О. Формирование структуры индивидуального знания. М.: Институт психологии РАН, 2006. 560 с.

4. Андрианов В. Д. Эволюция основных концепций регулирования экономики от теории меркантилизма до теории саморегуляции. М.: Экономика, 2008. 326 с.

5. Анри Мишель. Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2008. 536 с.

6. Аристотель. Политика / Аристотель; пер. с греческого С. А. Жебелева, Т. А. Миллер. Москва: Изд-во АСТ, 2018. 320 с.

7. Артемова О. Ю. Личность и социальные нормы в раннепервобытной общине (по австралийским этнографическим данным). М.: Наука, 1987. 200 с.

8. Байдаров Е. У. и др. Ноосферный проект социоприродной эволюции: поиск алгоритмов устойчивости. Коллективная монография / Отв. ред. проф. Д. Е. Муза. – Донецк: ДонНТУ, Технопарк ДонНТУ УНИТЕХ, 2014. 288 с.

9. Белик А. А. Культурная (социальная) антропология. Учебное пособие. М.:РГГУ, 2009. 613 с.

10. Богданов А.: 1) Падение великого фетишизма. Вера и наука. М.: Издание С. Дороватовского и А. Чарушникова, 1910. 347 с.; 2) Наука об общественном сознании. Книгоиздательство писателей в Москве. 1914. 221 с.

11. Бодрунов С. Д. Социализация: тернистый путь к ноономике / Материалы международного научного семинара ИНИР им. С. Ю. Витте «Социализация экономики: человек как продукт и как активный субъект исторического процесса» // Экономическое возрождение России. 2020. №4. С. 5—12.

12. Бромлей Ю. В. (ред.) История первобытного общества. Том 2. Эпоха первобытной родовой общины. М.: Наука, 1986. 574 с.

13. Бутовская М. Л., Файнберг Л. А. У истоков человеческого общества (Поведенческие аспекты эволюции человека). М.: Наука, 1993. 256 с.

14. Валлерстайн И. Исторический капитализм. Капиталистическая цивилизация. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2008. 176 с.

15. Васильев А. И.: 1) Единый системный комплекс живых организаций // «Академия Тринитаризма», М., Эл №77—6567, публ.16905, 22.10.2011; 2) К осознанию системности антропосоциогенеза // Там же. Эл №77—6567, публ.26275, 04.04.2020; 3) Так вы за теорию или за науку? К осознанию научного самопознания // Там же. Эл №77—6567, публ.28411, 01.04.2023. URL: http://www.trinitas.ru/rus/doc/avtr/01/0972-00.htm

16. Васильев А. И. Современные метаэкономические взгляды ставят важнейшую цивилизационную задачу // Философия хозяйства. 2023. №2. С. 105—120.

17. Васильев А. И. Об экономическом развитии в системно-историческом обзоре / А. И. Васильев. – Текст: электронный // Теоретическая экономика. – 2023 – №4. – С.31—47. URL: http://www.theoreticaleconomy.ru (Дата публикации: 30.04.2023)

18. Венда В. Ф. Системы гибридного интеллекта: Эволюция, психология, информатика. М.: Машиностроение, 1990. 448 с.

19. Воейков М. И.: 1) Политическая экономия: очерки и этюды. СПб.: Алетейя, 2014. 310 с.; 2) Экономика Победы: уроки истории и современность (К 75-летию Победы СССР в Великой Отечественной войне) / Сб. ст., отв. ред. М. И. Воейков. М.: Институт экономики РАН, 2020. 158 c.