скачать книгу бесплатно
– Слушай, а если Мин Хёну по агрессивнее прочитать эти строчки и голос понизить? Он как раз будет отлично сочетаться с вокалом Ина. Мин Хён! Давай-ка по-другому. Ты добавь агрессии в свою партию, и ниже это всё. Как бы из глубины самого себя.
– Угу. – Мин Хён попробовал сделать так, как попросил Ли Вон.
– Ну вот. Теперь совсем другое дело. Джун послушай.
– Идеально! Ли Вон ты конечно гениальный саунд продюсер.
– Да я и так это знал, а вот ты мне сигареты жмотишь.
– Ладно, я сегодня типа не заметил твою выходку. -Джун потрепал Ли Вона по щеке.
– Я тебе кот что-ли? Или сквишь? – Джун расхохотался.
– У какие щёчки! – Не тактильный Ли Вон скривил такую, недовольную мину, что нельзя было не рассмеяться глядя на него.
– Где мой кофеёк? Я пойду, покручу ручки. Хён, Джун! Я вас жду. – Сан Хён и Джун подсели к уже играющему, что то на клавиатуре, Ли Вону.
– Что у нас тут?
– Возьми гитару – бас пропишем. – Джун хорошо играл на гитаре и все партии на этом инструменте он записывал сам.
– Ли Вон подстрахуй-ка меня за компьютером.
– А давай я сейчас соло подпою. Просто бэки сделаем без текста, а потом сэмплируем их. Пока Чан лечит голос, я могу это сделать, чтобы не сидеть на месте. – Работа пошла быстрее. Соображать и фантазировать в три головы, было легче. Целый день эти студийные кроты, что-то крутили, что-то переделывали, вызывали остальных ребят перезаписать, поправить.
– Я думаю, что сегодня мы проделали огромную работу. Так что можно браться за другую.
– Ли Вон, а ничего что мы уже сутки не выходим из студии?
– Не, ничего, вот послушайте. Я тут два дня назад придумал. – он, как будто совершенно не замечал ребят и стал наигрывать им очень интересную мелодию.
– По определению хит уже! – Джун подсел к Ли Вону. – А вот тут можно добавить джазовый ход. Смотри. – И Джун сыграл немного изменённый кусочек.
– Ничего, круто получается! Сейчас запишем? Вот текст – Сан Хён набросал лирику минут за пять.
– Так это хорошо клеится. Давай напой теперь, сделаем демку, и покажем ребятам. Я думаю Чану нужно дать эту партию.
– Вам с Чаном, вы же ведущие вокалисты. Я сейчас ещё реп начитаю. Хён прыгни-ка сюда, запиши меня. – Он начал усердно начитывать реп. С разными интонациями, разными акцентами.
– Аааа нахрен… – раздалось из студии. Ли Вон так крикнул в микрофон, что Сан Хён от неожиданности свалился с кресла. Он чуть задремал в процессе записи Ли, и когда в мониторах раздалась откровенная ругань, Хённи просто подскочил на месте и, запутавшись в собственных ногах, свалился вместе с креслом на пол.
– Гы, гы, гы! – Джун катался с хохоту. Он от вопля Ли перелил на себя горячий кофе. Ли Вон вышел взъерошенный к ребятам.
– Вы чего это, спали что-ли?
– Ага. Но ты нас взбодрил – всё ещё давясь со смеху, ответил Джун. – Меня кофе, а у Хённи видимо зарядка с креслом.
– Прикольная картинка – Ли Вон опять взял сигарету и пошёл в тамбур.
– Не пробиваемый, а? – ребята опять покатились со смеху. – Джун, я есть хочу страшно. Умотал он нас сегодня тут. Если ещё хоть два часа он будет так орать, я останусь без своего слуха, а Startus лишатся вокалиста.
– Ой сплюнь ты! Сейчас наш гений музыки примет очередную порцию никотина и может мы сможем поесть в ближайшие два дня. Ли Воон! Сколько мы тут уже работаем? Ты ничего не забыл?
– Не знаю, тарелочки что-ли прописать?
– Тарелочки… Только не музыкальные. Мы есть-то когда будем?
– Ой. А мы ещё ведь не обедали, да? – Ли Вон спокойно посмотрел на весьма уже голодных ребят.
– Представь себе, мы даже не завтракали! – Джун криво усмехнулся.
– Ли мы тут полутора суток уже сидим на одном кофе и чае – сказал Хён, мягко обняв, не высокого Ли за плечи.
– Ой ребятки! Я и не заметил, поехали ко мне. Я сейчас мяса приготовлю быстро, выпьем чего-нибудь. У меня там, в баре вкусное вино есть и виски. Позвоните всем, пусть едут ко мне. Сегодня я всех угощаю в честь случившегося альбома.
24.Дурная привычка
Нога болела всё больше и больше. Как-то не очень помогали уже обезболивающие. Вчера, будучи у Чана они курили какую-то дрянь, от которой его выстегнуло довольно быстро. – «Где бы взять этой дряни, чтобы забыться хоть ненадолго. Нога болит… Завтра выступление на главной концертной площадке Сеула».
– Чан привет. Не спишь? У тебя есть вчерашняя курилка? Дай мне немного. – Хён тебя проняло что-ли? Смотри не злоупотребляй.
– Я не злоупотребляю. – Хен взял заветный сверток и вернулся домой. Забросил в кальян. В глазах поехало. – «Ого. Походу много я её туда забросил». Минут через пятнадцать боль в ноге отступила и ему захотелось спать. На следующий день он приехал на концерт в весьма хорошем настроении. Боль в ноге достаточно притупилась. Он отработал концерт очень бодро. Потом ещё концерт. И ещё. После концертов он просто отключался, а утром на ногу вообще нельзя было наступить. Душевных метаний и поганого ощущение от произошедшего с ним несколько месяцев назад, кальян не заглушал. Даже наоборот. Становилось только хуже. Ощущение, какой-то брошенности, невозможности, что-то изменить порой доводили Хёна до мыслей, что-то с собой сделать. Он пробовал забыться и алкоголем. Но и он не заглушал боли не в душе не в ноге.
Сегодня, предстоял огромный сольник. Сан Хён открыл Виски. Выпил.– «Фу гадость какая» – зло забросил бутылку в мусорку. Нога болела так, что в глазах скакали человечки. Он сел в машину. Голова гудела. – «Зачем я пил сегодня вообще». С трудом приехал к концертной площадке. Кроме техников пока ещё никто не появился. Сан Хён пришёл в гримерку. Ещё пять часов до начала. Он прилёг на диван. Боль в ноге доводила до слёз…
– Хён? Ты давно тут? – Джун тряс его за плечо. – Ты спишь что-ли?
– Да немного. -Джун посмотрел на Сан Хёна.
– Хён ты болен? Что с лицом?
– Ничего. Не выспался просто. Джун всё нормально. – Сан Хён поднялся. Надо собрать себя, чтобы никто ничего не заметил.
– Идите на грим! – ребят позвали гримеры. В голове Хёна был туман. Он взял таблетку запил стаканом воды… Нога немного опухла. Боль всё же удалось притупить. Он плохо соображал. Концерт работал на одной силе воли. Подвела вредная привычка. Из-за алкоголя обезболивающее быстро отошло и стало адски больно. В нескольких танцах он весьма заметно подволакивал ногу.
– Хённи? Что с тобой? У тебя нога болит?
– Да.. – еле прошептал Сан Хён. – Адски… не могу больше.
– Сейчас будет перерыв. – Джун подошёл к согнувшемуся, пополам Хёну.
– Джун у тебя есть таблетка?
– Есть. Слушай да у тебя отёк же.
– Да фиг с ним. Дай таблетку – я встану. И вот что. Дайте фонограмму а?
– Сейчас спущусь к звуковикам. – Джун убежал. Через десять минут он уже пришёл с медсестрой.
– Давайте Вам ногу обколем.
– А вообще, может, не выйдешь на второе отделение?
– Выйду, этот концерт доработаю.
– Ты уверен?
– Уверен!
– Бобби! Ауу? Как-то нужно Хёна разгрузить.
– Как я это сейчас сделаю? Хён ты что же раньше не сказал.
– Да нормально всё было. Не надо ничего. Просто дайте сейчас отлежаться, и я доработаю этот концерт. – Хён начал переодеваться. Нога не сгибалась. Даже застегнуть себе молнию он не мог. Начало болеть всё тело. Как-то его одели. Как-то он работал завершающую часть. На последних движениях он без слышно стонал, ногу стало сводить. Ребята в танце просто поддерживали его руками, чтобы фанаты ничего не заметили. На поклоне он чуть не свалился со сцены, его еле удержал Чан. Заметно хромая на левую ногу, Сан Хён скрылся за кулисами. Выйдя со сцены, он сел прямо у стены. Попытался согнуть ноги, но они не слушались. Мемберы подбежали к Хёну. Он поднял на них измученное лицо. Ли Вон присел рядом.
– Я вызвал врачей, на воды.
– Спасибо Ли Вон.
– На меня опирайся.
– Нет, не нужно. Сейчас они приедут.
– Поехали вместе. – Хён одобрительно мотнул головой и съехал к Чану и Ли Вону на руки. Подоспели врачи и санитары с носилками.
– Давай обезболим.
– Не хочу, не помогает.
– Вы пили, что-то сегодня?
– Да. Виски. Хотел боль притупить.
– Сан Хён! – Джун положил ему руку на плечо. – Почему ты не сказал нам сегодня ничего?
– Потому что я не хочу быть снятым с выступления.
– Сколько Вы терпите? – врач осматривал ногу Хёна.
– Восемь лет. С того дня как стал Трейни.
– Что? Ты терпишь такие боли восемь лет? Зачем?
А что лучше, чтобы меня признали проф. непригодным?
– Что с тобой случилось? Почему?
– В день, когда я должен был стать трейни, меня сбила машина.
– Э парень, да ты терпеливый, только теперь тебе будут делать операцию. Скорее всего. И сможешь ли ты дальше работать – это вопрос. Да и спиртным нечего было баловаться. Из-за этого теперь обезболивание может плохо действовать. – С этими словами Сан Хёна завезли в машину скорой помощи.
– Я поеду с ним. -Джун запрыгнул в двери автомобиля.
Сан Хёна и Джуна привезли в центральную больницу Сеула.
– Аккуратнее с парнем! Тут травма ноги, а может и что похуже. – После того, как Сан Хёну сделали снимки и отвезли в палату, туда же пришёл и врач.
– Сан Хён у Вас повержены мышцы левой ноги. Есть воспаление и повреждение нижнего отдела позвоночника.
– Я смогу работать на сцене, танцевать?
– Конечно, это всё поправимо. Единственно, что Вам нужна операция.
– У меня есть проблема.
– Какая?
– Астма.
– Это осложняет проблему, ну ничего, мы сделаем Вам операцию под спинальной анестезией. Думаю, что это возможно. Вы молодец, что предупредили нас. Вы согласны на операцию?
– Да на что угодно.
– Тогда подпишите согласие на операцию и поехали.
– Куда? Что прямо сейчас?
– Да. Не бойтесь, всё будет хорошо.
– Я жду тебя тут Хённи! – Джун подмигнул Хёну, которого увозили в операционную.
25.Большая любовь
Операция прошла достаточно быстро и хорошо. Нога была зафиксирована. Теперь предстояла реабилитация. Когда Сан Хёна привезли в палату, то его там ждали уже все его коллеги по группе.
– Сан Хён мы тебя поздравляем с успешной операцией! Ура!
– Ну, Вы черти а? – Хён засмеялся.
– Во хохочет! Ну, Хенни, ты и напугал нас всех. Особенно когда со сцены к фанатам в руки собирался нырнуть.
– Да вроде я как-то не хотел.
– Ага, я тебя держал, так ты тяжёлый.
– Чан так есть надо побольше, а не талию соблюдать как девчонка.
– Нет, лучше есть поменьше, а то если бы мы туда нырнули всем коллективом, то нас, наверное, разобрали бы на запчасти, как ту твою футболку, которую ты от большого ума решил закинуть в толпу. Ты думал, тебе её вернут? – ребята поддевали друг друга по-доброму. Они очень любили друг друга, и всегда искренне переживали, когда у кого-то, что-то было не так.
