скачать книгу бесплатно
ГЛАВА 2. День рождения
Я с удовольствием вдыхала кристально-чистый воздух и любовалась окружающими меня горами. Внизу бурлил ручей, над головой чирикали птицы. Двое бельчат взялись играть в догонялки, наворачивая спирали по мощному стволу сосны. Запрокинув голову к небу, я посмотрела на солнце, пробивающееся сквозь колючие ветви. Хорошо!
– Сеанс окончен, – провозгласил женский голос.
Проекция исчезла. Я поднялась с кресла и двинулась на выход из кабинета релаксации, стены которого вновь стали стандартно-белыми, как и принято в подобных учреждениях.
Войдя в палату, остановилась в недоумении. На прикроватном столике в трёхлитровой банке стоял шикарный букет белых роз.
– Это откуда? – спросила медсестру, подготавливающую для меня капельницу.
– Твой парень принёс, – буднично заметила она.
– У меня нет парня.
Я послушно двинулась к кровати, когда медсестра сделала приглашающий жест.
Вопрос, кто принёс цветы, будоражил любопытство. Может, представитель от «Чёрных Крыльев», оплачивающих моё лечение? Хотя вряд ли. Они и так много сделали. Обеспечили все условия для восстановления попранного самолюбия: и психологи, и массажисты, и многочисленные физиопроцедуры. Медперсонал неврологического диспансера чуть ли не молится на них. Участники ток-шоу здесь оказывались достаточно часто, а лечение клуб оплачивает очень щедро. Но букет роз – явный перебор. Не вписывается как-то в казённую доброжелательность. Больше похоже, что это Герт решил таким образом искупить вину. Или Эльвира его попросила. Самой стыдно на глаза мне попадаться.
Роль Эльвиры в моём моральном унижении была очевидна. Всё последнее время она прикладывала титанические усилия, чтобы постоянно находиться в поле видимости Герта. Эльвира умеет становиться невероятно навязчивой и хорошо играет роль пустоголовой блондинки. Вот он и решил таким образом избавиться от неё, сделав посмешищем. Пригласил в ночной клуб, но с условием, чтобы она спела. А Эльвира не промах. Согласилась, но в нужный момент выставила меня. Удивительно и стыдно, что я сама на это пошла. Это больше всего и мучило, пока психолог не внушил, что к этому стоит отнестись спокойно и даже воспринимать в позитивном ключе. Я спонтанно реализовала так свои потаенные мечты стать певицей, зато теперь они не станут мешать выбранному мной пути. Ну а насчет разговоров – поговорят и забудут.
И все же это выступление вызвало у меня сильное нервное потрясение, сопровождающееся галлюцинациями. Мне объяснили, что никаких подземных туннелей под клубом нет, и уж тем более – никакие мотоциклы на меня не наезжали. Просто сильное желание скрыться породило такой буйный полёт фантазии. Хорошо, что у меня хватило ума не рассказывать о таинственных прикосновениях невидимки. Если бы выяснилось, что галлюцинации сопровождались соматическими нарушениями, продержали бы меня гораздо дольше. А лежать здесь уже надоело.
Мысли текли лениво и спокойно. Сказывалась масса реабилитационных процедур. Капельница журчала, вливая в меня кучу легко усвояемых витаминов, минералов и ещё боги знают чего. Я то и дело поглядывала на шикарные розы – крупные, с просвечивающими белоснежными лепестками и упругими насыщенно-зелёными листьями. Мягкий аромат выгнал казённые запахи. Что было чудесно, но и печально. Скоро лепестки пожухнут и начнут отлетать. Смотреть на это будет невыносимо, а выкинуть умирающие цветы, ещё недавно дарившие радость, – сродни предательству.
– Как выглядел парень? – спросила вдруг я, уже рисуя в воображении высокого самоуверенного блондина Герта.
– Тёмноволосый и улыбчивый. Очень милый молодой человек.
Вот Бездна Хаоса! Не знаю таких.
Первый выход в университет дался мне проще, чем ожидала. Психолог уверял, что за неделю яркость эффекта от моего выступления в «Чёрных Крыльях» сгладится и появятся новые темы для студенческих пересудов. Возможно, он и прав, но я всё равно постаралась прийти к самому началу занятий. Вот не люблю свой день рождения и никогда не справляю, но верю – как пройдёт этот день, таким и году быть. Поэтому главной целью на сегодня наметила следующее – не влипать ни в какие неприятности.
Всю дорогу до универа меня мучила дилемма: сесть рядом с Эльвирой и дать ей призрачный шанс реабилитироваться передо мной или найти себе другое место. Первый вариант делает меня слабачкой, но сохраняет видимость дружбы. Как-никак за всё это время я привыкла к Эльвире, да и не было у меня других подруг. Зато второй вариант заставит потом мучиться сомнениями. А вдруг у неё есть достойные объяснения? Из тех, что мне самой просто не пришли в голову. Знаю себя: напридумываю кучу оправдательных причин, а затем сама пойду к Эльвире мириться.
Хвала небесам, Эльвира решила всё за меня. Она пересела за парту выше, заставив Клоди и Марин потесниться. И теперь они весело щебетали втроём, вызывая недовольные взгляды и замечания преподавателей. Я осталась одна.
Ну и ладно.
Включила свой планшет с конспектами лекций преподавателей и полностью ушла в мир знаний – давно проверенный и надёжный способ отгородиться от неприятностей внешнего мира.
Сначала всё тянулось буднично. Я слушала преподавателей, сверяя их слова с электронными записями. Подчёркивала жёлтым то, что считала ключевыми моментами, а розовым те места, которые следовало уточнить в конце занятия, чтобы внести разъяснения преподавателей в свой планшет. На переменах просматривала пропущенные лекции и составляла список литературы для дополнительного чтения по темам, которые меня особо заинтересовали.
Перед обедом началась лекция «Анализ больших данных в управленческих практиках», а после перерыва по ней ожидался практикум. Подавляющая часть нашей группы ненавидела понедельники именно из-за этой дисциплины. Её вёл тщедушный и сутулый Матеш Ронт – всемирно известный аналитик из Дольна, подписавший с нашим университетом пятилетний контакт. Университет данным фактом очень гордился, а вот студенты проклинали этот контракт последними словами и отчаянно завидовали первому курсу, которому дольнская знаменитость не будет взрывать мозги и пить кровь.
Лично я мнение большинства не разделяла. Статистика мне нравилась. Цифры напоминали ноты, которые плели свою, особую музыку. Нужно только подобрать к ним правильные ключи.
Большая часть группы на лекции отчаянно скучала. Развлекали себя, кто как может: тихо шептались, осторожно шуршали обёртками и хрустели чипсами, строчили под партами сообщения друг другу. Совсем отвлекаться от лекции было нельзя, Матеш любил задавать вопросы и щедро ставил в электронный журнал «колы» и «двойки». Студенты старались максимально незаметно занять себя, но Матеш всё видел и тихо зверел, а его мел брызгался крошкой, исписывая доску вереницей формул.
Я увлечённо следила за полётом мысли гения. Сегодня он показывал интересное решение проблемы обхода парадокса Ля-Брийона.
Нервы профессора сдали, когда к его ногам упал скомканный лист. Уж не знаю, какой светлой голове пришла мысль развлечься игрой в бумажные снежки, но перепугались все знатно. В аудитории воцарилась мёртвая тишина, когда Матеш резко обернулся к нам.
Акцент, обычно незаметный, сейчас проявился особенно сильно:
– Тэк, вижу фсем уже фсё понятно. Отличено. Сегодня вас всех ждёт контролийна задача. И я сильно расстроиться, если кто-то не использует мой метод для решений. Свободны…
Народ испуганно рванул из аудитории, а я с досадой взвыла. Какой-то придурок прервал Матеша на самом интересном месте. Пришлось поспешить к профессору, пока тот не успел собрать свои конспекты. Удивительно, но гений цифры предпочитал пользоваться не планшетом, а бумажными листами, исписанными неразборчивым почерком.
– Профессор, можно спросить? – подскочила я к нему. – Мне не понятно, как вы решаете проблему зацикливания данных. Она ведь неизбежно возникнет, если использовать предложенный вами алгоритм в программе.
– Хороший вопрос, студентка Инга, – чуть посветлел лицом Матеш, а его речь опять зазвучала почти на чистом итлийском. – Ради таких, как вы, и стоит преподавать. Смотрите…
Он подошёл к доске и продолжил формулу, но я заметила нестыковку, и мы заспорили. Увлёкшись, профессор будто помолодел. На бледных щеках вспыхнул румянец, а тонкие волосы вздыбились, намагнитившись от того, что Матеш время от времени взъерошивал их вымазанными мелом пальцами.
В аудиторию вошла уборщица, толкая перед собой поломоечную машину. Матеш сразу потух. Я давно заметила за ним такую особенность – профессор отчаянно комплексовал перед обслуживающим персоналом. Вот и сейчас он прервал себя на полуслове, голова ушла в плечи. Матеш торопливо подошёл к столу и принялся суматошно собирать раскиданные листы и запихивать их в папку.
Поймав мой расстроенный взгляд, он смущённо улыбнулся:
– Как вы относитесь к тому, чтобы закончить разговор за чашечкой кофе? В вашей столовой его чудесно готовят.
Моё восхищение профессором усилилось многократно. Значит, кроме меня, в мире ещё остались чудаки, которые ручную варку ценят сильнее машинной. И надо признать, что буфетчица Зои, несмотря на её крикливый нрав, готовила этот благородный напиток просто великолепно.
Угрюмый и вечно недовольный Матеш сегодня решил вдруг продемонстрировать передо мной чудеса галантности. Сначала любезно приоткрыл дверь, когда мы выходили из аудитории. Затем в столовой вызвался принести нам обоим кофе, когда Зои прокричала, что заказ готов. Я благодарно улыбнулась и принялась с интересом изучать накарябанные на салфетке объяснения профессора.
За этим занятием меня и застала Эльвира, влетев в столовую, как ураган. Она бесцеремонно уселась рядом, не заметив направляющегося к нам Матеша.
– Знаешь, подруга, ты, конечно, в «ЧК» зажгла. Не ожидала от тебя такого, – по обыкновению она говорила громко, не видя никого вокруг, но при этом будто красуясь перед воображаемыми зрителями. – Я чуть со стыда не сгорела. Ты что, переволновалась и голос потеряла? Ведь нормально же поёшь. А эти твои судорожные имитации танца? Фу, какая пошлость! Ну да ладно. Если постоянно зубрить, у каждого крыша может съехать. Кстати, ты хоть что-то поняла в белиберде этого дольнийского чудика? Нам ещё с тобой практикум этому чмо сдавать…
– Столик занят, – холодно заметила я.
Мне стало неловко, когда при словах «белиберда», «дольнийский чудик» и «чмо» Матеш побледнел и остановился.
– Чего? – округлила глаза Эльвира.
– Того, – разозлилась я. – Будь добра, найди себе другое место.
Растерянность на её лице сменилась возмущением. Эльвира вскочила, с грохотом отодвигая стул в сторону Матеша с подносом. Результат оказался плачевным. Чашки разлетелись по кафелю мелкими осколками, а на профессорских брюках появилось безобразное кофейное пятно.
– Куда прёшь… – взвизгнула Эльвира и осеклась, увидев перед собой профессора. – Ой!
Она рванула вон из столовой под крики взбешённой буфетчицы Зои и смех студентов.
Практикум у нас проходил в компьютерном классе. К сожалению, только здесь мы могли пользоваться уникальной программой обработки данных, которую университет приобрёл вместе с её создателем – Матешем Ронтом. Этот статистический пакет стоил огромных денег. В этом я видела вселенскую несправедливость. Вот, например, Эльвире или другим богатеньким деткам ничего не стоило бы приобрести его для личного пользования. Но нет. Они предпочитали тратить родительские деньги на более приятные вещи. А вот мне, мечтающей о карьере менеджера-аналитика, оставалось только выжимать всё, что можно, из двухчасовых практикумов, даваемых Матешем всего раз в неделю.
Я подошла к компьютерному столу, который мы традиционно делили с Эльвирой. Та уже успела включить программу. Из вредности она заняла большую часть стола и теперь смотрела на меня, надувшись и вызывающе скрестив на груди руки.
– Инга Озёрная, пересядьте, – проскрежетал мрачный Матеш, войдя в класс. Наглухо застёгнутый плащ скрыл его запачканную одежду, но настроение, похоже, было испорчено безнадёжно. – Хочу видеть, как ваша соседка справится без вас.
Растерянно оглянувшись, я заметила только одно свободное место, рядом с Антом. Тот с готовностью сдвинул свой стул к краю, освобождая пространство для меня.
– Туда, – подтвердил профессор, проследив за моим взглядом.
– Привет, – улыбнулся мне Ант.
Кивнув ему в ответ, я села и взялась читать условие задачи, вспыхнувшее на экране.
– Что думаешь об этом? – спросил Ант.
Смотрел он на меня с интересом и благожелательно. Глаза у него были красивые, под стать его фамилии Лазурин. Я смутилась:
– А ты?
Парень забавно скривился, имитируя грустный смайлик. Он был прав. Чтобы это всё сделать, двух часов не хватит. Я тотчас подняла руку, привлекая внимание Матеша.
– Извините, к какому времени мы должны подготовить прогноз?
– К концу практикума, – неприятно ухмыльнулся он.
– Но это невозможно! Лишь ввод корректирующих коэффициентов займет около часа.
Группа сразу оживилась и загудела, поддерживая меня:
– Нам нужно больше времени… Это нереально… Профессор Матеш, мы не уложимся… Дайте задание попроще…
– Ну хорошо, – прищурился профессор, пригладив волосы. – Скинете к завтрашнему утру файлы с ответами мне на почту.
Я застонала. Не успею. Видят небеса, это нереально. Тем более что класс всегда заполнен. Время здесь расписано с раннего утра до позднего вечера. Работать с профессорской программой приходили даже группы с других факультетов.
– Не переживай. Если что, доделаем у меня, – шепнул Ант.
Недоверчиво уставилась на него:
– У тебя есть «Матеш-Трон»?!
Он довольно кивнул, и у меня на душе сразу полегчало.
– Тогда вперёд, партнёр!
– Погнали.
Работать с Антом оказалось легко. Мы быстро разобрались, как можно ускорить дело. Подключив вторую вводную доску и разделив экран на два рабочих окна, Ант занялся сортировкой наблюдений, тогда как я взялась заполнять матрицу коэффициентов. И мы бы уложились по времени, если бы не парадокс Ля-Брийона, объявившийся при расчёте показателей. Включив свой планшет, я перечитала сегодняшнюю лекцию, потом развернула салфетку с пояснениями Матеша. Задумалась, но ничего путного в голову не приходило. То, что в теории звучало понятно, здесь, применительно к конкретной задаче, выглядело невозможным.
– Есть какие-то мысли? – взглянула я на Анта.
– Не-а, – беззаботно отозвался он и достал из кармана наушники. – Напишем, что на основе полученных данных прогноз сделать нельзя, и дело с концом.
– Так нельзя. Матеш на лекции говорил, что решение есть.
– Значит, получим по «трояку», – пожал плечами Ант. – Часть работы мы всё равно сделали, пока не вышли на парадокс.
– Но мне нельзя «трояк», – занервничала я. – У меня стипендия накроется.
– Так сильно любишь деньги? – остро взглянул на меня парень.
Осознав, что имел в виду Ант, я растерялась. Действительно, кто в здравом уме сунется позориться в «ЧК» бесплатно? Только такая дура, как я. Конечно, стоило бы спросить Эльвиру, куда делся причитающийся ей за выступление гонорар. Но всё это слишком мерзко. Да и брать эти деньги – только ещё сильнее запачкаешься. Эльвира может воспринять это как сигнал, что прощена, и что своим поступком она даже облагодетельствовала меня.
Лицо парня смягчилось от моего смятения. Он тактично дотронулся до руки:
– Ладно, не переживай ты так. Я же говорил, у меня дома стоит профессорская программа. Зайдём ко мне, там и подумаешь над решением без спешки.
С сомнением посмотрела на него и задумалась. Я – неконтактный человек. Не из-за высокомерия, как многие думают, а из-за застенчивости. Невзрачная, непонятная, замкнутая – кому я могу быть интересна просто так? Поэтому и в столовой, когда Ант толкнул меня, сразу заподозрила подвох. Но теперь я понимала, что зря тогда накинулась на парня. Не похож он на тех, кто хочет заполучить «ручную шпаргалку».
Был ещё один момент, который склонял меня принять предложение. Страх провести свой день рождения в полном одиночестве. Ведь известно, как этот день проведёшь, таким и год будет. В прошлые годы мы с Эльвирой посещали какой-нибудь из караоке-баров, где от души пели и даже имели успех. А теперь что мне делать? Забиться в свою норку и грустить под композиции любимого «Опала»? Нет. Любому человеку нужно общение, даже мне – пусть и в усечённом варианте. Схожу в гости, развеюсь. Интересно же посмотреть, как живёт новичок, тем более квартира многое говорит о человеке. Утолю своё любопытство, сделаю практикум и спокойненько отправлюсь домой. По дороге куплю хороший кофе, а потом торжественно закрою этот день под песни любимой группы и танцующее пламя свечей.
– Спасибо, – решилась я.
Ант ободряюще подмигнул.
Квартиру он снимал в многоэтажном доме премиум-класса в паре кварталов от универа, но с другой стороны от моего дома. Как говорится, в наличие все удобства: подземная стоянка, фитнес-зал, спа-салон, супермаркет. Перед входом – тенистый сквер, внутри предупредительный консьерж. Сама квартира находилась на пятнадцатом этаже. Она состояла из двух комнат, каждая из которых была раза в два просторней моей маленькой, но уютной норки. Первая совмещала в себе кухню и гостиную. В зоне готовки стояла куча навороченной техники, в том числе суперсовременная кофемашина. В зоне отдыха – диван и кресла перед овальным столиком, а напротив них – огромный телевизор со стереоэффектом. Вторая комната была одновременно спальней и кабинетом.
Я уважительно хмыкнула при виде цифрового пианино от очень известной среди профессионалов фирмы.
Подошла к инструменту и пробежалась пальцами по клавишам, вслушиваясь в глубокие чистые звуки.
– Увлекаешься? – поинтересовалась я.
– Прежнего владельца, – сдержано отозвался Ант и кивнул: – Комп там…
Как будто я сама не видела: на столе возле широкого окна на балкон, рядом с небрежно заправленной кроватью и брошенной на неё гитарой. Аккуратно закрыв крышку, я последовала за парнем. Тоже не люблю, когда чужие люди трогают без разрешения мои вещи.
Ант любезно отодвинул для меня стул и включил нужную программу. Возле монитора стоял череп с вырезанным по кости узором в стиле древнего рунического письма. Рассмотреть получше не удалось. Парень извиняюще улыбнулся и унёс его в другую комнату.
Я пожала плечами и почти сразу выпала из реальности, провалившись в расчёты. Ещё пока мы шли сюда, в голове промелькнула пара интересных идей, которые мне не терпелось проверить. Иногда ко мне подходил Ант. Слышала, как он что-то заказывал по телефону, потом раздался звонок в дверь.
– Пиццу будешь? – донеслось до меня в самый ответственный момент.
Нетерпеливо мотнула головой в ответ. Мне оставалось сделать пару операций, чтобы определить – права я или нет, и тогда…
– Нет! – горестно взвыла я.
Некоторое время сидела, обхватив голову руками. В чём ошибка? Да нет, я всё правильно делала… Значит, первая гипотеза провалилась. Осталась ещё одна, только придётся заново перетасовывать данные наблюдений…
Вздохнула и снова принялась за работу.
Когда закончила, за окном уже заметно стемнело. Цифры сложились так, как нужно, и на экране вспыхнули индикаторы оптимальных сценариев. Осталось их перебросить в презентационную программу. Графики, диаграммы, прогнозы и выводы – умничка-программа всю рутинную работу сделала сама, явив мне идеальный отчёт.
– У тебя полное имя – Ант Лазурин?
