banner banner banner
Нелюдь
Нелюдь
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Нелюдь

скачать книгу бесплатно


Заметив, как переменилось лицо Валентины, Макс поспешил добавить:

– Извини. Это было жестоко.

Несколько минут прошло в полном молчании.

– Сколько еще осталось? Мне надоело ехать. И я хочу в туалет, – капризно сказал Валентина, открывая бардачок. Вскрыв пакетик с фисташками, он с меланхоличным видом принялся их чистить, бросая орешки в рот.

– Еще минут тридцать, – отозвался Макс.

Он окинул любовника внимательным взглядом:

– Ты в курсе, что дикие животные не переживают боль как таковую?

На худом лице Валентины отразилось недоумение:

– То есть как это? Мне казалось, боль чувствуют все… Ну, разве что кроме червяков или медуз…

– Очень просто, – кивнул Макс. – Для дикого животного визжать и реветь от боли неестественно. Они понимают, что от этого боль ничуть не уменьшается. Например, лиса или рысь угодила в капкан. Если она станет визжать, ее быстро обнаружат другие хищники и сожрут. Крики и рев животных имеют другой смысл. Так, это характерно для стадных животных. К примеру, на буйвола напал тигр, и он мычит, чтобы привлечь внимание сородичей… Визжат щенки, но опять же, для того, чтобы на них обратили внимание родители или другие взрослые. Ну и конечно же, это касается прирученных животных. Почему домашняя кошка, которой прищемили хвост, орет на всю квартиру? Она знает: придет хозяин и поможет. У диких животных такого нет. Они скорее отгрызут себе лапу, чем будут реветь над капканом…

Валентина ничего не ответил, лишь убрал со лба прядь волос.

– Я хочу найти таких животных, – тихо сказал Макс. – Я хочу посоревноваться. Думаю, у меня получилось бы вытянуть из них какие-то звуки.

Валентина задумчиво посмотрел на парня, но снова ничего не сказал.

Прибыв на дачу, Макс тут же вынес из бани дочерна прокопченный мангал и занялся мариновкой мяса. Валентина бесцельно бродил по участку, лениво помахивая прутиком. Сорвал с дерева недозрелое яблоко, надкусил и, поморщившись, выплюнул.

– Кислятина, – резюмировал он, швыряя надкусанное яблоко за забор. Он раздраженно потер ягодицы, и Макс заметил это.

– Трусы натерли? – сочувственно поинтересовался он.

– Да хрен его знает, – проворчал гей. Помявшись, он спросил, глядя в сторону: – Макс, а правда, что у таких, как мы, со временем сфинктер разбалтывается?

Макс пожал плечами, улыбнувшись краем рта.

– Ну, у таких, как ты, точно, – сказал он, нарезая мясо широким ножом. – А в чем проблема-то?

Валентина покрутил головой, словно желая убедиться, что их пикантный разговор никто не подслушивает.

– Когда расслабляются мышцы, человек не может сдерживать газы, – понизив голос, сообщил он. – Я не хочу пердеть, как старый мудозвон.

Макс похлопал гея по плечу.

– Я подарю тебе затычку, милая. Только не забудь ее иногда вытаскивать, а то тебя разнесет и ты улетишь, как воздушный шар.

– Ага, очень смешно, – сказал Валентина, нахохлившись.

– Ладно, не бойся, я пошутил, – улыбнулся Макс. – Пришлю тебе кое-какую статью про расширение мышц сфинктера и как с этим бороться. Все, хватит про задницы. У меня для тебя небольшой сюрприз.

С этими словами парень ткнул лезвием ножа в сторону сарая. Смахнув с носа капельку пота, он прибавил:

– Я кое-что покажу тебе.

– Ты меня заинтриговал, – оживился Валентина.

Закончив с мясом, Макс быстро сполоснул руки и махнул рукой любовнику:

– Идем.

Гей молча проследовал за ним. Поднявшись по ступенькам наверх, Макс открыл ключом небольшой замок на дверце и, с грохотом откинув ее, взобрался на второй этаж.

– Батя думает, я тут книжки по анатомии читаю, – сказал он, подмигивая Валентине. – Внимание! Па-бам!!!

Шагнув к стене, он сорвал темное покрывало. Изумленному взору гея предстал высоченный стенд, на котором, прикрученные стальной проволокой, в порядке возрастания желтели черепа животных, начиная от крысиного и заканчивая коровьим.

– Чудесная коллекция, – восторженно проговорил Валентина, осторожно трогая чей-то продолговатый череп с клыками. – Это волк?

Макс кивнул, явно польщенный реакцией любовника.

– Это не просто коллекция. Все эти крошки прошли через мои умелые руки, – заметил он. – Сложнее всего было с коровой. Она заблудилась в болоте и мычала как сумасшедшая. Я вскрыл ей глотку, но тупая тварь еще долго бултыхалась в луже… Целых полчаса ушло на то, чтобы отпилить ей голову, и в конце концов я был с ног до головы забрызган кровью. Пришлось спрятать одежду и пробираться домой чуть ли не в трусах. Хорошо, предки не запалили. Мать на грядках со своей гребаной редиской, батя на рыбалке…

– А волк?

– Волка я взял в Тульской области, через знакомого охотника. Всю ночь с ним в овраге провел. Крепкий сученыш оказался… А из его шкуры я сделал коврик, он сейчас в бане.

С этими словами Макс бережно закрыл стенд покрывалом.

– Что скажет твой отец, когда наткнется на это? – поинтересовался Валентина. – Вряд ли он по достоинству оценит твою коллекцию.

– Ключи от замка на второй этаж только у меня. Отец туда не суется. Кроме того, у него больная нога и он не любит ступеньки. Но я все равно собираюсь перевезти мои сокровища в город, – ответил Макс. – Ладно, я в лес, силки поставить. Сегодня с птичками позабавимся… Не желаешь составить компанию?

Валентина неохотно повел узким плечом:

– Я лучше тебя тут подожду. Салатиков нарежу, воздухом подышу…

– Как хочешь.

Они спустились вниз, и Макс вытащил из рюкзака пакет.

– Что там? – с любопытством поинтересовался гей. Ухмыльнувшись, Макс вытащил пластиковую бутылку с аккуратно отрезанным верхом.

– Это что, называется «силки»? – разочарованно протянул Валентина, и Макс кивнул.

– Бутылка закапывается в землю, внутрь насыпается приманка, – объяснил он снисходительно. – Птица чует еду и лезет внутрь. Для того чтобы взлететь, этой дуре нужно расправить крылья, чего она не может сделать, застряв в бутылке. Врубаешься, солнце?

– Ишь ты! – восхитился Валентина. – Дешево и сердито!

Они поцеловались, и Макс, выйдя за ворота, быстро зашагал в сторону леса.

Он шел знакомой тропой, улыбаясь своим мыслям.

Как все-таки удивительно устроен мир! Кто-то восторгается от классической музыки, а кто-то – от грязных женских колготок. Кто-то жить не может без живописи, а кому-то для полного счастья (вроде его Вальки) нужно устроить жесткую порку, так, чтобы все тело было покрыто синяками и ссадинами. А он ловит кайф, мучая всяческих тварей и наблюдая за их судорогами в последние секунды жизни. Будь то едва приметный жучок или корова…

На тропинку из зарослей травы выскочил крохотный лягушонок. Не переставая улыбаться, Макс наступил на ничего не подозревающее земноводное, и под подошвой ботинка влажно чавкнуло. Он вспомнил, как однажды сделал «бусы» из лягушат – нанизывал их на леску, через задницы, один за другим. Лягушата смешно дрыгали своими перепончатыми лапками, разевали рты, и это было очень забавное зрелище. Потом он отнес это шевелящееся «ожерелье» на муравейник и просидел рядом с ним целый час. Он сидел, не сводя вожделенного взора с муравьиного пиршества, изредка снимая процесс пожирания лягушат на смартфон. Когда он выпрямился, переступив затекшими ногами, от «ожерелья» уже почти ничего не осталось, лишь зеленовато-скользкие ошметки.

Вообще лягушки очень живучи. Макс отыскал и скачал себе ролики из Всемирной паутины, как их бросали в аквариум к пираньям. Земноводных рвали на части, а их изжеванно-разодранные тельца каким-то непостижимым образом все равно дрыгались и шевелились, будто все еще надеясь на спасение. В японских ресторанах крупных лягушек разрезали пополам и с листьями салата подавали на стол, а они, тупо моргая, глазели на собственные лапы, которые еще продолжали конвульсивно вздрагивать…

Наконец парень миновал небольшой овраг, заваленный валежником, поднялся на полянку, прошел несколько метров в чащу и остановился возле неказистой кормушки, болтающейся на ветке. На ней в нелепых позах застыли два птичьих трупика.

– Привет, – засмеялся Макс и, подняв с земли обломок ветки, пошевелил мертвых птиц. Если он не ошибается, судя по всему, в ловушку угодили зяблик и сойка.

Об этой западне он вычитал в Интернете. Заранее прикормленное место обмазывается клеем, и глупые птицы, наевшись, оказываются намертво приклеенными к «обеденному столу». Эту ловушку он поставил в прошлые выходные. Глядя на пустые глазницы птиц, по которым торопливо сновали муравьи, Макс неожиданно испытал возбуждение и облизнул губы.

«Вернусь, вдую Вале», – решил он, надевая хозяйственные перчатки. Наклонившись, Макс принялся копать ямку для бутылки. Земля в лесу была мягкая, и он копал прямо руками, деловито откидывая горсти в сторону. В образовавшееся отверстие установил бутылку, придвинул с боков земли для устойчивого положения, после чего насыпал на дно немного пшена.

– Ну вот, – произнес он с удовлетворением, отряхивая руки. – Конечно, андский кондор сюда вряд ли залетит, но я готов довольствоваться и…

Закончить, кого бы он желал видеть в ловушке, Макс не успел, так как за спиной неожиданно что-то громко хрустнуло. Вздрогнув, молодой человек медленно повернулся.

Никого.

Лишь ветка куста слегка колыхнулась, словно кто-то бросил туда камень. Макс вздохнул, снимая перчатки. Внезапно его взгляд скользнул по старой громадной сосне, высившейся рядом с кустом, и он нахмурился.

– Че за хрень? – пробормотал парень, подходя ближе.

К дереву, сплошь покрытому загустевше-белесыми потеками смолы, был прибит скворечник. Большой, неуклюже-кособокий скворечник, словно его мастерил полуслепой старик. Мастерил торопливо, наспех, промахиваясь молотком мимо шляпок гвоздей, он будто боялся, что умрет раньше времени, не закончив работу.

Макс осторожно коснулся пальцами почернелой поверхности досок, из которых был сколочен этот несуразный птичий дом.

«Откуда он здесь? – скользнула у него мысль. – В прошлые выходные его не было, даю башку на отсечение».

Макс озабоченно потер подбородок. Собственно, хрен бы с ним, с этим скворечником. Висит себе и висит. Но была одна деталь во всем этом, сродни занозе, и она явно не нравилась парню.

Старый.

Скворечник был старым, причем настолько, что из него уже начала сыпаться труха.

«Он древний, как дерьмо мамонта», – подумал Макс, заглядывая в неряшливо выдолбленный леток. Изнутри несло затхлой сыростью.

Да, это было так. Если бы скворечник прибили на этой неделе, он не выглядел бы так, словно ему уже двадцать лет. Вон, даже гвозди, которыми он приколочен к сосне, все рыжие от ржавчины!

Макс достал смартфон и, включив фонарик, посветил внутрь скворечника. Пусто.

– Ну да, – хмыкнул он вслух, убирая гаджет в карман. – А ты что, ожидал увидеть там сокровища турецких королей?

Развернувшись, Макс пружинистой походкой двинулся обратно к дому.

После бурного секса пришло время обеда – шашлык со свежими овощами. Макс откупорил бутылку «Джек Дэниэлс», Валентина предпочел сухое вино. После трапезы любовники вновь испытали взаимное возбуждение. Взявшись за руки, они ушли в дом, и спустя несколько минут из комнаты, где они заперлись, неистово загрохотал Rammstein, но даже сквозь зубодробильные аккорды были слышны пронзительные крики.

Спустя час наружу нетвердой походкой вышел Валентин, и на его субтильно-бледном теле пламенели свежие ссадины.

Около восьми вечера они направились в лес.

– На, – сказал Макс, протягивая Валентине пару хозяйственных перчаток.

– Зачем? Я не собираюсь сворачивать бедным птичкам их головки, – покачал головой тот. – Доверяю эту миссию тебе, мой хозяин.

Макс засмеялся, демонстрируя ровные белые зубы:

– Бери-бери. Мало ли что.

Вскоре они были на месте, и глаза Макса заискрились возбужденными огоньками. Шагнув к бутылке, он вытащил наружу трепыхавшееся тело вороны. Птица каркнула, ошалело крутя по сторонам взъерошенной головой. Она предприняла попытку клюнуть Макса в руку, но тот ловко сжал пальцами клюв пленницы.

– А еще говорят, что вороны умные, – пропыхтел он. – Ни черта они не умные, когда речь заходит о жратве… Попалась, как тупая пробка.

– Что ты хочешь с ней сделать? – полюбопытствовал Валентина без особого интереса.

– Как что? Укоротим крылья. Точнее, оторвем их, – хихикнул Макс. – Потом побрызгаем бензином и зажжем веселый факел. Ночью это будет выглядеть просто потрясающе!

Он хотел добавить что-то еще, но замер, устремив взгляд на старую сосну. Валентина с равнодушным видом проследил за взором любовника.

– Там тоже ловушка? – наконец спросил он, видя, что Макс застыл в полной неподвижности.

Парень посмотрел на Валентину так, будто видел его впервые в жизни, затем, словно вынырнув из липкого оцепенения, нервно усмехнулся:

– Нет. И я не знаю, кто приколотил эту рухлядь. Сюда вообще редко кто заходит, рядом болото. Надень перчатки и подержи.

Он протянул гею вырывавшуюся из рук ворону, и тот, с трудом скрывая неудовольствие, взял птицу. Ворона встрепенулась, возмущенно каркнув, и в воздухе поплыли иссиня-черные перышки.

Между тем Макс приблизился к скворечнику.

– Ты чего? – озадаченно спросил Валентина, сдувая жужжащего перед носом комара. Было видно, что ему явно надоело тут торчать и гей с превеликим удовольствием вернулся бы обратно в дом.

– Мне показалось или?… – пробормотал Макс, заглядывая внутрь скворечника. – Я услышал какой-то звук. Будто что-то прошуршало…

Помедлив, он сунул руку внутрь. Неровно прорезанное отверстие поглотило ее, словно гротескный капкан.

– Максим, пошли домой, – заканючил Валентина, не без труда удерживая в руках ворону, которая не оставляла настойчивых попыток освободиться.

– Сейчас, – хрипло ответил Макс, судорожно елозя пальцами внутри скворечника. – Сейчас идем.

По гладко выбритому виску молодого человека заскользила горячая струйка пота.

«Ты что, сбрендил? – зашептал внутренний голос. – Там ничего нет!»

– Бред какой-то, – тихо произнес он, вытаскивая руку назад. Ойкнул, когда в запястье что-то впилось. – Твою мать!

– Что там?! – испуганно залепетал Валентина, побледнев. Его пальцы непроизвольно разжались, и ворона мгновенно воспользовалась этим секундным промежутком. Взмахивая крыльями и хрипло каркая, она поднялась вверх и скрылась среди густых ветвей.