скачать книгу бесплатно
– Мечта? – задал вопрос Павел, изображая искреннее удивление. – Мне казалось, твой брат добился всего, чего только желал! Интересно, о чем же он мечтал?
– Смотри, – проговорила Веста, показывая на узкую полочку из полированного дерева, прикрепленную над фотографией. На ней в самом центре высилась сувенирная конструкция, представлявшая собой миниатюрную планку на подставке, которая держалась на двух тоненьких стойках. К планке были подвешаны крошечные скрипичные ключи, и каждый был расположен чуть выше предыдущего, создавая иллюзию ступенек.
«Как в нотной тетраде» – шевельнулось в мозгу Павла.
И ключи, и стойки с планкой поблескивали холодновато-тусклым светом. Рядом, на специальной подставке уютно примостился изящный молоточек с резной рукояткой, размером не превышающий чайную ложку.
– Это Сереже подарили, – пояснила Веста. – Сделано под заказ, из чистого серебра.
Она подцепила молоточек своими пухлыми пальцами и осторожно тюкнула им по самому нижнему ключику. Раздалось чуть слышное, всколыхнувшее воздух «дзиннннь!»
– Супер, – похвалил Павел, заставив себя улыбнуться. Когда он украдкой наблюдал за супругой, ему пришло в голову, что в клетчатой рубашке и спортивных штанах, с застывшим взглядом, раскрасневшимся, потным лицом, растрепанными волосами и молоточком в своей толстой, как бревно, руке Веста выглядела полной идиоткой, которой случайно удалось вырваться из палаты психушки.
– Ты ничего не заметил? – вскинула она брови.
– То есть?
– Ну… я думала, ты обратишь внимание.
Женщина с выжиданием смотрела на супруга.
– Гм… – промычал Павел, про себя гадая, что же имела в виду Веста. – Наверное, сегодня я слишком устал, чтобы обращать внимание на подобные нюансы. Не томи меня, о нектар моего сердца. Что же здесь такое… гм… ненормальное? Что ускользнуло от моего взора?
– Здесь восемь ключей, – объяснила Веста, слегка сердясь, что ее муж оказался таким невнимательным. – А нот сколько?
– Семь, если не ошибаюсь.
Павел ровным счетом ничего не понимал. К чему клонит Веста?! При чем тут ноты?!
Между тем его жена аккуратно стукнула молоточком по самому верхнему ключику.
«Дзиннннь!»
– Сережа мечтал о восьмой ноте. Он хотел совершить революцию в мире музыки, – тихо произнесла Веста. – И когда я слушала, как он играет, иногда ко мне закрадывалось понимание, что ему это почти удавалось…
«Ну да, – мысленно фыркнул Павел. – Закрадывалось к тебе понимание… Воображаю, что ты там себе представляла, с твоим-то слухом. Тебе не то что медведь на ухо наступил, он с тобой переспал, причем по всей Камасутре и несколько раз…»
– К сожалению, он не успел, – вздохнула она. Она положила серебрянный инструмент на место и повернулась к Павлу.
– Давай еще выпьем, Пася.
Он молча разлил по фужерам остатки шампанского.
– Там еще есть. И не только вино, – вспомнила Веста. – Может, ты хочешь чего покрепче, малыш? Есть виски, ром.
Павел искоса взглянул на жену.
– Мне нравится твое чувство юмора, – кисло улыбнулся он. – Шампанское и виски – оригинальное сочетание. Ты хочешь, чтобы меня развезло?
– Извини… Конечно, я круглая дура, – виновато произнесла Веста.
Они вновь протянули друг други руки, раздался мелодичный звон хрусталя, расплескивая пенистые капли вина. Шампанское еще не успело проникнуть в желудок Павла, как Веста, махом опрокинув фужер в глотку, жадно приникла к губам молодого мужа. Тот быстро чмокнул супругу, чуть отклонившись назад. Хватит с него лобызаний на этот вечер.
– Мы сегодня уже никуда не поплывем? – поинтересовался он, с некоторой опаской глядя на Весту, которая торопливо снимала с себя «ковбойку».
– Никуда, – пропыхтела она. – Мы переночуем здесь, а завтра тронемся дальше.
Закончив с рубашкой, она плюхнулась на диван, стаскивая спортивные штаны.
– Помоги мне с лифчиком, – попросила Веста. Она повернулась к Павлу бледно-рыхлой спиной, сплошь покрытой крупными родинками. Тот, скорчив физиономию, расстегнул застежку, на коже мелькнули багрово-вспухшие дорожки от тесных бретелек лифчика.
«Господи, дай мне силы…» – прикрыв веки, взмолился про себя он.
– Ты еще в джинсах? – удивилась Веста, обернувшись.
Нервно хихикнув, Павел расстегнул ремень. Громадные груди жены увесисто колыхались прямо перед его глазами, напоминая две авоськи со спелыми дынями. Или арбузами, что больше? Темно-коричневые чашки с крупными набухшими сосками бесстыдно тыкались чуть ли не в лицо.
«Дай мне силы, – повторил Павел. – Это не ты. Это… Иришка. Да-да, Иришка…»
Как завороженный – он разглядывал бледно-голубоватые вены, хаотичной паутинкой окружавшей тяжелые груди супруги.
– Выключи свет, – выдавил он, наконец справившись с джинсами.
– Ты не любишь ласкаться при свете? – кокетливо спросила Веста. – Ладно, можешь не отвечать. Я заметила, что ты стесняешься…
Поднявшись на ноги, она шагнула к выключателю. Совершенно некстати Павел обратил внимание, как Веста без тени смущения вытянула из бесформенно-отвисших ягодиц застрявшую полоску черных кружевных трусов.
– Давай не будем выключать все? – спросила она. – Хорошо?
Павел промолчал, и Веста щелкнула кнопкой.
Каюта погрузилась в полумрак, и единственным источником освещения осталось миниатюрное бра из ярко-алого стекла.
Матово-клюквенного света, которое источало бра, хватало лишь на полку с музыкальным сувениром в виде скрипичных ключиков, мерцающих в сумерках. До фотографии известного композитора скудный свет уже не дотягивался, и со стены на молодоженов пялилось мутное пятно с черными дырами вместо глаз.
– Пася, – тяжело выдохнула Веста, наваливаясь на Павла. – Я уже… успела соскучиться. Безумно хочу тебя, милый!
Пока она кряхтела, вылизывая его соски, Павел с силой зажмурился.
Это не Веста. Нет, нет никакой толстой жирной коровы, отвратительно воняющей потом и чесночным сыром. Рядом с ним его новая любовница Иришка, восхитительная шатенка с потрясными сиськами и сочными, как вишенка, губами. Она благоухает сладким ароматом тропических фруктов и вечерним бризом, она осыпает его поцелуями, и сейчас она… она… то есть они…
– Ну? Что же ты? – прошептала Веста. Она затеребила пальцами вялый пенис Павла, и он мучительно выдохнул.
«Давай, сучка. Клевая, сочная девушка… загорелая, с крепкими грудками… как теннисные мячики… упругими… с нежной… бархатистой кожей…»
Раньше с Вестой это срабатывало.
Однако теперь сознание Павла наотрез отказывалось рисовать образ сексуального партнера, и как он ни напрягал воображение, ничего не выходило. Вместо привлекательной молодой девушки перед его глазами маячила растрепанная голова сорокачетырехлетней обрюзгшей жены и ее огромные колыхающиеся сиськи.
«Авоськи с дынями, твою мать».
Собственно, так было и наяву.
– Давай… – услышал он ее голос.
Павел пытался «давать», пытался изо всех сил, но эрекции не было. Казалось, его маленький приятель впал в глубокую спячку, и все усилия Весты его расшевелить были бесплодны.
Провозившись еще минут пять, она села. Глубоко вздохнула, вытерла рот, после чего подползла к мужу.
– Это все вино, – оправдываясь, произнес Павел. – Завтра все будет иначе…
– Не знаю, – задумчиво откликнулась Веста. – Раньше ты выпивал намного больше, и у нас получалось даже два или три раза подряд.
– Извини.
Она молча рисовала пальцем невидимые узоры на впалой груди супруга.
– Мой цыпленок… Я люблю тебя, – наконец промолвила женщина. – И я хочу, чтобы между нами не было никаких недомолвок. Если между любимыми возникают какие-то вопросы, их нужно обсуждать. Нельзя загонять проблемы внутрь, правильно?
«Правильно, – угрюмо подумал Павел. – А ты, оказывается, еще и психолог».
– Весточка, я просто устал, – попробовал улыбнуться он.
– Я ни в чем тебя не виню, – примирительно сказала Веста. – Просто… понимаешь, для женщины очень важно понимание того, что она желанна. Желанна и любима.
Наружу рвался смех, рваный и истеричный, но Павлу усилием воли удалось сдержать его, затолкнуть обратно внутрь, как край рубашки, выбившийся на ходу из-за брюк.
– Ты меня любишь, Пася? – вдруг спросила Веста.
– Конечно, солнышко. Я люблю тебя, – тихо произнес он. – Люблю больше всего на свете, родная лапуля. Поверь.
Веста внимательно смотрела на него.
– Если бы я тебе не поверила, мы не поженились бы, – вполголоса ответила она. Наклонившись, она поцеловала его в лоб. Потом в нос, и в каждую щеку.
«Если она снова начнет лизать меня, я блевану», – в смятении подумал Павел.
– Ты умеешь хранить тайны, малыш? – внезапно спросила Веста, подняв голову. Он замер, наткнувшись на пронзительный взгляд ее громадных телячьих глаз.
– Я хочу кое-что рассказать тебе, – добавила она.
– О чем речь, дорогая, – напряженно засмеялся Павел. – Разве я давал тебе повод сомневаться во мне? Что это за секрет такой? Что-то вроде восьмой ноты, о которой мечтал твой брат?
Веста молчала, продолжая изучающе разглядывать мужа, и это ему не понравилось. Что она задумала?
– Что-то случилось? – посерьезнел он.
– Нет, ничего не случилось. Просто ты единственный, кто у меня есть. И кому я могу доверять свои проблемы.
– Проблемы? – удивленно переспросил Павел. – Что у тебя случилось?
Теперь рассмеялась Веста.
– Ты так отреагировал, как будто я тебя заставила голышом драить палубу, – усмехнулась она. Похлопав по тощему плечу Павла своей массивной рукой, она поднялась с кровати. Диван облегченно скрипнул, освободившись от стодесятикилограммового тела хозяйки яхты.
– Все в порядке, цыпленок. Всему свое время. А сейчас я в душ, – объявила она.
Павел кивнул со смиренным видом, но как только Веста вышла из каюты, лицо его приняло озлобленное выражение.
«Угу. Семь пятниц на неделе. Тайна, душ… Кстати, о душе. Тебе не мешало бы сполоснуться еще сегодня утром, грязная корова».
* * *
Войдя в душевую кабинку, Веста повернула кран. Кожу обожгла колкая ледяная струя, но женщина сознательно не стала включать подачу теплой воды. Стиснув зубы, она в неподвижности стояла под холодным душем, понуро опустив голову вниз. Наконец, когда ее кожа задубела и, покрывшись крупными пупырышками, начала отливать синевой, она выключила кран. Затем уставилась в небольшой квадратик зеркала, внимательно рассматривая собственное отражение.
– Пася, – шепнула Веста, пятерней взрыхляя мокрые волосы. – Мальчик мой… Неужели ты не знал, на ком женился?
Оставив в покое жидкую шевелюру, она скрестила руки, нерешительно потрогав мясистые, покрытые родинками плечи. Затем, словно стесняясь, осторожно пощупала отвисшие груди, коснулась пальцами коричневых сосков, которые напоминали два влажных чернослива. Заледеневшие от холодной воды, они онемели, потеряв всякую чувствительность. Потом ее ладони опустились на разбухший живот, испещренный растяжками и рыхлыми складками.
«Как у беременной», – неожиданно подумала Веста, и на ее пухлых губах появилась грустная улыбка.
Но она не была беременной. Хотя так мечтала о ребенке…
– Нет, – качнула головой Веста. – Пожалуй, даже у беременных животы в сто раз красивее, чем у меня…
Ее толстые пальцы заскользили дальше.
«Инвентаризация тела, ха-ха…»
Обросшие целлюлитом бедра, ножищи-колонны, на которых уже проклюнулись щетинистые волоски (а она только позавчера брила ноги), широкие, грубые ступни сорок четвертого размера с уродливо выпирающими шишками на больших пальцах… Как она ни терла пятки пемзой, через неделю они вновь покрывались заскорузлой коркой… может, дело в избыточном весе. А может, в неправильном питании, она читала где-то об этом.
Взгляд женщины вновь вернулся к зеркалу.
– Что здесь можно любить, Пася? – всхлипнула Веста. Она задрала голову наверх, словно выискивая ответ на потолке. – Что?! Ты извращенец?! Или слепой?! Хотя даже слепой может протянуть руку и пощупать!!
Она вытерла уголки глаз. Не хватало еще тут разреветься, прямо в душе.
– Или ты восхищаешься моим духовным миром? – едва слышно спросила Веста. – А, Пася? Моим образованием и интеллектом?!
Даже не вытершись полотенцем, она вышла из кабинки и, тяжело шлепая босыми ногами, направилась в каюту.
Увидев ее, Павел заискивающе улыбнулся.
– Милая, может, еще вина? – спросил он.
– Конечно, – через силу улыбнулась Веста. – Весь бар в твоем распоряжении, малыш. Я сейчас вернусь, нужно кое-что проверить в рубке.
– Я буду тебя ждать.
