скачать книгу бесплатно
Вика, ничего не замечая, отбросила полотенце и юркнула под одеяло. Вот тут и началось самое интересное.
– А... почему ты в одежде? – изумленно спросила она.
– Э-э... – проблеял я невразумительно. – Мне тут пришло в голову, что... как-то это все неестественно. Слишком все быстро. Может, попро...
– Ты меня не хочешь? – перебила меня Вика, прижавшись ко мне. Ее шаловливая ручка заелозила по моей промежности, нащупывая молнию. Я затаил дыхание, мысленно приказывая себе возбудиться, но все было бесполезно.
– Судя по всему, нет, – заключила Вика разочарованно. Она повернулась ко мне лицом.
– Что с тобой, Малышев? Из-за тебя я уехала с тусовки, а ты тут целку строишь?! Сколько же тебе нужно времени, чтобы мы трахнулись? Год?
– Вика, послушай... – попробовал я урезонить девушку, но ее уже было не остановить.
– Я недостаточно красива для тебя? Или тебя интересуют парни? – с ехидством спросила она. – Признавайся, Малышев.
– Ты очень красива, – совершенно искренне сказал я. – Ты очень мне нравишься, Вика. Но...
– Что «но»? – взорвалась она. – Какого хрена я к тебе приехала? «Анну Каренину» обсуждать? Или кроссворды разгадывать?
Я молчал, оглушенный потоком обвинений, которые в большинстве своем казались мне абсолютно несправедливыми и даже обидными. В конце концов, наши далекие предки-мужчины вообще тратили на ухаживания за дамами своего сердца по году и больше, и все только ради того, чтобы иметь честь поцеловать край платья возлюбленной. А тут...
Вика между тем продолжала сыпать версии о причинах моей мужской несостоятельности.
– Кажется, я поняла. Ты импотент, так, Малышев?
И тут я почувствовал, как внутри меня медленно закипает ярость. Я – импотент?
– Повтори, – тихо проговорил я, откидывая одеяло.
Что-то в моем голосе заставило Вику сжаться. Она неуверенно посмотрела на меня:
– Ладно, не психуй. Просто пойми и меня, Артур, я...
– Повтори, – процедил я, в упор глядя на девушку. В ее распахнутых глазах мелькнул страх.
– Перестань, ты меня пугаешь, Артур. Я не хотела тебя обидеть, – заискивающе проговорила она, кутаясь в одеяло. Я отстранился назад, вытирая ладонью пот со лба. Ненависть исчезла так же быстро, как и появилась, и я даже недоумевал, что меня заставило так разозлиться на Вику, ведь, в сущности, она по-своему тоже права.
– Я не импотент, – сказал я глухо, стараясь не встречаться с ней глазами, и Вика торопливо произнесла:
– Конечно, я ведь пошутила. А ты просто переволновался. Это не только с тобой бывает.
«Уже в который раз», – с тоской подумал я.
– Я могу отвезти тебя домой, – предложил я без особого энтузиазма.
– Ну уж нет, – наотрез отказалась Вика, в ее голосе снова заискрились те самые капризные нотки, которые в свое время меня так заводили. – Я буду спать у тебя. Может, посреди ночи ты проснешься и поймешь, от чего отказываешься, – кокетливо сказала она и зевнула.
Я молча лег рядом и уставился в потолок.
– Ты не будешь раздеваться? – сонно поинтересовалась Вика.
– Не хочу тебя смущать, к тому же я не Арнольд Шварценеггер, – откликнулся я.
– Дурак ты, Малышев, – беззлобно сказала Вика и, повернувшись на другой бок, вскоре засопела.
Я лежал, пытаясь выкинуть из головы недавний конфуз, и незаметно уснул. В эту ночь мне приснился стеклянный шар. Он снова мне приснился. Ослепительно-желтый, как капля свежей смолы, он источал умиротворяющее тепло, нежно искрясь в лунном свете. Потом внутри шара стали проскальзывать багровые всполохи, как зигзаги молний, там что-то хлюпнуло, и стенки окрасились красным...
* * *
Я боялся, что утром Вика снова захочет предпринять попытку соблазнить меня своими прелестями (я где-то слышал, что очень многие женщины без ума от утреннего секса), так как окончательно понял, что вообще зря потащил ее к себе, но она ничего такого делать не стала, а лишь попросила меня приготовить кофе.
– Малышев, прости меня за откровенность, а на какие шиши ты живешь? – спросила она, сидя на стуле и болтая ногой. – Ты студент, нигде пока не работаешь, родителей у тебя нет... Ой, извини. – Она виновато взглянула на меня.
– Ничего, все нормально, – сказал я. – У матери осталась однушка в Вяземском районе, я сдаю ее. Да еще у отца остались кое-какие сбережения, так и живу. – Я улыбнулся, но улыбка, судя по всему, вышла кривой, потому что Вика оставила ее без ответа. По моему напряженному лицу она быстро поняла, что пора сменить тему.
– Забыла тебе сказать, Артур. Помнишь, мы хотели выпускной в «Альфе» отметить?
Я кивнул. «Альфа» считалась самым лучшим рестораном у нас в городе, а самое главное, в ней действовали значительные скидки для студентов.
– Так вот, прикинь, Костя предложил плюнуть на эту «Альфу» и махнуть в «Долину Гномов», знаешь?
– Еще бы, – отозвался я, вяло ковыряясь вилкой в яичнице. – Романтика, озеро, вокруг горы, свежий воздух и все такое.
– Что-то я не вижу энтузиазма в твоих глазах.
– Все нормально, – сказал я. – Только надо быстрее решать, а то времени всего ничего осталось, – сказал я, отодвигая почти нетронутую тарелку в сторону. Аппетита что-то не было.
Вика допила кофе, сладко потянулась, как кошка на солнце, и сказала, что готова к выходу. Она ничем не показала, что помнит о вчерашнем вечере, и меня это полностью устраивало.
Я довез ее домой, а сам поехал к церкви. Я каждое воскресенье ездил к церкви и ставил свечи. Две – за родителей – за упокой матери и за здравие отцу (я до сих пор не верил, что его нет в живых). Я также ставил еще одну свечку. За одного несчастного человека. Но я никому не говорил об этом, это была моя маленькая тайна (как и моя девственность), и когда я зажигал ее, перед моими глазами всегда появлялся желтый шар.
Выходя из храма, я поймал взгляд местного юродивого – сумасшедшего Темы. Настоящего его имени, как и возраста, никто не знал. Его чрезвычайно худое лицо вечно в грязных разводах, одет в какие-то лохмотья, на ногах рваные сандалии, но чаще всего вообще босиком. Поговаривали, что он мог предсказать будущее, но я слабо верил в это. Шарлатанов и так везде хватает. Но мне не очень нравился его тяжелый, немигающий взгляд, когда мы изредка сталкивались на ступеньках. Вот и сейчас Тема посмотрел на меня так, словно знал о какой-то моей сокровенной тайне, такой тайне, о которой даже я имел смутное представление. И если я иногда давал нищим старухам какую-то мелочь, ему я не подавал никогда. Хотя, как мне показалось, он возле церкви ошивался-то вовсе не для того, чтобы клянчить милостыню, а просто так.
* * *
На обратном пути я чуть не сшиб человека. Перекресток был нерегулируемым, и я увидел, как какая-то девушка в розовом платье в нерешительности топчется у «зебры». Видя, что она ждет, пока я проеду, я начал движение, и вдруг в самый последний момент девушка неожиданно ринулась вперед, прямо под колеса. Я затормозил, но все же задел ее бампером. Она упала, вскрикнув, а я, белый как полотно, выскочил из машины.
– Простите бога ради, – запричитал я, помогая ей подняться.
– Ничего, я сама виновата, – сказала она, отряхиваясь.
– Вы не ушиблись?
– Нет, только локоть оцарапала, – ответила девушка. Она старалась выглядеть спокойной, но в ее глазах был испуг. Кстати, они были красивыми, эти глаза. Огромные, темно-зеленые, как два влажных изумруда, они словно обволакивали тебя целиком, магнитом притягивали к себе.
– Может, вас подбросить до дома? – предложил я. Остановившиеся сзади моей «Нивы» автомобили нетерпеливо сигналили.
– Поехали, – сказала девушка. – Мы загораживаем проезд.
– Артур, – представился я, когда мы оказались в салоне.
– Валерия. Можно Лера, на «ты» то есть, – сказала девушка, чуть улыбнувшись. У нее был приятный низкий голос, голос чувственной и уверенной в себе женщины.
– Куда тебя отвезти?
– А у тебя есть время? Это далековато, за городом.
– Ну-у... Даже если бы у меня не было времени, я бы все равно отвез тебя хоть на край света, – сказал я с серьезным видом, и мы рассмеялись.
– Тогда поезжай на объездную трассу и там до Елоховского шоссе. Потом я покажу.
– Без вопросов, – сказал я, про себя подумав, что на Елоховском шоссе почти нет жилого сектора – так, пара заброшенных дач и все. Неужели она там живет? Но спросить об этом напрямую я постеснялся.
Как она сказала, Валерия? Я смотрел на девушку во все глаза, с трудом соображая, что я обязан следить за дорогой, а не пялиться на ее красивые коленки, но ничего не мог с собой поделать. На ней было нежно-розовое платье, подчеркивающее стройные линии тела, и от ее потрясающей фигуры возбудился бы даже старый евнух. Неожиданно я подумал, что Вика, которую до последнего момента я считал красивейшей девушкой Каменска, по сравнению с Лерой выглядела блеклой куклой, которая завалилась за холодильник.
– Ты где-то учишься? – спросил я.
– Ага. В мединституте.
Я вздрогнул. Кажется, Вика говорила, что к ним недавно перевелась какая-то Лера из Новосибирска. Кажется, фамилия ее была...
– Твоя фамилия случайно не Мякина? – нерешительно спросил я, и она удивленно всплеснула ухоженными руками:
– Мы что, где-то виделись?
Я с трудом выдержал взгляд девушки – смотреть в ее глаза было равносильно тому, чтобы окунуться в бездонный колодец.
– Ты учишься вместе с Костей Ильчевым? Женей Романенко?
– Ты их знаешь?
– Да, это наша компания, – не без гордости сказал я. – Правда, я учусь на юрфаке, езжу в Северный, это в сорока километрах от Каменска, там филиал от института. Но я вырос в Каменске, и все мое детство прошло здесь.
Я запнулся.
– Мы... нигде не могли раньше встретиться?
Лера улыбнулась и задумчиво посмотрела в зеркало, встретившись со мной взглядом:
– Может быть. Мир не так уж велик, как нам кажется. Люди постоянно пересекаются друг с другом, просто не у всех хорошая память. Мне тоже показалось, что я где-то тебя видела... Ты был в Новосибирске?
Я помотал головой.
– В Карелии? Кишиневе?
– Нет, – выдавил я растерянную улыбку.
– Сейчас поверни вот сюда, – сказала Лера, и я закрутил руль, сворачивая на какую-то грунтовку.
Некоторое время мы молчали, и, как ни странно, это молчание было успокаивающим, и я украдкой любовался ею.
– Слушай, раз ты из их группы, значит, мы выпускной вместе отмечать будем! – вдруг осенило меня.
– Ну, не знаю, – с сомнением протянула Лера. – Я только с Костей немного знакома, остальных ребят почти не знаю.
– Ерунда, – торопливо сказал я, в душе ликуя, что сам бог послал мне этого ангела. – До выпускного еще две недели, времени навалом.
Мы ехали и болтали, а дорога, по которой мы катили, становилась все безлюдней и пустынней. Скоро нас по обе стороны окружал сплошной лес.
– Ты здесь живешь? – спросил я.
– Да, мы с подругами снимаем дачу, – сказала Лера. – Ты не думай, у меня есть машина, тоже, кстати, «Нива», она сейчас в сервисе, коробка передач барахлит. Кстати, скоро будет моя тропинка, сбавь скорость.
«Попросить номер телефона или нет?» – мелькнула у меня мысль.
– Тормози, Артур, – сказала Лера, и я послушно остановился. После внутренней борьбы я так и не решился взять у нее телефон.
– Спасибо, – сказала Лера и тепло улыбнулась.
– Не за что. Ты уж извини, – неуклюже сказал я, вспомнив про обстоятельства нашего знакомства.
– Пустяки, – рассмеялась Лера и зашагала по тропинке. Я проводил ее взглядом и, вздохнув, повернул обратно.
Всю дорогу до дома мои мысли были заняты только этой девушкой.
* * *
Вечером по новостям показали место, где нашли мертвого охотника. Я хотел переключить канал, но какая-то сила остановила мою руку с пультом. Я смотрел в экран, слышал сбивчиво-возбужденный голос диктора, вещавший о диких подробностях разыгравшейся драмы, а видел перед собой своего отца. Я прекрасно помнил его образ, каждую его морщинку, родинку, рано поседевшие виски, его проницательные, глубокие глаза. Он иногда бывал строг со мной, но, по сути, ближе его у меня никого не было. Так сложилось, что у меня вообще не было друзей, за исключением разве что Кирилла, которого я знал с детства.
Так что отец был мне не только родителем, но и лучшим другом. И сейчас я вдруг отчетливо понял, что его исчезновение действительно может быть связано с этим маньяком. Боже, но так не хотелось верить в его смерть!
«Администрация края склоняется к тому, чтобы ввести на территории Каменска комендантский час...» – бубнил диктор, и я неожиданно почувствовал тошноту. Ну его на хрен, не могу на это смотреть. Я выключил телевизор, с тоской ловя себя на мысли, что для своих двадцати двух лет я имею уж слишком чувствительный характер, прямо кисейная барышня. Даже когда мы с Викой и ребятами из ее группы пошли смотреть какой-то ужастик, что-то вроде «Техасской резни бензопилой», я выдержал в зале ровно двадцать минут, после чего ушел, поняв, что смотреть эти кровавые мерзости выше моих сил.
Звонок в дверь раздался так неожиданно, что я вздрогнул.
– Кто? – с замиранием сердца спросил я, чувствуя, как предательски трясутся руки. Память услужливо подкинула мне недавно увиденный репортаж про изувеченного охотника, и сердце мое заколотилось.
– Арч, открой, это Кирилл! – прозвучало за дверью, и я облегченно вздохнул.
– Что-то случилось? – задал я вопрос, впуская друга внутрь. Кирилл ввалился в комнату, неся с собой шлейф перегара. Я поморщился.
– Я... хочу поговорить с тобой, – икнув, сообщил он, доставая из-за пазухи бутылку водки. Он поднял на меня осоловелые глаза:
– У тебя закуска найдется?
– Найдется, а что все-таки случилось? – переспросил я, не трогаясь с места. – Не стремно тебе в такое время ходить? Телевизор смотришь?
– Фуфло все это, – выдохнул Кирилл, распечатывая бутылку. – Не верю я в этих чикатил.
