скачать книгу бесплатно
– Дочка, что? Что, дочка? – в его голосе звучала тревога.
Вместо ответа она вытянула руку из кармана. На ладони лежал патрон – 5.45. Зеленоватая гильза. Знакомая свежая царапина на пуле. Неразменный патрон. Отец вдруг изменился в лице, заморгал.
– Вот так да, – сказал отец. Выпрямился. – Откуда это у тебя?
– Не знаю, – сказала Наташка честно.
– Нашла?
Наташка покачала головой. Нет.
– Спрячь, – велел отец. – И никому не показывай. Или… – он помедлил. – Или выкинь.
Наташка помедлила. Посмотрела на патрон. Неужели он действительно волшебный?
Она размахнулась, чтобы швырнуть патрон в глубину тоннеля, в темноту… Помедлила и опустила руку. Положила патрон в карман.
Может, он действительно волшебный?
Она помедлила, повернулась и пошла обратно к огню. Часовой, молодой диггер, смотрел ей вслед.
* * *
После сна – обед. Убер опять оседлал любимого конька.
– Ладно, хотите еще одну историю – напоследок? Вот уж точно истинная правда. Это не со мной произошло, если что. Мне один друг рассказал, но верить ему можно. Про Кровавый Винзавод все слышали?
– Убер, ты достал, – сказал Кузьмич. – Мы и так идем наверх, что тебе неймется-то? А?! Дай спокойно поесть!
– А я хочу послушать, – сказала Наташка. Все обернулись, до того странно прозвучал этот высокий срывающийся голос на фоне грубых мужских.
– Вот! – обрадовался Убер. – Слово женщины – закон в мужском обществе. Слушайте. Это сказка, рассказанная холодной и одинокой ночью в октябре, – начал Убер.
– Ты же говорил, правда?! – возмутился Кузьмич. – А почему тогда сказка…
– Слушай, не мешай рассказывать, зануда! Каждая история требует своей формы. Это сказка, рассказанная холодной и одинокой ночью…
– Один мой друг, назовем его, скажем, Костя. Костя был старым опытным диггером, провел не один караван, это точно. Много караванов. И вот однажды дали ему задание… Один метрошный богатей захотел выпить старого вина – по-настоящему старого. Вроде все просто, сейчас любое вино может считаться старым, но… Если вы не знали – отличие хорошего вина от плохого: хорошее за двадцать лет станет еще лучше, а плохое превратится в уксус. Богатей пообещал огромные деньги за одну-единственную бутылку.
И решил Костя рискнуть. Отправиться в то место, где действительно можно выбрать вино. Винзавод…
– Винзавод? Так он же далеко от города? – сказал Кузьмич. – Какой дурак туда попрется?
– Вот ты торопыга, Кузьмич. Безумству храбрых, и так далее… Не хочешь – не слушай, а врать не мешай. Отправился Костя на тот Винзавод. Взял с собой еще одного диггера в напарники, старого и проверенного.
Долго ли, коротко ли. Шел он, шел, стер железные башмаки… три раза! И добрался Костя с напарником до этого Винзавода. Знаете, такое огромное красное кирпичное здание. Его, наверное, еще при царях построили. Лет двести-триста назад, если не пятьсот.
Шли диггеры по ночам, днем отсыпались. И дошли до этого красного Винзавода.
А там под этим зданием – огромный подвал для хранения вина. Спустился Костя с напарником вниз. А там темнота, огромные стеллажи и – со всех сторон ряды бутылок. Представьте, все эти долгие годы после Катастрофы они хранились в идеальной температуре. Это не просто хранилище, это специальный подвал, температура круглый год одна и та же, влажность, то се. Идеальное место для вина. Вот идет Костя, а за ним напарник.
И вот они идут по коридору между этих стеллажей, бутылок. И потом вдруг замечают, что… то ли звук, то ли шевеление в темноте… И стало им не по себе. А Костя – он ведь старый диггер, многое повидал. У него чутье. И начало ему вдруг казаться, что бутылки эти на него внимательно смотрят. И впереди – словно красноватый свет. И чем дальше – и фонарь уже не нужен, потому что свет все сильнее и ярче. Со всех сторон. А бутылки смотрят и смотрят на Костю.
И нет бы ему повернуть, но куда там… Гордость профессиональная заела. Такой путь проделать – и отступить в самом финале?! Еще чего! Самое дорогое вино – оно же в дальнем конце погреба всегда хранится.
И Костя дошел. Оглядывается – а все бутылки вокруг испускают красноватый свет. Такой зловещий и тревожный. И там в конце деревянный стеллаж с бутылками.
Самое ценное вино.
Костя взял одну, посмотрел на этикетку. Там вино – тысяча восемьсот пятидесятого что ли года. То есть, этой бутылке – почти двести лет!
И все бы хорошо, но вдруг – в бутылке что-то шевельнулось. Костя едва бутылку не выронил. Он стер пыль с бутылки, поднял фонарь и видит – внутри словно что-то есть.
– Костян! – окликнул его напарник. Посветил фонарем на стеллаж. И увидели диггеры, когда луч фонаря прошел сквозь стекло бутылок, что в каждой… в каждой!.. бутылке что-то есть. Темное, прилипшее изнутри к стеклу. И что-то вроде щупалец мелких.
И вдруг они все начали шевелиться, в каждой бутылке.
Напарник крикнул – отходим, Костян!
Костя не удержал бутылку. Она выскользнула из рук – и разбилась. В темной луже он вдруг увидел, что лежит – что-то вроде черного осьминога… или там кальмара… Только глаз у него – почти как у человека. И все они из бутылок смотрели на диггеров, пока они шли. И это существо вдруг дернуло щупальцами. Костя отскочил.
Костя наставил автомат, крикнул напарнику, что надо уходить.
А бутылки вокруг трясутся, словно от землетрясения. Красноватый свет дрожит и дергается.
Кальмар из лужицы вдруг зашевелился, подтянул под себя щупальца – и прыгнул на напарника Кости.
Тот как заорет – нечеловечески. Костя бросился на помощь, начал отрывать, стрелять. Пуля снесла мелкое чудовище – и разбила еще несколько бутылок. Оттуда тоже полезли еще мелкие чудовища. И прыгнули на напарника – он ближе был. Он упал. И все, не поднялся.
Хорошо, что Костя не стал стрелять очередями, – а то выбрались бы десятки и сотни этих чудовищ. То есть, в каждой бутылке в этом подвале были заключены твари. Может, и до Питера бы добрались… кто знает.
Костя пытался спасти напарника… бесполезно, того сожрали. Одна из тварей разорвала противогаз на Косте и ухватилась за его длинные волосы.
Костя развернулся, выдрался с мясом и побежал. Бесславно вернулся домой.
– То есть, заказ он не выполнил? – спросил Кузьмич.
– Да нет, история хорошо заканчивается. По пути обратно встретился Косте маленький магазинчик. А там вино. Бывает же совпадение. Костя опасался его брать, его аж трясло, но оказалось, вино не очень старое и ничего там в бутылке нет, кроме вина.
Вернулся Костя и принес бутылку нанимателю. Получил деньги – не те, на что рассчитывал, но нормальные. И стал жить дальше.
Но с тех пор Костя завязал. Перестал на поверхность ходить. Диггер, что хотя бы раз испугался, больше не будет диггером.
Если раз испугался – нужно вернуться обратно и перебить страх.
– И что, он вернулся туда?
– А вы знаете, вернулся. То есть, вон он год не ходил, два не ходил. А на третий – собрался и пошел. В одиночку. Пришел и сжег этот завод к чертовой матери. Загнал в него цистерну загустевшего бензина. Рвануло так, что из Питера было видно.
Костя вернулся обратно в метро. Только, говорят, обгорел сильно и поседел весь. До этого у него была длинная грива волос, а с тех пор он стригся очень коротко. Чтобы не повторилось. Волосы ведь свои фиг оборвешь, если надо.
В общем, конец истории.
– Вот до чего гордость доводит, – сказал кто-то из диггеров.
– Скорее жадность.
– Глупость, – сказал Кузьмич жестко. – Глупость и гордыня.
Наташка подумала, что он категоричный дурак, а диггер Костя – тоже дурак, но какой-то… романтичный, что ли.
* * *
Она пошла обратно, привалилась к теплой спине отца. Надо было поспать хоть немного перед «заброской». Она долго лежала, пока не начала задремывать…
Проснулась словно от удара. Патрон, который она, сама того не зная, сжимала в кармане, врезался в ладонь до боли. Наташка с трудом разжала пальцы.
Паника. Внизу живота все сжалось от тревоги. Наташка подняла голову, огляделась. Глаза со сна плохо фокусировались – тусклый свет карбидки плыл и изгибался, словно живой.
Наташка увидела, что в проеме тоннеля стоит человек. Сердце стукнулось, в горле пересохло. Она заставила себя отвести взгляд, медленно лечь на пол. Сердце колотилось, как бешеное. Что делать?! Перед ней, метрах в полутора, загораживая ее от взгляда человека в тоннеле, лежал Седой.
– Седой, – едва слышно, одними губами, позвала Наташка. Неужели он не услышит? А если громче, человек в тоннеле поймет, что его обнаружили, и начнет стрелять.
– Седой.
Седой открыл глаза и посмотрел на Наташку. Железные нервы, коротко позавидовала девочка. Глазами показала – опасность вон там, за тобой.
Седой прикрыл глаза «понял», локтем толкнул Убера. Скинхед дернулся, проснулся.
– Что? – недовольно заворочался.
– Там, – сказал Седой негромко.
Убер замер. В следующее мгновение он оказался на ногах, вскинул дробовик. Рядом тут же оказался седой скинхед, навел автомат.
– Тревога! – крикнул Седой громко. – В ружье!
Никогда еще Наташка не видела, как диггеры реагируют на угрозу, а тут увидела. Мгновение ока – и спящие, казалось, глубоким сном люди, помятые, расслабленные, пожилые, молодые, всякие, вдруг превратились в бойцов. Лагерь ощетинился оружием.
Отец тоже вскочил и начал целиться из старого «калаша». Наташка поднялась на ноги. Несколько долгих мгновений длилось ожидание. А потом из тоннеля ударила очередь. Наташка увидела вспышки, грохот ударил по ушам, словно молотком по железному листу…
Наташку толкнули в плечо, сбили с ног. Она покатилась по платформе.
Ударила очередь. Рядом с ее лицом пули выбивали куски из бетона. Взвизг. Искры.
В следующий момент ее сбили с ног и прикрыли телом. Тяжесть придавила ее к земле.
– Лежи, дурочка, – зло прошипел кто-то. Кузьмич, узнала Наташка. Теперь диггер не казался таким старым, наоборот, его лицо выглядело совсем мальчишеским. Она с силой его оттолкнула.
Кузьмич перекатился в сторону и протянул ей пистолет.
– Умеешь?
– Да.
Она кивнула. Поняла, что он уже не смотрит. Кузьмич встал на колено, прижал автомат к плечу и стрелял коротко, по два-три выстрела. Она встала рядом с ним – подняла пистолет и прицелилась. Отщелкнула предохранитель. Тоннель. Вспышка. Силуэт. Туда! Наташка удивилась мимолетно своему спокойствию, выдохнула и плавно выжала спусковой крючок.
* * *
Бой занял несколько минут от силы. Бандиты потеряли четырех человек и бежали – поняли, что нарвались не на тех. Видимо, они рассчитывали застать диггеров спящими. Знали, что они перед «заброской» всегда почти сутки отсыпаются. Легкая добыча.
– Кто это был? – спросил Убер. В ходе схватки диггеры не понесли потерь, только рыжего слегка ранило осколками бетона. Его перевязали наскоро, он ходил с черной лентой через лицо, как пират.
– Банда Волка. Их почерк.
– Часовой? Кто на часах остался?! – возмутился диггер с повязкой. – Раззява!!
– Убит. Горло перерезали, – коротко сказал Седой, появляясь из темноты. – Кажется, это ваш, – обратился он к отцу Наташки.
– Ах ты, черт.
Отец вздрогнул. Наташка прошла за ним в тоннель. Лучи фонарей прыгали по стенам. С перерезанным горлом лежал Святослав – помощник отца, недалекий угрюмый парень. На лице его было удивление. Его очередь была стоять часовым – и его очередь была принять смерть.
Единственная жертва бандитов. Святослав был лентяй и дурак, но почему-то от этого было еще больнее. Даже лентяи и дураки лучше живые, чем мертвые. Зачем ему только понадобилось так глупо умирать?
Наташка повернулась и пошла обратно, к свету.
* * *
Скинхед лежал, как он любил, вытянувшись во весь рост и закинув сильные руки за голову. Он был привычно обнажен по пояс, на плече темнела татуировка. Глаза закрыты, но Наташка сразу поняла, что Убер не спит. Притворяется и при этом знает, что она рядом.
– Убер, – позвала Наташка. – А Кузьмич очень старый?
– Этому твоему крутому старому Кузьмичу – лет восемнадцать, – сказал Убер, не открывая глаз. – И это в лучшем случае.
– Как?!
– Время такое, – сказал Убер. Он лежал с закрытыми глазами и говорил. – Дети взрослеют рано. Вот тебе сколько? Тринадцать?.. Ты чего хотела-то?
– Убер, – сказала Наташка. – Я хотела сказать…
– Ну что?
– Я думаю, все твои истории – правда. Честное слово!
– Да? – Убер, кажется, удивился. – А почему ты так думаешь? Честно говоря, даже я в этом не уверен.
Наташка помедлила и решилась. Достала руку из кармана. Металл приятно холодил пальцы.
