скачать книгу бесплатно
– Роберт, сколько мне лет? – спросила мама, загружая тарелки в посудомоечную машину.
– На вид – не больше сорока пяти, – попробовал отшутиться я.
– Роберт, сколько мне лет? – нетерпеливо повторила она.
– Не понимаю, почему ты спрашиваешь. Мы оба отлично знаем, что тебе шестьдесят восемь.
– И ты думаешь, я до сих пор не научилась хоть немного разбираться в людях?
– Мы слегка повздорили, – вздохнул я. – Всякое бывает. Вы с папой тоже иногда ссорились. У всех семейных пар случаются небольшие размолвки.
– Ваши с Кейт ссоры мне известны, – заметила мама, включая измельчитель.
– Даже не знаю, что тебе сказать.
– Сядь, Роберт.
– Я же помогаю тебе убирать со стола.
– Мне не надо, чтобы ты помогал. Мне надо, чтобы ты сел.
Я сел за кухонный стол, а мама поставила кофе и вернулась к посудомоечной машине.
– Я знаю Кейт не первый год и вижу, где простая ссора, а где – нечто более серьезное, – заявила она.
Крутя в руках рождественскую открытку, я пытался найти слова, чтобы поведать маме о случившемся. Это было не просто. Она любила Кейт как родную дочь, и я догадывался, что в данном случае мама не встанет на мою сторону. Слишком она честна. Я пришел к выводу, что лучше всего признаться и покончить с этим.
– Мы разводимся, – выпалил я, невидящим взглядом уставившись на открытку.
– Почему? – требовательно спросила мама, перекладывая остатки салата в стеклянный контейнер.
Если бы я знал почему.
– Не знаю.
– Не знаешь чего?
Мне с самого начала было понятно, что от мамы шутками не отделаешься.
– Я не знаю, почему мы разводимся.
– Это ведь твой брак, так что ты должен иметь хоть какое-то представление о том, почему он разрушился, – заявила она и стала раскладывать контейнеры с остатками ужина по полкам холодильника.
– Мама, я делал все, что мог, – запинаясь, проговорил я. – Я работаю, как проклятый. Я обеспечиваю своей семье достойный уровень жизни. У нас отличный дом. У Кейт и девочек есть все, что им нужно, но ей этого мало.
Я сделал паузу, предполагая, что мама захочет что-нибудь возразить, однако она вытирала стол, не глядя на меня.
– За последние два-три года мы с Кейт стали чужими.
Мама вытащила из-под раковины чистящее средство и стала молча тереть старое пятно на столешнице, явно ожидая продолжения. Я неловко поерзал на стуле. Лучше бы она высказала все, что обо мне думает, чем заставляла вот так сидеть и мучиться.
– У нас совершенно не осталось общих интересов, – продолжил я. – Наверное, когда мы поженились, то были, так сказать, в одной лодке. Мы хотели одного и того же, имели общие цели. Но с годами все изменилось. Не знаю почему. Так у многих случается.
Мама вынула из буфета две чашки, налила нам обоим кофе и уселась напротив меня так, чтобы смотреть мне в глаза. Она всегда говорила, что глазами я пошел в отца, и теперь ее, видно, удивляло, что я веду себя не так, как он.
– Ты можешь назвать главную проблему в вашем браке? – спросила мама.
Я задумался. Мне не нравился этот разговор.
– Хм…
– Ты не знаешь, что является главной проблемой в твоих отношениях с женой? – воскликнула она. – А я знаю.
Я посмотрел на нее. Этого я и боялся. Мама никогда не ходила вокруг да около. Лучше не вспоминать, сколько раз в мои юные годы она начинала выкладывать передо мной голую и зачастую неприятную правду. С другой стороны, я всегда мог рассчитывать на ее честность и открытость. По-другому мама не умела.
– Ваш брак разваливается, потому что ты эгоист, – заявила она.
– Спасибо на добром слове, мама, и тебя с Рождеством! – сыронизировал я, приветственно подняв чашку.
– Вы стали чужими? Да меня тошнит от этих слов! Каждый раз, когда я слышу, как люди оправдываются этой пустой отговоркой, мне хочется крикнуть им в лицо: «А что вы сделали, чтобы остаться близкими?»
– Мы перепробовали все.
– «Все» – это что? Ты приходишь домой в восемь-девять часов вечера. Работаешь по выходным. Когда ты общаешься со своей семьей?
Забавно. За все годы, что я проработал юристом, ни один судья, ни один адвокат противоположной стороны не смог положить меня на лопатки так, как это сделала родная мать. Я покачал головой, наблюдая за тем, как вздрагивает и переливается темно-коричневая жидкость в чашке.
– Так что ты сделал, Роберт? Что лично ты сделал, чтобы укрепить свой брак?
– Не знаю. Ну, например, дал Кейт все, что ей нужно.
– Все, кроме себя.
– Я дал ей…
– Ты дал ей вещи, а не себя. Ты пытался купить счастье, а это невозможно. Кейт никогда не хотела жить в большом доме или…
– Но ты же сама всегда жила в огромном доме и при этом была счастлива.
– Счастливой меня сделал не дом, а твой отец, – со значением произнесла она. – С ним я бы с радостью жила в обувной коробке. Дом тут ни при чем. Кейт не просила тебя покупать новую машину, дорогую одежду, антикварную мебель. Она не этого хотела.
– Конечно, зачем ей просить, ведь я давал ей все это до того, как она попросит, – торжествующе выдал я.
– Вот именно! – согласилась мама. – Ты сам хотел, чтобы у нее все это было. Покупать ей вещи оказалось для тебя гораздо проще, чем подарить минуту своего времени. Ты заваливал ее горами вещей, которыми отгораживался от своей семьи. Женщинам нужно не это, Роберт. Им нужно внимание. И детей не надо заваливать игрушками. Им надо, чтобы папа был рядом, играл с ними, обнимал их, смеялся с ними. Так было всегда!
Я обвел взглядом кухню, надеясь, что мама скоро закончит.
– Ты говоришь, у вас нет общих интересов? А откуда ты знаешь, какие у Кейт интересы? Да, вот скажи мне, о чем она мечтает?
– Не знаю, – буркнул я. – Как все – чтобы дети не болели, чтобы закончили школу и…
– Это надежды, – снова перебила меня мама. – Мы сейчас говорим не о них. Так о чем мечтает Кейт?
Она ждала моего ответа, а я молчал, потому что не знал, что сказать. Мечты Кейт – ее личное дело.
– Значит, ты не знаешь, о чем мечтает твоя жена? Ты проводишь с ней слишком мало времени, чтобы спросить об этом. А может, у тебя и правда появились другие интересы? – медленно спросила она. – Другая женщина?
– Да нет у меня никого! – устало простонал я. – И никогда не было. Ну почему женщины чуть что, сразу подозревают, что у мужа есть любовница?
– Наверное, потому, что если ты не уделяешь внимания жене, то ей остается только предположить, что это внимание достается кому-то другому.
Никогда не думал, что буду обсуждать это с матерью.
– Мам, поверь мне. Нет никакой другой женщины. Даже если бы мне и хотелось завести роман, у меня просто нет времени.
– Ты прав, – кивнула она. – Прости, я не подумала. Ты слишком занят, чтобы иметь любовницу. Твоя любовница – работа.
Я уткнулся лицом в ладони.
– Ты из меня всю душу вымотала.
– Сексуальные победы дают некоторым мужчинам ощущение собственной силы.
Не обращая внимания на мои мольбы, мама продолжала рассуждать, как будто цитировала женский журнал.
– Прошу тебя, хватит! – взмолился я.
– Но ты одерживаешь свои победы не в постели.
Я уронил голову на стол.
– Ты побеждаешь на работе, маленькие домашние радости – первый шаг твоего ребенка, первый рисунок, первый визит Зубной феи – для тебя не имеют значения. А для Кейт эти ежедневные мелочи – вся ее жизнь.
Я закрыл лицо руками. Мама видела, что я не хочу ее слушать, но не умолкала.
– Ты не замечаешь этих каждодневных свершений, потому что считаешь их неважными. Тебя интересует работа, а не маленькие девочки, которые дергают тебя за брюки и называют папочкой. Тебе интересны судьбы посторонних людей, а не своих собственных дочерей.
Она остановилась, перевела дыхание и добавила:
– У меня в голове не укладывается, как ты мог с такой легкостью отказаться от своих бесценных малышек и ради чего? Ради того, что не будет иметь никакого значения на смертном одре.
Я взглянул на часы. Мне казалось, что эта словесная порка продолжается несколько часов. Последние слова матери о том, что я с легкостью отказываюсь от детей, казались нелепостью. Я всего лишь старался быть реалистом.
– Ты куда-то торопишься? – съязвила мама.
– Нет, просто проверял, побила ли ты рекорд: ты так долго говорила, не переводя дыхания.
Она засмеялась, налила мне еще кофе и отрезала кусок шоколадного торта.
– Я больше не хочу, – попробовал отказаться я, но не тут-то было.
– Далтон и Хедди не смогут его доесть, на тебя одна надежда.
Когда она отвернулась, чтобы добавить себе кофе, я взял вилку и стал отделять от торта сладкую тягучую кокосовую глазурь.
– Не надо выковыривать самое вкусное, Роберт, – не оборачиваясь, укорила меня мама. – Ешь все подряд.
Я покорно придвинул к торту верхний слой, подцепил вилкой кусок и отправил в рот.
– В вашей молодости все было по-другому, – проговорил я с набитым ртом. – Сейчас людям приходится сталкиваться с куда более сложными проблемами.
– С какими же? – заинтересованно спросила мама. – Власть? Престиж? Продвижение по карьерной лестнице?
После каждого вопроса она поднимала брови, ожидая от меня ответа.
– Если хочешь знать, эти проблемы стоят перед людьми с сотворения мира. Ничто не ново под луной, люди поколение за поколением совершают одни и те же ошибки, и человечеству все труднее понять, в чем они заключаются. А иначе откуда столько работы у твоих коллег – адвокатов по бракоразводным процессам?
Глотнув кофе, я посмотрел на маму.
– Мы с Кейт уже миновали ту стадию, когда можно было что-то исправить. Все зашло слишком далеко. Я понимаю, тебе тяжело это слышать, но так случилось. Мы собирались рассказать после Рождества, чтобы не портить праздник тебе и родителям Кейт.
– Как великодушно с вашей стороны! – фыркнула мама.
– Я правда думал, как можно все исправить, однако пришел к выводу, что не стоит даже пытаться: Кейт больше меня не любит.
Я сам не ожидал, что будет так больно.
– Мне жаль, мама, но это так.
Она со стуком поставила чашку на стол.
– Чепуха! Я знаю Кейт. И знаю женщин. Она любит тебя, и ей не хватает твоей любви. Все, чего хочет от мужчины женщина, это знать, что он ее любит и не может без нее жить. Кейт кажется, что ты живешь из-за обязательств, а не потому, что она тебе нужна. Женщине необходимо чувствовать, что она дорога мужчине, что она – самая важная часть его жизни. А ты ведешь себя так, будто Кейт для тебя на третьем месте, а дети и вовсе на десятом. Ты для них стал посторонним дядей, который оплачивает кабельное телевидение и время от времени проходит через гостиную.
Мамин голос смягчился.
– Я точно знаю: Кейт все еще любит тебя, Роберт. Она не забыла, почему влюбилась в тебя, и ты сумеешь вспомнить, почему полюбил ее, только выпусти из рук то, что ты так крепко сжимаешь.
– Как все просто, да? – усмехнулся я.
– Нет, совсем не просто. Поэтому так много разводов. Проще развестись, нежели прикладывать усилия для сохранения брака. Никто не говорит, что сберечь семью легко.
Мамины глаза блестели.
– Никто еще за всю историю бракосочетаний не напутствовал молодоженов словами: «Поцелуйте друг друга и живите без проблем и забот». Жизнь – не увеселительная прогулка. Жизнь вообще трудная штука. А как только покажется, что все понял, смотришь – тебя уже увозят в катафалке.
Я откинулся назад и заложил руки за голову.
– Мне казалось, вы с папой никогда не ссорились.
