скачать книгу бесплатно
– Не спится? – вдруг услышал я голос папы.
– Есть немного, – улыбнулся я.
В ту ночь отец принял вид котоосьминога – такого же, как я, только крупнее.
– Ничего себе немного! Ты сидишь здесь уже больше часа и пялишься на риф.
– Как ты узнал, что я здесь?
– Увидел тебя в окно на кухне. Мне тоже не спалось, и я решил выпить отвар из трав. Твоя мама просто мастерица их готовить.
– А ты почему не спишь? Сомневаешься во мне? Думаешь, я недостоин того, чтобы…
– Нет, – прервал меня отец. – Просто мне вспомнилась моя ночь перед коронацией… Это было ужасно, я даже хотел потихоньку удрать, пока никто не видит.
– Но не удрал, – констатировал я, осознавая, что от разговора с отцом мне становится легче. – Что же тебя остановило?
– Не что, а кто, – тепло улыбнулся отец. – Твой дедушка. Он сказал тогда, что к правлению невозможно подготовиться. Никогда. Не будет подходящего момента. Просто надо идти и править. Набивать шишки и извлекать из них уроки.
– И тебя это успокоило?
– Ни капельки. Меня вырвало от волнения за полчаса до коронации, и я молился, чтобы меня не вывернуло повторно прямо у всех на глазах. Это был бы позор века!
– Ужас… – расстроился я.
– Да, так себе ощущение. Если бы не успокоительный отвар твоей мамы, мне был бы просто конец.
Внезапно ночную тишину нарушил визг сирены. Это могло означать только одно: на нас напали канимарины[6 - Канимарины – от латинского canis, что означает «собака», и английского marine – «морской».] – наши соседи и злейшие враги. Они похожи на собак, у которых вместо задних лап растут щупальца. Они нападали на нас веками, но не для того, чтобы завоевать землю или поработить население, а чтобы заполучить величайшие для нас, котрусов, сокровища – скипетр[7 - Ски?петр (др. – греч. ???????? — «палка, посох, жезл», от др. – греч. ?????? – «опираюсь») – древнейший символ власти, использовался ещё фараонами. Прообраз скипетра – пастушеский посох, заимствованный церковью и архиереями как знак пастырской власти; европейские государи заменили его укороченными жезлами – скипетрами.] и державу[8 - Держа?ва (ст. – слав. дрьжава – «власть») – символ государственной власти монарха, представлявший собой золотой шар с короной или крестом.]. А это не просто знак власти, передающийся из поколения в поколение, это ещё и источник древнейшей магии. Именно она помогает обитателям Муррринии перевоплощаться и с одинаковым успехом жить как под водой, так и на поверхности и, разумеется, управлять водной стихией. И это не говоря о том, что с помощью волшебных предметов котрусы путешествуют между мирами. Об подобном канимарины не могли даже мечтать! Только очень немногие из них умели переходить из одного измерения в другое. Таких почти не осталось.
Для того чтобы защитить жителей королевства и наши артефакты[9 - Артефакт – предмет, сделанный руками человека (или иного другого мыслящего и способного к творчеству существа) и наделённый магической силой. Произнесённые над ним заклинания или совершённые действия заряжают амулет, талисман или иную вещь нужной для определённых целей энергией. Предметы, созданные природой, не являются артефактами. Само слово «артефакт» в переводе с латинского языка означает «искусственно сделанный».], над государством был возведён невидимый купол, который не давал врагам проникнуть на нашу территорию. При любой атаке он начинал светиться, и это яркое свечение отпугивало, одновременно вызывая чувство вины. Так действовала древняя магия котрусов. Однако стоило врагу отойти подальше от защитного барьера, как желание нападать возникало вновь.
Но в ту ночь что-то пошло не так. Защитный купол был отключён – такого не случалось веками. Армия канимаринов ворвалась в Муррринию. Пехота и розовые танки приближались с пугающей скоростью.
– Быстро в замок! – крикнул отец и перевоплотился в краба с огромными клешнями, хвостом скорпиона и головой кота.
Взрослый котрус уровня моего отца мог принимать около пятнадцати различных обличий, я же пока умел превращаться только в полуосьминога. На завтрашней коронации вместе со скипетром и державой я бы получил ещё с десяток возможных трансформаций, но до завтра нужно было дожить…
Мы с отцом через ряд созданных им порталов трансгрессировали в тронный зал, где хранились артефакты. К счастью, никого из канимаринов там пока не было. Отец схватил скипетр и державу, и мы побежали за мамой, братьями и сестрами.
Однако в коридоре писклявым голоском нас окликнула королева канимаринов Бу Ся. Походила она на маленькую полусобачку-той-терьера с двумя выступающими верхними клыками и выпученными глазёнками-блюдцами. Задняя половина тела ей досталась от креветки.
Но пусть её жалкий вид не вводит вас в заблуждение. Она не была ни слабой, ни беззащитной. Сила – Магия Древней Кости – «пряталась» в кости из кончика хвоста мамонтенка, которая висела на её шее. А ещё рядом с ней всегда был генерал Та Ран – а вот его точно стоило опасаться. Морда и передняя половина туловища достались Та Рану от английского бульдога, задняя – от тритона с мощным хвостом. Она могла заживлять нанесённые раны за считанные секунды – в отличие от передней, поэтому всю правую сторону морды и груди генерала разукрасили линии шрамов. Правой передней ноги у Та Рана и вовсе не было (её заменял роботизированный протез, наверняка оснащённый каким-то оружием), из лопаток росли огромные клешни краба.
– Эй, Корсо, смотри сюда! – с нескрываемым злорадством пропищала Бу Ся.
Та Ран обвил маму хвостом и держал навесу. При этом из его лапы-протеза вылезло длинное острое лезвие и остановилось в сантиметре от маминой головы.
– Попробуйте двинуться с места, и я порежу её на кусочки, – пробасил генерал.
Мы с отцом знали, что он не шутит, – чувство юмора Та Ран променял на косточку, наверное, ещё в первом классе.
– А знаешь, Корсо, это ещё не все сюрпризы, – после этих слов полукреветки-канимарины принесли связанных братишек и сестрёнок. Все пятнадцать были обездвижены веревками.
– Какая трогательная семейная встреча, – продолжила глумиться королева. – Печально осознавать, что после неё кого-нибудь могут не досчитаться…
– А может, и сразу всех, – подлил масла в огонь подводный бульдог.
– Брось, Та Ран, мы же совсем не жестокие.
– Ну это в том случае, если с нами по-хорошему, – криво усмехнулся генерал.
– Да, именно. Корсо, давай по-хорошему, – поддержала Бу Ся. – Отдай нам скипетр и державу, и я отпущу вас на все четыре стороны.
– А иначе придётся оплачивать огромные счета за ритуальные услуги, – прорычал Та Ран и так сильно сжал кольцо своего хвоста вокруг мамы, что она вскрикнула от боли.
– Не трогай её. Я всё отдам, – потухшим голосом сказал отец.
Он сделал шаг навстречу Бу Се и протянул ей державу.
– Нет, не так, положи на пол и сделай шаг назад, – рыкнул генерал. – И не забудь про формулу.
– Хорошо, сказал отец. – Отдаю по доброй воле.
Он положил державу на пол, а затем резким движением руки-клешни разрезал воду, создавая портал, и кинул мне в лапы скипетр. Вслед за ним полетела и держава, но нечто длинное красное, похожее на щупальце, перехватило её. Оказалось, что у королевы ещё и язык, как у хамелеона, который вытягивается на несколько метров вперёд и хватает добычу в полёте. Отец тем временем подпихнул меня хвостом скорпиона прямо в искрящееся чрево туннеля…
До этого я пользовался Заклинанием Мерцающего Когтя в одиночку раз или два и то вместе с отцом, поэтому толком процесс не осилил. Меня болтало из стороны в сторону, сверху вниз, я всеми лапами вцепился в скипетр, но куда там… Могущественный артефакт выскользнул и очутился в одном из проплывающих мимо измерений. Я лишь наблюдал, как он, исчезая из вида, сверкает оранжевым ярким светом. Я попытался догнать его, ныряя из мира в мир, но окончательно заблудился и выбился из сил. Поток энергии портала подхватил меня и понёс в неизвестном направлении, крутя и переворачивая, как на американских горках. Когда всё закончилось, я оказался один на один с мантихорой. Ну а дальше вы и сами всё знаете.
Глава пятая. Фазенда Кардигановых
Итак, я оказался в добротном деревянном доме Кардигановых – такую фамилию носило семейство, которое меня приютило.
Дедушка Кардиганов называл приусадебный участок фазендой. Это было связано с какой-то рабыней Изаурой. У кого бы узнать, что это означает?
Ещё у семьи был небольшой, но ухоженный огород с тремя маленькими теплицами, где росли ананасы. Правда, они были мелкие и зелёные, что очень расстраивало бабушку, которая в основном и занималась их выращиванием, впрочем, как и всем остальным огородом. Дедушки постоянно не было дома, он работал ветеринаром на местной ферме.
На участке было ещё одно здание – тот самый йога-центр «Шамбала», о котором я рассказывал. Однажды я заглянул туда и опешил: преподавателем там работала бабушка! Она принимала странные позы – причем так легко и непринужденно, будто делала это всю жизнь. Кроме неё, йогой занимались три дамочки пенсионного возраста, внучка Инна и грузный мужик с пышными чёрными усищами. Ему физические упражнения давались куда труднее, чем остальным, но он держался молодцом (наш сосед справа, как выяснится позже).
– Вы только посмотрите, кто пришёл, – проговорила спортивная бабуля, глядя на меня.
Она была высокого роста, на вид лет пятидесяти, хотя конь Граф уверял, что ей все семьдесят, просто хорошо сохранилась. Я не знал, можно ли верить существу, которое постоянно ржёт и питается травой, но подумал, что коняга всё-таки привирает. Тело у бабули Ираиды было спортивное, подтянутое, а глаза голубые. Волосы она красила в кремовый цвет.
– Мяу, – сказал я ей на всякий случай и отправился дальше.
Оказалось, что дом моих новых друзей стоял прямо на берегу реки. И сразу за огородом, если миновать баню и небольшой заборчик с калиткой, а затем спуститься метра на два вниз по пригорку, можно выйти к деревянной пристани, которая крепилась к шести пустым бочкам из-под горючего, чтобы держаться на плаву.
Вся эта конструкция показалась мне очень удобной. На ней были две лесенки: одна для того, чтобы подняться на сам помост, а вторая, с поручнями, для спуска в воду.
На пристани стояли лавочка и небольшой столик, а на берегу – большой мангал, сложенный из кирпичей – Кардигановым явно нравился отдых на природе.
К тому же, бабушка с дедушкой были людьми старой закалки – в целях воспитания они приобщали детей к труду: Даня с первых же дней каникул отводил на пастбище и приводил с него старого орловского рысака Графа, а сестра – корову Ночку, чёрную от кончика носа до хвоста. Характер у Ночки был Иннин, хотя с ней скотина вела себя покладисто, как хорошая собака.
Пёс, кстати, у Кардигановых тоже был: огромный, слюнявый и тупой, как канимарийские комедии: сенбернар-подросток Джок. Щенок от души облизал меня при первой встрече. Я выгнул спину, зашипел и дал ему на всякий случай по носу. Разумеется, не выпуская когтей. Ну… чтобы знал своё место… Я, между прочим, не испугался. Правда-правда. Ни капельки. А глаз у меня… так он всегда дёргался. Немного.
Бррррр, какая же гадость, эти слюни! Пойду лучше к пристани и искупнусь.
Я разбежался и плюхнулся в речку. Брызги разлетелись во все стороны, а вода сомкнулась над головой. Какое же это блаженство! И сразу же захотелось принять свой привычный котрусовый облик! Но именно в этот момент кто-то за шкирку потянул меня наверх.
– Эй! Что за нафиг! Я же купаюсь! – вопил я, ощущая, как чья-то хватка постепенно ослабевала.
– Так, стоп, разве ты не тонул? – спросило приятное контральто, когда вытащило меня из воды.
Моей «спасительницей» оказалась красотка породы корниш-рекс с короткой густой шёрсткой рыжего цвета. Обычно представители её породы лысые от кончика носа до хвоста, а тут такая симпатичная разновидность. Метис, наверное.
– Нет, просто решил искупаться.
– Ты очень странный, – удивилась кошечка. – Ну ладно, наслаждайся, – хмыкнула она и поплыла к берегу.
– Стой, а как тебя зовут? – крикнул я ей вслед.
– Синнемон[10 - Cinnamon – по-английски «корица». Хозяева так назвали кошечку из-за коричневато-рыжего окраса шерсти, который походил на упомянутую специю.], можно Син.
– А я Рембо. Мы ещё увидимся? – зачем-то поинтересовался я.
– Конечно, мы же соседи, – бросила в ответ киса.
Я поплавал ещё минут двадцать и направился к пристани. Но только я вылез из воды, как в меня угодил яблочный огрызок – да прямо в ухо! Вот те на! Сейчас ведь даже не сезон! Но кто посмел?!
В нескольких метрах от пристани стоял возмущённый пятнистый кот-абориген – порванная мочка уха, расцарапанная мордаха, коричневый ошейник. «Ясно, домашний, не бродяга», – успокоился я.
– Сим… Сих… Сименон, – не мог выговорить местный.
– Может, Синнемон? – предположил я.
– Да! – сначала обрадовался кот, но тут же насупился: – В общем, умник, она моя девушка. Сунешься к ней ещё раз…
– Что-то она про тебя не рассказывала, – парировал я.
– Я тебя предупредил, – угрожающе выгнул спину кошак и зашипел, как змея под прессом.
– Да, конечно, – кивнул я и жестом велел реке обрызгать его – так, самую малость.
Река послушалась меня, потому что мы, котрусы, умеем управлять водой – по крайней мере той, которую видим. Правда, кот не оценил прелести водных процедур.
Правду говорят, что земные кошачьи не любят купаться. Надо будет учесть на будущее.
Глава шестая. Самый мёртвый цирк
Ночью, дождавшись, когда все заснут, я решил ещё раз испытать Заклинание Мерцающего Когтя.
Сначала меня крутило и мотало в водовороте портала, а после я оказался в мрачном безрадостном измерении: на уши безжалостно давила тишина – ни голосов птиц, ни шелеста листьев, ни каких-либо звуков. А ведь я в лесу! Пусть тёмном и мрачном, но всё же. Такое ощущение, будто кто-то накрыл эту землю огромным звуконепроницаемым куполом.
Предгрозовые тучи сереющего неба уныло глядели свозь ветви и листья деревьев. По траве стелился молочный туман.
Именно здесь я умудрился потерять Магический Скипетр Котрусов?! Как?! Как я его не удержал?! Где искать пропажу?
Я был расстроен, но понимал, что нужно просто идти вперёд и надеяться, что семейное сокровище даст о себе знать. А что? Откликаться на зов – обычное свойство муррринийских артефактов. Ещё бы знать, как это работает…
– Уху! – послышалось откуда-то сверху.
С ветки на меня смотрела сова. На её пожелтевшей голове-черепе не осталось ни лоскутка плоти. Мёртвая-живая птица сверлила меня взглядом.
– Уху! – повторила она, расправила огромные крылья и соскользнула с ветки.
Я успел спрятаться под поваленным деревом, и сова, полоснув острыми когтищами над моей головой, полетела дальше.
Я шёл осторожно, стараясь пониже пригибаться к земле и держаться кустарников. Вдруг мимо протопал оживший кабан с огромной раной в боку, через которую просматривались кости и внутренности. На спине у него росли лианы. А после я едва удрал от парочки «живых» ёжиков – мерзкие колючки едва не попробовали меня на зуб…
Так, постоянно оглядываясь, я добрёл до туманной полянки, на которой увидел… заброшенный цирк-шапито.
– Помогите! – вдруг услышал я синтетический механический голос.
Примерно таким разговаривали далеки в «Докторе Кто».
– Спасите! Помогите! Прошу вас!
Спасать кого-то в лесу, населённом живыми мертвецами? Как-то не улыбается… А если это ловушка?!
Задача номер один: поскорее осмотреть опустевший лагерь циркачей, чтобы понять, не там ли находится магический скипетр, который я потерял. Задача номер два: не впутываться в неприятности.
Ага! Размечтался!
– Помогите! Помогите! Помогите! – призывал невидимый кто-то.
Ещё немного, и моя операция сорвётся: шум привлечёт внимание. Надо бы найти крикуна и надавать ему по ушам – если, конечно, они у него есть.
Я пошёл на голос, доносившийся со стороны опустевшего передвижного зоопарка. Все клетки, стоящие на телегах, пустовали, у некоторых отсутствовали решетки. На деревянных частях были заметны следы от когтей и зубов. «Куда же делись все звери? – спрашивал я себя. – Что здесь произошло? Какими судьбами цирк-шапито оказался здесь?»
Неожиданно я почувствовал на себе взгляд и оглянулся. На меня немигающим взором смотрела огромная панда. Мёртвая, она сидела внутри большой неповреждённой клетки. Лапами животное обхватывало прутья и ритмично покачивалось из стороны в сторону.
Но вдруг медведь издал стон, и сквозь его наполовину истлевшую шкуру полезли не то щупальца, не то побеги бамбука. Их было пять: два росли из левого плеча, ещё два – из ладоней, а один – из уха.
Я застыл на месте, не в состоянии даже пошевелиться.
И тут один из этих побегов (это были скорее они, чем тентакли[11 - Тентакли (от лат. tentaculum – «щупальца»).]) обвился вокруг моей шеи, прополз под передние лапы и стал затягиваться, как лассо американского ковбоя вокруг очумевшего мустанга. Затем меня поволокли к клетке.
Я метался, пытаясь вырваться, но меня держали крепко, а новые побеги всё оплетали и оплетали тело зелёным коконом – и вот мою грудную клетку сжало так сильно, что затрещали ребра. «Это конец», – подумал я и потерял сознание.
Когда я открыл глаза, то увидел Багу Бару – охранника врат рая для котрусов. Надо сказать, он оказался совсем не таким, как я его себе представлял.
