скачать книгу бесплатно
– Зачем тогда мы летим на встречу с Кауманом? – проблеяла Адель, выставив пальцы над головой, изображая рога.
– Чтобы вы получили свой кусок торта и крохи восхищения. Если вас это успокоит. А вообще, Майкл Куман ещё тот фантазёр. Что он задумал на этот раз, понятия не имею. – попытался ответить профессор, сдерживая смех.
– Вы уже встречались с ним раньше, не так ли? – продолжала заваливать его вопросами Адель.
– Я знаком с Майклом почти двадцать лет, с тех пор как я представил на Интерконтинентальном конгрессе биотехнологий свой доклад о массовом использовании в пищевой промышленности автотрофных организмов.
– Мне кажется, это ловушка. Сотни научных статей публикуется ежедневно и большинство из них остаётся без внимания. Почему же моя, пока ещё не доказанная теория вызвала такой интерес в верхах?
– Посмотрим, какая роль нам будет отведена.
– И всё же я не понимаю. Мы тут причём? – не унималась Адель.
– Ну, не в силах я отказать Кауману, – с надрывом ответил Паттерсон. – Ведь нас могут отключить, поймите! Просто действуем без сопротивления. И вообще, не нагнетайте обстановку. – пытаясь успокоится, добавил он.
– Если он задумал выставить меня в прямом эфире своего телешоу, я лучше сразу откажусь. Меня отключат в любом случае, до или после. Это только дело времени. – качала головой Адель.
– Но ведь меня же не отключили! – воскликнул Паттерсон.
– Вы приняли мудрое решение оставаться в тени. Публичность меня пугает. Рейтинги программ Каумана зашкаливают, а значит есть риск того, что я больше не смогу спокойно передвигаться по городу.
– Боитесь фанатов? – спросил профессор.
– Боюсь. – отрезала Адель.
– А я, лишь однажды попал в эфир, и как назло, это совпало с моей вечерней пробежкой. После долгой трудовой недели мне совсем не хотелось вникать в навязанные информационной империей новости или выслушивать дебаты псевдо-экспертов. По привычке я вышел в парк на пробежку, никого не трогал и тут сигнал в ухе: «Вы в прямом эфире!». Никто меня не предупреждал и не спрашивал хочу я этого или нет.
– Я помню. Это был очень короткий выход в эфир. – хихикнула Адель.
– О да. Тем прекрасным вечером в парке, меня догнала теле-муха и буквально села мне на нос. Мне чрезвычайно повезло с погодой, на мою голову обрушился ливень и град. Теле-муху сбило, а я успешно добрался домой, с каждым шагом опасаясь отключения. Таким образом я избежал всемирной телевизионной славы в прайм-тайм. После этого я обратился к Майклу с просьбой, отставить мою скромную персону в покое. Но на этот раз выбора нет. Они взяли нас обоих на контроль. – заверил Паттерсон.
– Вы же знаете их игры, им просто нужен рейтинг!
– Такие уж времена, Адель. Я думаю, вы должны выступить так достойно, чтобы весь мир поддержал вас.
– Это утопия! Если даже мне поверят, то ничего не изменится.
– Если ничего не делать, ничего и не произойдёт! Оставьте сомнения. Просто двигайтесь по течению. Примите происходящее, как неизбежное. Это мой вам совет.
– Спасибо за поддержку. – раздражённо ответила Адель.
– Кто владеет питанием, тот владеет жизнью людей. – задумчиво сказал Паттерсон и протянул Адель пиалу с горячим супом из моллюсков.
– Раньше так говорили об информации. «Кто владеет информацией, тот владеет миром.» – отрешённо сказала она, помешивая ложкой кремообразный суп.
– О да! Эта легендарная фраза принадлежит Натану Ротшильду. Скорость передачи информации сыграла решающую роль на бирже, но в те времена о скоростных технологиях передачи информации не мечтали даже фантасты. С помощью банальной голубиной почты, у Ротшильда появилась возможность создать сеть шпионов, поставляющих оперативные сводки котировок. Таким образом, он разработал беспроигрышную тактику, что позволило ему быть на голову быстрее оппонентов.
– Лень способствует прогрессу, а распределение полномочий ускоряет его. Чем больше лентяев задействовано, тем скорее и эффективнее результат. – ухмыльнулась Адель.
– У Ротшильдов была сеть информаторов по всему миру, а голуби были средством быстрой передачи информации. Благодаря этому принципу, Ротшильду удалось в короткие сроки занять лидирующие позиции на мировой арене. Голуби на тот момент были дорогим удовольствием, но инвестиции в обмен информацией дали свои плоды. Почти три века Ротшильды считали, что владеют информацией и миром.
– Ах вот зачем, вы держите голубей в кампусе и успешно пользуетесь их услугами. Никогда бы не догадалась. А это вообще законно? – уточнила Адель.
– Доступ к информации, как и к продуктам питания всегда был и будет находится под жестким контролем. Голубей ещё никто не запрещал, пока что. Но не исключено, что эта сфера также находится под контролем.
– А может быть ваши голуби тоже с чипами? – поинтересовалась Адель.
– Были случаи. Я их всегда проверяю перед отправкой.
Адель с аппетитом захватила ложку ароматного супа, не отрывая взгляда от профессора, в ожидании продолжения рассказа.
Паттерсон потянулся за устрицей и продолжил.
– Не удивительно, что клан Ротшильдов достиг таких высот! Но в итоге, кланы и корпорации поглотило гражданское общество с общедоступным интернетом. Число людей, имеющих доступ к информации, стало несоизмеримо больше, чем влиятельных кланов и сетевых структур. Рычагов для поддержания всеобщего контроля над информацией уже было недостаточно. Единственно возможным, могло стать глобальное чипование, которое позволило снова взять информацию под контроль и остановить волну так называемых всезнающих.
– Ну да, жертвы гипперпотребления информации чуть не сошли с ума, от невозможности бесконечно пихать в свои мозги всякую галиматью. – добавила Адель, со знанием дела.
– Человеческая натура ненасытна. Нет предела удовлетворения. Человеку всегда всего будет мало, пока он не поймает себя на той простой мысли, что радость можно получать ежесекундно, не страдая на пути к заветной цели. Можно радоваться каплям дождя, но не жить мечтой об океане, ведь от капли до океана всего пара каких-то тысяч лет проливного дождя.
– Почти, как всемирный потоп! Все всё знают, но куда двигаться и где теперь будет берег, не ясно.
– Что-то вроде этого. Волна бесконтрольного пожирания информации привела к появлению псевдо-экспертов, разбирающихся сразу во всём и не в чём одновременно. Искусственный интеллект всё равно опережает человека. Уже, нет смысла принимать участие в крысиных бегах. – меланхолично сказал профессор.
– Иногда лучше признать своё поражение и найти другой вектор развития. Вернуться к истокам, как вариант. – приободрила его Адель.
– Совершенно, верно. Тем более, для этого есть все условия. – согласился он.
– Профессор скажите, вы и правда считаете, что человечество сможет вернуть утраченную возможность снова заниматься земледелием?
– Сейчас в это сложно поверить, когда система полностью взяла контроль над плодородными землями и владеет запрограммированными парниками, под охраной вооружённых роботов. Листья салата растут за двадцатиметровыми стенами, как будто, это алмазные залежи.
– Почему они лишили нас возможности самим выбирать себе пищу, выращивать то, что мы хотим?
– Однозначно – полный контроль. Пища для ума, тоже под контролем. Информация наших чипов рафинируется системой также, как и каждый лист салата. Из семени салат вырастает готовый к употреблению продукт ровно за тридцать пять дней. Если листья салата не достигли к этому времени нужного размера, процесс их выращивания автоматически перепрограммируется с помощью искусственного интеллекта. Добавляются гены роста, режим полива и освещения тоже регулируются. Таким образом, следующее поколение салата вырастет быстрее и крупнее, но не даст плодородных семян, а значит этот генетический код прекратит своё существование. У системы – всё на счету. – сказал профессор.
– Наше поколение полностью оградили от взаимодействия с растительным миром. Нам не позволено выращивать даже элементарные культуры, такие как лук в горшочке на подоконнике. Это было так романтично в прошлом, когда каждая влюблённая в органику хозяйка заводила себе маленький оазис с зеленью на окне. – задумчиво сказала Адель.
– Сочувствую вашему поколению. В мои времена школьники в обязательном порядке практиковали аграрное дело на частных фермах, а на уроках ботаники мы все создавали миниатюрные огороды в ящиках и гордились своим урожаем.
– Вам повезло, профессор. Наши студенты-биологи, лишь в теории могут себе представить, как выглядит зерно пшеницы, золотистые колосья, покрывающие поля до горизонта. Все без исключения овощи, фрукты и ягоды беспощадно переработаны, очищены или стерилизованы. Нет ни малейшего шанса посадить ни одного съедобного растения. Я как биолог, например, никогда не видела, как выглядит виноградник и ни разу не держала в руках гроздья винограда. – с досадой в голосе, продолжала возмущаться Адель.
– Как говорили древние иудеи – «Внемли, дитя моё! Благословен ты, Господь Бог наш, Владыка вселенной, сотворивший плод виноградной лозы и вырастивший хлеб из земли!» – с выражением продекламировал Паттерсон.
Адель застыла в недоумении, ожидая продолжения речи профессора. Паттерсон выдержал паузу.
– Не удивительно, Адель! Виноград – это золотая жила для монополистов. Запретный плод, как говорится. И одному богу известно, когда всё это безобразие закончится. Думаю, вы и вина то никогда не пробовали.
– Вино я не пробовала и не собираюсь. Зачем человеку вообще употреблять продукт распада?
– Не стоит спорить на тему, которой вы не владеете на практике.
– Не спорю, профессор. Но я бы не отказалась от свежего винограда.
– А я бы не отказался от бокала хорошего вина. Люди вышли на новый этап эволюции, благодаря вину. Ещё древние греки сказали – Истина в вине! – с пафосом воскликнул профессор.
– История всё показала, профессор. Алкоголь, не любит спешки. Может быть, у древних греков всё начиналось красиво, но только никто из них до двухсот лет не дожил. И представьте себе эти масштабы! Сколько яда было продано человечеству под видом элитных алкогольных напитков или невинных игристых вин. Люди покорно покупали и пили яд на протяжении веков. Этанол стал частью культуры человека разумного, хотя разумного в этом мало.
– Вы просто не застали те времена, Адель. Всё было не так печально. Люди радовались жизни, пили без ограничений и это было весело. Это же потрясающе, когда сто тысяч человек на стадионе одновременно пьют пиво во время футбольного матча.
– Вдумайтесь только, какой абсурд! Во время чемпионатов по футболу болельщики спивались, вместо того чтобы пойти и тоже погонять мяч с соседями. У меня в голове это не укладывается!
– Не надо обижать моё поколение, Адель. Мы жили свободно и счастливо.
– И с трудом дотягивали до восьмидесяти лет, вместо двухсот. – с досадой сказала Адель.
– Двухсотлетие у людей всё ещё в проекте. – понурив голову ответил профессор.
– Двести и больше, это вполне достижимый возраст и совсем не предел. В сто лет человек будет в самом расцвете сил, с пониманием жизни и отличным здоровьем. К этому мы все стремимся, не так ли профессор?
– Людям абсолютно не важно, к чему вы там стремитесь, Адель. – отмахнулся Паттерсон.
– Вот именно! Вас травили полуфабрикатами, доступной выпивкой, легальными наркотиками и промыванием мозгов. Именно поэтому, так важно в нашем новом мире сохранить чистоту сознания.
– Пока вы чистили своё сознание, в нашем новом мире образовалась монополия производства корма для людей и всех загнала в стойло. Однажды они просто могут перестать кормить нас. Могут отравить всех и сразу и преподнести это в красивой упаковке. – устав от спора, пробурчал профессор.
– Могут, но не сегодня. – добавила Адель с грустной улыбкой.
– Предположим, существует хранилище семян, сохранивших первородные качества. Каким образом можно получить первый урожай имея лишь образцы? Сколько десятилетий пройдёт, пока появится достаточное количество биоматериала, чтобы засеять поля по всему миру? И допустит ли это система? – забеспокоился Паттерсон.
– Возрождение утраченных видов культурных растений может вернуть людям гармонию с природой, но при одном условии, если люди захотят этого сами. – ответила Адель, поглядывая на роботов, которые сновали по салону аэроската, убирая посуду с их столиков.
– Меня это и беспокоит. Вы уже идеализируете результат находясь в процессе, где-то в самом начале процесса. – сказал Паттерсон.
– Когда вы работали над созданием автотрофного питания, наверное, тоже идеализировали цель и результат, к которому стремились. В итоге ваш сбалансированный автотрофный коктейль покорил весь мир. Несколько поколений не представляют свою жизнь без этого зелёного источника силы.
– Коктейль, не является моим. Его создала природа, а я просто упаковал всё в удачной пропорции в нужный момент. Я работал над своим открытием более десятилетия исключительно ради науки, но в итоге результат затронул мировые интересы.
– Наука принадлежит миру.
– Поэтому Адель, что бы с нами не случилось на предстоящей встрече, запомните – не спешите с выводами, не гонитесь за результатом. Нас вызвали только потому, что в Вашингтоне кое-кому нужна наша поддержка. Иначе, мы вполне могли бы валяться где-то посреди улицы, отключённые и забытые. Поэтому, не теряйте бдительности, внимательно слушайте все, что нам будут говорить и что предлагать. Не спешите с оценками. Наблюдайте.
– Не думаю, что «Союз 13» заинтересован в восстановлении фермерских традиций и как следствие развития в людях способности самостоятельно добывать себе пропитание, занимаясь земледелием и скотоводством. Так они могут потерять контроль над золотым миллиардом подключённых.
В салоне появился робот-стюард, предлагая пассажирам напитки.
– Воды. – лаконично отрезал профессор.
– Аналогично. – подтвердила свой выбор Адель.
Она смотрела в иллюминатор на белоснежный покров облаков.
Мелкая букашка дрозофила отчаянно билась о стекло, стремясь к свету.
Адель не верила своим глазам! Дрозофилы давно исчезли, они не могли питаться генетически модифицированными фруктами. Возможно эти маленькие мушки тоже мутировали и приспособились к новым условиям. Однако, в научной среде на факультете биологии о таком открытии ничего не было слышно.
Робот, издавая мурлыкающе звуки, выдал заказ и удалился в бокс подзарядки. Капитан объявил о скорой посадке в Вашингтоне.
Аэроскат шёл на посадку, разрезая своими плавниками пену белоснежных облаков.
Адель включила режим микроскоп на камере своих очков и записала на видео маленькую мушку. Потом она взяла бумажный пакет из кармашка в кресле и осторожно поместила туда дрозофила. Оглянувшись по сторонам, она незаметно спрятала пакетик в сумку.
Аэроскат пролетел над Капитолием, монументом Вашингтона, по направлению к реке Потомак.
Пятиугольное здание Пентагона было залито солнцем.
Посадка плавно совершилась на аэродроме с южной стороны Пентагона.
Робот ненавязчиво прокатился по салону, проверяя, не забыли ли пассажиры личные вещи и сопроводил пассажиров на выход, погрузив на себя ручную кладь.
На зелёной лужайке, перед трапом их встречал молодой джентльмен.
Он вальяжно вышел из сверкающего на солнце чёрного мерседеса. Внедорожник, разработанный в качестве военного автомобиля в конце семидесятых годов двадцатого века, имел уникальный и внушительный внешний вид кубической формы, что вызывало трепет.
Адель и профессор в недоумении переглянулись. Управление транспортом давно стало прерогативой беспилотных программ или специальных роботов.
Встречающий их человек выглядел довольно необычно, то ли старомодно, то ли экстравагантно. На нём был костюм тройка в английском стиле, чёрно белые ботинки – штиблеты, напоминающие моду начала 20 века, клетчатая кепка и тёмные очки.
– Добрый день, профессор Паттерсон! – сказал джентльмен, сорвав кепку с головы, помахивая ею в воздухе.
– Майкл, дорогой, как же я рад вас видеть! – воскликнул профессор.
– А я уже начал волноваться, вы задержались на три минуты. – глянув на наручные часы, Майкл подошёл ближе.
Профессор заметно оживился и крепко обнял джентльмена за широкие плечи. Они похлопали друг друга по спине, как старые добрые друзья.
Майкл был не высок, коренастого телосложения лет сорока, с тёмными густыми волосами и открытым лбом. На его лице сияла широкая улыбка Чеширского Кота.
– Мисс Доран, разрешите представить вам моего друга, управляющего Информационным Щитом Мира и владельца агентства World-News…
– Майкл Кауман к вашим услугам. – опередил профессора Майкл.
С ослепительной улыбкой он протянул ей крепкую руку и снял свои тёмные очки.
– Адель Доран. Очень рада знакомству с вами, мистер Кауман. Наслышана о вас.
Она пожала его руку, не снимая тёмных очков и немного засмущавшись, сделала шаг назад.
– Я тоже наслышан. Ваш чип позволяет мне слышать каждое ваше слово, мисс Доран. – продолжая улыбаться ответил Майкл.
